- Мне тоже.
Мы снова принялись за работу. Теперь я писал очень медленно, как-то
выдавливая из себя слова и фразы, но, странное дело, они начали казаться
мне весомыми и обоснованными, хотя я знал, что просто фантазирую. Мне
показалось, что и Владимир писал медленнее, чем вчера. Он иногда
откладывал тетрадь, закрывал глаза и сидел так минуту-другую... Работа
явно не клеилась, в голове была какая-то тяжесть, тяжелая пустота, в
которой изредка проплывали ленивые мысли.
- Все, - сказал я. - Дай мне пива и воблы.
Пока я пил пиво, Владимир вытащил из моего рюкзака два больших серых
пакета и вложил в их свою и мою тетради. Тщательно заклеил пакеты липкой
лентой, и один пакет передал мне.
- Мой прогноз бери ты, а я возьму твой. Вскроем вечером двенадцатого
сентября.
Странно: когда в лабораторию вошел Валерий Степанович, я почему-то
вздрогнул. Мне показалось, что и Кучеренко, всегда небрежный и
расхлябанный, подтянулся и насторожился.
- Привет, детки, - это было его обычным приветствием, хотя мы никогда
не называли его папашей, даже между собой.
Он подошел к каждому из нас, посмотрел на приборы, бегло полистал наши
рабочие тетради.
- Ну, что-нибудь получается? Есть какие-нибудь идейки? Да что вы на
меня так уставились?
Действительно, я и Кучеренко смотрели на нашего руководителя, как будто
видели его в первый раз. И вдруг Кучеренко ни с того ни с сего, с каким-то
несвойственным ему волнением заявил:
- Вы пришли к нам с новостью, не правда ли, Валерий Степанович?
- Правда, - ответил тот. - Вам уже кто-то наболтал?
- Наболтал, - ответил Кучеренко.
Но я-то знал, что нам никто ничего не наболтал...
С этого все началось.
Я не видел, а скорее почувствовал, как вошла она, как поздоровалась
почти шепотом и как подчеркнуто важно Валерий Степанович сказал:
Надежда Ивановна, вы будете работать с этими славными ребятами. Вот
ваше рабочее место.
Ее рабочее место оказалось рядом с моим, но я уткнулся в свою тетрадь и
боялся взглянуть на нее.
- Я хочу вам сказать все начистоту. - Голос научного руководителя стал
очень официальным. - Это моя племянница, и мне стоило немалых трудов
убедить нашего директора взять ее на работу. Так вот, я хочу, чтобы вы все
и Надежда Ивановна знали, что требовать от нее и от вас я буду в
одинаковой степени, без всяких поблажек на родственную связь.
- Поняла, - услышал я до ужаса знакомый голос.
Кучеренко поднялся и вышел из лаборатории. Он иногда курил, а это в
лаборатории не разрешалось.
Валерий Степанович нас оставил, я бессмысленно листал рабочую тетрадь,
после включил микротом и стал резать на тонкие прозрачные ломтики
замороженную ткань мозга белой мыши. Мне это было совсем ни к чему, но
нужно же что-то делать.
- Меня приняли в качестве лаборанта, а училась я в спецшколе с
биологическим уклоном. Только в прошлом году окончила. Я умею обращаться с
микротомом. Давайте срезы буду делать я.
И тогда я взглянул на нее первый раз и у меня потемнело в глазах: я уже
ее где-то видел!
- У вас очень приятный цвет загара.
Моя фраза выползла сама собой, ни к селу ни к городу.
Надя улыбнулась.
- Я только позавчера прилетела с юга. Из Евпатории.
- Золотистый пляж и прочее...
- Совершенно верно. Вы там были? Я жила не в новом, а в старом городе.
Там песок, а немного дальше от берега трава...
Я не был в Евпатории, но то место, о котором она говорила, я знал до
мельчайших подробностей.
В лабораторию вернулся Кучеренко, подошел ко мне и спросил грустным
голосом:
- Ну как?
- L'aiment, - ответил я.
- То-то, - назидательно промычал Кучеренко.
И потянулась обычная рабочая пятидневка, обычная в лаборатории, но не
совсем обычная вне стен нашего института.
Валерий Степанович пришел в среду к нам и торжественно вручил мне
какую-то бумагу.
- Вот вам командировочное предписание. Надежда, вы и Кучеренко идите на
вокзал, садитесь в электричку и езжайте по указанному здесь адресу. Это
НИИ магнитных сплавов. Говорят, там есть группа сынков, которые, так
сказать, в свободное от работы время, а еще точнее - во время сна, суют
себе под подушку очень сильные постоянные магниты, и у них начинается...
Впрочем, вы разберитесь во всем сами. Какая-то чертовщина!
В НИИ магнитных сплавов мы разыскали тех самых ребят, которые совали
себе под подушку изготовленные ими же самими магниты, и они нехотя стали
рассказывать, что это они делали просто так, из-за любопытства, прочитав
где-то об опытах некоего доктора Месмера и, следовательно, о месмеризме,
то есть о странных явлениях в человеческой психике, если эту самую психику
потревожить магнитным полем.
- Ну и что-нибудь интересное получилось?
Я заметил, как у Володьки Кучеренко заблестели глаза.
- Да ничего особенного. Правда, мне удалось в полной темноте увидеть
магнитное поле. Северный полюс подковы казался синим, южный - красным. А
цвет силовых линий постепенно переходил от синего к красному. Глупость,
конечно. За день так насмотришься на эти магниты, что видишь их даже в
полной темноте.
- А если магнит под подушкой, сны снятся?
- У меня нет, а вот у Жорки снятся.
Жорка - лаборант из магнитометрической лаборатории, застенчивый блондин
с веснушчатым носом. В присутствии Нади он краснел, сначала вообще не
хотел нам ничего говорить, а после сознался.
- С магнитом под подушкой я вижу все, что будет завтра... Правда, не
совсем точно, а... ну как вам сказать?.. Символически, что ли...
Жора не имел никакого представления, что такое "подсознательное" и
откуда оно берется, и очень удивился, что мы именно это и изучаем.
- А для чего? - робко спросил он.
- Чтобы понять, почему существовали такие личности, как Илья-пророк,
Кассандра, Магомет, бабки-гадалки, прорицатели и ясновидцы.
Парень посмотрел на Кучеренко и улыбнулся.
- Вы меня разыгрываете. Какой дурак будет тратить деньги на
исследования такой чепухи?
- Ничего себе чепуха. Разве плохо знать сегодня, что будет завтра?..
Мы проинтервьюировали еще двух сотрудников. У одного магнит вызывал
"жуткие кошмары", а у другого, маленького лысого старичка, эксперимент
приводил всегда к одному и тому же сновидению: он всегда видел собственные
похороны. Старичок был человеком с юмором и заметил:
- Похороны проходили так интересно, так душевно, что, пока я жив, я
сделаю все возможное, чтобы оно так и было.
В город мы возвращались вечером. Кучеренко дремал, а я и Надежда сидели
у окна друг против друга и смотрели на погружающийся в пурпур мир. Мне
было все чертовски знакомым.
- Давайте выйдем на следующей остановке. А до города доедем автобусом.
Она вскинула на меня свои огромные серые глаза.
Воздух был влажным и душистым. Слева от железнодорожного полотна в
долине вилась неширокая речушка, а рядом с ней - асфальтированная дорога,
по которой изредка пробегали легковые автомобили. Мы шли к дороге, и я
тихонько взял Надю за руку. Она наклонила голову, волосы упали на лицо, и
мне показалось, что она ничего не видит и идет только ощупью.
- Нужно было бы Володю предупредить, что мы выходим здесь...
- Он это и так знает, - пробормотал я.
- Вы оба какие-то странные...
- Все люди немного странные, одни больше, другие меньше...
- Вы с ним договорились, что мы выйдем здесь?..
Вместо ответа я спросил:
- Кем работает твой отец, Надя?
Я впервые назвал ее на "ты".
- Он мой лучший друг. И вдобавок он летчик-космонавт. Только прошу
тебя, не говори об этом никому...
- Я люблю тебя!
Это вырвалось само собой, девушка встрепенулась, вырвалась из моих
объятий и закричала:
- Нет! Нет!..
Она бежала к автобусной остановке, задыхаясь, произнося это проклятое
"нет".
- Я буду ждать тебя вечность! - нелепо крикнул я ей вслед, не делая
никаких попыток ее догнать.
Я знал, что бесполезно.
Двенадцатого сентября я и Кучеренко вскрыли наши тетради с пророчеством
на неделю. Содержание тетрадей было разным, но если сложить оба сюжета
вместе, то недостающее у меня находилось у него, а мои записи дополняли
его пробелы. Так что вместе получился неплохой прогноз. Конечно, с
некоторыми мелкими неточностями...
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг