уже полагалось вовсю крутиться на месте, оценивая трассу в Кортина
д'Ампеццо. Судя по отсутствию подробностей, трасса либо ерундовая,
либо такая, что нет смысла пугать нас раньше времени, а то еще не
приедем. Из-за этого тренер ненавидит давать нам короткие отпуска на
пару дней. В периоды легких передышек у хард-слаломиста начинается
едва выраженный адреналиновый голод - не настолько дикий, чтобы
захотелось прыгнуть вниз головой с Останкинской башни, забежать
обратно и снова прыгнуть, - а как раз такой, от которого люди
становятся трусоваты. Обычно нас поддерживают в состоянии баланса на
грани между откровенным стрессом и небольшим привычным напрягом.
Крошечную паузу в разгар сезона русской команде подарили не от хорошей
жизни, а из полной безысходности. Мы плохо выступаем, нарушился
внутренний климат, и старик решил нас хоть таким образом встряхнуть.
Илюха с Димоном сообщали, что они в воздухе, и стараются не
открывать глаза, потому что мимо то и дело носят алкоголь. Я сбросил
им короткое приветствие. Фэн-клуб в сотый раз умолял меня приехать
свадебным генералом на какие-то любительские соревнования. Пришлось
витиевато извиниться. Две просьбы об интервью в двух московских
газетах - это можно было сделать и по сети, но только после
согласования с менджером, так что журналистов я оставил на потом.
Общаться с Крис через отцовский сетевой выход за папулины же
деньги мне показалось не очень корректным, поэтому я достал свой
телефон. Интересно, кто-нибудь еще кроме русских называет эту штуку
телефоном? Сомневаюсь. Хотя тем же чехам, полякам, болгарам слово
"хэнди" вряд ли ближе, чем нам. Я как-то об этом Попангелова спросил,
а он мне в ответ: какая разница? Почему у вас, русских, лифт, а у нас
асансьор? Хотя это мы вам кириллицу подбросили. Я говорю - при чем тут
кириллица? Он - да при том, что не Иван ее придумал. Если вещь
приходит из-за рубежа, она приносит название с собой. Откуда пришла,
оттуда и принесла. Я ему - то-то вы галстуки врътовръзками называете.
Он - видишь, значит, мы не только азбуку изобрели...
Посмотрел я на свой хэнди - ну вылитый телефон. И позвонил Крис.
Девочка как раз пришла со склона, взмыленная, злая, и жутко мне
обрадовалась. Минут десять мы очень мило беседовали, обсуждая, как нам
ловчее пересечься в Кортина, чтобы не вывести из себя тренеров.
Получилось, что минимум одна ночь у нас будет, да еще и полдня
впридачу. При вечной обоюдной занятости расклад просто царский. В
Шамони мы, увы, не стыкуемся, потом короткая встреча в Валь д'Изере,
затем поодиночке Шладминг, Гармишпатер... тьфу!
Гар-миш-пар-тен-кир-хен! И наконец, закрытие "жесткого сезона" в
Китсбюэле - Крис через сутки подъедет. "Вот там и поговорим всерьез, -
подумал я. - Пусть лучшая часть сна непременно сбудется". И снова про
себя отметил - Поль, дружище, хоть сломайся, но золото возьми. Именно
в этом сезоне, потому что в следующем тебя зажмут. Попробуй! С золотом
на шее тебе все пути открыты - и из спорта, и под венец. Появится
наконец-то моральное право зачехлить лыжи и стать нормальным
человеком. Иначе до конца своих дней будешь дрыгаться и локти кусать.
Тебе это надо? Тебе надо, чтобы Крис мучилась - у нее ведь примерно та
же проблема? А так будет победа, которой вполне хватит на двоих.
Может, все-таки поговорить с Бояном начистоту? Ох... Никого я так
не боюсь, как этого славного парня и единственного моего по-настоящему
опасного конкурента. К любому другому в такой ситуации я бы запросто
подошел и сказал за пару минут до старта: "Сдается мне, что ты сегодня
прекрасно съедешь и ни в коем случае не упадешь. Слышишь - ни в коем
случае!". Хорошо, не подошел бы - тренеры не позволят, они этот фокус
знают. Но пересечься еще в отеле как бы невзначай... Так, может, и
лучше - дольше будет нервничать, а перегореть не успеет. В позапрошлом
году примерно таким образом один француз пытался из-за бронзы Илюху
завалить. Но во-первых, чересчур поспешил, с вечера ему на мозги
капнул. Во-вторых, не учел, что он для Илюхи авторитет сомнительный. И
в-третьих, переоценил способности жертвы к иностранным языкам. Илюха
по-французски говорит так себе, а понимает на слух вообще одно слово
из десяти. По чистой случайности эта история всплыла - Генка
докопался.
А вот у нас с Бояном полный контакт - он при таком раскладе
мгновенно сообразил бы, чего от него хотят. И если я выберу правильную
интонацию... Да, он догадается. Поймет, что это не попытка завалить, а
просьба. И не кинется к психологу, а всего лишь сделает выводы. Либо
внять слезной мольбе, либо потерять друга.
К сожалению, друзья о таких вещах не просят. Даже глазами не
намекают. И вообще - чего я, собственно говоря, разнервничался? Я
приличный лыжник, меня даже на улицах иногда узнают - правда не здесь,
а только в Европе, но все-таки... К тому же на пике своей формы.
Впереди четыре старта, четыре возможности привезти золотишко. Если
Мария не будет тормозить - сделаем и дубль. А уж коли Боян его
все-таки разломает... Что ж, буду катать свою возлюбленную на
дорогущем полноприводном аппарате, заряженном по полному опциону.
Делать красивые репортажи, иногда съезжать по легоньким трассам просто
так, для души. И ни о чем не сожалеть.
И ни о чем не сожалеть?
ГЛАВА ВТОРАЯ
Валь д'Изер - легендарное место для тех, кто знает и уважает
французскую горнолыжную школу середины двадцатого века. Здесь блистал
Жан-Клод Килли, дед моей Кристин, будущий мэр Альбервилля, города
белой Олимпиады. Знаменитые французские "зимние" спортсмены почему-то
обязательно становились градоначальниками на склоне лет. В Шамони, где
тот же Жан-Клод родился и встал на лыжи, одно время командовал Морис
Эрцог. Вам что-нибудь говорит это имя? Хм-м, не очень-то и хотелось. К
тому же, Шамони мы уже проехали - именно проехали, во всех смыслах.
Позорно завалив итальянский этап чемпионата, во Франции русские
лыжники уперлись и задрали гордое знамя раздолбайства просто-таки на
недосягаемую высоту. Так погано мы давно не съезжали. В команде шел
какой-то загадочный и явно деструктивный процесс. То ли все хором
начали взрослеть, то ли не менее дружно задумались о вечном. Почти у
каждого вдруг обнаружились тяжкие личные проблемы, и бедный Генка с
ног сбился, психотерапируя направо и налево. Машка ходила смурная и
опухшая, даже в мою сторону против обыкновения не глядела. Ленка, по
ее собственному определению, "так втрескалась тут в одного, что почти
забеременела". Другая на ее месте выдала бы от радости блестящее
время, но Ленка, напротив, бесстыдно привозила в своем коронном
скоростном двадцатые места. Димон вдруг перестал со мной
разговаривать, а Илюха по большому секрету выдал страшную тайну - у
нашего записного лузера окончательно прорезался давно наточенный на
меня зуб. Сам Илюха оставался непоколебимо стабилен, то есть стабильно
посредственен, и в ус не дул. Тренер с каждым днем все отчетливее
багровел и обещал скорую раздачу оплеух. Менеджер напротив выглядел
крайне легкомысленно - похоже, нашел куда удрать, буде команда
окончательно угробит сезон. Младший командный состав в виде помощников
и заместителей лавировал, как мог, промеж двух огней. Массажисту Димон
без видимой причины съездил по уху, и тот едва не уволился. Мне сразу
пришло на ум, что неплохо бы поставить массажисту от себя бутылку - но
тогда пришлось бы объяснять, в кого Димон целил на самом деле.
Среди этого всеобщего бардака один я старался как-то держать себя
в руках и более или менее прилично выступать на трассе. Но когда такая
атмосфера вокруг - сами понимаете, особо не разъездишься. Тем более,
что тоскливые флюиды и миазмы, источаемые русской командой, начали
поражать и соперников. В Валь д'Изере с трассы вылетали через одного,
а американец Фил, взявший золото, пересек финишный створ в положении
лежа. Неожиданно засбоил Боян Влачек - застрял, как и я, в
четвертых-пятых, сопровождая это пространными жалобами на какие-то
свои загадочные "критические дни".
И все же в моей памяти эти дни, несмотря на дрянное катание,
остались удивительно счастливыми. Пусть даже лучший наш с Машкой
результат заключался в пятиминутном удержании бронзового дубля на
трассе Кортина д"Ампеццо. Зато там, в Кортина, случилась волшебная
ночь с Кристин. А в Валь д'Изере получилось совсем трогательно: Боян
со словами: "Ты привыкай, скоро он будет твой", вручил мне ключи от
того самого "Порша", стоящего между нами на кону. И мы с Кристин
спустились в долину, и сняли номер в отеле совсем как нормальные люди,
не спортсмены какие-нибудь, и снова любили, и долго разговаривали, и
горечь предстоящего расставания на целых три этапа показалась мне не
такой острой, как обычно, потому что в конце сезона что-то важное
между нами должно было произойти... Именно тогда я узнал, насколько
это серьезно для Крис. Даже не узнал - выяснил до конца. Она вдруг в
меня вцепилась, прижалась лицом к моей груди и сказала: "Извини, Поль,
некрасиво говорить такие вещи, но какое же счастье, что ты стал
медленее ездить!". Кажется, у меня от неожиданности рот открылся. А
Крис шепчет: "Ты не представляешь, как я боялась все эти годы, что ты
угробишься на одной из ваших чертовых трасс!". Насчет "чертовых" я
перевожу как могу, ведь мы обычно говорим по-английски, и она
употребила гораздо более крепкое выражение. Все, для кого инглиш
второй язык, запросто ругаются на нем как сапожники. Оно понятно - не
родной ведь. Недаром англичане уважают русский мат и с удовольствием
его практикуют.
"Я смотрела, как ты едешь, и каждый раз мне хотелось закрыть
глаза. Отвернуться от монитора, и даже уши заткнуть. Но я не могла, я
должна была оставаться с тобой, рядом, там, на вашей факин блади
трассе, - сказала Крис. - Я люблю тебя, Поль. И ненавижу "Челлендж".
Честное слово, я буду терпеть до конца, пока ты не зачехлишь лыжи. Я
счастлива уже тем, что ты не ходишь ваш сумасшедший, ненормальный
скоростной. Но каждая твоя новая хард-слаломная трасса... Знаешь, мне
даже не так страшно, что она может искалечить тебя физически - прости,
конечно. Есть вещи хуже. Ты никогда не задумывался, что хард-слалом -
этот огромный риск, и эти большие деньги, за которые вы рискуете, -
вытравляет из лыжника все человеческое? Погляди хоть раз со стороны,
как вы едете! Это уже не спорт, это война. Я смотрю на расстановку
флагов и ненавижу тех, кто ее придумал. Каждый флаг ненавижу. Мне
иногда кажется, что если вместо флагов поставить живых людей, вы и их
посрубаете накорню. Как сшибают друг друга лыжники в "Ди Челлендж".
Извини, Поль. Вырвалось. Я просто очень тебя люблю".
Пришлось закрыть рот, чтобы не выглядеть совсем уж ошарашенным.
Горнолыжники люди дико суеверные, хуже нас в этом смысле только
летчики и спасатели. Никогда не скажем "последний раз съедем",
обязательно "еще разок, и все". Раз пошли разговоры о том, как я езжу,
и как меняет человека хард-слалом (и ничего он меня не изменил, ни
капельки), значит, у бедной Крис всерьез наболело. Самое приятное -
любимая меня поняла. "Ты не волнуйся, - улыбнулась она. - С тобой
ничего не случится. Я знаю. Просто знаю. Ты вырос, Поль. А это лучшая
гарантия от любых неприятностей. Поэтому я буду спокойно ждать тебя.
Ждать того дня, когда ты примешь решение. Сама еще поезжу немножко. А
потом... Будем просто жить, правда? Жить как все нормальные люди
живут. И получать от этого дикое удовольствие...".
"Вот оно, - подумал я. - То, что называется "момент истины".
Решайся, Поль. Дерзай. Бери золото, и немедленно лыжи - в чехол, а
Крис - под венец". С такими конструктивными мыслями я вышел на трассу
- и поехал еще хуже, чем раньше, откатав Францию заметно ниже своего
нормального "крейсерского" уровня. Однако меня не покидало ощущение,
что это временный спад. Я накапливал силы для решающего броска на
последних двух этапах. Обычно такого не бывает, да и не должно быть,
нужно плавно наращивать темп, а потом, на пике физической и
психической формы, выстреливать как из пушки. Но я чувствовал:
происходящее со мной естественно. Организм адекватно оценил свои
возможности и боялся раньше времени перегореть. Мы с ним нацелились
завершить сезон с золотой медалью в зубах и были полны уверенности не
упустить свой шанс. Именно под занавес, когда фавориты устанут рвать
жилы, я поеду в полную силу. И либо в Гармишпатер... уффф... -
Гармишпартенкирхене! - либо в Кице золото будет мое. Жаль только, что
Машка расклеилась. Красивее золотого дубля отходной для "челленджера"
не придумаешь. А я ведь на самом деле собрался уходить. И очень
хотелось, чтоб случился у меня на прощание с большим спортом круг
почета. Будто в том самом ярком и красочном сне.
Проклятый сон! Я ведь знал, что он сбудется. Но мне и в голову, в
дурацкую мою умную башку не приходило, насколько жесткой окажется
стыковка с реальностью.
Сжатая до упора пружина начала раскручиваться в Шладминге. За
пару дней до старта меня поймал Генка, совершенно затурканный и очень
злой. То есть смотрел-то он как всегда молодцом, на то и психолог,
работа такая, но меня ему не провести, слишком давно знакомы. Да и
специалист он так себе. В противном случае команде не удалось бы его
разжевать и проглотить, вобрать в себя, поставить на одну доску с
лыжниками (это мое тогдашнее мнение, гораздо позже я сообразил, что
именно из такого погруженного состояния Генке было сподручнее рулить
нашими эмоциями). Короче говоря, он отловил меня в спортзале, где я
блаженно разгружал позвоночник, болтаясь сосиской на турнике, и завел
со мной нудную беседу на отвлеченные темы. Я висел и пытался
сообразить, к чему мужик клонит. Догадался, спрыгнул вниз, и прямо
спросил: "Геннадий, ты в своем уме?". - "То есть?" - очень натурально
удивился Генка. "Ты же знаешь мои обстоятельства. Ну и какого черта
тебе взбрело в голову выяснять, способен ли Поль, влюбленный по уши в
другую женщину, переспать с Машкой?". Все-таки умный я. Генка немного
подумал и сказал: "Только по лицу не надо, я им работаю". Мы вместе от
души посмеялись. "Что, плохи дела? - спросил я. - Ты учти, Ген, мне
эта красавица нужна позарез. Строго между нами, я могу на ближайших
этапах довольно красиво выступить. Но чтобы получилось действительно
красиво, нужен круг почета. Нужен дубль. Есть хоть малейший шанс как
следует Марию раскочегарить, только без постельных сцен?" Глаза у
командного психолога стали вовсе тоскливые. "Понимаешь, она сейчас
что-то решает для себя... Очень важное. Поэтому и ездит плохо. Но
когда она все окончательно решит, то просто уйдет из команды. Вообще.
Поль, она ведь здесь только из-за тебя. Ты для нее важнее лыж". Я не
удержался и ляпнул: "До сих пор?!". Последние год-два мне казалось,
что Машкина влюбленность несколько поослабла. Стала больше привычкой,
нежели действительно острым желанием близости. Не мешала ей хоть
как-то строить личную жизнь. "Она уйдет и погубит блестящую карьеру. В
будущем сезоне ей для золота понадобился бы ящик". - "Это тренер
говорит?" - "Это я говорю". - "И что же делать?". Генка принялся
вздыхать и прятать глаза. По его словам выходило, что он не может
снять Машкину зависимость от меня, это нечто на уровне влюбленности в
киноактера, недосягаемого, но желанного - может пройти только само или
перебиться более сильным чувством к реальному человеку. Такого
человека в Машкиной жизни пока не случилось, а вот иллюзии уже начали
рушиться...
Насчет человека я был в курсе. Марии исполнилось семнадцать,
когда она явилась на сборы какая-то другая, не такая, как раньше.
"Ага! - Илюха по-собачьи вывалил язык и тяжело задышал. - Наша Маша
поломала-таки себе целку. Ну и дурак же ты, Поль! Такой случай
упустил...". Я очень сильно дал ему по шее. Не за себя - за Машку.
Ударил гораздо сильнее, чем хотел, даже сам удивился. После такого
зачина обычно случается титанический мордобой. Вместо этого на наше
счастье из-за угла случился тренер. "Чего на полу валяешься? - спросил
он Илюху, глядя куда-то мимо и думая о своем. - Пойдем-ка, там на
разгрузке людей не хватает. И ты, Павел, не рассиживайся. Бери в
мастерской набор торцевых ключей, надевай лыжи и дуй к нижней опоре
подъемника. На всякий случай захвати нормальную обувь". Тренер был еще
молодой и очень заботливый, старался все предусмотреть. Не скажи он
про обувь, мне бы пришлось тяжко - подъемник так и не запустили, а
карабкаться полтора километра вверх в профессиональных горнолыжных
ботинках то еще развлечение. Зато я с чистой совестью полдня болтался
у нижней опоры и имел время подумать.
Вспомнить, например, как это было, когда мы с Машкой столкнулись
на безлюдном вещевом складе и принялись яростно, до одури целоваться.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг