- это Вестгейт не без удовольствия испытывал на себе. Даже он, не
совсем настоящий русский, буквально шел нарасхват.
Но когда Вестгейту по делам Службы приходилось сталкиваться с
такими документами, как сейчас, ему всегда становилось мучительно
стыдно за то, что он принадлежит к этой очень странной, хотя и
безусловно великой нации. Ему в такие моменты вспоминались слова
одного русского же писателя о том, что Европа никогда не будет
чувствовать себя в безопасности рядом с Россией. Потому что если
русские путь от Распутина до Гагарина прошли за полвека, то что им
стоит в один прекрасный день просверлить, допустим, тоннель от Москвы
до Вестминстерского аббатства?
Но русские тоннелей не сверлили. Более того, они повели себя, как
дураки. В середине двадцатого века русские спецслужбы попались на
дезинформацию американцев о том, что ЦРУ якобы ведет обширные
исследования боевых аспектов парапсихологии. И собирается использовать
экстрасенсов в разведывательных и военных целях.
Умные американцы запустили эту "дезу", чтобы отвлечь силы русских
от действительно серьезных программ. Дураки русские навалились на
феномен экстрасенсорной перцепции. Но на то они и были русские, чтобы
за какие-нибудь двадцать лет создать чудовищную технологию, позже
названную "психотронным оружием".
Настоящий экстрасенс, человек с аномальной биоэнергетикой, как
правило не мог в должной мере управлять своим даром, его способности
проявлялись далеко не всегда, когда это было нужно. И в русских
секретных лабораториях были созданы аппаратурные комплексы,
воспроизводящие экстрасенсорные феномены по нажатию кнопки.
Психотронная пушка могла на огромном расстоянии "подслушивать" любой
электронный прибор. Запросто разрушала или подчиняла человеческую
психику, убивая или обращая людей в рабство. Могла накрыть своим полем
целый город, и всем его жителям задать необходимые поведенческие
установки. Например, снизить "критику", мешая адекватно воспринимать
действительность.
Конечно русские не были бы русскими, если бы все сделали, как
надо. Оказалось, во-первых, что управлять пушкой должен специально
подготовленный оператор, попросту говоря - довольно сильный
экстрасенс. Во-вторых, у пушки была "отдача", и как только машина
развивала большую мощность, оператор буквально на глазах сходил с ума.
В-третьих, подвергнутые зомбированию люди, которых собирались
использовать как разведчиков и соглядатаев, недолго оставались рабами
машины. Через год-два у них тоже "ехала крыша", после чего такого
агента оставалось только сдать в клинику, потому что сумасшедшие
псичотронному воздействию не поддавались в принципе.
Тем не менее, работы по психотронике велись в течение
десятилетий, и занимался ими целый ряд ведомств. Как и положено, они
грызлись между собой, воровали друг у друга технологии и специалистов
и умело втирали очки заказчику - верхушке правящей коммунистической
партии. Более того, некоторые результаты от дряхлеющего руководства
страны попросту утаили - не без злого умысла, надо полагать.
И несмотря на все сложности, кое-что было сделано. Заработало
несколько "Объектов", контролировавших "взрывоопасные" города. На
улицы вышли зомбированные агенты политического сыска. Невидимые лучи
искалечили психику сотен инакомыслящих, после чего их принудительно
госпитализировали в психиатрические клиники. И более того (тут
Вестгейт невольно поежился, задумался на миг и решил-таки в это не
верить), был поставлен эксперимент по глубокой коррекции личности.
Подопытными кроликами стало несколько тысяч детей. Эксперимент не
удался - дети погибли. Такой результат в значительной степени подорвал
веру заказчиков во всесилие новых технологий, и интерес к психотронике
стал падать. Но как и многие бюрократические учреждения, Проект (так
основной разработчик психотронного оружия назывался в документах
Службы), оказался живуч и протянул еще до начала девяностых годов
двадцатого века. На каком-то этапе даже КГБ, люто Проект ненавидевший
за бесконтрольность и фашистские методы, пользовался им, как пугалом
для диссидентов, распуская о нем кошмарные слухи.
Вестгейт прочел о Проекте много разнообразной ерунды, большую
часть которой его тренированный ум тут же стер из памяти. Но кое-что
дипломатический советник запомнил накрепко. Это было необходимо для
понимания сути проблемы, которую ему предстояло решать в Москве. В
центре проблемы стоял один-единственный человек, и был он так
называемым "форсированным экстрасенсом".
Отбирая себе операторов психотронных установок, Проект составил
обширную картотеку на русских "паранормалов", отделяя зерна от плевел,
самородков от шарлатанов. Более того, чтобы облегчить выявление нужных
себе людей, Проект в семидесятые-восьмидесятые годы подогрел
общественный интерес к аномальным явлениям и экстрасенсорике в
частности. А в конце восьмидесятых были созданы даже легальные учебные
центры, где завербованные Проектом "кудесники" готовили себе молодую
смену.
Параллельно шла работа по искусственному пробуждению аномальных
возможностей человека. И тогда впервые было произнесено это слово -
"форсировка". Машина, создававшаяся, как оружие, в опытных руках могла
не только разрушать, но и созидать. Подведомственный Проекту институт
подошел к решению этой проблемы вплотную. Когда оказалось, что природа
уже все доделала за людей.
Несколько подростков, испытавших когда-то психотронное
воздействие в рамках неудавшегося эксперимента, выжили. И их
мутировавший организм с возрастом начал генерировать энергетику такой
мощности, которой пугались даже видавшие виды операторы Проекта.
Совсем рядом с цитаделью Проекта, в Москве, жил и развивал свои
аномальные способности полусумасшедший, но чертовски одаренный молодой
человек. Он видел сквозь стены (тут Вестгейт про себя расхохотался),
мог транслировать эмоции и мыслеобразы другим людям, и даже умел
(Вестгейт опять засмеялся, уже почти вслух) на расстоянии подчинять
себе чужую волю. Талантливого юношу начали склонять к сотрудничеству,
но что-то у Проекта с ним не заладилось, потому что молодой человек
сначала пустился в бега, а когда его поприжали, стал направо и налево
убивать. Дальнейший след его терялся, а потом канул в Лету и сам
Проект, но осталась разрозненная информация, почти неопровержимо
доказывающая, что все это было на самом деле.
И теперь эта информация должна была помочь Вестгейту "войти в
тему". Потому что именно по этой теме дипломатический советник
Вестгейт будет работать в Москве, куда его сорвал экстренный вызов из
центрального аппарата Службы.
Вестгейт уничтожил справочные документы, "растворил"
программу-дешифратор в структуре остального софта, убрал процессор в
кейс и принялся думать и гадать. В Москве он поступал в распоряжение
так называемого Отдела специальных проектов, загадочного подразделения
Службы, о существовании которого раньше и не подозревал. Как следовало
из краткой справки, отдел этот на полном серьезе занимался
исследованием аномальных явлений и защитой населения от негативного
воздействия оных.
Дипломатический советник Вестгейт терзался раздумьями и
сомнениями минут десять, и под конец так расстроился, что потребовал
сухой мартини. Нарушить график работы глубоко законспирированного
агента, выдернув его неожиданно в Москву, Служба могла только по
причине серьезного кризиса. С нынешними делами самого Вестгейта кризис
никак не мог быть связан, дела эти уверенно шли в гору. Значит,
испортилось что-то другое. И починить, что у них там сломалось, мог
только он, Вестгейт. Сознавать это было приятно. Но почему для решения
проблемы он должен работать вместе с явными психами из этого Отдела
специальных проектов... Вестгейт тяжело вздохнул. Самым обидным было
то, что разгадка тайны откладывалсь. Из аэропорта Хитроу
дипломатический советник Вестгейт летел сейчас вовсе не в
Шереметьево-3, а за океан, с посадкой в Джей-Эф-Кей. И еще целый день
ему предстояло работать по основной специальности на американском
континенте, стараясь не задумываться, какого же черта его вызвали в
Москву.
Наконец Вестгейт окончательно запутался в догадках, спросил еще
мартини, выпил и с горя задремал.
Стюардесса, тяжело дыша, подсматривала за ним из-за занавески.
ГЛАВА 3. ВТОРОЕ ИЮНЯ, ВЕЧЕР.
Копирование любой служебной документации
на любые мобильные носители запрещено
категорически. В противном случае, рано или
поздно вы увидите, как невинная по сути
бумажка калечит, а то и убивает людей.
Усевшись за руль, Игорь первым делом включил навигационную
систему и глубоко задумался. Центральный офис Службы со всех сторон
окружили дорожные пробки, и нужно было понять, в какую из них умнее
влипнуть. Сначала Игорь выбрал затор побольше, исходя из того, что
именно там сейчас усерднее всего трудятся регулировщики. Но тут
оказалось, что в пробке кого-то насмерть задавили, и стоять она будет
непоколебимо, пока менты не разберутся, кто там прав, а кто виноват.
Игорь вздохнул, повернул в замке ключ и рывком бросил машину к выезду
из гаража.
Через десять минут он заглушил двигатель, вывел на монитор
телевидение, нашел в эфире музыкальную программу, заложил руки за
голову и, зевая, принялся ждать. В стоящих вокруг плотной стеной
машинах курили, жадно глотали охлажденные напитки и грязно ругались.
Впереди две девчонки в открытом джипе без кондиционера и холодильника
тоже нашли выход - стянули пропотевшие майки и откинулись позагорать.
На бесплатный стриптиз глазели из-за плотно закрытых тонированных окон
невольные зрители. Это была по московским понятиям хорошая пробка.
Никто в ней не сходил с ума, не дергался, не толкался бампером - людей
просто разморило, и все.
В окно справа деликатно постучали. Игорь пригляделся и, удивленно
подняв брови, разблокировал дверь.
- Уффф! - выдохнул Лавров, референт и компьютерщик Спецотдела,
ныряя в кондиционированную прохладу. Некоторое время он шумно и жадно
с наслаждением дышал, глядя на Игоря выпученными глазами.
- Ну как там, за бортом? - улыбнулся Игорь.
- Смерть... - прохрипел Лавров, мотая головой и облизывая губы.
Игорь обернулся, разгреб скопившийся на заднем сиденье мусор, откинул
крышку холодильника, извлек запотевшую жестянку пива и сунул ее
коллеге. Тот благодарно хрюкнул и надолго к банке присосался. Игорь
завистливо вздохнул.
- Хххааа... - Лавров смял в кулаке опустевшую банку и, не глядя,
кинул ее через плечо. У Игоря в машине так было принято. - Спасибо,
Боец, уважил. А как я тебя вычислил, а?
- Для пешехода неплохо. Ну сиди, остывай...
- Да нет, я по делу, я пойду сейчас. На, держи, - Лавров
покопался за пазухой и достал несколько тонких слипшихся листков.
Игорь сначала широко открыл рот, потом внимательно посмотрел на
Лаврова, потом уважительно присвистнул. Листки были покрыты
бессмысленной внешне неразберихой шрифтов - обычный тест принтера. Но
если Лавров их принес, значит, на бумаге было что-то важное. А откуда
Лавров это важное украл, Игорь догадывался.
- Как ты это вынес со Службы, Мишка? - спросил он.
- Лучше не спрашивай. Это, Боец, такое ноу-хау, которое не
продается. Значит, смотри. Вот строка, вторая снизу, это ключ. Только
я тебя умоляю, как расшифруешь, не распечатывай и не копируй.
Почитаешь, и все. И стирай тщательно, помнишь, как я тебя учил?
- Помню, помню...
- Дай слово, что сотрешь.
- Миш, да ты...
- Я что сказал?
- Мишель, клянусь.
- Вот так-то.
- Слушай, дружище, раз все так серьезно, может, мне и читать это
не стоит?
- Стоит, - улыбнулся Лавров. - Не уверен, что это новая для тебя
информация, но... Я бы гадом был последним, если бы ее не спер. Тут
мно-ого чего интересного про твоего папулю.
- Ага... - Игорь отвернулся и закусил губу. Руки его аккуратно
складывали листки. Он задрал штанину и сунул документ за голенище
сапога.
- Понимаешь... - сказал Лавров. - Это новое железо, которое нам
поставили, у него возможности фантастические. Это уже не компьютер,
это просто черт знает, что. И я его малость расшевелил... И случайно
пробился на помойку...
- Куда? - переспросил Игорь, по-прежнему глядя в сторону и думая
о чем-то своем.
- На помойку. Ты не в курсе, извини. Это такая база данных
неопределенного характера. Чисто справочные материалы, и знакомиться с
ними не обязательно. Потому что они ничего не проясняют, а
неподготовленного человека могут скорее запутать. С ними и не работает
никто, наш патрон, например, на помойку не заглядывал ни разу, это
точно, я же для него все документы готовлю... Он, наверное, и код
доступа забыл. А я этот код того... Нащупал. Ну и давай крутиться,
пока не засекли... Видишь ли, Боец, это хоть и помойка, но закрыта она
по форме ЭКСТРА. Так что про нее такие легенды ходят...
- И что? Интересно оказалось?
- Не-а, - Лавров отрицательно мотнул головой. - Я тоже на многое
рассчитывал, а там... Какие-то обломки каких-то архивов. Действительно
неопределенного характера. Я просто ничего не понял. Но вот это, - он
протянул руку и щелкнул пальцем Игоря по штанине, - произвело на меня
впечатление. Надеюсь, и тебе... понравится.
- Значит, про отца... - пробормотал Игорь задумчиво.
- Да там про всех, - непонятно ответил Лавров. - Ладно, Боец,
пойду я. Ты звони, если что.
- Спасибо, Миша, - сказал Игорь. - Сам знаешь, за мной не
пропадет. Как минимум с меня литр.
- Да, ты уж не стесняйся, - усмехнулся Лавров, хлопнул Игоря по
плечу и ловко вынырнул из машины.
Игорь проводил его взглядом, достал сигареты, сделал музыку
погромче и, закурив, принялся рассматривать загорающих девиц. Пробка
стояла с упорством, достойным лучшего применения. В сапоге зудела
краденая информация.
*****
Работа с архивами Службы - занятие не для
пугливых. Как ни горько это признавать, мы
никогда не сможем рассекретить все документы,
унаследованные нами. Мы скорее обнародуем
текущую документацию, чем некоторые бумаги
конца двадцатого века.
Дома Игорь первым делом залез в холодильник и, с сожалением
отпихнув в сторону пиво, вытащил банку апельсинового сока. Алкоголь
Игорю был сейчас противопоказан, он все еще восстанавливался после
энергетической атаки.
Клякса, маленький черный мячик, вертелась под ногами,
демонстрируя восторг и норовя запрыгнуть в руку. Игорь поймал ее и
пустил гулять под рубашку. Но клякса тут же прилипла к солнечному
сплетению и затаилась на животе хозяина, толчками вбрасывая в
поврежденную ауру тепло и покой.
В кабинете Игорь зарядил документ в сканер, и как только
информация была считана, бросил листки в утилизатор. Запустил
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг