- Они еще опомнятся, - мягко сказал Белый. - Потерпи. Мы все
терпим. Нужно подождать еще немного, и они начнут вспоминать. А когда
восстановят личности, мы же еще их и утешать будем. Вот когда придет
наше время. Мы будем нужны позарез, Костя. Мы будем учить их жить по
новой. Впереди очень много работы, старик. Только дождись.
- Сколько?
- Откуда ж я знаю... Год. Полтора.
- А сколько уже прошло времени?
- Сам знаешь. Больше года.
- Белый, - сказал Костя с такой интонацией, будто втолковывал
малышу. - Очнись. Не будет нашего времени. Они не проснутся. Никогда.
Белый пожевал губу, коротко глянул на притихших Цыгана и Большого
и задумчиво произнес:
- Тогда... Тогда нам тем более нужно оставаться здесь. Будущее за
теми, у кого в руках хозяйство.
- Всю жизнь предлагаешь на бандитов горбатиться? - подал голос
Цыган.
- Не обязательно. Мы будем искать. Мы еще найдем таких же, как
мы. Сколотим крепкое поселение. И нормально заживем.
- Ты действительно очнись, а? Помнишь, Гошка сказал, куда
подевались большие собаки? Их точно отстреляли. Понял, о чем я? Таких,
как мы, больше нет.
- Должны быть, - убежденно сказал Белый. - Ладно, закрываем
диспут. Берите стволы, поехали к монголо-татарам... Чтоб они все
передохли!
* * *
Объездчиков тормознули неподалеку от загородной бензоколонки. Там
ни с того, ни с сего из легкой заставы образовался настоящий блокпост
- строительные конструкции поперек дороги и бронетранспортер. Лица у
сидевших на броне парней оказались знакомые, но повадки резко
отличались от тех, что были еще на прошлой неделе.
- Разгружай здесь! - скомандовали объездчикам. Те хмуро вытащили
из машины добро и остановились в нерешительности.
- И отваливай! - раздалась новая команда.
- Нам в город нужно, - сказал Белый. - Выменять кое-что.
- В город нельзя.
- Ну хоть до колонки, может, там осталось. У нас солярка на
исходе.
- Нельзя.
- А кому можно? Вы что, рынок закрыли?
- На рынок только по пропуску.
- Чего? - изумился Белый.
- Во, - сказал один из сидящих на броне, вытаскивая из-за пазухи
маленький кусочек голубой пластмассы. Белый присмотрелся. На карточке
была надпись латинницей "VIZA", которую Белый прочесть не смог, хотя
она и показалась ему смутно знакомой. В углу карточки переливалась
объемная картинка с изображением то ли птицы, то ли еще чего-то с
крыльями.
- Привезешь столько же, - охранник показал на сваленный в кучу
провиант, - дадим пропуск. Но он только до рынка. По центру кататься
нельзя. И вообще по городу нельзя. Вот... - охранник умолк, отдуваясь.
Похоже, тирада далась ему с большим трудом. Он и этот-то набор слов
выговорил на одном дыхании, как зазубренный урок.
- Сунешься без пропуска, для первого раза отберем машину, -
добавил второй и для вящей убедительности треснул прикладом по башне.
Та, словно живая, шевельнула стволами в ответ.
- И кто же эти пропуска выдумал? - тоскливо спросил Белый. Хотел
добавить что-нибудь обидное, но благоразумно промолчал. "Тупые" от
любой колкости взрывались мгновенно.
- Главный, - коротко ответили ему.
Белый залез в машину. Объездчики последовали его примеру, взгляды
у них были острее бритвы. Большой, злобно сопя, развернул автомобиль,
стараясь не глядеть в сторону охраны. Та довольно ухмылялась.
- Я насчитал шестерых, - негромко сказал Костя. - Кто больше?
- Шестеро, - кивнул Белый. - И минимум один в башне.
- Застава стоит бездарно, - Костя оглянулся на удаляющийся
блок-пост. - Налетать и трепать... Сколько влезет. Гоняться за нами на
бэтээре они не рискнут.
- Они-то как раз и рискнут. Они же тупые, Костя.
- Хоть бы ящиков с песком на него понавешали, идиоты. Все-таки
подобие активной брони. Один гранатомет...
- Как ты это говоришь, старый... "Сдается мне, что в прошлой
жизни я воевал"? Что такое активная броня, ты, Кутузов?
- Честно говоря, не знаю. Но ящики с песком - это вроде нее.
- А ведь перекрыли они нам кислород, братцы, - сказал невесело
Цыган.
- Застава обходится элементарно.
- И что с того? Являешься ты на рынок без этого их пропуска, и
тут-то начинается самое интересное.
- Н-да, ситуация.
- Что делать будем, мужики?
Большой, до этого момента весь сосредоточившийся на дороге -
наверное, чтобы не орать от злости, - неожиданно высказался:
- А Гошка-то прав. Что-то надо делать.
- Гошка, конечно, прав, - согласился Белый. - Он у нас всегда
прав. Вот только он был капитально неправ, когда устроил в городе
побоище Игоря Святославовича с половцами.
- Ты думаешь, это все из-за него? - встрепенулся Костя.
- Запросто, - вздохнул Белый. - Я же говорю - беду он приносит.
- Нет, - отрезал Большой. - Это из-за москвичей.
- Что ты имеешь в виду? - обрадовался Костя. Он терпеть не мог,
когда при нем наезжали на Гоша. А Белый делал это регулярно, и всегда
за глаза. Ему, признанному лидеру, видимо, совсем не нравилось, что в
группе объездчиков появился второй лидер, скрытый.
- Не знаю, - признался Большой.
- А верно, - сказал Цыган. - Москвичи закрыли свой город, так
почему бы и местным не сделать то же самое?
- Мы не о том рассуждаем, мужики, - поспешил сменить тему Костя.
- Вы лучше прикиньте, кто придумал, что города вообще надо закрывать?
Кто выдумал пропуска? Для этого по нынешним временам нужен приличный
интеллект.
- И неплохой объем памяти, - заметил Цыган.
- Поймать бы гада! - выразил общее мнение Большой.
Белый привычно жевал губу. Потом он сказал:
- А неплохая идея.
- Правда? - осторожно поинтересовался Цыган.
- Правда, - кивнул Белый. - Этот тип, который выдумал пропуска,
может оказаться здорово похож на нас с вами.
Некоторое время объездчики молча обдумывали услышанное.
- Но почему он тогда командует? - не согласился Цыган. - Почему
он еще жив вообще?
- Значит, он нашел ключ, - вздохнул Белый. - Тот ключ, что никак
не дается нам с вами. И который не может найти Сан Сеич.
- А я думаю, Сан Сеич его нашел, - пробормотал Костя. - Нет, не
думаю, уверен...
- Почему?
- Потому что он каким-то образом приручил нас. Вспомните, какая у
нас была поначалу дикая агрессия.
Объездчики замолкли снова, на этот раз минут на пять.
- Почему же он тогда не дает его нам?! - первым не выдержал
Цыган. - Чего он боится?
- Он боится закрытых городов, - веско ответил ему Белый. -
Патрулей на улицах и пропускной системы.
* * *
Гош нашел Сан Сеича в гостиной. Тот сидел, уставившись
бессмысленным взглядом в томик О'Генри, и делал вид, что читает. Лицо
у Сан Сеича было красное и опухшее.
Гош, не говоря ни слова, присел рядом.
- Какая интересная здесь библиотека, - сказал он просто для того,
чтобы сказать хоть что-нибудь. - Большой романтик был этот фермер, мир
праху его.
- Угу, - с трудом выдавил Сан Сеич.
Гош покосился на О'Генри и решил старика немного развлечь.
- Невольно вспомнил забавную историю... - начал было он.
- Не стоит, - попросил Сан Сеич.
- Это не из моей прошлой жизни. Из прошлой жизни книги, что у вас
в руках. А дело было так. Мотают срок двое грабителей - Эл Дженнингс и
Билли Райдер. Днями тачают сапоги в тюремной мастерской, а вечерами от
нечего делать сочиняют приключенческий роман "Наездники прерий". И
Райдер постоянно требует от Дженнингса, чтобы в каждой главе было как
минимум по одному трупу, иначе роман читать не будут. А Дженнигс
возражает, что тогда у них к десятой главе ни одного персонажа не
останется. "Слушай, - говорит ему Райдер, - а пойдем, что ли,
посоветуемся с Билли Портером. Я знаю, он тоже что-то пишет". Являются
они к Портеру, тюремному аптекарю, такому же зеку, да к тому же еще и
бывшему подельнику самого Дженнингса. Так и так, говорят, какие будут
идеи? А Портер спрашивает - ребята, можно я вам свой рассказец прочту?
Только что закончил. Усаживаются налетчики, и он читает им, - что бы
вы думали? - "Рождественский подарок по-ковбойски". Свой первый
рассказ. Вот так-то, Сан Сеич. Между прочим, Дженнингс все-таки стал
литератором. Правда, выпустил только одну книгу - документальную
повесть о том, как будучи в бегах, познакомился с О'Генри, потом
неожиданно встретил его в тюрьме, а еще позже расхаживал с ним по
Нью-Йорку.
Сан Сеич захлопнул томик и положил его на стол.
- Дикий Запад, - произнес он задумчиво. - Молодой и жестокий мир.
Вот и думай потом, что судьбы нет. Как нарочно достались ребятам в
наследство именно такие книги. Купер, Кервуд, "Сердце Запада"
О'Генри... Все бы отдал за хорошую энциклопедию.
- Если слегка напрячься, можно достать, - оживился Гош.
- И не думай.
- Ну хорошо, пусть не я. Пусть ребята в городе пошарят. Я им
нарисую, как проехать к библиотеке. Будем надеяться, что еще цела.
Тупые как-то по осени загуляли, так чуть полгорода не сожгли.
- Слово-то какое дивное - "тупые"! - усмехнулся Сан Сеич. -
Поверь мне, Гоша, не стоит так резко противопоставлять себя этим
несчастным. Вот увидишь, когда они проснутся, им будет куда хуже, чем
тебе сейчас.
- Не верю я, что они проснутся, Сан Сеич. Им так уютно в их
нынешнем состоянии... Закукленный разум, стертая личность, никаких
проблем. Живи и радуйся. Зависнут они в этой ипостаси до самого конца.
А конец-то близок. Консервы не вечные, пахать-сеять некому. Через
несколько лет мы будем за банку "Вискас" убивать.
- Это что такое?
- Еда для кошек. Что, не верится? Я сам удивился, когда в первый
раз увидел. То есть, я знал, что за границей такое есть, но чтобы и до
нас докатилось... Все-таки удивительно переменилась наша родина за те
полтора десятка лет, что выпали из памяти.
- Хотел бы я пожить в эти годы... - мечтательно протянул Сан Сеич.
Гош собрался было возразить, что жили ведь, хотя и не помнят, но
тут же одернул себя. "Действительно, - понял он, - не жили. Чего не
помнишь, того не было". Он вздохнул и достал сигареты.
- Вздыхаем и вздыхаем, - пробормотал он, закуривая. - Что ни
день, то сплошные охи и вздохи. Сан Сеич, а Сан Сеич... Я все забываю
спросить - как фамилия-то ваша?
- Корсаков.
- Хм... - протянул Гош. - Знатная фамилия. Случаем не
родственник?...
И чудом успел отбить в сторону кулак Сан Сеича, метивший ему в
висок. Упал с дивана вперед, перекатился и встал на одно колено,
взводя курок пистолета. Ствол глядел Сан Сеичу в переносицу.
Детский психиатр, тяжело дыша, судорожно вцепился руками в
диванную подушку. На оружие Гоша ему было, судя по всему, наплевать.
Он бы и сейчас на него бросился, если бы не решил обуздать свой
внезапный агрессивный импульс. Гош медленно убрал пистолет за пазуху.
- Я только сейчас вспомнил, - сказал он примирительно. - Ну
простите вы меня... Что такое? Опять Блюма Вульфовна покоя не дает?
- Кто ты?! - выдохнул Сан Сеич.
- Это вас надо спросить, кто я, - заметил Гош. - Или вы все
придумали? Включая имя и фамилию? А?
- Нет, - помотал головой Сан Сеич. - Но иногда мне кажется... Кто
ты, Георгий?
- Да не знаю я! - взорвался Гош, вскакивая на ноги. - Не помню! И
нечего меня за провокатора держать! Что, старая перечница, заговор
раскрыл?! Какого черта?! Кому ты нужен, педофил несчастный, чтобы к
тебе секретного агента подсылать?! Жидомасоны повсюду мерещатся?! Злые
козни ЦРУ?!
- Кто-то должен был выжить, - пробормотал Сан Сеич. - Кто-то
должен за всем этим ужасом стоять.
- Да я выжил, я!!! - заорал Гош, срывая глотку. - И ты!!! И
мальчишки твои несчастные... И уродов сколько влезет! Да все мы тут
уроды! И я урод, и ты урод! Понятия не имею, откуда мне известно про
династию психиатров Корсаковых! Ну понятия не имею же!!!
За окном послышался шум мотора. Гош сунул руки в карманы и
прошелся по комнате туда-сюда.
- Вы же меня под гипнозом обследовали, - сказал он уже нормальным
тоном. - Сами знаете, что там у меня в башке...
- Не знаю, - тихо отозвался Сан Сеич. - Мне в последнее время
кажется, что не знаю.
Гош внимательно посмотрел на него сверху вниз.
- Что еще за заявочки? - поинтересовался он сварливо.
- Я вам не верю, Георгий, - все так же тихо, чуть ли не
извиняясь, сказал пожилой мужчина.
- Что значит - не верите?
- Мне кажется, что вы совсем не тот, за кого себя выдаете, -
признался Сан Сеич.
Гош помотал головой, прислушиваясь к своим ощущениям.
- А знаете, - вдруг сказал он, опуская глаза, - хотелось бы. Мне
чертовски надоело быть тем, кто я есть сейчас. Откровенно говоря, мне
совсем не нравится этот человек. Почти ежедневно я вспоминаю какие-то
обрывки, которые все никак не хотят сложиться в целую картину. И это
меня...
Он не успел договорить. В дверь ввалились объездчики, бряцающие
оружием, возбужденные и злые.
- Сан Сеич! - заорал с порога Цыган. - Вы даже не
представляете...
- Тихо, мальчики! - властно распорядился Сан Сеич. И указал
пальцем в центр гостиной. Туда, где стоял Гош.
Взгляды объездчиков проследили за перстом указующим. И стволы
почему-то тоже.
- Арестовать, - приказал Сан Сеич.
Три автоматных предохранителя и один пистолетный курок синхронно
клацнули.
- Забрать оружие, обыскать тщательно, запереть в чулане. Запереть
так, чтобы не выломал дверь. После этого все ко мне.
Объездчики с каменными лицами дружно направились к Гошу. Тот
оценил ситуацию и покорно заложил руки за голову.
- Сволочь ты, - бросил он Сан Сеичу. - И дурак.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг