- Гнусная провокация! - Дин ударил кулаком по столу. - Я не думал, что
они решатся на такой ущерб. Мы никогда не трогаем предприятий пищевой
промышленности, и все это знают. Нет, каков масштаб провокации!
Офицеры подавленно молчали. Потом Олле спросил:
- Вы сказали: "Не думал, что они решатся". Вы знали.
- Вчера был предупрежден, только не знал, где и как они ударят, а то бы
мы их там встретили. Это работа Джольфа Четвертого. Сейчас Баргис бросит
на нас своих лоудменов: нанести удар по организованному язычеству - его
давняя мечта. Генерал жаждет крови. Потом, когда язычество как движение
будет уничтожено, они увеличат раздачу пищи, восстановить гидропонные
теплицы - не велика задача. Передача власти пророку, осторожный выборочный
террор против интеллигенции, и все вернется на круги своя, легальная
оппозиция им не страшна.
- Надо организовать охрану пищевых предприятий, - сказал кто-то из
офицеров.
- Это значит - подставить под удар наши боевые группы. Объединенным
силам полиции, лоудменов и гангстерского синдиката мы противостоять не
сможем.
Олле прислушивался к беседе, положив руку на голову пса. Гром с момента
встречи не отходил от хозяина, все стараясь заглянуть Олле в глаза.
Язычники-хирурги сотворили чудо, вернув пса к жизни. Раны на собаке
зажили, но выделялись на черной шерсти серыми пятнами, следами стрижки и
повязок.
- И еще прошу учесть, - Дин приглушил звук видео, - генерал собирается
выкурить нас из метро в ближайшее время. Мне это доподлинно известно.
- Что значит выкурить?
- Пустить ночью в метро хлор. И помешать этому мы не можем, сил не
хватит.
- Они знают, что у нас здесь дети.
- Не обольщайтесь, для них нет запретов. Эвакуацию детей надо начать
утром с первыми поездами.
- Эвакуацию?
- Да. На улицы.
- Пойти на ликвидацию приютов?
Вопрос остался без ответа. Офицеры связи вышли: последними поездами еще
можно было успеть добраться до приютов и начать подготовку.
- Я вот все слушаю вас, братья мои язычники, и не приемлю вашу позицию.
Детей увести надо, тут спорить не о чем, но ничего конструктивного более в
ваших рассуждениях нет. Запись совещания у Джольфа вы слышали, Дин где-то
умудрился достать пленку, и мы знаем, что наши враги объединяют свои силы.
Война! И врагов надо бить поодиночке - это азбука. Я беру на себя Джольфа
Четвертого и надеюсь, он станет последним. - Олле потрогал шрам на
подбородке. - Мы у него в долгу, а долг платежом красен, не так ли, Гром?
Пес застучал хвостом по столу, оскалился. На него смотрели с опаской: в
голове не укладывалось, что этот чудо-зверь вполне ручной.
- Олле прав. Не далее как вчера пророк и генерал обсуждали детали
переворота, сейчас события будут развиваться все более быстрыми темпами. И
я согласен, надо ударить по притону Джольфа, это просто необходимо, это
давно надо было сделать, от него вся Джанатия в страхе. Пока цело это
бандитское гнездо, каждый день можно ждать провокации. Надо действовать
крупными силами.
- Не надо крупными, - Олле улыбнулся. - Вы, я и Гром - это уже трое.
Еще двух я подберу сам. Сколько их там в замке? Меньше сотни. Ерунда. Что
совершенно неотлагательно, так это ликвидация периферийных филиалов
синдиката. Этим займитесь! И еще. Необходимо серьезное, очень серьезное
предупреждение против дальнейших провокаций. Такое, чтобы надолго отбило
желание взрывать теплицы или травить нас хлором. Помните, что мы имеем
доступ к подземным энергомагистралям.
Ночью, когда Олле лежал на своей сиротской надувашке, к нему в каморку
зашел Дин. Пес разрешил ему потрогать себя.
- Удивительное ощущение - касаться собаки. - Дин вздохнул.
- Вы пришли, чтобы сказать мне об этом?
- Я пришел спросить, кто будут эти четвертый и пятый.
- Один из них тот, кто дал вам пленку с записью совещания у Джольфа.
- Нет! Ему нельзя.
Олле помолчал, осмысливая новость. Нури все можно, значит, пленка не от
Нури. Значит, Дин о Нури не знает, значит, Нури сумел связаться с
Норманом, которому нельзя, а тот не может не иметь связи с армией Авроры.
- Конечно, - сказал Олле. - Норману Бекету пока нельзя.
Они осторожно поулыбались друг другу. И тени недоверия не было в их
улыбках - за время совместной работы чувство взаимной симпатии лишь
окрепло. Просто, будучи человеком сдержанным, Олле ничего не рассказывал
ни о Нури, ни о Хогарде. Дин, возглавляя разведку армии Авроры, был
профессионально скрытен. Разговор о Нормане развития не получил, Олле
только заверил Дина, что он разочарован не будет...
Нури предчувствовал наступление перемен в своей жизни, он все чего-то
ждал, считая свою миссию выполненной. Он сделал все, что мог, и надеялся,
что это понимает Норман, который больше не подавал о себе вестей.
Ежедневные разговоры с Хогардом становились все короче, Хогард сообщал о
событиях дня, о том, что в воздухе что-то носится неопределенное и все
ждут перемен к худшему, - видимо, подготовка к перевороту заканчивается.
Положение становится все более напряженным. После уничтожения гидропонных
теплиц, а уже известно, что это дело рук Джольфа, на следующий же день
боевики армии Авроры захватили подстанцию и удерживали ее более часа, на
это время столица была оставлена без энергии. Что творилось в городе,
представить немыслимо. Почти все они погибли, но армия Авроры получила
возможность заявить, что более не потерпит провокаций, от кого бы они ни
исходили. И пусть подземелье оставят в покое. Правительство вынуждено было
дать обещание. Что касается Нури, то ему надо сидеть спокойно и ждать. И
поддерживать связь с кибером Ферро. Нури копил текущие сведения о
деятельности пророка на случай возможной связи с Норманом. Боясь
расслабиться, он установил для себя жесткий режим физических нагрузок,
испытывая неудобство от невозможности заниматься бегом. После наступления
сумерек он шел к язычникам на берег реки. Река мерцала в ночи длинными
неясными огнями, на горизонте светился воздух над бесконечным мегаполисом,
и вспыхивали в небе, рисуемые лучами лазеров на аэрозольных туманах,
изречения пророка, рекламы, призывы и лозунги. Этот ночной пейзаж и
мелодии порождали в воображении Нури странные образы, гнетущее ощущение
полного отрыва от природы.
Нури очнулся от раздумий: браслет Амитабха на левом запястье упруго
сжимался, требуя внимания. Внеурочный вызов?! Нури незаметно удалился, и
никто не обратил внимания, здесь каждый приходил и уходил когда хотел.
Нури поднял руку: на экранчике светились позывные Олле...
Полицейский бронетранспортер был отлично оборудован - водяная пушка,
пулемет с запасом магазинов, катапульта-гранатомет. Техники-язычники
вместе с Нури многое в нем усовершенствовали. Фильтр снизу гнал столь
мощные потоки очищенного воздуха, что даже в открытой кабине можно было
обходиться без масок. Вооруженные силы Министерства всеобщего успокоения
располагали добротной техникой подавления.
Водитель-центурион гнал машину, преданно поглядывая на веселого Олле и
его гигантского пса.
- Ну что, сержант, - Олле положил руку водителю на плечо, - ударим по
этой сволочи? Не боишься?
- С вами нет, генерал!
- И правильно. Пока мы живы - смерти нет. Помрем - нас не будет. Только
не генерал я. Лейтенант армии Авроры.
- Генерал.
Дин засмеялся:
- А что, Олле. Был же у гладиаторов Спартак-император.
Бронемашину обгоняли лимузины обывателей, - судя по эмблемам, это были
в основном агнцы. Пророк устраивал очередное действо где-то на окраине. За
городом, который, казалось, не имеет конца, посветлело: в ущельях
окраинных улиц, образованных стоэтажными коробками жилых ульев, темнело
чуть ли не сразу после полудня. Осталось позади безнадежное "Перемен к
лучшему не бывает!". Этот излюбленный лозунг официальной пропаганды
малиново светился на черном облаке, образованном над ближними теплицами.
На обочинах, устраиваясь на ночлег, копошились бездомные, использованные
респираторы и пластиковые коробки от бесплатного вечернего рациона
аккуратной лентой были уложены по обе стороны магистрали в стороне от
проезжей части. Граждане Джанатии, те, что на обочинах, трогательно
заботились о чистоте своего отечества.
Полицейские посты пропускали машину беспрепятственно, патрульные
вертолеты пролетали не задерживаясь: бортовой компьютер обеспечивал
соответствующий отклик на запросы. По мере удаления от города исчезли
бездомные, контроль над магистралью слабел. Мутный солнечный диск был
почти у горизонта, когда километрах в двадцати от резиденции Джольфа IV
они свернули в развалины. Здесь был замаскирован орнитоплан Олле. На
сиденье его угнездился Нури, положил на колени сверток. Он поднял машину в
воздух, сделал круг.
- Как это принято говорить: все, братья мои язычники, я пошел.
С земли ему сотрясающим лаем ответил Гром.
- Теперь гони! - сказал водителю Олле. Они сразу выбрались на шоссе. -
Мы в пределах досягаемости радаров, и охрана сейчас увидит нас. И пусть
видит, скоро мы исчезнем.
Пустынное в это время шоссе после суеты городских окраин смотрелось
непривычно. Кое-где попадались заброшенные многоэтажки, вода давно уже
подавалась только в городские дома, в городе же были сосредоточены и
основные перерабатывающие предприятия: скученность и теснота в Джанатии
считались экономически оправданными. Безлюдье и заброшенность были бы даже
приятны Олле, но пейзаж портили необозримые свалки.
- Они станут многолетними источниками сырья, когда мы получим от вас
безотходную технологию и бесплатную энергию.
- Как вы сказали, Дин?
- От вас, я сказал. От вас... генерал, иначе зачем вы здесь?
Олле смотрел на дорогу, ту самую, по которой они с Дином несколько
месяцев назад (черт, как бежит время) мчались в лимузине Джольфа, отличная
была машина, а дорога сейчас совсем по-другому смотрится.
- Нури говорит - мы не должны вмешиваться.
- А дети? - скрипучим голосом сказал Дин.
Олле молчал.
- А отравленная вода? А дышать людям нечем?
Олле молчал.
- Вы не смогли удержаться. И Нури не смог, я же вижу. Да и кто сможет
пройти мимо, если ребенка убивают. В этом случае нет и не может быть
оправдания невмешательству. Невмешательство, вообще, выдуманная
античеловеческая, антигуманная позиция. Накорми голодного, помоги
болящему, напои жаждущего, будь милосерд - в этом основа жизни. И тот, кто
раз отступился от этого, тот потерял себя и себе не простит.
- Я в километре от цели. - Голос Нури был деловит и спокоен. - Тут
освещенная аллея и хорошо просматривается полянка, полагаю, та, где
расстреливали пони. Здесь и приземлюсь. Работайте. Сейчас будет много
крику.
Экран локатора покрылся рябью, водитель потянулся к верньеру.
- Забудьте про автоматику, сержант. - Дин натянул шлем. То же сделали
остальные. Олле посадил перед собой пса и зажал его голову между своими
коленями. Они на полном ходу приближались к ребристому участку дороги,
охраняемому дюжими приемышами. Олле посмотрел на часы, все шло минута в
минуту, как и было рассчитано.
Завидев полицейскую машину, один из приемышей, сняв маску, вышел на
середину шоссе и картинно застыл, улыбаясь. Второй, который сидел за
панелью боевого лучемета, тоже встал.
И в это мгновение Дин включил сирену. Это был не тот инфразвук, которым
пользовалась полиция в городских условиях, чтобы страху нагнать.
Многократно усиленный - об этом Нури позаботился заблаговременно, - он
сминающим ужасом словно сдул приемышей с дороги. Вмонтированные в шлемы
поглотители низкой частоты смягчили удар инфразвука для сидящих в машине,
но Олле ощутил, как вздрогнул и ощетинился Гром, услышал его вой и еще
сильнее сжал голову собаки. Десять секунд работы сирены казались
нескончаемыми.
- Страшное оружие, - сказал Дин, когда сирена смолкла. Обезумевшие
приемыши успешно преодолевали кучи мусора, не сбавляя темпов на подъемах.
- Жаль только, поражает и своих.
Гром вздрагивал под рукой, прижимаясь к Олле. Страх отпускал его не
сразу, и пес вздрагивал и нервно встряхивался.
- Полагаю, там, у Джольфа, сейчас тихая паника. Весь технический
персонал занят поисками причин выхода электроники из строя. И нас они
потеряли из виду.
У знакомых ворот резиденции Джольфа сержант остановил машину, вышел,
закричал:
- Два офицера охраны премьера с визитом к чистейшему-в-помыслах по
конфиденциальному делу!
Ему долго никто не отвечал, потом на башне между зубцов выглянул
подручный.
- Два офицера...
- Слышу, чего орать. Ворота все равно не работают, автоматика
сломалась.
- Открой малую дверь.
- Шеф ждет вас?
- Не ждет, - машинально сказал правду сержант.
- Тогда пойду позвоню. - Подручный исчез. Сержант оглянулся на Дина и
забарабанил кулаком в малую дверь.
- Пойдем, - сказал Олле. - Пора, пока крикун действует.
Крикун - результат технической изощренности кибернетика Нури, или, как
он сам говорил по этому поводу, - технической извращенности. Крикун -
невероятно мощный генератор радиопомех; раз включенный, он работал
примерно час, пока длилась химическая реакция в недрах его. В радиусе
километра все электронное оборудование на время действия крикуна выходит
из строя - так утверждал Нури, и он не ошибся: электронная защита
резиденции Джольфа IV и внутренняя связь были парализованы, лазерные пушки
обездвижены, на экранах локаторов и инфракрасных приборов ночного видения
изображения потеряли смысл...
Нетерпеливый Олле пустил в ход катапульту и вышиб дверь гранатой. Они с
Дином ворвались в тамбур. Подручный стоял с аппаратом связи в руке,
видимо, безуспешно пытаясь соединиться. Он смотрел мимо них и медленно
бледнел - он увидел Грома.
- Сержант, работайте.
- Руки назад! - Сержант неведомо откуда извлек наручники, поманил к
себе подручного, тот повиновался. Сержант надел браслет ему на руку. -
Садись сюда. - Он пропустил цепочку через дверную ручку полотнища двери и
защелкнул браслет наручников на второй руке. Подручный оказался
прикованным к тяжелой двери.
- Готово, генерал!
- Сержант, спросите, сколько их здесь?
Подручный молчал. Дин подошел поближе:
- Если вы не будете отвечать на наши вопросы, то я попрошу собаку,
чтобы она укусила вас.
Гром оскалился. Смертоубийственная гримаса, жуткие клыки на черной
морде...
- Сами шеф, анатомы, пять или шесть подручных, - как в бреду зачастил
охранник. - Один приемыш, он в диспетчерской. Прислуга инженерного
обеспечения, дежурные на кислородном заводе. Я точно не знаю...
- Не разбираюсь я, генерал, в этой бандитской иерархии, - сказал
сержант. - Извините.
Олле, поднаторевший в этих вещах за время службы у Джольфа, разъяснил:
- Советник - босс какой-либо местной шайки, анатом - из персональной
охраны, палач. Подручные - кандидаты в анатомы, нечто вроде личной
гвардии. Функционеры - интеллигенты, представляют чистейшего-в-помыслах в
официальных органах, малочисленны. Техники и прислуга - инертная масса, ни
во что не вмешиваются.
- Приемыш?
- Начинающий гангстер. Опасен, выслуживается. Что там считать. Сколько
есть, все наши будут.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг