особенного не грозило, это он понимал - грех не повалять дурака.
Дежурный высунулся в окошко и, млея от восторга, наблюдал за
представлением.
Шеф уткнулся в стену, сделал четкий поворот и, не поднимая глаз,
двинулся в обратном направлении. Он почти миновал крадущихся мимо
новоприбывших и скорее всего не заметил бы их, если бы не дежурный с
его улыбкой во всю физиономию, торчащий из окна.
- Стоять!!! - рявкнул шеф, расправляя плечи и сжимая кулаки.
Чувство юмора у него явно заклинило.
Гусев и Валюшок разочарованно выпрямились.
Шеф налился кровью и издал утробный хрип не хуже давешнего
министра. Только шеф хрипел не с перепугу, а от плохо сдерживаемой
ярости.
- Значит, ты, - сказал он, тыча пальцем в грудь Валюшка. - Ко мне
в кабинет и ждать. Бегом!
- Есть... - Валюшок ободряюще толкнул Гусева локтем и исчез в
коридоре.
- А ты... Ты... - даже эти несложные слова в адрес Гусева шефу
нелегко дались. Он резко повернулся к дежурке.
- Дежурный! Старшего дневной смены ко мне сюда!
Сказав это, шеф как-то сник и опять принялся ходить взад-вперед.
Гусев молча рассматривал свои ботинки и ждал развития событий.
- Ничего-ничего, - пробормотал шеф. - Не утопишь ты меня,
Гусев...
- Больно надо, - буркнул Гусев.
- Я еще тебя переживу...
- Да в чем дело-то, шеф?
- Мол-ча-ать!!! - проорал шеф. - Ах, ты не знаешь, в чем дело?!
Ничего, там расскажут...
Тут прибежал старший дневной смены - все тот же Корнеев. Несмотря
на глубокую личную антипатию к "папенькиному сынку", на этот раз он в
точности, как Валюшок, двинул Гусева локтем. И даже выдавил нечто
похожее на улыбку.
- Значит так, Корнеев, - скомандовал шеф. - Бери машину, сажай
туда Гусева и вези его в головной офис. Лично доведешь до кабинета
директора и сдашь его помощнику. Если не будет особых распоряжений -
сиди там и жди. Потом заберешь... - шеф злорадно глянул на Гусева, -
...то, что останется, и привезешь обратно. Лично отведешь ко мне в
кабинет. После чего свободен. Выполнять!
- Есть! - четко отрапортовал Корнеев, щелкая каблуками. -
Разрешите идти?
- Стоп. Гусев, - шеф протянул руку. - Оружие сюда.
Гусев, который на протяжении всей речи шефа и ухом не повел,
резко переменился в лице. Тем не менее он достал игольник и вложил его
в требовательно шевелящую пальцами ладонь.
Шеф критически оглядел игольник и небрежно швырнул его на
подоконник дежурки.
- Издева-а-ется, - проворковал он. И протянул руку вновь.
- Это мое, - деревянным голосом выдавил Гусев.
- У тебя своего ничего нет! - отрезал шеф.
- Интересная мысль, - Гусев возвел глаза к потолку. - И, кажется,
верная...
- Корнеев, заберите у него огнестрельное!
Корнеев осторожно придвинулся к Гусеву.
- Пэ, будь любезен... - попросил он.
- Личная собственность, - казенно процитировал Гусев в окружающее
пространство, - не может быть отчуждена кроме случаев...
- Сейчас будет тебе случай. Корнеев, читай ему "птичку"!
Корнеев оторопело глянул на шефа.
- Зачем? - спросил он. - И вообще, кого Пэ застрелит? Тут же
только свои. В директора он, что ли, пулять будет?
- Старший уполномоченный Корнеев!!!
- Шеф, вы же этого на самом деле не хотите! Слушай, Пэ, ну отдай
ты пушку, ей-Богу!
- Корней, я тебя просто не узнаю, - Гусев улыбнулся давнему
своему недругу и сунул руку под куртку. Очень медленно вытащил
"беретту", но шефу ее не вручил, а пустил вдоль подоконника дежурки.
Из окна метнулась рука и чуть было пистолет не сцапала, но шеф
оказался еще проворнее. Он жадно схватил оружие, буквально выдернул из
рукоятки обойму и подслеповато уставился на верхний патрон. Выщелкнул
его прямо на пол и ткнулся носом в следующий. На лице шефа отразилось
глубокое разочарование.
- Весь боекомплект сюда!
Гусев выложил на полированную доску еще три обоймы. Шеф и их
придирчиво исследовал.
- Ладно, - сказал он уже не так злобно. - Корнеев, все ясно?
Выполняйте.
- Не хочу с вами портить отношения, - печально сообщил Гусев. -
но зря это все. Я на такие дела злопамятный. Пошли, Корней.
- Нет, вы только посмотрите на этого наглеца! - возопил за спиной
шеф. - Злопамятный он, видите ли! Да по тебе каторга плачет, кретин!
Гусев на ходу полуобернулся было, намереваясь ответить, но
Корнеев благоразумно увлек его за собой.
- На чем поедем? - спросил Корнеев бесцветным голосом, когда они
вышли на стоянку.
- На моей, - Гусев уверенно направился к "двадцать седьмой".
- Сам поведешь?
- Нет. Тебе приказано, ты и вези. Слушай, Корней, ты вообще из
офиса выходишь когда-нибудь? Смотри, надорвешься. И опять-таки всех
денег не заработаешь.
- У меня дочь больная.
- Что-то серьезное? - машинально спросил Гусев, предаваясь
раздумьям о том, какая головомойка ждет его у директора, и что умнее
будет говорить.
- Брак, - коротко бросил Корнеев. - По сердцу.
- Иди ты! - Гусев встал, как вкопанный.
- Если не лечить - брак. А так держится потихоньку.
- Но должны же бесплатно...
- У нас такие операции просто не делают. Нужно везти за границу.
Представляешь, какие бабки? Ничего, еще года два отпашу...
- Тьфу! - Гусев распахнул дверцу, сел в машину и достал ключи.
Нащупал под сиденьем замочную скважину, повозился немного и выдвинул
лоток сейфа. Вытащил потертый исцарапанный "макаров" и с откровенным
неудовольствием его оглядел.
- Не могу без ствола, - виновато сказал он, протягивая Корнееву
ключи. - Голым себя чувствую.
- Такой же маньяк, как и все, - хмыкнул Корнеев, заводя мотор.
- Не без этого, - Гусев копался под курткой, прилаживая оружие. В
пластиковом ложементе игольника маленький пистолет тонул, из кобуры
"беретты" - вываливался. Наконец Гусев просто сунул его за пояс.
Корнеев давно не сидел за рулем и путь на Лубянку выбрал неудачный
- через набережную. Когда машина нырнула под Большой Каменный мост, и
Корнеев свернул налево, Гусев дернулся было, но опоздал. Впереди
махнули жезлом и поперек дороги выкатился милицейский "ушастик".
- Тютелька в тютельку, - сказал Гусев и посмотрел на часы. -
Сейчас хозяин домой поедет. Ладно, минут десять покукуем.
Корнеев оглянулся - сзади и с боков их уже заперли такие же не
наблюдающие часов раздолбаи.
- Может, спецсигнал включить? - задумался вслух Корнеев. -
Продеремся как-нибудь.
- Да ладно, - отмахнулся Гусев. - Мне спешить некуда, у тебя до
конца смены тоже еще часа полтора. Отдохнем.
Некоторое время они сидели в полном молчании. Наконец Корнеев не
выдержал.
- Так чем же вы стреляли в министра, товарищ Гусев? - спросил он,
ловко имитируя начальственный тон. - Заряд усиленный, сердечник
бронебойный?
- Стекла хреновые делает наша промышленность, - ответил Гусев,
стряхивая пепел за окно. - И министров о...уевших развелось, как собак
нерезанных. Что это за извращение такое - на заднем сиденье трахаться,
когда машина по всей дороге скачет, будто укушенная?
- Опаздывал, наверное.
- К жене и детишкам...
- Обедать в тесном семейном кругу!
- Вот!
- Пэ, ты жене изменял когда-нибудь?
Гусев удивленно зажмурился.
- Корней, - сказал он проникновенно, - что с тобой? Ты же меня
третьего дня чуть на дуэль не вызвал!
- А если я извинюсь?
- Давай. Мочи.
- Извини пожалуйста, я был неправ. Видишь ли, Пэ, ты ведь не
ходил дежурным по отделению, верно? А у дежурного, между прочим, когда
он на пульт садится, психология ломается коренным образом. И
раздражительность к концу смены резко подскакивает. Я просто немного
перенервничал.
- Ну...
- В общем, забыли этот инцидент, а?
- Ну, забыли... - Гусев невоспитанно выбросил на дорогу окурок.
- Чего мусоришь? - тут же среагировал Корнеев.
- Люблю!
- А еще выбраковщик...
- Вот в этом ты весь, Корней. Ты чересчур правильный. Везешь
коллегу на экзекуцию и следишь, чтобы он бычки за окно не кидал. А
если меня прямо в головном офисе возьмут и расстреляют? Не станет ли
вам, Корнеев, мучительно больно из-за того, что даже в последний час
своего товарища по оружию вы не удержались от замечаний в его адрес?
- Красиво, - ухмыльнулся Корнеев. - Тебе бы книжки писать. О
светлом пути и безоблачно счастливом будущем.
- Давно не читал ничего современного. Неужели такая муть?
- Ну отчего же... Хотя иногда ловлю себя на том, что с
удовольствием взял бы какой-нибудь детективчик типа Марининой. Да
только где ж его возьмешь теперь?!
- Вот уж лажа эта Маринина была! - не удержался Гусев. - Одна
нормальная книга, я помню - "Стилист", и то она там периодически
срывается с высокого штиля на язык милицейского протокола.
- Лажа не лажа, а в Италию свалить денег хватило.
Гусева такая логика слегка ошарашила, но тему он решил не
развивать. Откинул кресло поудобнее и снова закурил. Корнеев выдвинул
ему девственно чистую пепельницу.
- А почему ты насчет моей жены беспокоился? - вспомнил Гусев.
- Да я вообще. Интересуюсь. Что-то у меня сломалось в жизни,
понимаешь? Не то чтобы я свою разлюбил, нет. Но скучно все, пресно. А
когда перепихнешься по-быстрому на стороне, так и домой - как на
крыльях... Вот и думаю - один я такой, или это нормально.
- Говорят - нормально.
- Ты давно в разводе?
- Лет шесть или семь, - равнодушно сказал Гусев и сам удивился,
как легко у него получается говорить о том, что когда-то рвало душу. -
Нет, я своей, конечно, не изменял. Просто в голову не приходило. Мы по
большой любви женились.
- Так что же развелись?
- Она слишком остро хотела ребенка. А я чересчур активно
сопротивлялся.
- Почему?
- Да потому что трус я, - бросил Гусев. - Просто банальный трус.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
Маленькое княжество Валахия лежало
между Семиградьем и мусульманским
колоссом, играя роль своеобразного
буфера. Прежде, чем напасть на
трансильванские города, туркам
требовалось покорить Валахию; и в
интересах семиградцев было создать такое
положение дел, чтобы султан дважды
подумал, прежде чем начинать новую войну
с Валахией.
Нынешнего директора Агентства Гусев лично не знал - этот человек
занял должность полгода назад и был, по слухам, редкий мерзавец и
прожженный интриган. Впрочем, так говорили в Центральном, где
мерзавцами и интриганами считали всех, кто пробился на командные
должности, не покидая офиса. Этот директор, как и два предыдущих, тоже
ни разу не выходил на маршрут.
Вблизи отпетый подлец и негодяй производил довольно приятное
впечатление. Гусев безотчетно доверял таким мужчинам - крупным,
сильным, высоким, с неповторимой медвежьей грацией увальня, который
старается поменьше махать руками, дабы не ронять ненароком шкафы.
Гусевское самомнение намного превосходило его личные габариты, и он
всю сознательную жизнь страдал от нехватки пяти сантиметров роста и
десяти килограммов веса. Увереннее всего он чувствовал себя, когда шел
по улице между Даниловым и Мышкиным. Даже с покойными Костиком и
Женькой было не так, он все-таки за ведомых отвечал. А вот в этой
компании у него наконец-то исчезал рефлекс на постоянное ожидание
разбойного нападения из-за угла.
- Здравствуйте, Павел Александрович, - сказал директор. -
Наслышаны о ваших подвигах.
Гусев улыбнулся, скромно и с достоинством. Мол какие-никакие, а
действительно подвиги.
- Есть мнение... - директор выдержал паузу. - Есть мнение, что
ваши способности не были в полной мере оценены. Вы непростительно
засиделись в оперативниках, товарищ Гусев. Передний край, невидимый
фронт, это все замечательно. Но такой одаренный сотрудник, как вы,
товарищ Гусев, вправе рассчитывать на большее.
Гусеву мучительно захотелось курить. Он никак не мог
сообразить - издеваются над ним, или нет. В глазах директора была
какая-то неуловимая лукавинка, но как ее трактовать, Гусев не понимал.
- Подписано распоряжение о создании в системе ГУЛАК нового
отдела. Называется подразделение... - директор заглянул в бумаги на
столе, - ... "отдел системного проектирования". Заведующий в ранге
моего заместителя. Вы же экономист, Павел Александрович?
Гусев, стараясь не пучить глаза, припомнил, что у него написано в
дипломе.
- Вообще-то я больше оценщик, - сказал он неуверенно. - То есть,
я помню всякую лабуду типа "товар-деньги-товар штрих", но...
- Как раз ваш профиль. Задача отдела - комплексная оценка и
выработка рекомендаций по утилизации и конверсии исчерпавших себя
подразделений Агентства. Вы же знаете, Павел Александрович, нам в
наследство от бывшего Министерства Юстиции досталось огромное
количество самых разных структур. Пенитенциарные учреждения,
например... Мы эти структуры в свое время успешно использовали, но
значительная их часть уже не представляет для нас интереса...
- Поумирали каторжники? - ввернул Гусев.
- Вот именно. Вы, наверное, еще не в курсе, но в ГУЛАК грядет
полная реструктуризация. И теперь нужно разобраться, какие объекты
стоит перевести, так сказать, на гражданские рельсы, а какие в
нетронутом виде передать на баланс МВД.
- Секундочку, - попросил Гусев. - Я же выбраковщик. Шериф. А
ГУЛАК, если мне не изменяет память - обычный трест. Ну, не совсем
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг