ГЛАВА КОРОТКАЯ. НИКАКИХ ТЕОРИЙ.
Будто нарочно, вся моя жизнь складывалась так, чтобы подвести
меня к логичному и добровольному решению остаться нормальным
человеком, не наделенным какими-то сверхъестественными потенциями.
Именно поэтому данный текст озаглавлен в прошедшем времени. Сложись
все иначе, он мог бы называться "Я, экстрасенс" и, скорее всего,
никогда бы не был написан. Да и автор такой - Олег Дивов, - на книжном
рынке не объявился бы. Я ведь когда-то чуть было не поступил на
психфак. Впрочем, ваш покорный слуга много куда не поступил.
Примерно в двадцать пять лет - да, где-то так, - я начал осознано
давить в себе экстрасенса. Какие-то попытки я предпринимал и раньше,
еще в период журналистского расследования по психотронике, когда
распроклятая эмпатия с одной стороны помогала "видеть правду", а с
другой - подставляла меня, делая чересчур открытым для негативных
воздействий извне. Но тогда я просто закрывался, ставил блоки и строил
экраны, то есть по-прежнему относился к миру как слабенький, но все
еще экстрасенс. Речь еще не шла о том, чтобы полностью отказаться от
услуг своего пси, я по-прежнему ощупывал людей и мир "внутренним
локатором", немного подлечивал себя руками, и т.п.
А потом настало время жестко решать. Дар внечувственного
восприятия сродни таланту художника. Продирается наружу, хоть ты
тресни, заставляет браться за кисть, и чем больше рисуешь, тем больше
хочется. Это своеобразная наркомания, она же алкоголизм. Это подчиняет
тебя и коренным образом меняет твою жизнь. Я хотел другой судьбы, и
мне пришлось выбирать.
К сегодняшнему дню мои экстрасенсорные способности полностью
блокированы. Да, они проклевываются время от времени - особенно часто
это происходит спьяну, когда я нахожусь в состоянии глубокого
благодушия и не прочь взглянуть на мир в истинном свете.
В такие моменты я с удивлением обнаруживаю, что с годами
становлюсь только сильнее. Недавно мы слегка "поборолись" с женой,
этак чуточку пободались на уровне пси, и она сказала: "Да, в такие
моменты нельзя не верить, что все твои рассказы - правда". Рассказы -
это она имела в виду то, чем я уже поделился с вами.
Велик соблазн вернуться. Чем больше думаешь о своих былых
аномальных талантах, тем больше хочется "разогреть" как следует ауру,
да и пошарить ее ложноножками вокруг, как в старые добрые времена.
Вот, я пишу эти слова, а у меня все так и чешется внутри от желания
слегка похулиганить. Блокированная энергетика - отнюдь не мертвая или
утраченная. Выдернуть пробку легче легкого. Вот только нужно ли?
Ну, когда вмажешь как следует*, это не проблема и не вопрос.
Побалуешься - и баиньки. А так, в обычной жизни - ни-ни.
______________________________________________________________
СНОСКА: * В последнее время автор с крепкими напитками завязал
накрепко, чего и вам желает.
______________________________________________________________
Да, обещал ведь рассказать о роли психоактивных средств в жизни
простого русского эмпата. Планировал целую главу посвятить "феноменам
пси-восприятия с алкогольной накачкой". Описать свой опыт
растормаживания подсознания и последовавшие за этим неожиданные
открытия. И вдруг понял, что не смогу. Когда аномальная эмпатия -
неотъемлемая часть твоей жизни, ты волей-неволей научаешься отличать
винно-водочные глюки от объективных данных. Поэтому не верить себе у
меня причин нет. Но... (опять это вечное "но"!). Так получилось, что
несколько раз, перебрав, я сдуру прорывался в какое-то другое
измерение, которое условно называю для себя "тьмой". Это было давно,
сам я был молодой и сильный, контролировал свой дар посредственно, ну
и...
Чернота.
Физическое ощущение перехода в некое черное пространство,
заполненное физически же ощущаемой субстанцией, которую я определяю
как Зло. Притом, что я в существование некоего Абсолютного Зла не
верю, впрочем, как и в наличие такого же Добра. Если подходить к
оценке с холодной головой - видимо, речь может идти о полной
враждебности "тьмы" человеку, или ее неприспособленности для
сколько-нибудь длительного поддержания жизнедеятельности человека,
даже в чисто ментальной его ипостаси.
Каждый раз я оттуда катапультировался, поджав хвост, и лучшего
способа мгновенного протрезвления, чем угодить во "тьму", не знаю.
Как удивительно - побывал в невообразимом месте, и совершенно
ничего путного не можешь о нем рассказать. Более того, не можешь даже
предположить толком, ни где оно, это место, ни к чему оно. И вдруг,
словно озарение - фраза, брошенная в разговоре женой: "Наше
бессознательное пересекается с тем слоем мира, где непосредственно
реализуется добро и зло".
Вы что-нибудь поняли? Я скорее почувствовал. А еще мне показалось,
что я теперь знаю, откуда конкретно пришел тот чертенок, с которого
начался мой рассказ.
Кстати, именно о чертенке мы разговаривали с женой, и это
оказалось до того неожиданно...
ГЛАВА ПОСЛЕДНЯЯ.
КАК ЭТО БЫЛО НА САМОМ ДЕЛЕ.
БЕДНЫЙ МАЛЕНЬКИЙ ЧЕРТЕНОК ВОЗВРАЩАЕТСЯ ДОМОЙ.
Ночь. Музыка. Коньяк. Дешевый. Сидим с женой, предаемся одному из
любимейших наших занятий - выпивать и трепаться.
- Помнишь, я грозился однажды сесть за эссе "Как я был
экстрасенсом"? Расписать детально весь свой аномальный опыт? Представь
себе, уже начал. Раньше времени, наверное, но так вышло. Решил не
разгонять попусту "Толкование сновидений", чтобы не испортить, и сам
себя завел в тупик. Получилось едва-едва четыреста килобайт. Теперь
нужна еще одна вещь небольшая - добить суммарный объем до нормального
тома в твердой обложке. Ну, я и подумал: а почему не это? Кому-нибудь
наверняка будет интересно.
- Это уж как напишешь, милый.
- Я начал прямо с чертенка. Помнишь?
- Конечно.
- Ну... за любовь.
Выпиваем за любовь. Ольга смотрит куда-то мимо меня неповторимым
своим зеленым глазом, и вдруг произносит:
- А ведь это мой чертеныш был. Ты тогда не понял?
Так и говорит: "чертеныш". Звереныш, детеныш. Чувствую по
интонации - речь идет о маленьком, безвредном, симпатичном даже
существе. Мне года три понадобилось, чтобы при воспоминании о проходе
чертенка сквозь нашу спальню не тряслись поджилки. А у нее, видите ли,
"чертеныш".
- Твой?!..
- Ну да. Если мы об одном и том же говорим.
- Чес-слово, я чертей не каждый день вижу. Мы спали, он нас
разбудил...
- Значит, тот. Да. Мы лежали, мимо проскакал чертенок. Помню. Это
был мой чертенок. Я его вызвала...
Нужно отметить, что я этого заявления не пугаюсь, не удивляюсь
ему, короче, одни сплошные "не". Я просто впитываю информацию. Всеми
фибрами. Мы с Ольгой женаты года четыре, живем вместе, наверное,
шесть, а поцеловались в первый раз лет пятнадцать назад. Верные
друзья, надежные партнеры. Все удивления и испуги в далеком прошлом.
Вызвала - так вызвала. Она и не такое может. Она однажды пепельницу
керамическую разбила об мою голову мощным целенаправленным ударом.
Вдребезги. Ей тогда удалось в первый (и последний на сегодня) раз
серьезно меня оскорбить. Я-то думал, что такое принципиально
невозможно - за святое зацепить, откуда у литератора,
профессионального текстовика, святое? - и от неожиданности
действительно оскорбился. Как нарочно, стоял с двухлитровым кувшином
воды в руке. И подумал, что будет очень весело слегка остудить
любимого человека. А любимому человеку двух литров в лицо показалось
много, и он меня пепельницей - хрясь! Пепельницу было жалко. Теперь
это у нас любимый эпизод семейной жизни для вспоминания на людях. Люди
обычно не верят, потому что мы с виду идеальная пара. Что, собственно,
и есть. Нам бы денег побольше, мы бы вообще крылышки отрастили.
"Это был мой чертенок. Я его вызвала". Что ж... Повод налить.
- Ну... за нас.
Выпиваем за нас.
- Между прочим, я тогда не спала.
А вот это уже новость на грани легкого удивления.
- Оль, давай ты мне расскажешь, как все было на самом деле, а я
это возьму на диктофон, и потом...
- Не надо, а?
- Как хочешь, моя госпожа. Значит, вызвала. Злая была, да?
Она умеет злиться, умеет ненавидеть. Умеет любить. Это, наверное,
единственный на свете человек, перед которым я - зная за ним миллион
слабостей, - преклоняюсь. Мое одноглазое детство, припадки дурной
эмпатии, служба в армии - полная фигня по сравнению с тем, что
превозмогла эта молодая яркая женщина.
- Да, я была очень злая. Вроде бы лежала в постели рядом с тобой,
уютным таким, теплым, а чувствовала только острую ненависть к той
ситуации в которой мы находимся. Начала думать о прошлом, стало еще
хуже. Думала, думала... Думала о том как мне хочется послать к черту
всех родственников, всех, кто так или иначе окружал меня с детства.
Все эти сволочи, черт бы их побрал, желали только одного - чтобы я
походила на них, была им удобна. Все ошибки своего пути, не давшие мне
выбраться из этого раздолбанного и десятки раз проклятого мною дома, с
моей распроклятой бабушкой (...), и так далее, и тому подобное, вдруг
предстали передо мной с особой силой. Они вызывали ненависть и
отвращение ко всем тем, кто прикладывал руку к моему "воспитанию",
желание, чтобы они провалились в тартарары со всеми вытекающими
последствиями. Я лежала и ненавидела. Себя и свое бессилие справиться
с собой, с тобой, заставить все перевернуться. Знаешь, неси диктофон.
- Теперь уже я не хочу. Слушать-то больно, а писать - как?
- Смотри, поздно будет.
- Да и хрен с ним. Это твое, наше. Это никого больше не касается.
- Может быть, очень даже касается. Точно не хочешь записать?
- Не хочу. Ну... за тебя.
Пьем за нее.
Дальше пойдет реконструкция. Хорошо, что я не стал включать
диктофон. Пленка отразила бы бешеный эмоциональный накал, с которым
Ольга описывала события той ночи, и я просто не стал бы расшифровывать
запись. Потому что это переживания такого уровня, который
действительно никого не касается. А вот относительно холодная и
бесстрастная фиксация событий... Заранее приношу извинения за
возможные стилистические огрехи.
- Я просто очень сильно захотела, и он пришел. Я мечтала стать
немедленно совсем другой и иметь силу перевернуть все вокруг, неважно,
какой ценой. Единственно, чего я не хотела - это потерять тебя и нашу
любовь.
- А чем, извини пожалуйста, черти-то могут помочь в такой
ситуации?
- Ты не понимаешь. Пришло то, что могло прийти. Это могло лежать
только в другой плоскости, нежели та, в которой я обычно жила. Это
было что-то очень злое.
- Такое же злое, как ты в ту ночь? Адекватный ответ?
- Наверное. Ты учти, этот чертенок не был для меня неожиданным. В
моей комнате время от времени появлялось что-нибудь страшноватенькое.
Невозможно жить в ровном состоянии в мире, который приносит, конечно,
и радости, но в целом совершенно не устраивает тебя...
У-упс. Выпиваем. Закуриваем.
- А я, дурак, лежу, никого не трогаю, и тут - на тебе! Знаешь,
как я боялся, что ты проснешься, и тоже его увидишь?!
- Твоя проблема. То есть спасибо за беспокойство, конечно...
- Значит, ты лежишь, не спишь, и тут оно является...
- Да. Ты вдруг активно шевельнулся и прошептал: "О! Олька,
видишь?! Чертенок проскакал." А я, имитируя вялость и сонливость,
ответила: "Вижу. Мало ли чего в этом доме может бегать, тут всякое
проскакивает. Ускакал ведь уже." Ты помедлил минуту и ответил, что
действительно ускакал. Прибавил, мол скорее бы из этого дома. Я
зевнула нарочито, пообещала, что больше ничего не произойдет, пожелала
спокойной ночи, перевернулась на другой бок...
...На другом боку было так же как и на предыдущем: не заснуть,
только мысли уже другие. Ведь минуту назад я осознала - в самом деле
все злое, нехорошее, порой зримое, что периодически в этот дом
приходило (и, надо отметить, все-таки уходило), было инспирировано
мной. Той моей ненавидящей частью, которая желала быть большой,
совершать исключительно влияющие поступки. Эти поступки могли лежать
только за гранью всего того, что мне вдалбливали с детства. Так мне
казалось раньше. И не приходило в голову, что ненависть - это сильное
чувство, составные части которого: злость, бессилие, страх. Сила этого
чувства в поиске чего-то противоположного бессилию, но с отрицательным
знаком... Впрочем, обо мне. Как и в предыдущие разы, в комнату пришло
то, что олицетворяло мои мысли и пожелания. Искушение подозвать и
познакомиться с этим было на сей раз гораздо больше, чем страх перед
неизведанным. В минуты отчаяния человека редко интересуют последствия
своих шагов, есть только желание избавиться от душевной боли. Только
сильное напряжение в голосе любимого заставило меня отстранить
маленького чертенка, бросить его на произвол судьбы в большом мире, в
который я его вызвала...
Я разливаю. Ольга говорит. Я слушаю.
- Такое вот противоречие между тем, что ты актуально осознаешь, и
что ты смутно чувствуешь... И очень редко понимаешь, особенно в
текущий момент. На самом деле это и называется бессознательным.
- То есть, ты на бессознательном уровне послала сигнал, и
пришло... вот это?
- Да, ведь именно бессознательное и пересекается с тем слоем
мира, где непосредственно реализуется добро и зло. Известно, что для
человека нашей культуры олицетворяет собой зло.
- Нужно будет как-то подкорректировать твое бессознательное, и
вызвать в следующий раз ангела.
- Займись. Все в твоих руках. Ну, за тебя... Вот. Так о чем я?
Да, и доброе, и злое есть в каждом человеке. Но меня особенно сильно,
повторяю, неосознанно тянуло ко злу, ко всему, что это олицетворяло.
Например, моя любовь к цыганщине со всей присущей ей чертовщинкой, и
стремление отработать имидж женщины-вамп... Мне вообще нравилось
всякое э-э... непотребство, что ли. Хотя я не очень понимаю, что это
означает.
- Хм, цыгане... Значит, цыган нужно давить?
_______________________________________________________________
Фу, как не политкорректно! Лиц цыганской
национальности, если таковая вообще есть, прошу учесть,
что к данному моменту беседы я выпил почти литр. Увы,
проблема в том, что от цыган меня даже трезвого
подташнивает. Аура среднестатистической уличной цыганки
вызывает у меня крайне негативную реакцию. Даже сейчас,
когда моя эмпатия намеренно подавлена. Я чувствую
наглое, хамоватое, персонифицированное зло. Зло,
откровенно презирающее всех вокруг, и получающее дикое
удовольствие от совершения гадостей. Ничего
удивительного в том, что мой эмоциональный ответ
распространяется на цыган вообще, даже если они на
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг