Телефон буквально распух от входящих. Закономерно: когда ты
выступаешь плохо, о тебе не вспоминает никто, а вот стоит показать
результат, как все, кому не лень, решают напомнить герою, что они еще
живы. На этот раз мы с Машкой, кажется, всерьез разворошили
муравейник. Ко мне пробились отнюдь не только полузабытые
друзья-знакомые: одних предложений эксклюзивного интервью набралось
больше двадцати. Некоторое время я размышлял, не стоит ли, раз такое
дело, выбраться в РуНет и посмотреть, в каких выражениях там
живописуют мои подвиги. Всегда интересно, как тебя оценивают дома.
Но... Это было бы глупо и непрофессионально. После закрытия сезона.
Только после.
Решив, что время глупостей и прочего непрофессионализма еще не
настало, я вызвал Крис. Она всячески сдерживала восторг и старалась
меня не перехвалить, но проболтали мы верных полчаса. Все, теперь
продержаться суток шесть - и вот она, любимая, в моих объятьях.
Навсегда. Интересно, что скажут родители. Уж очень много интересных
новостей может обрушиться на них через неделю. Я нашел их сообщение
("Так держать, сынуля, мы тебя любим!") и нажал прозвон. Увы, дома
было глухо, а мобильники оказались то ли отключены, то ли вне зоны
приема. Я не особенно удивился - мама с папой вполне могли выбраться
за город, а кое-где за границей Подмосковья еще остались "мертвые
зоны". Больше того, ходил слушок, будто некоторые очень богатые люди
платят серьезные деньги, чтобы существовали такие островки
спокойствия. И ставят там домики: временами ложиться на дно. И друзей
приглашают в гости на это безмолвие в эфире, как на изысканное блюдо.
Ведь чисто психологически непросто выключить мобильную связь, когда
она у тебя на поясе. А вот забраться в глухомань, куда добивает только
сателлит, и как бы случайно забыть дома спутниковую приставку...
Пружина уже раскручивалась, а я еще ничего не подозревал. В тот
вечер фантасмагорическое сновидение, память о котором прочно засела у
меня в голове, как раз начало сбываться. Я думал об этом сне,
вспоминал его, старался быть готовым и ловил в реальности малейшие
намеки. Какая ошибка! Мне казалось, будто я в состоянии контролировать
ситуацию, а на самом деле ситуация начала крутить и вертеть мной.
Утром я встретил наших, от души поблагодарил тренера и не без
облегчения сдал ему телефон. Были у меня дела и поважнее, чем
баловаться с этой коробочкой и забивать мозги всякой ерундой. Впереди
ждала победа, а к ней, знаете ли, нужно готовиться. Правда Димон,
мерзавец, попытался сбить мне настрой, шепнув: "Поль, на вас ставят,
как на стопроцентных фаворитов". Дурак хотел сделать мне приятное. Я
подарил ему ледяной взгляд и постарался не брать в голову. Пусть
ставят как хотят - я поеду как мне надо. И не иначе. А то, что Димон
нарушает информационный мораторий и наверняка играет потихоньку - его
личная проблема. Интересно, как он это делает - наверное, просто завел
себе второй телефон. Один тренеру сдает, подлюка, а по второму
передает ставки. Что ж, запомним. Вдруг пригодится.
А дальше мы работали. Вдумчиво, скрупулезно. Затачивали себя,
будто клинки перед рубкой. Давно я этим не занимался с таким
удовольствием и даже жалел, что нынешний раз - пос... тьфу,
заключительный. Словно желая помочь, на тренировке повредил колено
американец Фил, забравший мое золото в Гармише. Тренер прикинул
раскладку: выходило, что у меня остается только один реальный
конкурент - Боян Влачек. Для Машки представляла опасность Ханна, но
наша красавица просто сказала, что австрийку "порвет", и я ей поверил.
Сам готов был порвать кого угодно, даже Бояна, которому при жеребьевке
в восьми случаях из десяти магическим образом доставался лучший
стартовый номер. Почти всегда он съезжал немного позже меня - при
равных силах это ощутимая фора. Раньше меня такое положение бесило,
а вот - перестало. Завтра Бояну придется из кожи выпрыгнуть, чтобы
меня объехать. "Дуйте, ребята, - сказал тренер. - И пусть вам снятся
замечательные сны". Мы попрощались и дунули по койкам. Утром Машка
сообщила: ей приснился я, и это было так лихо, что она теперь кое о
чем жалеет.
Мне не приснилось ничего. Придет время, я тоже об этом пожалею.
Целый год мне потом являлись по ночам одни кошмары. Но так или иначе,
а настала суббота, трибуны не вмещали желающих, вдоль трассы было
просто черно от зрителей, камеры на столбах висели гроздьями - в общей
сложности больше двухсот миллионов человек собиралось наблюдать онлайн
за тем, как русские сделают "трижды двадцать" и изобразят круг почета.
Распогодило - минус два, яркое солнце, ни облачка, ветер нулевой.
Помню, долго подбирал очки, все мне казалось, что светофильтр не тот.
На горе уже дышал, задирал вверх ноги, бормотал про себя заученные
формулы аутотренинга. Очень спокойно, без надрыва. Внутри было светло.
Не так ярко, как на улице, а просто хорошо. Я стартовал двадцать
седьмым - "догонять" Машкин результат, а Мария пойдет вдогон своей
ненаглядной Ханне. Только Боян как обычно вытащил тридцать пятый
номер. Словно туза козырного. Ас - это туз. А еще ас - бог, только с
маленькой буквы. Я. "Рэди? Эттеншн! Гоу!"
Кое-что из моего прохода в ту субботу потом вошло в методические
пособия. Одна раскадровка очень даже неплохо смотрелась в учебнике
"Современный горнолыжный спортивный поворот". Знаете, я отнюдь не
выложился до отказа. А просто раз в жизни показал все, на что
способен. Поэтому в финишном створе ваш покорный слуга вовсе не помер,
что было бы нормально, случись мне "выложиться". Напротив, я весьма
элегантно подрулил к Машке, снял лыжи, развернул их логотипами
производителя к камерам, и только после этого посмотрел на табло.
Все на табло было нормально. Пока что золотой дубль. Лыжи мешали
обнять Машку, и я этого делать не стал. Попросил взглядом трансивер -
наверху еще оставался Илюха, а я мог ему кое-что сообщить насчет одной
коварной рытвины у чек-пойнта. На видео ее толком не поймешь - будем
надеяться, что Боян, который таращится в монитор, подмечая чужие
ошибки, проглядел мою крошечную заминку, и сам затормозится в этой
рытвине не меньше. А подсказывать ему некому. Боян сейчас у чехов
единственный активный слаломист, их второй, Карел, уже полгода не
может восстановиться после неудачного падения. Мне бросили рацию, я
вызвал Илюху и начал объяснять.
А вокруг... Привычно третьи болгары - привычно злые, ждут, когда
им наконец сломают дубль и можно будет уйти. Просто от души жалко
ребят. Попангелов, то есть Шаренков, бился на трассе как гладиатор. Но
вот не его сезон на дворе, и все тут. Жжжах! Вздымая снежный бурун,
разворачивается девчонка из Лихтенштейна. Четвертый результат. Ну, ее
напарник - вот он пошел, - в этом сезоне ни разу больше пятого места
не привозил. Шмяк! В пролете Лихтенштейн. Трибуны визжат. Кого-то из
букмекеров схватили под руки и понесли - сердечный приступ. Наверное
впарил лихтенштейнца какому-нибудь азартному мафиозо за "темную
лошадку". Ну и дурак...
Тут я огляделся более или менее осмысленным взглядом и потихоньку
взвыл. Либо я сплю, либо сон пошел сбываться буквально. Вот букмекера
откачивают. Вон репортеры толпятся вокруг Ханны, а та отмалчивается.
Если сейчас австриец сшибет флаг - и, между прочим, не возьмет
серебра, - впору будет вызывать скорую психиатрическую...
Австриец флага не сшиб и честно привез серебро. Мне немного
полегчало. Я даже не упал в обморок когда сбоку раздалось: "Ну что,
Павел, как вы думаете, вас уже можно поздравить?" - "Нет", -
машинально ответил я. "Это горнолыжное суеверие, или вы просто ждете
выступления Бояна Влачека?" - "Да". - "Вы полагаете, он может улучшить
ваш результат?" - "Если очень постарается... Извините, мы следим".
"Пауль, Мария, сегодня ваш день". Чего-о?! Нет, слава Богу, это
не американцы, которые мне снились. Это всего лишь Ханна и Анди
подошли расписаться в поражении. Без обид, по-честному. "Когда
сделаете круг почета, не целуйтесь слишком долго, можете замерзнуть!
Ха-ха!". Ха-ха-ха. Как смешно. Машка позволяет Ханне себя приобнять и
вроде бы даже не собирается грызть врагиню зубами. Я рассеянно
поздравляю ребят с серебром. Весь я сейчас наверху, вместе с тридцать
пятым номером, ждущим своего "Гоу!" в стартовой кабине. Если
человеческая мысль в состоянии уронить лыжника на трассе хард-слалома,
тогда Боян не упадет, а просто размажется - так я этого хочу. И
плевать, что друг. Весь коньяк, что мы на брудершафт выпили, сейчас не
стоит ничегошеньки. Все долгие задушевные разговоры, обмен секретами
мастерства, личными тайнами и душевными болячками. Сегодня
действительно мой день, и только попробуй его испортить, дружище Боян.
В отлчие от меня, он поехал некрасиво. Куда-то делась его
фирменная танцующая манера брать флаги, и уж точно он не насвистывал
себе под нос. Это был уже никакой не слалом, и даже не хард-слалом:
просто дикая ломка сквозь трассу. И потрясающее время на промежуточном
финише. До этого момента я еще сомневался. Но когда Боян миновал
чек-пойнт, и я увидел цифры на табло, до меня наконец дошло - он
сегодня тоже показывает свой максимум. Не бережется, гонит вовсю.
Доказывает себе и мне, что он все-таки лучший. Без компромиссов, на
грани тройного перелома с осколками и смещением. Нашел время, зараза!
Я еще подумал: вот она, крепкая мужская дружба, до чего доводит.
Оставалось только надеяться, что парень упадет.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Ленту от медали я намотал на кулак - так и ходил, помахивая
увесистой железякой. Учитывая мою недюжинную физическую силу, врезать
этой штукой можно было славно. Попадись мне сейчас какой-нибудь
вампир, ох бы я его угостил по черепушке... Серебришком. Они, гады,
серебра не любят. Но вокруг были только свои, ребята-горнолыжники -
косились на импровизированный кистень, жали мне свободную руку и
делали вид, что очень рады. Будто забыли - у меня отношения с серебром
похлеще, чем у самого отпетого вурдалака. Я серебряных медалей не то
что внутрь не приемлю, а просто видеть не могу.
Бедная Машка не знала, куда деваться со своим золотом - вроде бы
триумф, а за меня обидно. Фактически это ведь я Марию силком на первое
место затащил. Или пинками загнал. Для себя трудился, дурак.
Хорошо еще, что заключительную пресс-конференцию назначили на
воскресенье, после финала "Даунхилл Челлендж". Был шанс хоть немного
отдышаться и поверить, что жизнь все равно удалась.
Черта с два она удалась. Не успел я спрятаться в номере, как
постучался тренер. "Паш, тут какое дело. Звонила твоя мама, там у
вас... Ну, все не очень здорово. Мы с ней посовещались, она сказала -
ладно, пока не беспокойте парня. Вот..." - телефон протягивает. "В чем
дело?" - "Отец в больнице и что-то еще, я толком не понял". - "Давно
она звонила?" - "В понедельник вечером. Извини". - "Да нормально, я же
понимаю". Старик потоптался в дверях, буркнул что-то насчет "любая
помощь, все устроим" и исчез. А я набрал мамин номер, и уже через
несколько минут навеки себя проклял за тупое стремление к золотому
дублю и кругу почета. Если бы не мое безумное желание всех уделать и
победить, тренер с матерью не стали бы играть в конспирацию. Они
хотели создать мне идеальные условия для победы, о которой я так
мечтал. А получилось - лишили возможности маневра. Конечно, знай я, в
какую яму ухнула моя семья, разговор с Бояном оказался бы совсем иным.
К черту всякие рыцарские штучки-дрючки, плевать на совесть, зато у
меня на счету лежало бы около полумиллиона юро за дубль - три сотни,
да еще спонсорская премия. Плюс те двести с гаком, что я взял на
предыдущих этапах - и текущие проблемы уже были бы решены.
Отец неспроста выяснял, какие у меня финансовые перспективы. Ему
нужна была кислородная подушка на случай форс-мажорных обстоятельств.
Думаю, он и сам бы вывернулся - папуля всегда это умел. Но то ли у
папочки нервы сдали в неподходящий момент, то ли еще что. Короче
говоря, он заехал в банк, с которым давно работал, а по дороге оттуда
выскочил на встречную полосу и смялся в лепешку о грузовик. И теперь
очень медленно выкарабкивался из реанимации.
Маме пообещали, что жить, ходить, ругаться матом и все такое отец
сможет. Наверное, она это приключение безропотно пережила бы, не начни
ей прямо в больницу названивать разные весьма озабоченные люди. Один
банк, другой банк, потом какие-то частные лица, потом вообще налоговая
инспекция. Мама нашла отцовского адвоката. "Как, ты разве не знала?" -
деланно удивился тот.
В принципе отец не был особенно виноват - его просто
немец-партнер очень крупно подвел. Но выходить из ситуации папа стал
некорректно и, главное, никого не предупредив. Брать кредит, чтобы
отдать кредит, это всегда немножко обман. А с налогами мухлевать обман
уже настоящий. От налогов уходить надо, а не обнулять внаглую доходы.
И настал день, когда папочку взяли за шиворот сразу все, кому он
задолжал, включая государство. А он поехал еще куда-то деньги занимать
и врезался.
Конечно, все кредиторы готовы были ждать. Что ж они, звери?
Половину долга немедленно - и дальше рассрочка хоть до посинения. Даже
налоговики соглашались "подвесить" штраф и ограничиться пока взиманием
того, что папочка от казны утаил. "Держись, мам, - сказал я. - Деньги
есть. Сколько?". Тут-то мне и стало дурно. Поставить отца на ноги
обошлось бы тысяч в сто. И пятьсот нужно было выплатить сразу в
погашение долга, чтобы заморозить надвигающиеся судебные процедуры.
Помощи ждать - неоткуда. Многочисленные папины друзья-коллеги, такие
же авантюристы, как назло сидели без гроша. На текущем счете болтались
жалкие ошметки, семейный бизнес оказался давно заложен и перезаложен.
Это называется - отдали деньги в руки самому активному и оборотистому
члену семьи. Вот он и обернулся. Активно. Черт! Раньше я у папули
таких деструктивных способностей не наблюдал. Видимо, кризис среднего
возраста сказался, который теперь как раз наступает у мужчин лет в
пятьдесят. Стало до неприличия ясно, отчего это папа так старательно
врал нам про свои надвигающиеся "проекты века". Он просто впервые в
жизни растерялся, выпустил ситуацию из-под контроля и по-настоящему
влип. По уши. А отлипать за всех сразу предстояло мне. Смешно, но я не
разозлился. Был уверен, что если отца починить, он свое отработает с
лихвой. Не чужой же человек учил меня всю жизнь: видишь проблему - ищи
решение, оно есть.
В целом на семье повисло больше миллиона, из которого шестьсот
требовалось немедленно. Предположим, триста двадцать пять тысяч - все
мои последние выигрыши, - я мог перевести в Россию хоть сейчас. Тысяч
на триста потянет мой инвестиционный портфель - десять лет его холил и
лелеял! Допустим, я его распотрошу. Останусь без штанов... (взгляд
невольно метнулся к стенному шкафу, где висел любимый костюм от
Манчини - брюки две тысячи юро, куртка три, - по протоколу смокинг не
заменяет, в реальности еще как, униформа для молодых, богатых,
экстравагантных, короче говоря, идиотов вроде меня). Ладно, в штанах
останусь, и на еду деньги будут, но все остальное - тю-тю и надолго.
Отец неизвестно когда поправится, так что вторую часть долга все равно
мне отдавать. Где занять еще полмиллиона? Из каких доходов их потом
возвращать? Да еще, небось, с процентами? На какие деньги все это
время жить? И как именно жить? Вообще-то нынче человеку пропасть
тяжело, разве что он сам этого очень захочет. На уровне "кусок хлеба и
теплый угол" все решаемо. Дома меня приютят с распростертыми объятьями
- хорошо, что успел сделать родителям отличную квартиру (и папе
"Мерседес", теперь превратившийся в блинчик - подсказал внутренний
голос), а на еду заработать в России не вопрос. Тем более, если
остаться в команде на побегушках - тогда одной едой дело не
ограничится. Ладно, ерунда, это все крайние случаи, предел, мне на
родине делать нечего, и в команде тоже, я хочу продолжать двигаться по
избранному пути - уходить в спортивную журналистику. Но полмиллиона...
Действующему "челленджеру" кредит на такую сумму откроет только псих.
А бездействующему - вообще никто. Что делать? Форсировать переговоры с
Си-Эн-Эн, быстро продаться им в репортеры, выбить ссуду, работать как
проклятому и все это время быть фактически на содержании у Крис? Ох...
"А вот и свадьба наша красивая накрылась, - подумал я. - Нет, конечно,
девочка меня выручит, но это же черт знает, что такое! Собиралась
замуж за одного человека, получит совершенно другого. Ничего себе
подлянка, такого даже в русских народных сказках не бывает. Поль,
старина, других не жалеешь - себя пожалей! Каково тебе будет в чужом
дому нахлебником? Нет, ты должен что-то придумать. Неужели у тебя
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг