его возможностями он бы мог это сделать в любой момент.
- Я не о том, он может не преследовать этой цели, а просто по
недоразумению, по забывчивости, но скорее всего ты прав. - Николай
наконец-то искромсал травинку и принялся за новую. И тут же совершенно
нелогично заявил: - И все-таки я предлагаю идти в Город.
- Зачем? - Лицо Свена было непроницаемо. - Смысл?
- Самый прямой. - Николай отбросил травинку в сторону и встал. -
Выясним, зачем ему понадобились киберы и "Орион".
- Киберы ему понадобились, чтобы установить прямую связь с "Орионом", а
"Орион" потому, что Страуса ему легче понять, чем нас. По-моему, он просто
решил активизировать контакт, но сделал это несколько неожиданным и
неприятным для нас образом. - И Такэо опять замолчал, задумчиво глядя на
надвигающуюся с востока грозовую тучу. На Айси собирался ринуть первый за
время их пребывания здесь дождь.
Туча закрыла Эниф. Сразу потемнело, и от этого стали ярче зарницы. Да и
не зарницы это были уже, а далекие росчерки молний, вслед за которыми, с
большим пока еще опозданием, слышались слабые раскаты грома.
- Похоже, гроза будет. - Голос Такэо был так безмятежен, будто он сидел
в своем саду в Увадзима.
- Я все-таки думаю, что надо сходить туда, - гнул свое Николай.
- А я предлагаю не суетиться, но если тебе не терпится, сходи,
попробуй. Я предпочитаю подождать.
Николай быстро пошел в сторону Города, ему вслед катилось бормотание
надвигающейся грозы.
Через полчаса Николай вернулся и молча уселся рядом со Свеном.
- Ну как? - спросил тот.
- Никак, он на меня просто не обратил внимания.
Помолчали. Но Николаю не сиделось на месте. Он вскочил и снова быстро
пошел вперед. Никто не проронил ни слова. Постепенно его шаги замедлились,
и, пройдя еще метров пятнадцать, он остановился, постоял немного, глядя себе
под ноги, поднял голову и медленно побрел назад.
Он шел, рассеянно глядя прямо перед собой, и думал о Городе. Это
порождение чужого разума внушало ужас и одновременно - восхищение. Он как-то
вдруг понял, какие они еще младенцы по сравнению с цивилизацией, построившей
это. Айсиане уже вышли за пределы Галактики, когда на Земле еще и не пахло
человеком, когда по ней расхаживали хвостатые и зубатые дальние его предки.
Как он гордился достижениями человечества и какие это оказались пустяки по
сравнению с тем, что за миллионы лет до них уже могли айсиане. А пресловутое
"покорение космоса"? Человек, едва выйдя за пределы атмосферы, уже
безапелляционно именовал себя покорителем космоса, не задумываясь о том, что
похож на ребенка, едва выбравшегося на четвереньках из пеленок и гордо
возопившего о покорении мира. В этом был весь Человек. И переоценка
ценностей никогда не проходила у него безболезненно. Но одно дело - когда
переоцениваются свои, внутренние ценности. И другое, совершенно другое -
когда меняется точка зрения на достижения человечества, цивилизации в целом.
В Николае сейчас с особой силой проявилась обыкновенная, присущая
детскому возрасту, черта характера - склонность к крайностям, что без
сомнения подтверждало молодость цивилизации, представителем которой он был.
От безудержного, пусть и подсознательного, самовосхваления он, моментально
перестроившись на ходу, бросился в пучины сознательного, но не менее
безудержного самобичевания.
А тучи все больше сгущались над их головами. Молнии сверкали все чаще,
и раскаты далекого грома порой уже заглушали невнятное бормотание Николая.
Свену не давала покоя судьба его экипажа. Он, командир, во всем винил
себя, мучительно искал ошибку, допущенную им, и не находил ее. Сейчас он
ощущал себя маленьким беззащитным мальчиком, которого взрослый дядя то ли в
шутку, то ли всерьез шлепнул по попке и который теперь со страхом и надеждой
ожидает, что же за этим последует. И такая детская беззащитность была
невыносима этому сильному и уверенному в себе человеку. И он со злостью
теребил свою многострадальную бороду.
Молния ударила в землю всего в двухстах метрах от базы. Николай со
Свеном одновременно посмотрели в ту сторону. Их оглушил короткий треск
близкого разряда. Свен поморщился, Николай шепотом ругнулся. И только Такэо
никак не отреагировал на это. Его глаза рассеянно и слепо глядели вдаль. И
он действительно не замечал ничего из происходящего вокруг. Расслабленная
поза и спокойное лицо были полной противоположностью абсолютной внутренней
собранности, сосредоточенности. Он знал, что сон об уходе айсиан,
приснившийся ему несколько дней назад, был не просто сном. И сейчас,
полностью погрузившись в себя, он пытался настроиться на Город - грубо
говоря, на грани сознания и подсознания связаться с ним. Он уже вышел на эту
грань, и ничто внешнее, напрямую не угрожающее жизни, не могло вывести его
из этого состояния. Все это внешнее как бы скользило мимо, лишь слегка
касаясь самого края сознания. А перед его внутренним взором проплывали
непонятные картины, внезапно, как в калейдоскопе, складывающиеся из
разрозненных цветных пятен и опять рассыпающиеся хаосом красок. Он знал, что
в каждой из них есть четкий смысл, и упорно пытался постичь его.
А все вокруг поглотила беспросветная серая мгла, прорезаемая вспышками
молний и усиленная тяжелыми раскатами грома.
Время текло, как вязкая жидкость. Час сменялся часом, а дождь все не
начинался. И казалось, не будет конца этой предгрозовой мути.
Вдруг цвет облаков стал голубым и невыносимо ярким. Мягкая водяная
вата, плотно облепившая шар над Городом, заколыхалась, быстро расползаясь в
стороны и открывая им источник невероятного голубого цвета. Прямо из вершины
этого шара вырос, устремляясь в бесконечность, слепящий столб. Он был
настолько ярок, что молнии, бесновавшиеся вокруг, теперь казались бледными
желтоватыми штрихами.
Они невольно зажмурились, но даже сквозь сомкнутые веки видели этот
нестерпимый голубой свет. Все же это длилось несколько секунд, и столб
погас.
Свен с Николаем открыли глаза почти одновременно и увидели, как тучи,
яростно клубясь, опять наползают на шар, спеша затянуть образовавшуюся в их
сплошном мощном покрове голубую полянку чистого неба. Молнии вспыхивали одна
за одной, и раскаты грома слились в сплошной, не умолкающий ни на мгновение,
грохот. Резкий порыв ветра склонил до самой земли высокую траву, и им в лицо
ударили первые крупные капли дождя.
Оглохший от этого бесконечного грохота, Свен молча и слепо смотрел
вперед, изредка поскрипывая судорожно сжатыми зубами.
Николай же никак не реагировал на бушующие вокруг них стихии огня и
воды. Он устал от самобичевания и не ощущал сейчас ничего, кроме пустоты
внутри. Ему было глубоко плевать на эти сюрпризы погоды.
И Такэо, хоть и по другой причине, но тоже оставался абсолютно
безучастным ко всему, что творилось вокруг. По его спокойному лицу медленно
бежали струйки дождевой воды и, сливаясь в одну, стекали с подбородка. Глаза
он так и не открыл.
А дождь все усиливался, переходя в ливень, в сплошной поток,
низвергающийся с неба.
За несколько секунд до той голубой вспышки в сознании Такэо возникли
две маленькие желтоватые точки-спиральки, повисшие в бесконечной черной
пустоте и на мгновение соединившиеся яркой голубой черточкой. Он понял
загадочный для других смысл голубого столба, выросшего вслед за этим. И
знал, что еще немного - и он поймет все, или почти все. Вот почему он не мог
позволить себе роскоши расслабиться, хотя, казалось, весь звенел от
внутреннего напряжения.
Молния ударила прямо в эту маленькую группу людей. Но за невероятно
краткий миг до того, как должна была испепелить их, вдруг застыла в воздухе
неподвижным световым зигзагом.
В наступившей внезапно тишине перед ошеломленными Свеном и Николаем и
наконец-то открывшим глаза Такэо возникла спираль.
Николай, видя спираль боковым зрением, никак не мог оторвать взгляд от
роя капель, невесомо повисших перед ним, невероятным образом не сумевших
долететь до лица. А все вокруг светилось нереально застывшим частоколом
молний.
Спираль начиналась прямо у них под ногами и круто уходила вперед. В
двух местах ее пересекали, соприкасаясь витками, еще две спирали. Точки
соприкосновения горели ярким рубиновым огнем. Но эти две спирали, в отличие
от первой, шли из невообразимых глубин и сразу после рубиновых точек
постепенно угасали, никуда не ведя. Первая же, наоборот, начиналась у них
под ногами и, все больше и больше раскручивая витки, уходила в
бесконечность. Бесконечность, находящуюся вне окружающего их пространства.
Уходила в нее, не теряясь в ней.
Это длилось не больше секунды, хотя о какой секунде может идти речь,
когда время стоит.
Все кончилось так же внезапно. Молния, направленная прямо в них,
изогнувшись невозможным зигзагом, с оглушительным треском ударила в стороне.
Капли, наконец долетев, вновь забарабанили по лицу Николая. И хотя все опять
засверкало, загремело, загрохотало, но гроза уже шла на убыль. Сплошная
стена воды превратилась в обыкновенный дождь. Молнии сверкали реже. Тучи
уходили на запад. Оглушительный рев грома распался на отдельные глухие
раскаты. И через несколько минут с неба падали уже лишь редкие крупные
капли, последние капли уходящей грозы.
- Что это было? - ошалело вертя мокрой всклокоченной головой, спросил
Николай.
- Пояснение, - коротко, улыбаясь одними глазами, ответил Такэо.
- Пояснение чему?
- Тому, что было, тому, что есть, тому, что будет, - загадочно и как-то
по-цыгански ответил тот.
- Послушай, Та, я не люблю чувствовать себя дураком.
- Не обижайся, Ник, скоро тебе все объяснят лучше, чем это сделаю я. -
И, внимательно посмотрев на сосредоточенно молчащего Свена, добавил: - Ты,
кажется, хочешь что-то сказать?
- Мне... - Свен помолчал, к чему-то прислушиваясь. - Я, похоже, слышу
голос Страуса.
Николай уставился на командира.
- Нет... - Свен усилием воли стряхнул с себя растерянность. - Это не
голос Страуса, это Город.
- Что? - Такэо, не отрываясь, смотрел на него.
- "Орион" сейчас покинет Город.
И через несколько секунд над Городом беззвучно всплыла громада
"Ориона".
ГЛАВА 13
- Откуда ты это узнал? - тихо спросил Николай.
- Честное слово. Ник, не знаю. - Голос Свена чуть заметно подрагивал от
волнения. - Какое-то непонятное бормотание внутри головы, и вдруг четко и
ясно: "Сейчас "Орион" покинет Город".
- Дела-а-а... - многозначительно произнес Николай. - Да, кстати, почему
молчит Страус?
За их спинами с многочасовым опозданием открылась дверь базы.
- Спасибо, что наконец-то вспомнил о нас. - Голос Николая был колюч и
ехиден.
- А я о вас и не забывал, - миролюбиво заявил Страус, но Свену
показалось, что он обиделся.
- Ладно, Ник, не приставай к Страусу, ты же прекрасно знаешь, что он
ничего не мог сделать.
- Да, пожалуй, - Николай поднял голову. "Орион" уже скрылся в последних
облаках уходящей грозы, так и не включив стартовые двигатели. Если бы еще
неделю назад они увидели многотонную громаду "Ориона", без единого звука
уходящую ввысь, они бы не поверили своим глазам, но сейчас они настолько
устали от неожиданностей, что восприняли это как нечто само собой
разумеющееся. - Не обижайся, Страус, я сейчас немного не в себе, -
извиняющимся тоном произнес Николай.
- Идите переоденьтесь, и я вас напою горячим чаем, на вас же сухой
нитки нет. Хоть бы шлемы понадевали, когда гроза началась.
И только теперь они сообразили, что действительно насквозь промокли. За
ворот натекло столько воды, что в комбинезонах хлюпало, как в дырявых
сапогах.
- Но ты нам все-таки расскажи, чем ты занимался в Городе? - Николай,
несмотря на извинение, никак не мог успокоиться.
- Идите переоденьтесь, - последовал ответ.
Едва они, сухие и розовые после горячего душа, появились в
кают-компании, раздался торжественный голос Страуса:
- Через два часа звездолет первого класса "Лебедь" под командованием
Леонида Крамера будет в зоне прямой радиосвязи. Кончилось ваше одиночество,
там человек двести только ученых, не считая экипаж. - Им показалось, что
Страус хихикнул. Раньше за ним этого не замечалось. - Вам не кажется, что
система Энифа становится весьма бойким местом? - добавил он. - Ну пейте свой
чай и отправляйтесь в Город. После того, как я побывал у него в гостях, он
сам сможет с вами разговаривать.
За чаем никто не проронил ни слова. Каждый думал о предстоящем и,
вероятно, последнем посещении Города. И каждый знал, что оно будет не похоже
ни на одно из предыдущих.
Они медленно приближались к стене верхнего яруса, раздвигая коленями
стебли мокрой травы и стряхивая на землю мириады дождевых капель, каждая из
которых, падая, на краткий миг вспыхивала маленьким ярким солнышком. Если бы
не эта мокрая трава, ничто бы уже не напоминало о прошедшей недавно грозе.
Часть стены привычно исчезла. Открыв вход и пройдя несколько шагов, они
оказались в большом круглом зале. За исключением трех кресел, стоящих в
центре, зал был пуст. Стены светились мягким голубовато-белым светом, но чем
выше, тем темнее они становились, цвет как бы плавно смещался к фиолетовому
краю спектра, и купол потолка, видимо уходя в ультрафиолет, был
непроницаемо-черен.
Как только они сели в кресла, раздался голос:
- Здравствуйте, люди Земли. - Это говорил Город. Голос был настолько
низок, глубок и насыщен, что казалось, будто все пространство вокруг
наполнено им. - Вы пришли, чтобы узнать новое. Задавайте вопросы, теперь я,
возможно, смогу ответить на них.
- Куда исчезло население этой планеты? - первым нарушил молчание
Николай.
- Мне трудно объяснить. Вы можете не понять смысла ответа. В вашем
языке нет соответствующих понятий. Они ушли в иную вселенную. Для вас они не
существуют.
- Они вернутся?
- Нет. Это невозможно.
- Что побудило их к этому решению? - подал голос Такэо.
- Это было единственным необратимым для них действием. Они перешли тот
рубеж, за которым возможность сделать все лишает это все смысла. И этот уход
- единственное, что для них еще имело смысл.
- В чем основное отличие последнего поколения айсиан от всех
предыдущих? - Голос Такэо прозвучал глухо.
- В том, что для них нет ничего невозможного. Они всемогущи.
- А почему мы ни на одной из картин не видели детей? - спросил вдруг
Свен.
- Зачем бессмертным дети? - вопросом на вопрос ответил Город.
- Так они были бессмертны? - Николай даже привстал от удивления.
- Почему были? О бессмертных неправильно говорить в прошедшем времени.
Они и остались бессмертными. Просто сменили место и способ существования.
- Нет, стоп. Ведь абсолютного бессмертия не существует, - Николай сел
на своего конька.
- Существует, - успокоил его Город.
- Но ведь невозможно стать физически неуязвимым?
- Да, это сложно.
- А значит, может возникнуть ситуация, какая-то авария, например, когда
от так называемого "бессмертного" не останется ничего, даже атома.
- Да. - Опять согласился Город. - Но на такой случай существует
клеточный банк, а из клетки за короткое время можно...
- Понял, - остановил его Николай. - Значит, можно и сейчас возродить...
- Нет, - отрезал Город. - Если сейчас этот банк и есть, то не у меня.
- Давайте вернемся немного назад, - предложил Такэо. - Они в принципе
могли иметь детей?
- Зачем бессмертным дети?
- Это не ответ на вопрос. - Голос Такэо был по-прежнему спокоен. - Я не
спрашиваю о необходимости, я спрашиваю о возможности.
- Мне ясно, куда ты клонишь, - после непродолжительного молчания заявил
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг