конце пути.
ГЛАВА 18. ВОСЬМОЕ ИЮНЯ, ДЕНЬ.
При обработке провокационной информации
вам может элементарно не хватить времени или
знаний. Тогда исходите из того, что эта
информация верна. Попробуйте взломать не
внутреннюю логику информации, а логику самого
информатора.
Прикрыв глаза и сложив руки на животе, Игорь полулежал в шезлонге
на заднем дворе и старательно делал вид, что отдыхает. Волков с
телефоном на поясе бродил туда-сюда по участку и с кем-то оживленно
беседовал по-французски. С его роскошным прононсом и словарным запасом
полагалось бы говорить очень быстро, помогая себе бурной
жестикуляцией. Но Волков заложил руки за спину, а фразы бросал, словно
кирпичи - вещал с Олимпа.
Через открытое настежь кухонное окно было слышно, как что-то там
парится, варится и жарится, и тихо напевает Ирина. Госпожа Хайнеман
оказалась хирургом местной клиники, и дома ей полагалось держать
экспресс-кабинет. Она еще продолжала всхлипывать, когда Вестгейта
положили на операционный стол, и Игорь с большим сомнением наблюдал,
как трясущиеся руки настраивают аппаратуру. Он не без основания
подозревал, что если эта неуравновешенная барышня час назад целилась в
спину человеку, который ей ничего плохого не сделал, то убийце любимой
собаки она может запросто что-нибудь отпилить. Слава Богу, его
опасения не оправдались, и теперь обезоруженный Вестгейт лежал в
спальне на втором этаже. Он по-прежнему был в коме, и Игорь по
собственному опыту знал, что шевелиться бедняга начнет не раньше, чем
дня через три.
Волков переключил телефон и заговорил по-немецки. Чтобы хоть
чем-то себя занять, Игорь сунул в зубы сигарету. Он всячески старался
ни о чем не думать, и ему опять с непривычки было скучно. Стоило Игорю
хоть на минуту собраться с мыслями, как его тут же охватывало глухое
раздражение. И причиной его был Волков. Этот человек Игорю
категорически не нравился. Он был совершенно не похож на того Волкова,
о котором Игорю рассказывали.
И ненормальный Дядя, и вполне адекватный Королев, да и все, кого
Игорю доводилось расспрашивать о Волкове раньше, дружно рисовали в
своих воспоминаниях совершенно иную фигуру. Волков-легенда был в
первую очередь симпатяга и умница. Он легко, мощно и свободно мыслил,
щедро раздавая направо и налево великолепные идеи, часто
парадоксальные, но всегда остроумные. Еще он умел слушать и понимать.
А еще он был шутник, интеллектуальный хулиган, "пламенный борец с
идиотизмом" и порядочный раздолбай. Его все любили.
Этот Волков оказался совершенно другой. Во-первых, он не
разговаривал, а либо вещал свысока, либо отдавал приказания.
Во-вторых, у него оказалась неприятно манерная и полностью
клишированная речь. Он использовал банальные словосочетания и
театральные интонации. Как дешевый провинциальный актер, который
перенес со сцены в жизнь не самый удачный образ. А главное - этот
Волков не принимал чужую точку зрения. Вообще. То ли он понял о жизни
что-то самое главное, и теперь все, кто не разделял его убеждений,
были на его взгляд ущербными недочеловеками. То ли он просто...
- Как самочувствие? - спросил Волков.
Игорь встрепенулся и открыл глаза.
- Да нормально. Мне кто-нибудь объяснит, что происходит?
Волков подтащил второй шезлонг поближе и уселся напротив Игоря.
Тот поморщился от жжения в переносице. Волков периодически выстреливал
в атмосферу мощный энергетический разряд. Похоже, сбрасывал лишнее
напряжение.
- Ситуация под контролем, - важно заявил Волков. - Угрозы больше
нет. К сегодняшнему дню полностью раскрыт и нейтрализован чудовищный
заговор против человечества.
- Это я догадался, - фыркнул Игорь. - А в чем он состоял,
хотелось бы знать?
- Идея возникла еще полвека назад. Организация, которая раньше
называлось Проект, а позже Служба, пыталась захватить мировое
господство. В конце прошлого века упор делался на массовую
психотронную обработку, а сейчас - на выборочное зомбирование ключевых
фигур. Старая концепция предполагала, что нужно все новые и новые
территории накрывать психотронным колпаком, и таким образом подчинять
всех, кто попадется. Насаждать искусственное преклонение и обожание.
Насильственно внедрять идеи в головы. Конечно, такая стратегия не
могла себя оправдать. Жертвы облучения постепенно сходили с ума, и
контролировать их становилось невозможно. Проект из-за этого и
потерпел неудачу. Но Служба, организованная на его руинах, выбрала
более эффективную методику. Как раз появились современные технологии -
например, дистанционная нейрохирургия. И началось выборочное
подчинение интересам Службы ключевых фигур международного сообщества.
А для прикрытия, чтобы их преступные инициативы находили поддержку у
простых людей, были подключены масс-медиа. И всю нашу многострадальную
планету захлестнул искусственно наведенный психоз...
- "Русская культурная экспансия"?
- Безусловно. Но кстати, первыми заметили неладное не
культурологи. И даже не политики. И те, и другие сами оказались под
воздействием этого безумия. О том, что происходит нечто ужасное, стали
говорить экономисты. И аналитики секретных служб. Очень уж много денег
потекло в Россию. Огромные, нереальные суммы. Даже больше, чем Россия
могла переварить.
- И чем все это могло кончиться? - спросил Игорь, изо всех сил
пытаясь удержать на лице выражение почтительного внимания.
- Ты должен знать, что мечта Службы - тотальный контроль. Но
таким, как ты, насколько я знаю, идею контроля подавали в ложном
толковании. Якобы русские заботятся о мировом благе. Сдерживают
агрессивные режимы, подкармливают "третий мир", подавляют терроризм,
улучшают экологию... Не так ли? И хотя эта работа ведется тайно, но
идеи носятся в воздухе. Человечество интуитивно догадывается, что
некая крепкая рука ведет его прямиком к безграничному счастью. И на
бессознательном уровне планета чувствует, что это рука Москвы. Поэтому
так легко внедрились в умы и и "культурная экспансия", и всеобщее
обожание всего русского, и каждого русского человека в отдельности.
Великий народ-страдалец, самый гуманный и самый мудрый, взвалил на
свои плечи заботу об установлении Золотого Века!
Волков по-прежнему вещал с постамента, но сейчас в его словах был
нескрываемый сарказм. И радость победителя.
- Я понимаю, что тебе непросто принять это, - продолжал он. - Ты
чувствуешь себя причастным... Ты не казнись. Это было не в твоей
власти. А чтобы во всем разобраться, подумай сам, какого безумного
влияния добилась Россия ко вчерашнему дню. Без одобрения русских ни
одно государство и пальцем не шевельнет.
- Я не вижу главного, - сказал Игорь медленно и задумчиво. - Я не
вижу цели. У любого завоевателя помимо личного комплекса Наполеона
есть еще и совершенно четкие задачи политического и экономического
плана. Ну, засосала Россия громадные инвестиции. И что?
- Ты не понимаешь, - усмехнулся Волков. - Экономика, политика,
это все следствия. Повод к захвату власти может быть только один -
личные амбиции. А ложь, которой их прикрывают, всегда ложь, и ничего
больше. Конечно, с каждым веком она становится более правдоподобной.
Но ты четко разделяй две вещи. Одно - что ваш Папа говорит в Кремле. И
другое - что он думает на самом деле.
- Папа не Наполеон, - отмахнулся Игорь.
- Ты не понимаешь, - повторил Волков. - Любой Папа всегда
Наполеон. Вне зависимости от того, чем он командует, полком или
секретным агентством. А ваш Папа настоящий дьявол. И если бы мы не
вмешались, через год в Кремле сидел бы именно Папа. И заодно на всей
Земле.
Игорь заложил ногу на ногу и скрестил руки на груди. Волков очень
сильно давил на него своим яростным энергетическим потенциалом. Судя
по всему, он пытался транслировать Игорю свои эмоции. То есть, хотел
заставить Игоря поверить в свою правоту, подчинить себе, превратить в
послушно кивающую тупую куклу. Намеренно он делал это или по
привычке, Игорь не знал. Но то, что любой другой человек на месте
Игоря был бы уже целиком и полностью согласен с мнением Волкова, Игорь
не сомневался. Ему стало грустно и захотелось сменить тему. Волкова он
ни в чем не винил, понимая, что сенс не всегда может контролировать
себя. Но он не верил ни единому слову этого человека.
- Почему вы ушли тогда? - спросил Игорь.
Волков моргнул, сел прямее и нервно дернул головой.
- Ему нужно было мировое господство, - сказал он. - И он чуть
было его не захватил. Вся планета была бы порабощена, сама этого не
зная. И вся она работала бы не на Россию, нет. Только лично на него.
Понимаешь? А он бы упивался властью. Огромные силы пришлось
задействовать для того, чтобы уничтожить агентурную сеть. Но дело
нельзя считать завершенным, пока этот человек жив. Он дьявол. Мы
раскрыли глаза Кремлю и натравили на Службу русскую Безопасность.
Впервые в истории все контрразведки в мире работают сейчас заодно,
выкорчевывая Службу из политики, финансов, промышленности, культуры,
да просто из умов людей. Но Папа еще жив. Его боятся тронуть.
Представляешь?
Игорь озабоченно глядел на Волкова.
- Но мы эту проблему решим, - сказал тот. - Я и ты. Больше никто
и не сможет. Ты вызовешь его на встречу, а я с ним разберусь. Вот так.
Игорь запустил руку за голову, снял резинку с хвоста и
встряхнулся, отчего волосы рассыпались по плечам. Волков посмотрел на
его прическу с явным неодобрением, но промолчал.
- Мне неизвестны ваши планы, - сказал Игорь с достоинством. - Но
в любом случае вам придется быть чертовски убедительным, чтобы я
сыграл на вашей стороне.
- Не понимаю.
- Я больше не хочу слышать ни о Службе, ни о Проекте, ни о
каких-либо других тайных организациях. У меня от них мурашки по коже.
Кстати, можете довести до сведения ваших хозяев, что единственная
фирма, которой я расскажу все - это русская Безопасность. При первой
же возможности я ей сдаюсь.
- Это не профессиональный жест, - упрекнул его Волков. - Говоря
такое вслух, ты ставишь себя под удар. Как раз после такого заявления
они тебя и застрелят. Чтобы ты русским лишнего не сболтнул.
- Не застрелят. Вы не позволите. Я вам нужен, не так ли?
- Игорь, ты действительно ничего не понимаешь. Разумеется, пока
ты работаешь на меня, тебе ничего не угрожает. Но если ты начнешь
играть свою игру, я уже не смогу тебя защитить. И тебя действительно
убьют.
- Вот и хорошо, - сказал Игорь безмятежно. - Поэтому будьте
добры, ведите себя со мной поаккуратнее. Без давления.
- Мы должны спасти мир от угрозы, - заявил Волков. - Она еще не
вполне устранена. Это наш долг, понимаешь?
- Ага, - кивнул Игорь, встал и пошел к дому, на ходу заново
укладывая волосы и стягивая их резинкой. Волков, нехорошо
прищурившись, посмотрел ему вслед, и под лопаткой у Игоря неприятно
кольнуло.
*****
Посмеяться над безумцем легче всего.
Гораздо труднее его выслушать. Для тех, у кого
выдержки не хватает, замечу одно. Он вам в
ответ может так расхохотаться, что костей не
соберете.
Вестгейт лежал на спине, укрытый до подбородка одеялом. Судя по
закрепленным на спинке кровати приборам, жизнь в нем едва теплилась.
Игорь со вздохом приподнял одеяло, посмотрел на длинный шов у брата на
предплечье и выругался.
- Все обойдется, - сказал он Вестгейту, как будто тот мог его
слышать. - Денька через три проснешься и будешь как новенький. Эх,
братишка... До чего же все невовремя... - он достал из кармана дышащую
теплом кляксу, побеседовал с ней и сунул под одеяло. Посмотрел, как
под тканью прокатился бугорок, выбирая позицию, снова вздохнул и вышел
из спальни. "Если клякса найдет с биополем Алекса хороший контакт, он
очнется уже через сутки. И тогда я буду не один. А вместе мы
обязательно что-нибудь придумаем".
- Здорово, доктор! - сказал Игорь в спину Ирине, накрывающей на
стол в кухне. - А как же клятва Гиппократа?
- О чем ты? - удивилась Ирина, поднимая на него глаза. Взгляд у
нее был виноватый.
- Какая сволочь мне в спину целилась с чердака?
- Ничего я не целилась... - пробормотала девушка, краснея. И
вдруг замерла, склонив голову набок, словно прислушиваясь. Из-за стены
Игоря обдало холодом. Он повернулся, безошибочно определил направление
сигнала и сделал в ту сторону неприличный жест.
Ирина тихо всхлипнула, как человек, которого держали за горло, а
потом отпустили. Прошла в угол, открыла шкафчик и выставила на стол
бутылку виски.
"Вот, как это у нас делается... - подумал Игорь. - Бедная ты
марионетка. Но пристрелить ты меня хотела по собственной инициативе.
Почуяла, что я опасен для здешней идиллии. Хорошо же тебе мозги
зафачил господин Хайнеман. Выдрессировал лучше, чем покойницу Берту".
- Тебе налить? - спросила Ирина дружелюбно, словно Игорь ей
ничего обидного не говорил.
- Потом, - сказал Игорь. - Давно вы вместе?
- Пять лет. Я здесь на стажировке была. Слушай, я это правда, что
Алекс его сын?
- Угу.
- Как нехорошо получилось, да? Только приехал, и заболел. И
откуда у него такое нервное истощение... А Игорь не разрешает позвать
терапевта, говорит, и так справимся.
- Да все нормально, - Игорю вдруг захотелось поскорее уйти и он
заторопился к выходу.
- Обед через двадцать минут, - сказала Ирина ему вслед.
Игорь выскочил на крыльцо, тяжело дыша. Волков по-прежнему сидел
в шезлонге. И улыбался. Игорь сжал кулаки, подошел к нему и сел
напротив. Ему невыносимо хотелось что-то сделать. Что-нибудь ужасное.
Например, убить Волкова, погрузить Вестгейта и девушку в машину и
рвануть проселочными дорогами в ближайший аэропорт. Угнать самолет - и
в Россию. А там Безопасность, она не выдаст.
Не так уж и безнадежно выглядел этот план, если бы не одно "но".
Игорь хорошо знал, как опасно поднимать руку на форсированного
экстрасенса. Даже в мыслях. И даже ему, Игорю Бойко, мысли которого
форсированный сенс читать не может. Последнее он наконец-то установил
совершенно точно.
- Так все-таки? - спросил Игорь. - Что там было двадцать лет
назад?
- Что? - удивился Волков.
- Почему вы тогда ушли со Службы? Вы уже подозревали, что она
замышляет?
- А-а... - сказал Волков. - Вот ты о чем. У меня не было другого
выхода. Ты ведь из Спецотдела, ты должен знать, кто я.
- Кстати, вам низкий поклон от Королева.
- А, этот тупица... Помню, как же. Так вот, когда я почувствовал
свое истинное предназначение, я был поначалу неосторожен. И тогдашнему
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг