продуктов. Есть полицейские силы. Есть отдельная служба, которая
занимается техникой - ремонт машин, наладка оборудования. К зиме
откроем больницу.
- Школа есть?
- Для кого? У нас средний возраст - тридцать. Приблизительно,
никто же не знает толком, сколько ему лет.
- Я неправильно выразился. Ты сам хочешь, чтобы я провоцировал
людей шевелить мозгами. Так почему бы не организовать что-то вроде
психотерапевтической группы? Будет народ собираться и вместе
потихоньку вспоминать.
- Они и так вспоминают.
- Только они все травмированы своими воспоминаниями, - покачал
головой Гош. - И дальше будет только хуже. Ты хочешь управлять
сумасшедшим народом? Невелика радость.
- Я никем не хочу управлять, - отрезал Борис.
- Не надо ля-ля, - попросил Гош. - Кандидат наук, а туда же,
пытается мне очки втирать. Сколько людей в городе?
- Тебе-то что?
- Несколько тысяч.
- Допустим.
- Все они у тебя посчитаны, ты стараешься селить их компактно и
пресекать любые самовольные действия, так?
- А ты чего хотел?! Как мы еще можем тут выжить, если не
принимать мер?! Если каждый будет шляться сам по себе?!
- Ладно, остынь, - попросил Гош. - Хватит. Ты не против, если я
тихонько покатаюсь сегодня по городу и присмотрюсь, что к чему? Обещаю
- никаких эксцессов. Я буду тих и скромен.
Борис неприязненно скривился.
- Вдруг у меня толковые идеи появятся? - предположил Гош.
- Черт с тобой, - процедил Борис. - Если что - пеняй на себя. И к
вечеру, будь добр, найди, где залечь. Ночью у нас...
- Комендантский час, - подсказал Гош. - Я уже понял.
- А утром приезжай ко мне, - проигнорировал замечание Борис. -
Разберемся.
- Ладно. Ну, пока, - Гош повернулся к машине и поманил за собой
Беллу. Собака нехотя оставила Бориса и затрусила к "Хаммеру".
- Слушай! - позвал Борис. - Так кто это был, все-таки?
- Кто? - не понял Гош.
- Который "бывал мал, бывал велик"?
- А-а... Суворов, - бросил через плечо Гош, открывая Белле
дверцу.
- И ты не помнишь, кто был в прошлой жизни? - усомнился Борис.
- Не-а! - усмехнулся Гош. - А вот еще вопрос... Да не дергайся
ты! Есть в мозгу такой орган, называется гиппокамп. Если по-простому,
то это коммутатор. Посредник между оперативной памятью и
долговременной. Он решает, что именно ты из оперативной памяти
запишешь на винчестер. И наоборот, от него зависит, что ты можешь
вытащить из запомненного. Также считается, что гиппокамп принимает
решения, исходя из эмоциональной значимости информации. То есть,
фамилию чемпиона мира по боксу ты, скорее всего, запомнишь. А чемпиона
мира по плевкам в длину - вряд ли. Конечно, если он не в тебя плевал.
Гиппокамп отправит в долговременную память информацию обо всех
привычках твоей женщины. О том, как выглядел человек, ударивший тебя
по морде. И так далее. Теперь вопрос. Какую задачу ставили заказчики
перед разработчиком вируса, частично блокирующего функцию гиппокампа?
Почему у большинства пораженных срезало именно ту информацию, которая
наиболее близка к сердцу? Хотя при этом мы помним, как едят, ходят,
умываются, и так далее?
- Не все помнят, что надо умываться... - пробормотал Борис.
- Ты подумай над этим, ученый, - посоветовал Гош. - Сдается мне,
была война. Конечно, совсем не похоже, чтобы нас в ней победили. Но
кого теперь завоевывать нам?
С этими словами Гош сел в машину и уехал. Борис проводил его
напряженным взглядом и неодобрительно покачал головой.
* * *
Полдня Гош колесил по городу, наблюдая за его новой жизнью,
вспоминая и удивляясь, снова вспоминая и удивляясь вновь. Иногда он
натыкался на фуражирские команды (несколько парней с оружием, пара
грузовиков, десяток грузчиков), занимающиеся организванным
разграблением магазинов и складов. Несколько раз мимо на бешеной
скорости проносились стаей дорогие спортивные машины. А однажды дорогу
перебежала странная оборванная компания с туго набитыми мешками.
Следом за ней катил, лениво постреливая в воздух, облепленный
камуфлированными автоматчиками БТР. Похоже, в хозяйстве Бориса не все
обстояло так уж гладко. Кое-кому здесь на лампочку Ильича и
водоснабжение было явно наплевать. "Прижмет вас Боря, - подумал Гош,
наблюдая, как один из оборванных мародеров запнулся, упал, растерял
вещи, бросился собирать их, ползая на коленях, а на него с БТРа
прыгнуло несколько человек и принялось деловито пинать ногами. - Ох,
прижмет... Боря у нас начинающий Пиночет, вы уж попомните мое слово.
Будет вам лампочка и сливной туалет, будет вам за это и диктатура. Эх,
куда же бедному крестьянину податься?!".
Гош выехал на Можайское шоссе, намереваясь рассмотреть поближе
следы артобстрела, о котором рассказал Борис. В паре километров за
Триумфальной аркой его внимание привлек странный знак. Это был
огромный щит, с которого оборвали рекламу и написали на белом поле
красным вкривь и вкось: "Свободная зона". Корявая стрелка показывала
направо. Под щитом стоял джип и загорали трое с автоматами.
- Привет! А это что значит? - спросил Гош, притормаживая.
- А-а, новенький... Туда нельзя.
- Почему? - деланно удивился Гош, кладя руку на карабин.
- Там уроды живут, - объяснили ему. - Ненормальные.
- Анархисты, - вспомнил один из охранников. - Законов не
признают, чуть что - стреляют. Мы тут специально, чтобы никто к ним не
совался. Они тебя шлепнут и все барахло себе заберут.
Гош покосился в направлении, указанном стрелкой. Дорога уходила к
Москве-реке. Из-за мощных зарослей едва виднелись кирпичные дома.
Кажется, здесь раньше был правительственный санаторий, или что-то в
этом роде. "Ненормальные? Анархисты? Почему же за ними не гоняются на
БТРах, как за теми оборванцами? Слушай, Гош, а не съездить ли?".
- А я, пожалуй, все-таки загляну туда, - сказал он.
- А мы тебя не пустим, - сообщили ему вполне миролюбиво.
- Мальчики и девочки, - произнес Гош надменно. - У меня личное
разрешение Бориса. Если сомневаетесь, вызовите его. Но учтите, я ждать
не буду.
Между охранниками завязалась короткая дискуссия вполголоса. Гош
подтянул на колени свой карабин и приготовился ругаться матом и
бряцать оружием.
- Да проезжай, - сказали ему. - Но мы тебя предупредили.
- Молодцы, - похвалил охранников Гош и двинул машину под стрелку.
Над головой тут же сомкнулись зеленые кроны, стало прохладно, уютно и
неожиданно легко на душе. Почему-то от ненормальных анархистов Гош
ничего дурного в свой адрес не ждал.
Впереди показалась еще одна бывшая реклама. На щите все тем же
почерком было написано: "Свободная зона. Друг, пожалуйста, не держи
оружие в руках". Гош помотал головой. Ему показалось, что примерно
такую же надпись он уже видел однажды.
...небольшой табун лошадей уходил за горизонт, и тонкая
девчоночья фигурка, оседлавшая крепкого жеребца, казалась на его
широкой спине игрушечной...
- Черт возьми! - почти крикнул Гош.
Белла, как всегда, обеспокоенно ткнулась носом ему в шею.
У развилки примостился магазинчик. Перед ним стояло несколько
машин, сразу видно - не брошенных, а имеющих хозяев. На ступеньках
восседал громадный длинноволосый бородач с внешностью байкера и
соответствующим пивным брюхом. А рядом устроился - Гош вытаращил
глаза, - мальчишка. Подросток лет четырнадцати.
Гош остановил машину, вышел и направился к двери магазина.
- Здорово, брат! - пробасил бородач. - Как это тебя пропустили?
- Уговорил, - небрежно бросил Гош. Он рассматривал подростка.
"Обычный мальчишка. Живой. И сумасшедший. Может, поэтому живой? Или
наоборот?".
- Что-то я не слышал, как ты их уговаривал, - заметил бородач.
- Я словами, - объяснил Гош.
- Силен! Откуда ты, брат?
- Зюйд-зюйд-вест, сэр. А что это тут у вас?
- Как что - магазин. Да ты зайди.
- Зайди, - неожиданно резким лающим голоском поддакнул мальчишка.
- Он и тебе продаст немного жизни!
Гош нерешительно пднялся по ступенькам. Подросток встал и шагнул
к нему вплотную. Чувство дистанции у мальчика отсутствовало напрочь.
- А завтра ты будешь? - спросил мальчишка, крепко хватая Гоша за
рукав и пытаясь заглянуть ему в глаза.
- Петя! - бородач протянул руку, зацепил парнишку за ремень и
потянул назад. Гош мягко разжал горячие влажные пальцы, впившиеся в
локоть. Петя, сопя, пытался вырваться и все шарил безумным взглядом по
лицу Гоша.
- Жутко привязчивый, - вздохнул бородач. - Да ты заходи, не стой.
Там интересно.
- Там продают жизнь! - выпалил Петя, безуспешно пытаясь
вырваться. - Не ходи туда! Не ходи туда-а!!! Не на-а-до!!!
Гош почувствовал, что с него хватит, и шагнул к двери, вытирая на
ходу руку о джинсы. Пропустил молодую женщину с большой хозяйственной
сумкой. И оказался в магазине.
Это действительно был мини-маркет, небольшой магазин
самообслуживания с длинными стеллажами, на которых стояли
разнообразные товары. Но в отличие от всех магазинов, которые Гошу
попадались на пути, этот - работал. За единственной кассой сидел
какой-то парень, и к нему выстроилась небольшая очередь.
- Однако... - пробормотал Гош. У него на глазах старенький
механический кассовый аппарат выбил чек, и из рук в руки перешли
деньги. Продавец отсчитал сдачу.
Полная иллюзия того, что жизнь продолжается. Безумный мальчишка,
как и многие психи, на самом-то деле зрил в корень. Здесь вполне могли
продать немного жизни. Вот какие-то девчонки сосредоточенно копаются в
ящике с колготками. А вон и грузчик катит на тележке упаковки с
минеральной водой...
Гош выскочил из магазина, как ошпаренный.
- Вот так и живем, - философски сказал бородач. - Кто во что
горазд. Каждый сходит с ума по-своему. Шиза косит наши ряды. Маразм
крепчает. Но если про это не знать, можно долго быть молодым.
Гош огляделся в поисках мальчика Пети и облегченно вздохнул,
увидев, что тот выглядывает из-за кустов неподалеку и, кажется,
выходить не спешит.
- Вот так сидишь, пьешь свой утренний кофе, читаешь газету, и
вдруг как подумаешь - а не повеситься ли мне? - сообщил бородач.
- А где твой "Харли-Дэвидсон"? - угрюмо спросил его Гош, просто
так, чтобы перебить этот словесный понос.
- Борькины прихвостни раздавили, - с готовностью ответил тот. - В
лепешку. Танком.
Гош счел за лучшее промолчать и зашагал к машине.
- Тебе направо! - крикнули ему в спину. - Там все наши. Если дома
никого, значит, у реки валяются.
Гош уселся за руль и крепко потер ладонями глаза.
- Долго я так не выдержу, - сказал он Белле. - Ты меня останови,
если что. Ладно?
"Дом", где жили "наши", оказался симпатичным зданием гостиничного
типа с парковкой, забитой ухоженными машинами. По ступеням, небрежно
помахивая цветастым полотенцем, спускалась высокая светловолосая
девушка в шортах и короткой майке.
Гош узнал ее сразу, но как-то странно, по частям. Ноги...
Грудь... Волосы... Лицо. Есть! Ему вдруг стало очень неуютно, и все
поплыло перед глазами. Он съежился на сиденье, пытаясь стать маленьким
и незаметным. Зачем? Этого Гош не понимал, но дурное предчувствие
оказалось сильнее него.
- Гошка! - крикнула Ольга, роняя полотенце.
У нее даже имя было такое же. И вообще, она чертовски напоминала
его жену. Только волосы не бронзовые, а цвета платины. И лицо попроще.
И совсем другое отношение к жизни. А так - один в один. Красивый, и в
свое время очень близкий человек.
Гош вышел (скорее выпал) из машины и попытался хоть что-то
сказать. Но на него уже с криком набросились, крепко обняли, впились в
губы, повисли на шее.
- Любимый! - выпалила Ольга, на миг отрываясь от мужчины и слегка
его встряхивая, дабы удостовериться, что это не галлюцинация. - Мой!
Наконец-то! Господи! Любимый! Как я тебя искала... Как ждала... Гошка!
Это ты?!
- Здравствуй, - пробормотал Гош.
Когда они в последний раз встречались, Ольга уже третий год была
замужем, а ее дочери исполнилось полтора.
- Единственный мой! - простонала она, сжимая Гоша в объятьях.
"Мама! - взмолился Гош про себя. - За что?! Ее-то за что так?!".
Ольга радостно плакала у него на груди.
- Как ты? - спросил он через силу, чувствуя, что и сам может
сейчас разреветься от тоски и безысходности.
- Все... Теперь все хорошо. Ты вернулся. Ты нашелся. Как ты меня
нашел? Гошка... Милый...
"Она не помнит, - поставил диагноз Гош, обнимая плачущую Ольгу. -
Ни как и почему мы расстались, ни Ваську своего, ни девочку... Как ее
звали? Неважно. Остался в памяти только я. И что же нам теперь
делать?".
Ближе к вечеру Гош вышел на улицу, сел на ступеньки, закурил и
положил руку на крепкое мохнатое плечо доверчиво прижавшейся к нему
Беллы. От реки, беззаботно переговариваясь, шли к дому "анархисты" -
веселый и приветливый народ, силой вырвавший у Бориса этот клок
московской земли и устроивший здесь нечто среднее между первобытным
коммунизммом и пиром во время чумы. На Гоша и его собаку поглядывали с
интересом, даже небрежно здоровались, но близкий контакт наладить
никто не пытался. Захочет человек - приживется, не захочет - уйдет.
Такие здесь были порядки.
Гош смотрел на людей, улыбался им и думал, насколько же их
нынешняя расслабленность зиждится на предчувствии скорого конца. Уже
через месяц-другой наступят холода, и вместо праздника начнется тупое
выживание. И рано или поздно "Свободную зону" раздавит княжество
Бориса. Либо поглотит, либо вышвырнет из города. Но это будет завтра.
А пока что молодые люди с инфантильным упорством обреченных хотят
просто жить.
Гош оглянулся на окна, за одним из которых спала Ольга. Бедная
девушка так перенервничала, что у нее начался сильнейший
постстрессовый "отходняк". Гош уложил ее и сидел рядом, держа за руку,
пока она не уснула. Нервным и тревожным сном, но все-таки уснула.
Конечно, она ничего не помнила. И конечно, Гош не нашел в себе
достаточно мужества рассказать ей хоть что-то. Но и мужества лечь в
постель с остро нуждающейся в ласке жениной, с которой провел когда-то
много ночей, он тоже в себе не чувствовал. Он любил другую.
Означала ли эта негаданная встреча, что у него появился хоть
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг