- Ваш теоретик не дает того, что нам нужно, - объявил Семвол, когда Френк
вошел к нему в кабинет.
- Ого, вы начинаете вникать в существо теоретической физики? Вам ли
судить, делает или не делает теоретик то, что мне нужно?
Френк уселся на край стола и посмотрел на Семвола сверху вниз.
- Я утверждаю, Долори, он или не такой талантливый, как вы думаете, или
просто хитрит. - Сколько времени прошло с тех пор, как вы поставили ему
задачу рассчитать способ или метод, или как вы его там на своем собачьем
языке называете, хранения антивещества?
Френк слез со стола. Немного помолчав, он сказал:
- Около месяца назад.
- И что он сделал?
- Многое.
- Что конкретно он предлагает? Нам не нужны теории, нам нужны камеры.
- Пока ни один из рассмотренных случаев не дает желаемого результата.
Хранилища получаются неустойчивыми.
- Н-да... Может быть, он действительно не знает, как это сделать, или...
Впрочем, сейчас все станет ясно.
Он протянул Френку большой желтый листок бумаги, перегнув его пополам.
- Читайте то, что внизу. Остальное вас не касается. Френк взглянул, и на
его лице изобразилось крайнее изумление.
- А теперь рассказывайте, что значит вся эта тарабарщина, - потребовал
Семвол повеселевшим голосом.
Френк громко присвистнул.
- Здорово! А какого дьявола здесь такая огромная магнитная проницаемость?
Стоп. Да ведь такая, проницаемость у железа! Причем тут железо!
- Причем, Френк, тут железо? - наклонившись через стол, спросил его Семвол.
- Одну секунду. Это уравнение описывает динамическое состояние
ферромагнитного вещества в периодическом магнитном поле с учетом силы
тяжести...
- Ну и что? - спросил Семвол, не сводя глаз с удивленного лица Френка.
- Где продолжение расчета?
- Это все, Френк, - сказал Семвол. - Это все, что нам пока удалось
выудить. Вам это что-нибудь говорит?
- Будь я проклят, если в этих двух строчках не заложена здравая мысль!
Ведь хранение может быть обеспечено не статическими, а динамическими
полями! Разновесные орбиты в циклических ускорителях, устойчивые колебания
под действием периодических сил...
- Значит, есть люди поумнее вашего Мюллера, - с издевкой заметил Семвол.
Френк очнулся от изумления и резко спросил:
- Где вы это взяли?
- Это вам подарок от наших русских соперников, - ответил Семвол.
- Подарок? - растерялся Френк.
- Ну-ну, не совсем. Во всяком случае, именно эти две строчки были написаны
на черной доске в большой физической аудитории одного института. Их
написал доктор Котонаев! Эти строки были написаны в связи с обсуждением
задачи хранения антивещества.
Френк вытаращил глаза.
- Значит, там, у Котонаева, ваши шпионы!..
- О, не кричите так громко! Причем тут шпионы? Ведь мы же не украли доклад
доктора Котонаева. Это просто невозможно. Нам достались всего две строки
какой-то тарабарщины. И, как я сейчас вижу, их оказывается вполне
достаточно, чтобы сдвинуть вас и вашего Мюллера с мертвой точки. Не так ли?
- Вы украли у русских идею! - запальчиво воскликнул Френк. - Это нечестная
игра! Вы держите там, в институте, шпиона. Вы...
- Садитесь, Френк, и успокойтесь. - Этот человек, так сказать, шпион,
сидит и собирает крохи. Он выбирает только самое важное. Для этого он
должен быть специалистом. Он передает эти крохи сюда, к нам. И вот
здесь-то и начинается настоящая работа. Это, Френк, исследовательская, я
бы сказал, научно-исследовательская работа.
- И все равно...
- Пример с этими уравнениями, - продолжал Семвол, не обращая внимания на
Френка. - Простому смертному они ничего не говорят. Но стоило их показать
специалисту, вам, и сразу раскрылась их огромная ценность. К счастью, в
науке во всем мире применяются одни н те же обозначения. Это облегчает
работу нашей разведке...
- Послушайте, Семвол, вы говорите "наша разведка". Неужели вы
действительно дошли до того, что стали шпионить даже за наукой? Неужели
вам мало пакостить в военных делах, в промышленности, в политике?
- Боже, я никогда не подозревал, что вы такой младенец! Да разве вы не
понимаете, что военное дело, промышленность, наконец, политика - все это
результат научного прогресса! Шпионаж в науке - это дальняя разведка. Зная
науку противника сегодня, мы можем предсказать его экономику,
промышленность и военный потенциал на годы вперед.
Френк внезапно ощутил реальность того, о чем говорил Семвол. "Научная
теория - это модель будущей жизни, выраженная в символах", - вспомнил он
слова профессора Фейта. Как он был глубоко прав! Имея в руках такую
модель, легко воссоздать настоящую и будущую действительность. Так вот в
чем смысл этой "разведки Семвола"!
Френк еще раз глянул на две строки дифференциальных уравнений и на
магнитную восприимчивость, обведенную красным кружком. Ему стало не по
себе.
Он встал и хотел было покинуть кабинет. Семвол преградил ему путь.
- Так мы не выяснили вопрос. Почему Мюллер не додумался до всего этого? -
он потряс листком бумаги.
- Потому что он - Мюллер, а тот, кто до этого додумался, умнее Мюллера.
- Вы уверены?
- Абсолютно, - подтвердил Френк.
- Хорошо, если это так. В таком случае изложите Мюллеру новые соображения
насчет хранилища. Конечно, не говорите ему, что это из России. Пусть идея
как бы исходит от нас, вернее, от вас, Френк.
3.
Он сидел в кафе и крупными глотками пил холодный кофе. Было уже за
полночь, но Френк забыл о времени, потому что его голова была занята
мыслями, которые так неожиданно нахлынули после разговора с Семволом.
Он всегда думал, что расчеты, сведения, цифры и факты, систематизированные
и аккуратно занесенные на карточки, - результат тщательной обработки
научных журналов, монографий и докладов. И вдруг оказалось, что среди
всего этого богатства имеются ворованные мысли.
Теперь он мучительно вспоминал все свои собственные или казавшиеся ему
собственными открытия и удачи и с ужасом заметил, что они свершались после
того, как он добрый час-полтора покопается в картотеке. Где-то есть прямое
решение, где-то лишь намек, кто-то обронил неоформившуюся догадку, кто-то
исправил ошибку в чужих вычислениях...
Он поежился от мысли, что, может быть, им самим ничего и не придумано,
ничего не открыто и что он всего лишь компилятор, а настоящего научного
мышления у него нет и никогда не будет..
Френк не заметил, как в кафе вошла Герда Кьюз. С этой певицей из местного
мюзик-холла он встречался раз или два в компании подвыпивших
друзей-физиков. Она была чертовски красива, но даже по стандартам
"атомного века" слишком вульгарна...
- Добрый вечер, Долори, - произнесла она, садясь за столик. На ней было
изрядно помятое вечернее платье и от нее пахло вином. - Мне тоже чашку
холодного кофе, - приказала она официанту, - с коньяком. Да перестаньте
смотреть сквозь меня, - тряхнула она Френка за плечо - Неужели я вам не
нравлюсь?
- Вы? Как сказать... Временами.
- Замечательно! Вы знаете, молодые женщины бесятся, если на них не
обращают внимания. Неужели я хуже Лиз?
- Вы красивее Лиз, но вы хуже нее.
Герда закурила.
- Я это знаю, Френк. И мне это очень неприятно...
- Все зависит от вас.
- От меня? О нет, от меня уже ничего не зависит. Все зависит теперь от
вас, как вы там называетесь, от физиков, от ученых, будьте вы прокляты.
Френк улыбнулся.
- Что это вы вдруг ополчились на физиков?
- Как будто бы вы не знаете! А кто уничтожил несколько сотен тысяч людей
при помощи адской бомбы? А разве вы, лично вы, Френк, не придумываете
сейчас такое, за что люди расплатятся миллионами жизней?
- Герда, вы слишком мрачно смотрите на вещи. Сейчас мы стоим на грани
такого, после чего можно приниматься за строительство настоящего Эдема.
Кьюз посмотрела на него исподлобья и расхохоталась.
- И все-то вы врете. Остальные говорят совсем другое. Знаете, как мне
говорят? "Не ломайся, милочка, все равно завтра мы превратимся в
космическую пыль". Вот как говорят. Ну, а раз в пыль...
- Вы просто дура, обыкновенная слабовольная дура.
- Спасибо. Мне с детства говорили, что я дура. Но только вы врете. Кстати,
я недавно выступала на Сардонео. В первом ряду я заметила высокого
блондина с огромными детскими глазами. Он чем-то напоминает вас. Вы не
знаете, кто это?
- Его фамилия Мюллер. Он очень толковый парень.
Они заказали еще по чашке кофе с коньяком. Герда наклонилась близко к
Френку и, скривив презрительно губы, сказала:
- А ведь действительно среди вашей братии есть дрянь, Френк. Настоящие
скоты, хотя и называются учеными.
- Не называйте их, пожалуйста, учеными. Ученые скотами быть не могут. Это
все публика, которая подделывается под ученых, потому что сейчас это модно
и выгодно.
- Если бы вы знали, как с вами приятно поговорить. Как будто попадешь в
другой мир, хороший, чистый... Такой, каким он мне казался, когда я была
маленькая...
Они долго молчали. Официант дремал в углу на стуле. За стойкой, громко
сопя, спал бармен.
- С вами даже молчать приятно. Какая счастливая Лиз... Так вы говорите,
этот голубоглазый блондин и есть Мюллер?
- Что он вам дался?
- Я в него просто влюбилась, потому что люблю вас, - сказала она, не
переставая смеяться. Ее захмелевшие глаза ярко блестели из-под ресниц. - А
Онто делает гадость по отношению к Мюллеру.
- Какую же гадость сделал Онто?
Герда поднялась из-за столика и устало потянулась.
- Вы меня проводите домой, Френк?
- Провожу.
Она тяжело опиралась на его руку. Они вышли на набережную. В ярком кругу
света стоял часовой, а рядом с ним, расталкивая на волнах друг друга,
покачивались лодки. С востока дул влажный прохладный ветерок.
- Правда, Френк, я вас очень люблю. А вы меня нет.
- Не могу же я любить сразу нескольких женщин.
- А почему другие могут? - она захныкала, как капризная девчонка.
- Потому, что они никого не любят. Какую гадость сделал Онто по отношению
к Мюллеру?
- А, чепуха. Вы меня все равно не любите.
Френк видел, что она сильно захмелела.
- Ну, люблю, люблю, Герда.
- Поцелуйте меня.
Он коснулся губами ее щеки.
- Онто записал на магнитофон голос Мюллера.
- Голос Мюллера? - удивился Френк.
- Да. Он пел какие-то свои песни, а Онто записал. Он мне так и сказал:
"Хочешь послушать, как поют физики-теоретики?" Я сказала, что хочу. Он и
включил пленку. Я спросила, что это за артист. А он сказал: "Дружок
Френка, Мюллер". И стал смеяться над Мюллером, потому что у него такой
плохой голос... Я рассердилась и убежала.
- Мюллер только пел или говорил что-нибудь?
- Только пел. Очень плохо, Френк. Хуже, чем я, - ответила Герда
заплетающимся языком. Она повисла на его руке и еле передвигала ноги. Он с
трудом дотащил ее до дверей квартиры.
На следующий день он поехал на остров Сардонео. Громко, чтобы те, кто
записывал разговоры, не пропустили ни одного слова, он приказал Мюллеру:
- К черту пока реактор. Нужно вот это!
- Задача номер 330? Гм... О! - Мюллер замолк на полуслове.
В тетради Долори вместе с формулировкой задачи лежала записка, в которой
огромными буквами было выведено:
"Не орите! Все, что вы говорите, поете, слушаете по радио, а также все
наши разговоры с вами подслушиваются и записываются".
- Вам ясно? - спросил он Мюллера официальным голосом.
- Да.
- Выполняйте. Это нужно срочно.
4.
Френк обдумал схему хранилища для антижелеза. Оставались некоторые детали,
которые требовали специального расчета.
В один из дней, когда в главном павильоне ремонтировали компрессорные
установки и ускорители не работали, он снова отправился на Сардонео.
Мюллер встретил его громкими веселыми приветствиями.
Они уселись рядом за письменный стол и вооружились карандашами.
- Итак, вопрос с хранением, кажется, можно решить, - сказал Френк глухим
голосом.
- Правда? И именно поэтому у вас такая постная физиономия? Или вы просто
хорошо играете роль скромного труженика науки!
"Я действительно такой и есть", - подумал Френк, но сказал совсем другое.
- Проектируя ловушки для антивещества, мы с вами исходили только из
статических полей, заведомо зная, что хранилища будут нестабильны.
- Не только это, Френк. Я рассмотрел задачу о динамической устойчивости
античастиц на циклических орбитах. Собственно, здесь нет ничего нового по
сравнению с классическим рассмотрением циклотрона.
- Да, но мы пришли к выводу, что такой метод хранения будет неудобен,
потому что так можно хранить не вещество, а антинуклоны.
Мюллер кивнул головой, внимательно глядя на Френка.
- Вот здесь-то и есть, оказывается, одна возможность.
- Какая?
- Нужно создавать ядра химических элементов и снабжать их позитронными
оболочками. Другими словами, нужно изготовить из них антиатомы.
Мюллер засмеялся.
- Теоретически это нехитрое дело. Но как только появятся электрически
нейтральные антиатомы, вы с ними ничего не сможете сделать. Вашим
непреодолимым врагом будет сила тяжести.
Френк лукаво улыбнулся. Хотя мысли принадлежали не ему, он ими восхищался
вдвойне, потому что даже Мюллер не мог сразу найти решение.
- Все зависит от того, какие антиатомы мы будем синтезировать.
- Любые, - ответил тот и встал из-за стола. - Разве только вам удалось
придумать вещество, которое не обладает массой.
- Наоборот, это вещество обладает массой и сравнительно высоким атомным
весом.
- Каким? - удивленно спросил Мюллер.
- Пятьдесят шесть.
- Пятьдесят шесть? Черт возьми, да ведь это железо!
- Да, железо.
- Ну и что же? Что вы с ним будете делать дальше?
- Железо - ферромагнетик, с высокой магнитной проницаемостью. Оно легко
намагничивается в магнитном поле.
Мюллер нахмурил брови.
- Ну...
- Действие магнитного поля будет большое, а главное, управляемое.
- Вы предлагаете антижелезо подвесить в статическом магнитном поле?
- Нет, это неустойчивый вариант. Наоборот, его нужно заставить совершать
колебания под действием периодического магнитного поля. Тяжесть будет
постоянной составляющей. Вот уравнение колебаний.
Френк написал на листке бумаги уравнение.
Этого было достаточно. Мюллер выхватил листок бумаги и лихорадочно
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг