Нестыковка, и все тут. У нас во дворе ошивалось две Леси, одна из
которых была Лариса, а другая вообще Ольга, и еще одна Полина, которая
тоже была Ольга на самом деле. И где-то, я точно помню, был парень,
который себя называл Петя, а потом выяснилось, что он по паспорту
Стас. О проблеме самоидентификации целые книги написаны.
Белый стоял к Гошу спиной, поигрывая дверцей шкафа. Остальные
трое объездчиков, утирая слезы, продолжали сдавленно хихикать.
- Имена, - сообщил Белый кому-то, кто прятался среди книг в
шкафу. - И-ме-на, - он вытащил приглянувшийся том и взвесил его на
ладони. - Поверь мне, Гош, ты ошибаешься. Нет на свете кучи людей с
проблемой имени. Больше нет.
- А я?! - через силу возмутился Большой. - Думаешь, мне нравится
ходить в Больших?
- А ты что, Мелкий, что ли?! - прохохотал Цыган.
- Вот как дам сейчас! По шее!
Белый нашел силы оторваться от шкафа и повернуться к гостиной
лицом. Оказалось это лицо совсем не веселое.
- Знаешь, Гош, - сказал он негромко. - Знаешь, чего я боюсь давно
и упорно? С того момента, как тебя увидел. Нет, ты ни в чем не
виноват, конечно. Но как бы ты не принес в этот дом беду.
- Эй, Регуляторы! - позвал вдруг Костя. - А куда это Сан Сеич
исчез?
- Плачет на заднем дворе, - сказал Гош очень жестко. Он сидел,
неестественно выпрямившись, уперев руки в бока, и глазами ел Белого.
- Не придуривайся! - рыкнул на него Белый. - Тебе же снизили
агрессию, разве нет? И подняли критику. Знаешь, чего тебе не хватает?
Попроси Сан Сеича, чтобы на завтрашнем сеансе немножко опустил тебе
самооценку. Понял?! Никто тебя не обижал, ты! И не собирался даже! Я
просто честно сказал!... И теперь ты знаешь, что я думаю! Не о тебе,
ясно?! Не-о-те-бе! А обо всей этой безумной жизни!
- А я, значит, самое плохое, что в этой жизни есть, - негромко,
но с угрозой заметил Гош.
- Нет, друг мой Гошка, ты не самое плохое. Но ты самое опасное.
- Да почему же?! - искренне расстроился Гош. Видно было, что он
уже не злится, а именно расстраивается. Только очень уж агрессивно это
у него получалось.
- Потому что мы живем этой жизнью, - объяснил Белый, тоже немного
успокаиваясь. - А ты в нее играешь. Балуешься. Ты уверен, что она
пройдет, как сон. И значит, можно пока немного развлечься. Заодно -
поиграть на нервах четверых молодых идиотов и одного старого дурака...
А я тебе говорю - не пройдет эта жизнь! И она еще тебя поставит на
четвереньки, может, даже похуже, чем нас. Это я так... Не пугаю. Даже
и в мыслях нет. Я просто очень хочу, чтобы ты очнулся по-настоящему.
Так, как мы.
- Жизнь есть сон, - ухмыльнулся Гош. - Кальдерон. Н-да. Я в
нокауте.
- Пирамидон, - срифмовал Цыган. - Что такое?
В наступившей тишине раздался характерный клацающий звук. Четверо
обернулись на него резко, как ужаленные. Костя ловко провернул свой
"Макаров" на пальце и убрал его в плечевую кобуру.
- Сдурел?! - в глубоком изумлении спросил Белый.
- Я в потолок собирался, - объяснил Костя. - В случае чего. Так,
для отрезвляющего эффекта.
- Если ты в прошлой жизни действительно воевал, - сообщил Белый,
- то армию твою били все, кому не лень.
- Остынь, а? - попросил Костя. - Ты бы себя видел минуту назад. Я
думал, сейчас на самом деле война начнется.
- Ни малейшего шанса, - отрезал Белый. - Я себя контролирую. Я
просто за Сан Сеича обиделся.
- Почему? - удивился Костя. - Мало ли, зачем он ушел... Может,
еще вернется.
- Пирамидон - это таблетки, - вступил Гош невпопад, но
примирительным тоном. - Кажется, анальгетик, то есть, от боли.
По-моему, конкретно от головной. А Кальдерон - это такой очень древний
европейский автор, прославившийся небольшой пьесой с символическим
названием "Жизнь есть сон". Вот. Если кто-то хочет послушать лекцию
про анальгетики - милости прошу. Ну и что, мне теперь застрелиться?
Белый, ну как ты не можешь понять...
- Блюма Вульфовна, - попросил Белый, - заткните фонтан. Хотя бы
на время. Ну, зачем ты это сказал, дурачина? Ты что, забыл, кто такой
Сан Сеич? Или ты нарочно - проверить хотел?
Гош на секунду задумался. потом отчего-то через плечо глянул в
сторону двери, за которой исчез пожилой мужчина. И вздохнул. Подумал о
том, что вздыхает теперь ежеминутно - столько поводов для этого
находится.
- Само вырвалось, - признался Гош. - У меня всегда само
вырывается. У тебя - нет, что ли?
- У меня и не такое вырывается. А ты бы мог все-таки хоть немного
думать прежде, чем молоть языком.
- Да может, он этой книги в принципе не читал!
- Это учебник-то? "Психопатология"?
- Не так. "Патопсихология". М-да. Нехорошо получилось. Вот обида,
я ведь на самом-то деле хотел вам про Евлампия Феофилактовича Говно
рассказать....
Объездчики коротко хохотнули, но как-то уже без огонька. То ли
Евлампий Говно показался им персонажем менее ярким, чем Блюма
Вульфовна, то ли просто разговор подобрался слишком близко к тому, что
составляло главную проблему каждого из них.
Кроме Георгия Дымова, который, похоже, с именем своим уже свыкся.
* * *
На утренней дойке заспанный Гош работал вяло. Но на вечерней
проявил усердие и неожиданно почти догнал объездчиков.
- Немного еще подучишься, и обставишь любого из нас, - заверил
его Цыган. - И не забывай, что старый опытный цыганский дояр всегда
готов с тобой поделиться секретами мастерства. Всего за десять баксов.
Молодец, Гошка. Умелые руки... - за последние два слова он запнулся
языком и на лице его неожиданно заиграла улыбка совсем другого толка.
- Слушайте, Регуляторы! - повернулся он к объездчикам,
переливающим молоко из ведер в бидоны. - Мы, конечно, не настоящие
индейцы, а даже совсем наоборот. Но! Что нам стоит учинить набег на
близлежащие вигвамы и умыкнуть себе по хорошенькой скво?
Большой от неожиданности чуть не уронил ведро.
- Цыган, - сказал он. - Ты не Цыган. Ты Чингачгук. Ты мудр, как
Великий Змей.
- Ага, как гадюка, - ехидно поддакнул ему Костя. - А пулю в
голову не хочешь?
- За что? - удивился Большой.
- Где ты ее возьмешь, эту скво, так, чтобы без кровопролития? Да
с тобой еще и не каждая пойдет...
- Это почему же? - на этот раз Большой даже обиделся. Ведро
нехорошо задрожало в его могучей лапе.
- Потому что ты - не-нор-маль-ный! - объяснил Костя.
Большой выразительно сплюнул под ноги и снова занялся молоком.
- Забыл, - признался он. - Каждую ночь девчонки снятся. Какие -
непонятно. Но очень хорошие.
- От души соболезную. Нереально это, брат.
- Если правильно себя повести, - сказал Цыган, - можно сойти и за
нормального.
- Это на первые десять минут, - помотал головой Костя. - А потом
обязательно что-нибудь не то брякнешь, или посмотришь как-нибудь не
так...
- За десять минут управиться можно, - мечтательно проворковал
Цыган.
- Их всех давно поделили, - сказал Костя. - Держат на коротком
поводке. Как ты с ней познакомишься, хотя бы и на десять минут? На
квартиру же не зайдешь - братва рога отвинтит. Рынок? Тоже
сомнительно. А нас к тому же, с нашими безумными рожами, вся Тула
знает.
- Зачем нам Тула? - не унимался Цыган. - К чему нам этот злобный
городишко? Надо пошарить по тем местам, где мы еще не успели
засветиться. Регуляторы! Даешь экспедицию! Разведку боем! По белым
пятнам на карте родины!
- Новомосковск! - оживился Большой. - Заодно упрем трейлер
стирального порошка!
- Кровь с простыней отстирывать!!! - взревел Цыган.
- Почему кровь? - не понял Костя.
- Георгий! - потребовал Цыган. - А ну-ка, закати Регуляторам
лекцию о женской физиологии! По десять баксов с носа.
- А-а... - Костя слегка порозовел лицом. - По-моему, я об этом
что-то помню.
- Я тоже, - признался Большой. - Но мало.
Гош поднялся с низкой скамеечки, на которой до этого сидел, и
зачем-то пнул ее сапогом, чуть не опрокинув заодно полное молока
ведро. Пестрая корова неодобрительно переступила с ноги на ногу.
- Ты чего? - спросил Цыган. - Я что-то не то сказал?
- Да нет, - соврал Гош. - Так, промелькнуло... Ерунда. Левая
передняя, правая задняя, правая передняя, левая задняя... Или
наоборот, с правой?...
- Это уже не женская физиология, - заметил Костя. - Так, кто у
нас здесь главный по навозу? Опять я?
- В такой последовательности четвероногие перебирают лапами, -
сообщил Гош, уходя в глубь коровника, будто бы за вилами. Цыган
подобрал его ведро и понес к бидонам. На полпути он оглянулся. Плечи у
Гоша были неестественно опущены.
- Вспомнил что-то, - заговорщически прошептал Цыган объездчикам.
- Про баб.
- Эй, Регуляторы! - крикнул из-за ворот Белый. - Вы там заснули?
Помогите мне с этой косилкой, а?! Рук не хватает!
- Между прочим, кого в косилку запряжем? - вспомнил о
животрепещущем вопросе Цыган.
- Тебя, - сказал Костя. - Чтобы о бабах поменьше думал.
В дальнем углу коровника Гош рассматривал свои руки. Пальцы
дрожали. Не от усталости, нет - от внезапно пришедшей и очень сильно
ударившей по нервам догадки, что на одном из них могло сверкать
золотом кольцо. И не только у него.
Он понимал, что ему не может, не должно быть так больно от этой
мысли. Как складывалась его личная жизнь, он совершенно не
представлял. Более того, казалось, что это в каком-то смысле удача -
не помнить такого. Но все равно, ему отчего-то стало вдруг нехорошо.
* * *
- Подгоняй свой грузовик, - сказал Цыган Большому. Тот
презрительно хмыкнул. Гош успел рассказать ему, какая это заслуженная
машина - "Дефендер", и даже извиниться за испорченное колесо. Этой
запаской, расположенной на капоте, Большой отчего-то страшно гордился.
Видимо, ему казалось, что у настоящей машины она должна находиться
именно там. Иногда в Большом прорывалось обостренное и довольно
своеобразное понимание эстетики. А колесо на капоте действительно
сглаживало рубленые черты передка "Лендровера", делая машину чем-то
похожей на самого Большого с его слегка оплывшей, но внушительной
мускулатурой.
А еще Большой в свободное время любил забраться в какой-нибудь
живописный уголок подальше от фермы и немного постоять там, оглядывая
пейзаж. Объездчики к нему с расспросами не приставали, странности в
поведении людей они вполне разумно полагали отголосками прошлой жизни
и попытками что-то вспомнить. Гош поначалу тоже старался не замечать,
как Большой смотрит на вещи. Но вскоре не удержался, начал думать и
сопоставлять, и ему пришла на ум неожиданная догадка. Конечно, чтобы
ее проверить, нужно было выбраться в город и основательно там
покопаться. Гош подозревал, чего именно Большому не хватает. И дал
себе зарок обязательно достать ему это нечто.
"Дефендер" задним ходом закатился во двор, в него зашвырнули тюк
с мясом и бидоны с молоком.
- А мне с вами...? - спросил осторожно Гош.
- И не думай, - помотал головой Цыган. - Нас они еще как-то
терпят, а вот ты для них, братишка, хуже керосину. И потом, мы же тебя
грохнули, ты что, забыл?
- Это вы поспешили, - заметил Гош. - Сказали бы лучше, что на
цепь посадили и занимаетесь моим перевоспитанием... Вы этим враньем на
себя же беду накличете. Сунется на ферму какой-нибудь тульский пахан,
а тут я гуляю собственной персоной... Он вам покажет, что такое врагов
народа укрывать.
- А ты спрячешься, - сказал Цыган очень строго. - Понял?
Гош неодобрительно фыркнул.
- У тебя приклад скоро отвалится, так ты его напильником изрезал,
- пообещал Костя, издали прислушивавшийся к разговору. - Мало тебе,
что ли? Снова пострелять охота?
- Нет, - сказал Гош, и в голосе его прорезалось что-то похожее на
смущение. - Больше уже нет. Просто...
- Значит, спрячешься, - повторил Цыган.
- Нужно что-то со всем этим делать, - хмуро пробормотал Гош,
сунул руки в карманы и убрел к дому.
- С чем делать? - спросил Большой у Цыгана.
- Да со всем этим, - Цыган кивнул на заваленные данью
внутренности "Лендровера" и с неожиданной злостью захлопнул дверцу. -
Правильно говорит. Надоело. Действительно, почему мы должны городским
оброк платить, как русские монголо-татарам?!
- Потому что мы русские, - объяснил Белый, показываясь в дверях
мастерской и направляясь к машине. На ходу он обтирал руки какой-то
ветошью. - И русским позарез нужна бочка солярки. А эти козлы только
монголо-татар к кранику и подпускают. Вот так-то, брат. Хочешь
остаться без электричества? Нет проблем. На леднике молоко не скиснет.
Но учти, керосин весь тоже у них. Будешь корову при лучине доить, как
в каменном веке?
- Крепостное право обречено, - гордо заявил Цыган. Объездчики
только что прикончили учебник истории и теперь вовсю старались
перещеголять друг друга вновь обретенной эрудицией. - Рано или поздно
мы все равно начнем с ним бороться. Но готовиться к революции лучше
загодя. Вот я и говорю - надоело...
- И вообще, - заметил Костя, - сдается мне, что мы на ранчо
засиделись. Не пора ли объявить крестовый поход за справедливость, а,
Регуляторы? Заодно и мир повидаем. Где моя звезда помощника шерифа?
- А Сан Сеич? - удивился Большой.
- С собой возьмем! Будет в обозе винчестеры заряжать...
Белый подошел к Косте вплотную и посмотрел ему в глаза. Костя
сначала пыжился и таращился, но потом все равно отвел взгляд.
- Кто минуту назад Гошку стыдил? - напомнил Белый. - Я?
- Ему надо, - пробормотал Костя. - Сан Сеич говорит, ему надо
время от времени напоминать, какой он был. Так ему больнее, но ему же
и лучше.
- А тебе?
- А что мне...?
- У тебя у самого на прикладе сколько запилов?
- Я не пижон, - Костя ухмыльнулся одной стороной рта. - Мне это
ни к чему.
- Ах, не пижон... Тогда кто ты, если хочешь воевать с этими
детьми?
- Да почему воевать?! Просто отвадить. Показать, кто здесь
старший.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг