случаях тебе не верят... Издержка профессии".
- Так! - выдохнул Гаршин. - Нам поставлена задача удивлять и
наводить на размышления. Я предлагаю эту установку выполнить, а лучше
всего - перевыполнить. На сто процентов. Даже приказываю! - тут Гаршин
внезапно сбавил набранные было обороты и кисло заключил: - Будем
пугать. И наводить ужас...
- Не впервой, - утешила Таня. - Погоди, начальник, а почему это
тет-а-тет?
- Потому что касается только нас с тобой. Считай это признанием
твоего профессионализма. Здесь нужно будет сработать четко, оперативно
и с холодной головой. Беллетристы вроде господина Кузьмина не
справятся. И более того - пока не сдашь материал и не получишь мое
"добро", никому ни слова. Ясно?
- Нет, - сказала Таня. Порядком обескураженно сказала.
- Поясняю. Срок - неделя, объем - сколько можешь. Возможно -
полоса. А тема - вот...
Гаршин открыл конверт и передал Тане несколько фотографий. Таня
машинально пересчитала их - пять. Картинка была неясная, вся в мелкой
"крупе", снимали ночью, на плохо освещенной улице, вероятно - с
большого удаления, "телевиком". И была эта картинка на всех листах
одна и та же, только в развитии, в движении, ее "отстреляли"
профессиональной камерой. Между кадрами было, наверное, по полсекунды
- значит, всего на фотографиях поместилось не больше трех секунд
действия. И действие это поглотило Таню с головой.
С одной стороны, на первой фотографии не было ничего
сверхъестественного. Корма большой машины, явно джипа. Трое мужчин в
зимней одежде, похожей на армейскую - пухлые куртки с широкими
воротниками из искусственного меха. И глядящая прямо в объектив
здоровенная лохматая псина.
В то же время, снимок кишел загадками. Там, где у нормального
джипа имеется заднее колесо, у этого было два! Куртки мужчин, похожие
на зимние танковые комбинезоны, обтягивала сложной конструкции
портупея, вся увешанная плохо различимыми приспособлениями. А вот
головной убор у каждого оказался свой: у одного что-то вроде
шлемофона, у другого просто ушанка, у третьего - вязаная шапочка с
легкомысленным помпоном. Мужчина в шлемофоне держал в руке длинный
плоский футляр - почти как от электрогитары. И собака... На первый
взгляд, ничего особенного. Таня легко поняла, что это за зверь. Но
ростом этот зверь был побольше метра!
Следующая картинка. Собаки нет - только в нижнем обрезе торчит
пышный, загнутый кверху хвост. Видимо, собака движется к оператору.
Примите наши соболезнования... Мужчины стоят на месте. Тот, что в
шапке, указывает рукой в объектив. Все-таки, отчаянные ребята
фотограферы. Я бы са-амым краешком глаза посмотрела на такую компанию
- и ножками, ножками...
Еще снимок. Почти без изменений. Хвоста уже не видно, мужчина в
шлемофоне, кажется, раскрывает свой футляр.
Еще два снимка. Две фазы одного движения. Двое быстро смещаются
вперед, а третий разворачивается к объективу, сжимая в руках
диковинную штуку. Даже по тому, как он ее держит, ясно, что это
оружие. Длинный прямоугольный ствол, какие-то рукоятки, выступ
наподобие магазина, кажется, есть приклад. Таня сменила фотографию, и
ей открылся первый снимок - оказывается, она уже пролистала всю пачку.
- Ну, как? - спросил Гаршин, пристально наблюдавший за Таниной
реакцией.
Таня постаралась вести себя профессионально.
- Жалко, нет следующего кадра, - сказала она.
- Там белое пятно. Затвор открылся как раз в тот момент, когда
эта штука, - Гаршин ткнул пальцем в оружие на снимке, - выпалила прямо
в объектив.
- Кому это так повезло?
- Одному свободному художнику. Ты его не знаешь, он у нас почти
не публиковался. Специалист по экстремальным съемкам. Давно охотился
за этой милой компанией. И вот - отснял...
- Да-а, - протянула Таня глубокомысленно. - Это тебе не летающие
тарелки.
- Точно, - подтвердил Гаршин. - Это симпатичные добрые ребята. И
прелестная собачка.
- Собачка - кавказская овчарка. Только очень уж большая. Даже
слишком. Весит, наверное, килограмм под сто.
- Откуда знаешь? - удивился Гаршин. - Кавказская?
- Всегда мечтала о собаке, - объяснила Таня, - да вот как-то не
получилось. Лучше всего разбираются в собаках те, у кого их нет. А
кавказы - вообще моя слабость.
- И этот пес, ты считаешь, чересчур велик?
- Трудно сказать. Большой. Но они бывают даже выше метра в холке.
А так - сантиметров восемьдесят... девяносто. Меньше дога, например.
Но рост здесь не главное. Это очень серьезные песики, начальник.
Пай-мальчики таких не заводят.
- Ну, что ж, - сказал Гаршин. - С этой стороны ты подготовлена.
Это хорошо. Я, например, собак побаиваюсь. А серьезных - особенно. Что
еще заметила?
- Ничего, - Таня, снова перелистала снимки. Ей стало вдруг не по
себе. "Да, будит воображение, ничего не скажешь. Собаки, которые сразу
бросаются, и люди, которые без раздумий стреляют. И из чего, хотелось
бы знать? И, главное - зачем?"
- В последнее время, - начал Гаршин издалека, - в нашем милом
городке появилась одна интересная достопримечательность. Тебе машина
эта не знакома?
- Какой-то джип... но я никогда таких не видела. У него ведь
шесть колес, да? - спросила Таня, и Гаршин понял: она уверена, что я
сейчас разгадаю ей все загадки. Он до боли сжал челюсти. "Хотел бы я
сам понимать, в чем тут дело".
- Не знаю, куда ты смотришь на улице в ночное время...
- Я не хожу по улицам ночью, - сказала Таня. - Не имею такой
опасной привычки.
- Прости, - смутился Гаршин. - В мое время молодежь была
несколько беднее... и романтичнее. Оттого, наверное, что беднее. Да и
гулять по ночам было, конечно, не так опасно, как сейчас. А ты
заметила, что по всем сводкам, даже неофициальным, в последние три
года уличная преступность снизилась? И в городе стало гораздо меньше
нищих...
- Я заметила, что там страшно, - при этих словах Таню слегка
передернуло. - Я просто физически ощущаю, что с наступлением темноты
улицы затоплены страхом. А уж о подворотнях и говорить нечего. И
раньше так страшно не было. Это, наверное, в нас самих. Мы до того
напугались за прошлые годы, что стали трусливы.
- Ладно, - сказал Гаршин. - Отвлеклись. Так вот, милая моя
опасливая сотрудница, довожу до вашего сведения. Машина эта
действительно о шести колесах, и действительно это джип, и называется
он "Рэйндж Ровер". Точнее это редкая модификация старого "Рэйндж
Ровера", у которого в оригинале колес нормальное число. Особенность
этого автомобиля применительно к Москве - в том, что днем ты его на
улице не увидишь.
Таня пожала плечами. Мало ли, чего днем на улице нет.
- На это обратили внимание ночные извозчики, - продолжал Гаршин,
- и от них информация прошла в нашу группу происшествий. А оттуда уже
ко мне. Итак, факт номер раз: по ночам на улицах города появляются
черные - все черные! - шестиколесные джипы, которые ездят быстро, даже
нагло, и их никогда не останавливает милиция. Для себя еще отметим,
что "Рэйндж" - машина дорогая, а уж такой и подавно. Их на заказ для
арабских шейхов делали. Факт номер два: люди-то в машинах ездят, судя
по снимкам... но вот только снимки отщелканы в момент, когда этих
людей увидели впервые. Потому что стекла у машин то ли очень
тонированные, то ли односторонней прозрачности, что тоже, согласись,
любопытно. И факт номер три: у меня записаны номера этих самых машин.
И задался я целью выяснить, а чьи же они такие. Номеров у меня четыре
разных - значит и машин этих минимум четыре. Хотя их больше,
наверное. Ты знаешь, какой у меня отличный источник в ментовке. На
этот раз он меня долго мурыжил, а потом сказал, что номеров таких в
природе не существует.
- Что же это за номера такие? - тихо спросила Таня.
- А нормальные московские номера. На машинах они вроде бы есть. А
мой источник откопать их не смог. Пропущены они в милицейском
компьютере, понимаешь?
- Круто, - сказала Таня. - Как я понимаю, это ты меня пугаешь.
Допустим, я испугалась. А ужас наводить?
- Сооружу-ка я нам кофейку, - Гаршин потянулся к стенному шкафу.
- А ужас будет, будет... Я тебе сказал, что это задание - признание
твоего мастерства в нашем деле?
- Да, да, - кивнула Таня. - Давай, я чашки сполосну.
- Чистые вроде, - сказал Гаршин, выставляя на стол банку
растворимого кофе, коробку с сахаром и чашки. Потом он нагнулся, и под
столом зашипел не успевший остыть электрический чайник. После одного
знаменательного пожара электронагревательные приборы были в редакции
под строжайшим запретом. На случай внезапного обыска для чайника
оборудовали специальную нишу в деревянном фальшборте, заслоняющем
батарею отопления. Как в шпионских романах - с потайной дверцей,
открывавшейся нажатием в строго определенном месте.
- Так вот, - продолжил Гаршин, добывая из стаканчика с
карандашами и ручками чайную ложечку. - Тебе пора расти. Бегать за
привидениями и восхищаться экстрасенсами - это для тебя уже детский
уровень. Нужно брать покруче. В конце концов, слабакам и шизофреникам
в аномальной журналистике не место. Место в ней умным, эрудированным,
уравновешенным и самую малость стебанутым. Как раз таким, как мы с
тобой. Но здесь, чует мое сердце, понадобится женская рука. Объяснить,
почему?
- А то! - сказала Таня. - Туман же сплошной.
- Понимаешь, - Гаршин честно глядел Тане в глаза, - дело крайне
непростое. Загадочные силы в нем замешаны. И силы эти странные попали
в такую ситуацию, когда дальше отмалчиваться и прятаться им вредно.
Того и гляди, мы напишем о них черт знает что. Куда удобнее взять
нашего человека и рассказать ему ровно столько, сколько им выгодно.
Плюс навернуть полкило лапши на каждое ухо. А грамотно организованные
пи-ар* это в первую очередь грамотно подобранные уши для развешивания
лапши. Смекаешь?
СНОСКА____________________________________________________________
* Пи-ар (англ.) - паблик рилейшнс (public relations): комплекс мер по
орагнизации общественного мнения.
______________________________________________________________
- Не маленькая! - почти всерьез надулась Таня.
- Очень хорошо, - кивнул Гаршин, бросая в чашки сахар. - Тогда
должна понять, что если пойду я, они будут напряжены. Потом, меня
кое-кто еще помнит по старым временам... А если явится девочка
симпатичная, ресницами похлопает - вот, как у тебя это замечательно
получается, - они и расслабятся. И лапши тебе, конечно, повесят на уши
не по полкило, а по целому пуду. Но ты наверняка уловишь женской своей
интуицией то, чего не замечу я. И уясни позицию: у газеты на них вроде
как компромат, но они сами первые на нас вышли и сами заявили, что
хотят все объяснить.... Понимаешь этику ситуации?
- Кто "они"? - спросила Таня. - Ты забыл сказать, кто они.
- Да? - удивился Гаршин. - Ну, а как ты себе это представляешь?
Что я тебе скажу? Я что - знаю, что ли, кто они такие? Да я понятия не
имею. Но судя по тому, что за человек мне позвонил... В общем, ты
только напиши. А мировую известность я твоему материалу гарантирую. До
тебя доходит или нет, что нам на крючок попалась настоящая спецслужба?
- Вскипело, начальник, - сказала Таня. И Гаршину ее тон показался
не особенно дружелюбным.
*****
Тип высшей нервной деятельности
сильный-уравновешенный-спокойный. Хорошо
развита оборонительная реакция,
проявляющаяся в активной форме.
Характерны злобность и недоверие к
посторонним.
Тактический класс так и остался классом, только доску поменяли на
дорогой многофункциональный экран. И сидели охотники за обыкновенными
партами. В таких вещах Школу заставляли экономить. Она и так поедала
слишком много денег.
Но проще один раз потратиться на Школу, чем позволить тварям
беспрепятственно выходить в город.
Мастер сидел на столе, уперев ноги в батарею, и смотрел в окно.
"Вторая" сыпалась по лестнице вниз, но даже сквозь ее страшный топот
слышно было, что Боцман с Крюгером опять спорят. Пять минут назад они
чуть не подрались - только грозный окрик Хунты удержал охотников от
мордобоя.
- Ну? - спросил Мастер Зигмунда.
- А чего ты от меня, собственно, хочешь?! - разозлился вдруг
Зигмунд. - Что я тебе скажу такого, чего ты сам не знаешь?
- Погоди, - Мастер зажмурился. - На полтона ниже, пожалуйста. И
спокойненько мне ответь - что с людьми?
- А сам ты не знаешь? Охренели люди. Просто охренели, вот и все.
- Интересные термины использует психиатрия.
- Я не психиатр, - надулся Зигмунд. - Я психолог.
- А мне плевать, - с неожиданной злобой сказал Мастер. - Ты все
равно больше не профессионал. У вас уже через три года простоя -
дисквалификация. Но ты мог бы помочь. А ты не хочешь.
- Дубина... - вздохнул Зигмунд. - Чем я помогу, если ты не в
состоянии грамотно поставить мне задачу? Ты меня даже обидеть грамотно
- и то не можешь... Недоучка. Двоечник несчастный.
Мастер звонко клацнул зубами и отвернулся.
- Я не двоечник, - гордо объявил он, глядя в пол. - Я прогульщик.
И у меня нет способностей к иностранным языкам и физкультуре.
- Угу, - кивнул Зигмунд. - Слышал я про такое редкое нервное
заболевание. Ладно, не переживай. У тебя зато отличные способности
задавать непонятные вопросы.
- Люди стали истеричны, - сказал Мастер. - Как колли. Легко
срываются, любая эмоция доходит до предела. Если смеются - обязательно
до икоты. А уж если кто разозлится... И все такие, понимаешь, все! Это
уже смахивает на массовый психоз.
Зигмунд сидел, опустив глаза, и рассеянно дергал вверх-вниз
клапан кармана, скрежеща "липучкой". Видно было, что он с Мастером в
целом согласен, но не готов делать выводы на основании голой интуиции.
Зигмунду очень хотелось запустить серию экспериментов и разложить
по полочкам результаты. Он любил все раскладывать по полочкам, вешать
ярлыки и бирки. Именно поэтому аналитиком во Второй числился не педант
Зигмунд, а раздолбай Крюгер. С ним случались время от времени припадки
вдохновения. С Зигмундом - никогда.
- Мы все устали, Мастер. И ты в том числе.
- Спасибо большое, что объяснил... Я хочу знать, на сколько нас
еще хватит. И если в Школе произойдет взрыв - в какую сторону он будет
направлен, и какие примет формы. Осознал?
- А почему бы тебе не спросить Доктора? Он же главный по этой
части.
- А почему бы мне не спросить тебя?
Зигмунд вздохнул.
- Ты же знаешь, что я дисквалифицирован. И я не сенс, я почти
ничего не смыслю в биоэнергетике. Между прочим, тебе не приходило в
голову, что общение с тварями могло нас всех сильно изменить?
Психику-то это затронет в последнюю очередь. Сначала должна начаться
патология в самом организме...
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг