- Кто тут у вас, так сказать, главный, пидарасы?! - осведомился
Мышкин.
- Я председатель Временного Правительства! - начал премьер. - И я
не позволю...
Мышкин нажал на спуск. Он целился в верхнюю часть туловища, но у
него дрогнула от усталости рука, и очередь эффектно разнесла
самозванцу голову в мелкие клочки.
- А кто теперь, значит, главный?! - спросил Мышкин снова,
дождавшись, пока в зале не наступит относительная тишина. Слышно было,
как в глубине здания отстреливается из трофейных автоматов от
преследователей куцый и еле живой арьергард. Не знай путчисты, с кем
имеют дело, они могли бы и потянуть время, дожидаясь помощи. Но к ним
пришли смертники, а с такими шутки плохи. Тщательно продуманная схема
переустройства власти в стране оказалась раздавлена простейшим
человеческим желанием хотя бы немного пожить.
- Каковы ваши условия? - холодно произнес директор АСБ.
- Полный назад... - пропыхтел шеф. - Тех наших, которые целы еще
- отдайте. И вообще, все, что успеете - назад... Можете даже сказать
людям, что ваш переворот удался. Но на самом деле - вы меня
понимаете... Сумеете договориться с прежним составом - они и будут
разбираться, как вам дальше жить, и жить ли вообще. Прямо сейчас
организуем каждому из вас личную охрану. И не дай Бог... Ясно?! Теперь
- немедленно приказ козлам прекратить стрельбу.
- Это все не так-то просто... - сказал один из путчистов, утирая
с лица ошметки мозгов своего бывшего предводителя. Во главу стола
никто старался не смотреть. Некоторых здесь уже стошнило.
- Мышкин! Забракуй еще кого-нибудь! - распорядился шеф.
- Которого вам?
- На твой вкус.
- Секундочку! - попросил директор АСБ и потянулся к телефону.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ
Можно только поражаться
долготерпению народа, в течение почти
десяти лет управлявшегося подобным
государем. Но для того, чтобы понять
"феномен Дракулы", надо учитывать
существование постоянной внешней угрозы,
висевшей над придунайскими странами в XV
веке.
- Задание! - орал, надсаживаясь, чей-то голос. - Твое задание!
"Господи, ну и кошмар же мне приснился! Все, пора в отпуск! -
подумал Гусев, мучительно пытаясь выбраться из тупого сонного
остолбенения. - А почему суставы так крутит? Погода, что ли
меняется?".
- Твое задание, сука!
"Нет, это не только суставы. Это просто все болит. Везде. Как бы
глаза открыть... И где я?".
- Значит, ты у нас герой. Ладненько...
Бац!
- А-а-а!!!
Бац!
- У-у-у!!!
"Похоже, бьют кого-то. Интересно, за что".
- Леха, ты плоскогубцы не забыл?
- Обижаешь, начальник. Вот.
Хрустнуло.
- Ва-а-а-а-у!!!
- Да перестаньте вы шуметь! - попросил Гусев. Ему показалось, что
он произнес эти слова громко и отчетливо, на самом деле - едва
выдавил. Язык еле ворочался, губы шевелились плохо и как бы сами по
себе.
- Что он говорит? Пэ! Ничего, мой хороший, все будет нормально.
Попробуйте ему водички дать, только осторожно.
- Сейчас, Паша, мы тебя унесем.
Гусев разлепил-таки один глаз, огляделся и ничего не понял. Он
лежал на полу в каком-то незнакомом помещении, над ним склонился
улыбающийся Валюшок. На лбу у ведомого красовалась здоровая ссадина.
- Привет, - сказал Валюшок. - А я машину разбил. Представляешь,
только что. На парковку тут заезжал, сунулся в бардачок за сигаретами.
Высунулся, гляжу - столб... Капот дыбом, фара - на фиг. И спойлер
мой треснутый вообще отвалился. Вот так...
Рядом опять кто-то дико взвыл.
Гусев с трудом повернул голову. В комнате ярко горела лампа, и в
ее луче сидели два незнакомых голых мужика, намертво привязанные к
стульям. Тот, что слева, был с ног до головы в кровище - это он сейчас
кричал. Правый выглядел невредимым, только очень расстроенным.
Казалось, он вот-вот заплачет.
Перед мужиками свирепо прохаживался туда-сюда Данилов с
пассатижами в руках. Он тоже, наверное, куда-то врезался, потому что
голова у него оказалась забинтована.
- Живой? - спросил он. Гусев слабо кивнул в ответ.
- Ну, и отлично. Расслабься, бывает.... Главное - живой.
А второстепенное мы сейчас выясним.
С этими словами Данилов вытащил из кобуры свой любимый "ПСМ" и
почти не глядя выстрелил окровавленному мужику в голову. Тот коротко
вякнул.
- Надо же, промазал! - удивился Данилов. - Может, еще
попробовать? Что скажешь, одноухий? Или ты у нас к тому же одноглазый?
- Су-у-ка... - провыл одноухий.
- Нет, глаз потом вырву. А пока что ты будешь... Гомозиготный!
Знешь, что такое?
- Паша, - Валюшок снова наклонился над Гусевым. - Ты, наверное,
не понимаешь, что происходит. Это нормально, не беспокойся. Сейчас
ребята там наверху закончат, и мы тебя вытащим. Ты в порядке, только
лицо разбито немного. Ерунда, заживет...
- Гомозиготный - это однояйцевый! - провозгласил Данилов.
- Все равно вам хана, людоеды... - прошипел "гомозиготный". - Все
на каторгу пойдете, кого не убьют...
- Это ты, мил друг, на каторгу пойдешь. Ох, и повеселятся же там!
Ухо одно, яйцо одно, глаз тоже один - насчет глаза я не забыл, не
думай... Ты, милашка, будешь главный прикол инвалидного барака! А что
касается людоедов...
- А-а-а!!! А-а-а!!! У-у-у!!!
- Это тебе за Гусева, палач недоделанный!
- О-о-о...
- Повторяю вопрос. Задание. Ну?!
Раздался топот, как будто спускались по лестнице. В поле зрения
появилось несколько человек из группы Данилова. Старший оглянулся и
вопросительно двинул подбородком.
- Умер Котов, - сказали ему. - Так что потери вчистую - девять. И
раненых - десять.
- Меня-то зачем считать?
- Да нет, без тебя. Оказалось, Лопух с пулей в ноге бегал. Только
сейчас заметил.
- М-да, бывает... Хорошо. Раненых грузите - и в больницу. От шефа
есть что-нибудь?
- Он в Кремле надолго застрял, непонятно, когда освободится.
Говорит, сами пока разбирайтесь. Да, Корней звонил. Он вызвал
отдыхающую смену, так никто не пришел.
- Чего и следовало ожидать. По домам тепленькими взяли. Главное -
чтобы именно взяли. Тогда вернут. Ладно, хватит трепаться, берите
Гусева. И вот что, Миша - пока будешь ехать, пробейся на "вертушку",
найди кого-нибудь, чтобы отцу его передал...
Дальше Гусев ничего не услышал, потому что расслабился и то ли
снова потерял сознание, то ли заснул.
- Ну, ты здоров дрыхнуть! - сказал Валюшок, присаживаясь рядом с
кроватью, игравшей роль больничной койки. - Проспал революцию и
контрреволюцию. Между прочим, тебя к ордену представили.
- "Беретту" мою принес? - спросил Гусев невнятно. Прошло уже три
дня, а сплошная опухоль, в которую превратилось его лицо, едва-едва
начала спадать.
- Извини, не нашли, - Валюшок горестно развел руками. - Может,
потом объявится.
- Как же, объявится... Дознаватель какой-нибудь прикарманит.
Жалко пушку, я из-за нее человека убил.
- Знаю я, как ты убил. Мне Данилов все расписал в красках.
- Наврал, конечно.
- Может быть. А знаешь, я ведь "браунингом" разжился. Все как
положено, с бою взял. Когда тебя вытаскивали.
- Поздравляю. Машину-то чинишь?
- Некогда. Успею еще. Я пока на "двадцать седьмой". Колоритный
аппарат, весь в пробоинах. Знаешь, как чайники на дороге шарахаются?
Прямо жаль заделывать.
- Что в отделении?
- Не поверишь. Укомплектовано заново теми самыми мудаками,
которые нас убивать приходили. И главное - наглые такие... А знаешь,
кто теперь начальник? Твой приятель Корней. Шеф на повышение уходит,
чуть ли не директором.
Гусев тяжело вздохнул.
- Я действительно все проспал, - сказал он. - Слушай, Леха,
строго между нами. Где бутылка, салабон?!!!
Валюшок от души рассмеялся.
- Я все ждал, насколько у тебя выдержки хватит. Вот, - он
воровато оглянулся, как будто в палате еще кто-то был, и добыл из-за
пазухи литровую бутыль "Джек Дэниелс". - Нормально? А тут, в пакете, я
"Кока-колу" принес, если захочешь разбавить. Там еще апельсины всякие,
шоколад...
- Спасибо, - выдохнул Гусев и так вцепился в бутылку, словно это
был эликсир молодости.
- Не за что. Долго тебе здесь?
- Да хоть сейчас выписывайся. Я просто не хочу, честно говоря.
Надо перележать недельку-другую. Да и... Старшие товарищи советуют.
- Охрана у тебя просто зверская. Такие лоси у дверей сидят...
Представляешь, с ног до головы обыскали. Думал, все - отнимут пузырь.
А они олько оружие забрали. Козлы. Будто я не выбраковщик!
- Ты выбраковщик, Лешка, - сказал Гусев серьезно. - Ты настоящий
суперагент с лицензией на убийство. Если бы не ты... По большому
счету, из-за тебя одного все получилось так, как... Ну, как оно сейчас
есть.
- Да ладно...
- Ничего не ладно. Спасибо тебе.
- Мне тоже орден пообещали, - заявил Валюшок без всякой ложной
скромности. Видно было, что он своими подвигами гордится. - Да всем
достанется. Шефу - Героя, остальным по Красной Звезде. Говорят, даже
Корнееву что-то обломится. За проявленное мужество. Я все думал - как
это называется, когда тебе в рыло сапогом двинут!
- Не обижай Корнея. Не такое уж он дерьмо. У него, оказывается,
дочь больная под браком ходит. Вот он и рвет на службе жилы. Видишь -
дорвался...
- Угу. Ты извини, мне пора. Да, ближе к вечеру Данилов подъедет.
Ты не прикончи бутылку сразу, он намекнул, что хочет с тобой о чем-то
серьезно поговорить.
- Мне сейчас пара глотков - и глаза на лоб, - сказал Гусев
печально. - Алкоголь с обезболивающим... Ломовая смесь. А он не сказал
конкретнее, в чем дело?
- Мне кажется, он тех уродов все-таки расколол, которые тебя
допрашивали. Очень уж у него вид был загадочный.
- Какой там допрос... Так - глумления и издевательства. Знаешь, я
ведь почти ничего не помню.
- А это разве плохо? - удивился Валюшок.
Данилов приехал очень поздно, и застал Гусева весьма и весьма
навеселе. Тем не менее, он тоже вытащил бутылку и сунул ее больному
под кровать.
- Охрана у тебя педерастическая, - сказал он. - Расстреливать
таких охранников. Видят же - идет выбраковщик. Нет, все равно ноги
врозь, руки на стену... Где они были, спрашивается, когда тебя
сцапали?
- Да плюнь ты!
- Спасибо, выпивку не отняли. И то - "А не много ли будет?". Я
говорю - вам точно мало не покажется, когда сюда все Центральное
придет! В Кремле никому мало не показалось... Блин, жалею страшно, что
не участвовал.
- Ну, извини.
- Ерунда, бывает...
- Я, между прочим, тоже не участвовал.
- Ха-ха! Пэ, если бы не ты... По большому счету, из-за тебя
одного все так удачно сложилось.
- Это не из-за меня, - слабо возразил Гусев. - Это Валюшок
постарался. И на месте оказался вовремя, и с хвоста его не стряхнули.
Умеет ездить парень. Ну, рассказывай, как там вообще.
- Да погано. Бардак. В целом по стране накрылось семьдесят
процентов личного состава АСБ. В Москве самые маленькие потери у
Юго-Западного, которое сразу лапки кверху сделало, ну и мы второе
место держим.
- А сколько у нас...?
- Больше половины. Убитыми - сто восемьдесят семь. Из них в
Кремле - девяносто. Всех к Герою посмертно. Даже тех, кого по домам
перестреляли.
- Много им с этого радости... Особенно семьям. Накатим по одной
за помин невинно убиенных?
- Давай, - согласился Данилов, подхватывая с тумбочки стакан.
- Живи, Данила.
- Живи, Пэ.
Гусев пил осторожно, но все равно ему прижгло разбитую губу, и он
поморщился.
- Ты обалденно вел себя на допросе, - заметил Данилов.
- Это как? - не понял Гусев.
- Достойно. Так довести этих козлов до белого каления...
- Да ты-то откуда знаешь?!
- Они все писали на видео. С самого начала.
- Черт побери! - Гусев аж подскочил на кровати. - И где пленка?
- Забрали. Приехал человек от некоего Гусева и забрал. Что, не
надо было отдавать?
Гусев на миг задумался.
- Ну, отчего же... - сказал он. - Может, так даже к лучшему.
Пусть ознакомится. А я там ничего такого... В смысле, уболтали они
меня, или нет?
- Нет, успокойся.
- Ты видел?
- Не видел, они сказали. Точнее, один из них. Я все по науке
сделал - давил того, который посильнее. И второй сломался. Правда, не
раньше, чем я первого убил. Все-таки удивительное существо человек!
Знает ведь, что это старый метод армейских разведгрупп, и второго
"языка" тоже обязательно кончат! Но все равно начинает говорить.
- Данила, - Гусев лег на бок, поворачиваясь к Данилову лицом.
Против ожидания, тот не отшатнулся. Гусев на его месте не выдержал бы
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг