леса. Думал, когда маскировал "Паджеро" в кустах. Думал, когда
аккуратно укладывал в песок на дороге от города доску с гвоздями.
Когда выбирал позицию для стрельбы. Все думал, сопоставлял,
анализировал. И пришел к неутешительному выводу. Какая бы там напасть
ни обрушилась на Георгия Дымова около года назад, раздавить его,
подлеца, она не смогла. Память он, конечно, утратил. Но замашки свои
прежние сохранил. Искренний и вполне гуманный интерес к тому, что у
человека в голове - раз. Неуемную страсть копаться в чужих мозгах -
два. И совершенно неуправляемую тягу к тому, чтобы эти мозги подчинять
себе - три. Полегоньку, исподтишка, не насилуя, не ломая - но
подчинять.
Он готов был как угодно подставить себя, чтобы в конечном итоге
завербовать сторонников. Готов был показаться и даже оказаться слабым,
подчиненным, сломленным. Или наоборот, сильным и мужественным, этаким
отцом-защитником. Каким угодно - лишь бы его полюбили. Лишь бы готовы
стали за него кидаться головой вперед. Туда, куда он попросит.
Гош даже ответ нашел, чем диктовалась такая его манера поведения.
Судя по всему, в юности Георгий Дымов был чудовищно, дико,
неправдоподобно одинок. Всегда среди людей - и всегда совершенно один.
Сам по себе. Как такое могло получиться, он пока не выяснил. Но то,
что раньше его по жизни преследовало ощущение собственной брошенности
и "никому-не-нужности", он уже понял.
Это знание вряд ли могло пригодиться ему сейчас, когда
требовалось в первую очередь действие, а не какая-то там разжижжающая
волю интеллигентская рефлексия. Но Гош не мог перестать думать. В
последние дни озарения следовали цепью, одно за другим. Впору было
сойти с ума, ежесекундно подхватывая буквально из воздуха обрывки
былых ощущений, кусочки прежних эмоциональных всплесков, картинки
минувшего. И чем больше Гош узнавал о своей прошлой жизни, тем меньше
ему эта жизнь нравилась. Там не хватало чего-то очень важного.
Может быть - именно того, что он мучительно пытался осознать
раньше, - и элементарно просто вычислил сейчас. Знания о том, что
творится внутри, мотивируя поступки и желания. Прежний Гош страшно
переживал, что он какой-то не такой, как все. Но и быть "как все" тоже
не хотел или не мог. Наверное, именно это неосознаваемое стремление
закрепить свою "особенность" и пригнало его в тусовку Знатоков.
Вспомнить бы хоть что-нибудь из личной жизни... Он точно был
гетеросексуальный и достаточно востребованный мужчина. Но в памяти
всплывали только разрозненные обрывки. А еще - не складывалась общая
картина профессионального становления. Тут все было обрезано на уровне
четырнадцати-пятнадцати лет. Судя по всему, работа была для Гоша
фактором колоссальной эмоциональной значимости.
Поэтому ее и затерло начисто. Как у бедняги Сан Сеича обрубило
личные и профессиональные воспоминания на первом же году так
называемой "перестройки". То ли Сан Сеич именно в этот год впервые
начал жить по-настоящему, то ли наоборот, перестройка шарахнула его по
голове обухом...
Из глубины леса послышался шум мотора. Гош выплюнул сигарету и
шагнул к машине. Рация пискнула. Гош включил громкую связь и взял
микрофон.
- Кажется, мы на подходе, - сообщил Цыган.
- Я вас уже слышу. Выхожу на дорогу встречать. Увидишь просвет в
деревьях - тут же стоп.
- Он там яму выкопал! - рассмеялся куда-то в сторону Цыган. -
Западню на Слонопотама!
- Быстро у тебя прогресс идет, - заметил Гош.
- Я по этой книжке читать учился! - фыркнул Цыган. - Кстати, у
вас, у русских, очень простая грамматика. Не то, что наша.
- Я помню, - неожиданно для себя вспомнил Гош.
- Кто же ты все-таки? - спросил Цыган.
- Без понятия, - честно ответил Гош. - И вообще, у меня такое
впечатление, что я совершенно не знал этого человека. Которым был. И
понимаешь...
Он не отпустил кнопку передачи, так что если Цыган что-то и
понимал, то сказать ему об этом сейчас не мог.
- И понимаешь, - закончил Гош, - мне кажется, что я и знать этого
парня совершенно не хочу!
* * *
- Засада, - признал Большой. - А яма где?
Цыган расхохотался.
- Не надо так серьезно, - попросил Гош. - У меня кое-что попроще.
Здоровенная доска с гвоздями.
- А как же если она поедет...
- Не бойся, там и веревка есть, чтобы доску оттащить.
- Стратег! - Цыган хлопнул Гоша по плечу. - Ладно, ты мне лучше
расскажи, в какой разведшколе наш язык учил?
- А ты наш - в какой?
- А я тут родился.
- Чего? - изумился Гош. - А-а... Вот как, значит...
- Я в Москве прожил больше, чем полжизни, - объяснил Цыган. - В
посольстве. Знаешь, Гошка, сволочь ты, конечно, но спасибо тебе все
равно.
- Я просто не ведал, что творил, - Гош виновато склонил голову.
- Так и понял. Но кто бы тогда мне помог? Ты не представляешь, я
за сутки вспомнил столько... Ладно, не казнись. Тебе еще Костя
расскажет, что со мной творилось. Вот тогда слезой и умоешься. А
сейчас не надо. Да и тебе, брат, тоже несладко пришлось.
- Я последние дни только и делаю, что вспоминаю, - признался Гош.
Рядом Большой что-то просопел.
- И ты вспомнишь, - успокоил его Цыган.
- Как тебя звать-то теперь? - в очередной раз спросил Гош.
- Я же сказал - Клинт Иствуд. С именем у меня пока что нелады.
Зови Цыганом, не промахнешься. Так что ты хотел сказать про свои нервы
завтра на рассвете?
- Нервы? А-а... Понимаете, мужики, я ведь так и не придумал, как
нам действовать. Пообещать Жене я мог что угодно, лишь бы она в город
пошла. А вот каким макаром ее оттуда вытаскивать? У нас же задача не
просто набить как можно больше мирного населения. А скорее наоборот.
- Да мы и не сможем, наверное, - заметил Цыган. - Силенки уже не
те. Злости не хватит. Когда у тупых последний налет на ранчо комедией
окончился, я знаешь, как обрадовался?
- Надоело стрелять, - кивнул Большой.
- Вот именно, - подытожил Гош. - Нам не убивать нужно, а пугать.
Чтобы сами Женю под белы рученьки привели. Тем более, мы не знаем
толком, где она. Нужно так войти в город, чтобы все на четвереньки
попадали и взмолились - ребята, все, что хотите, только больше не
надо.
- Въехать на танках к Белому Дому и молча встать, - мечтательно
произнес Цыган. - Без единого выстрела. Главный на переговоры сам
выскочит.
- А ты на танке сможешь?
- А чего бы и не смочь? Припрет - научимся. Был бы танк... -
Цыган неожиданно осекся и повернулся к Большому.
- Сейчас! - понял тот и убежал к машине.
Гош весь подался к Цыгану, поедая его глазами.
- Кажется, нащупали войсковую часть, - кивнул тот. - Готовь
десять баксов.
Гош сильно потер кулаками глаза.
- Проклятая амнезия, - пробормотал он. - Знаешь, я придумал для
нее подходящее название. Пятнистая амнезия.
- Хорошее название, - одобрил Цыган.
- Все не могу свыкнуться с тем, что поражена не только память, но
и способность реализовывать абстракции. Действительно - почему я не
могу научиться управлять танком? Я уверен, что этого не умею. Но кто
мне запретил попробовать, а? Женя говорила, что москвичи учатся. А мы
разве хуже?
- Ты чего? - озабоченно спросил его Большой, протягивая Цыгану
карту.
- Я много раз проезжал мимо ворот с красными звездами, - объяснил
Гош. - Но никогда за них не заходил. Может, из-за того, что патронами
еще в Питере у дохлых ментов разжился. А там, за этими воротами, чего
только нет...
- Там очень много трупов в погонах, - сказал Цыган. - Так что не
переживай, туда никто особенно не суется. Народу хватает и тех
египетских мумий, что по улицам валяются. Кстати, в Туле их разгребли.
В этот раз ни одной не видел.
- Показывай карту, - распорядился Гош. - Проклятье, как нас мало,
некого здесь оставить. Прямо сейчас бы слетали.
- Я могу остаться, - предложил Большой. Видимо, перспектива
увидеть очень много трупов в погонах его не прельщала.
- Ты понадобишься. Там все очень тяжелое.
- Ну, я мог бы, конечно... - протянул Цыган.
Гош, разглядывая карту, скрипнул зубами от досады.
- Некстати Белый скопытился, - признал Цыган. - А из Сан Сеича
пастух как из меня цыган.
- Мы поедем на рассвете, - принял решение Гош. - То есть мы все.
Я буду ждать. А вы пока что слетайте и установите место, где это. Если
найдете... Если увидите большую технику на гусеницах, танки или
самоходки, тогда основное внимание на то, в каком состоянии там ГСМ и
артиллерийские склады. Это хозяйство жрет прорву солярки. Да и снаряды
тоже могут пригодиться. И вот еще что - аккумуляторы! Тоже проблема.
Куча проблем, мужики. Самая ерундовая из которых - действительно
научиться управлять танком. Вот ты заведи его сначала...
- Прикурить дадим от "Лендровера", - подал идею Большой.
- Там, по-моему, нужно двадцать четыре вольта. Ладно, на месте
разберетесь. Поезжайте, братцы. Сан Сеичу только радируйте, и
поезжайте. И молитесь по пути.
- Чтобы нам техника не понадобилась? - угадал Цыган.
- Вот именно, - кивнул Гош.
Большой крепко пожал ему руку и ушел разворачивать свой
"Дефендер".
- Тебе по дороге машину поискать? - спросил Цыган.
Гош благодарно кивнул.
- Здесь места небогатые, так что хотя бы "Ниву". Только поновей.
- Сделаем. Ты это... - Цыган неопределенно помахал рукой в
воздухе, подбирая слова.
- Чего? - подозрительно насупился Гош.
- Ты не переживай так. Ну, из-за Жени. Ее за язык никто не тянул.
Сама вызвалась, знала, на что идет. Опыт у девицы есть, постоять за
себя умеет. Выкарабкается. Ей же хотелось красиво выступить, ты что,
не заметил?
- Еще как заметил. Поэтому и стал уговаривать. А не стоило.
- Да почему? Гошка, не накручивай себя. Ни в чем ты не виноват.
- Даже если она знала, на что шла... - медленно произнес Гош. -
Мы все равно знали об этом больше.
- Ну, для меня это уже чересчур сложно. Короче, я дал тебе совет.
Не комплексуй. Женя отличная девчонка, и она справится.
Гош снова опустил голову, о чем-то поразмыслил, и вдруг на Цыгана
посмотрел его привычный ехидный острый глаз. Тот даже рот приоткрыл,
настолько Гош за несколько секунд внешне переменился.
Гош, не переставая хитро щуриться, ткнул Цыгана пальцем в грудь.
- Они ее изнасилуют, убьют и съедят! - заявил он. Повернулся и
ушел к машине, в кусты.
- Эй, мужик! - крикнул обалдевший Цыган ему вдогонку. - Не сходи
с ума!
В кустах хлопнула дверца. Цыган постоял на месте в
нерешительности, сплюнул под ноги и тоскливо поплелся к "Дефендеру",
где ждал Большой.
- Ну, чего он? - спросил великан.
- Переживает дальше некуда, - ответил Цыган. - Прямо так
переживает, сил нет смотреть.
- Хороший парень Гошка, - расплылся в улыбке Большой.
- Хороший. И сволочь редкостная, - сообщил Цыган. И хотя Большой
немедленно потребовал от него толкования, что бы такая характеристика
могла означать, комментировать свой диагноз не захотел.
* * *
- Подойди ко мне, не бойся, - сказал Главный. Женя послушно
шагнула вперед. Главный сидел в большом кресле за громадным столом и
улыбался мягкой отеческой улыбкой. Очень искренней. Над его головой
примерно так же улыбался со стены портрет незнакомого Жене мужика.
Судя по всему, портрет остался в кабинете от прежней власти, и Женя с
первого же взгляда эту власть невзлюбила. Еще у нее родилась догадка,
почему Главный не снял портрет. То есть, он, конечно, мог
предполагать, что мужик с портрета жив-здоров и скоро вылезет из
секретного правительственного бункера руководить. Но на самом-то деле
они с Главным просто были весьма похожи. Мордастые лысеющие дядьки
немного за пятьдесят. Разве что у Главного физиономия была как-то
больше похоже на человеческое лицо, а не на раскормленную харю
победившего всех на свете пролетария.
Главный, судя по всему, понял направление Жениных мыслей и
коротко глянул на портрет.
- Это не я, - объяснил он.
Женя посмотрела на Главного и согласно кивнула.
- А кто? - спросила она.
- Потом расскажу, - пообещал Главный. "Не помнит", - догадалась
Женя.
- Присаживайся, - сказал Главный. - Олежка, помоги девушке сесть.
Худенькая-то какая... Голодала?
Женя с трудом удержалась от благодарного кивка Олегу, умело
подвинувшего ей кресло. Девушке было не по себе, она терялась в
догадках. Судя по интонациям Главного, он до глубины души жалел бедную
оголодавшую девчонку. Он мог быть кем угодно, этот долгожитель, но
только не банальным "тупым"-переростком.
В ответ на вопрос Женя снова кивнула. "Не привыкнуть бы, -
подумала она. - Как, однако, удобно быть тупой. Совершенно не надо
соображать".
- Ну, милая, все твои беды позади, - утешил Женю Главный. -
Теперь ты всегда будешь сыта, одета и умыта. Давай знакомиться. Меня
зовут Главный Андрей Николаевич. Главный - это фамилия такая. А ты
кто?
- А я - Рыжая! - жизнерадостно провозгласила Женя и для вящей
убедительности выразительно покосилась на Олега. Мол вы меня обозвали,
вы и отвечайте за меня теперь. Вполне "тупая" реакция.
- М-да... - Главный в задумчивости потер рукой переносицу. - Ну,
имя - дело наживное. Будет тебе и имя. Все тебе здесь будет. Всем
обеспечим. И поверь, никто тебя здесь не обидит. Работу найдем по
душе, друзья появятся хорошие... Ты что умеешь делать?
- С лошадьми могу. Коров умею доить. Пасти. Ну, готовить еще. По
домам могу лазить.
- Бедная девочка... - пробормотал Главный, и Женя снова отметила
- он не играет. Главный действительно переживал. - По домам ты больше
лазить не будешь. Договорились? По домам лазить ни к чему, это плохо.
Ясно?
- Ясно.
- На кухню? - подал голос Олег.
- Погоди. Слушай, милая, а ты где вообще жила? Что ты помнишь?
- Я в деревне жила. Там лошади были, - сообщила Женя, подумала и
добавила. - Много.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг