это было гладким хрустальным и непереносимо огромным. Человеческое
существо неминуемо почувствовало здесь страх. Его бы свалила с ног, такое
величие, такие размеры. Но волк не подвержен агорафобии, и поэтому Сергей
улегся мягко на пол и обратил свой взор на предмет неподвижно стоявший на
хрустальном возвышении в центре.
Это был трон. Огромный, из тяжелого резного дерева, покрытый аляповатым
золочение. Это был древний, потрескавшийся символ власти, казавшийся
неуместным и грубым в пределах этого хрустального свечения. Сиденье было
из протертого красного плюша, а на сидении кто то восседал.
Сергей человек тут же узнал бы его, но Сергей волк лишь преданно мог
глядеть на сидящего.
На нелепом, словно украденном из Красной палаты троне гордо и
неподвижно сидел Урунгул, верховный шаман всея Лемеха, главный держатель
капища, а по совместительству голем поганый и главный враг.
Сидел тихо и чего то ждал. Без шлема (Тут бы Сергей обязательно
ухмыльнулся, если бы был сам собой), в потертых меховых одеждах, со
смуглым нерусским лицом и странным разрезом глаз. На шее светилась не
слишком большая царапина, видимо давний след от Сергеева топора.
Жуткие змеиные хвосты, что заменяли верховному шаману руки дико
извивались, временами намертво оплетая подлокотники кресел. В темных
глазах полыхали зеленые огоньки. Как у дикого зверя при луне. Был он темен
и мрачен.
Серега смотрел только на него и не видел, как помещение вокруг
заполняется разнообразным зверьем, из тех, кто мчался с ним под
снегопадом. Звери проламывались в исполинские врата поток серебристых рыб,
бились оземь и поднимались волками, лисами, мышами и зайцами, барсуками и
белками и разумеется змеями. Кстати не было здесь таких чудовищ, что
шабашали теперь целые сутки в деревне. Лишь самые обыкновенные звери. Без
трех глаз и чешуи.
В помещении поднялся невыносимый звериный дух и Серегин нос морщился,
улавливая сотни разнообразных запахов, но инстинкты здесь были притуплены,
а все внимание направленно на сидящего. Обратившиеся из рыб звери не спеша
рассаживались на прозрачном полу, временами привалившись друг к другу,
опершись на чужие мохнатые и не очень спины. Здесь волк и заяц сидели
вместе, лиса и мышь попирали друг друга, а сотни звериных глаз,
разноцветных, оранжевых и черных, желтых и зеленых не отрываясь смотрели
на Урунгула, являя собой живой пример власти шамана над лесными зверями.
Это было безумно и дико, сотни волосатых коричневых и рыжих тел, на
ослепительном хрустале пола, это оскорбляло и коробило, а хуже всего была
именно та преданность взгляде бывших свободных и разумных жителей села
Черепихово. Что же если не их души были навсегда забраны сюда в
хрустальный подводный дворец.
Вот так, современный образованный человек, превращается в лишенного
слова раба пришедшего из глубин веков зла. Да мы действительно не видим
ничего перед собой, и нас надо превратить в зверей и лишить рассудка,
чтобы мы могли поверить в происходящее.
А эти звери верили Урунгулу и его скользящему богу беззаветно.
Грохнуло и по залу раскатился гулкий удар. Словно в гонг, зверье внизу
заворочалось, словно единый разноцветный меховой океан. Животных уже
набралось пара тысяч и все новые и новые приходили, проламывались сквозь
портал, скатываясь на хрустальный неудобный пол, скользили по нему лапами
и присоединялись к остальным.
Ударило снова. Вероятно и правда где то неподалеку был гонг, большой
медный, с раскатистым звуком. И звери, они же бывшие люди замолкли, и
теперь все их морды, широкие и длинные, рыжие и коричневые, с мехом и без
были устремлены в сторону шамана.
Когда ударило в третий раз, ослепительный свет в зале пригас а Урунгул
встал. В зале повисла тишина, не колыхаемая никем, даже дыханием множества
звериных тел внизу. Тих был и Серега во все свои волчьи глаза глядя на
верховного шамана Лемеха. Был бы человеком, обязательно подумал: как себя
чувствуешь когда раздирают на деревьях. А так просто сидел и изумленно
пялился на трон.
Урунгул постоял спокойно, обозревая множественные ряды сидящих в
изумлении зверей. Затем вздохнул и воздел к сводам дворца свои страшные
извивающиеся конечности.
- Твари лесные!!! - пронесся его мощный, чем то знакомый голос. Не
орал, но слышно было в каждом уголке исполинского зала, словно шаман
говорил через мегафон. - Твари лесные, а раньше свободны человеки!!!
Говорил кстати он на русском языке. Почему? Ведь Лемех было племя
совсем не Славянских корней, и язык у них был грубый, гортанный, похож чем
то на финский.
Впрочем все сидевшие сейчас на полу кроме русского ничего не знали и
возможно говорилось это все для них. К тому же выговор язычного шамана был
очень старомоден, с примесью старорусских выражений, видно нормально не
учил.
Нахватался.
Звери внимали. С того момент как они очутились в хрустальном подводном
дворце способность понимать человеческую речь понемногу возвращалась к
ним, хотя и в ограниченном объеме. В конечном итоге они все были когда то
людьми, да и сейчас ими оставались. Несмотря на легкий налет звериной
личности. Есть в человек что то такое, что никогда не забьешь звериным
сознанием. Поскреби такого зверя поглубже, и найдешь все равно человека,
потому как человек не зверь, а зверь не человек. Видимо отличает человека
от зверя именно наличие самосознания, понятие, пусть и интуитивного
собственного я. Человек себя чувствует, понимает.
А иногда задаешься вопросом: Понимает ли зверь что они существует. И
знает ли что существует вообще? Или звери в некотором роде те же машины,
запрограммированные на простейшие выполняемые рефлексы. Тогда в чем смысл
их существования?
Подобная психоделика часто приходила Сереге в голову еще в то время
когда он скитался по лесу в змеином обличье, мучительно приноравливаясь к
новому состоянию. Кто же тогда были эти звери, что сидели в зале?
- Твари лесные, бывшие люди- почти пропел мощно Урунгул делая шаг
впередверные рабы нашего скользящего высшего. Вы хорошо послужили делая
набеги на своих же собратьев. Вы помогли нам, слава вам рабы леса!!!
В зале поднялся вой и рев, кто то вскочил на лапы и принялся яростно
кусать соседей, кто то ликовал, кто то скулили, а Сергей молча сидел в
толпе своих соплеменников и пытался мучительно осмыслить ситуацию,
пробуждающимся сознанием.
Звери бесновались внизу, а к трону долетали только куски вырванного с
корнем кровавого меха.
- Слава вам, звериные рабы Скользящего!!! ВЫ готовы отдать свою жалкую
звериную жизнь за него?!
- Ваааааа!!! - протянул хор лесных зверей и тысячи глаз снова
уставились на шамана с обожанием.
Ибо так и было, и звери эти уже не мыслили себя иначе как рабами
скользящего бога. В чем то теперь они были близки к давно исчезнувшему
народу племени Лемех. Те тоже, кроме шамана были полнейшими рабами и
приносили Скользящем кровавые жертвы. Из глубины веков дошло придание о
самом Уругнуле и если бы историк Леонид, оставшийся там, в другой жизни,
доехал таки до Ярославского архива, то бы узнал, что шаман, вроде бы умел
перевоплощаться в любую тварь лесную. И говорилось это на полном серьезе,
русским летописцем, принимавшем участие в штурме Черепов.
- Но вы можете сделать больше- произнес Урунгул негромко- мы взяли это
село, а его жителей принесли на алтарь Снорунга, но есть еще земли, и
слабыми силами простых лесных зверей мы его уже не возьмем.
- ААААааа- провыл зал.
- Да!!! - сказал шаман- нам нужно больше чем простые лесные души. Нам
нужно то, с чем никакой народ уже не сможет просто так справиться. Нам
нужно РАЗРУШЕНИЕ!!! Нам нужны чудовища, которых никогда не было, и которых
не могла бы создать Мать природа, нам нужно то, что вы прячете глубоко в
себе, нам нужны ваши страхи!
- "Как пафосно."- неожиданно подумал очищающемся сознанием Сергей и тут
же устыдился совей мысли, когда столько поселян без зазрения совести
смотрят в рот мертвому шаману.
Вообще получалось странно. Тогда как звери вокруг бесились от
преданности великому Змею, и готовы были отдать ему последнее, сам Сергей
такого явно не ощущал. Наоборот, голова его все больше прояснялась и все
нелепее казалось ему действо в которое он попал. В звериной шкуре, в
подводном дворце. Что за бред?
Почему вроде бы убитый пятьсот лет назад шаман, говорит как заправский
шоумен, зажигая толпу? Что он вообще хочет от трех тысяч бывших селян?
Картинка пред глазами плыла и покачивалась. А на троне бесновался Урунгул,
что то вопил и лицо его было темно и страшно искаженно. А в глазах не было
ни капли разума. В общем то они были совершенно черные, без белков. Он
вопил, подскакивал на троне, а его змеиные лапы извивались и сплетались
друг с другом, а смысл его слов становился все темнее и темнее.
Наконец Лемех вскочил, распростер длинные лапы а заорал уже совершенно
не человечьим голосом:
- Создайте их!!! Выпустите Ужас наружу и создайте их!!!
- ААААА!!! - заорал звери, взвыли и завизжали в предвкушении, а затем
неожиданно за спиной шамана взвилась черная дымчатая тень.
Тень была огромна и уходила к сводам дворца, она колыхалась, была
черна. И в ее очертаниях можно было разобрать исполинскую, извивающуюся
змею. И тяжесть ее , словно придавливала бывших людей к холодному
хрусталю. Даже Урунгул замолчал и лишь молча простирая вытянувшиеся в
прямые колья, щупальца. Простирал в сторону, где незаметно приподнялось
новое возвышение. Звери застыли, свет пригасили и лишь над самыми сводами
мерцал ядовито зеленый огонь. А на фоне этого огня, бесшумно колыхалась
голова великого змея и свод просвечивал через дымчатую черную фигуру. Это
даже было не сколько что то конкретное, эта фигура, это был
сконцентрированный ужас тысяч людей перед змеиной природой. Фигура
всколыхнулась и из глаз преданно смотрящих разноплеменных зверей
потянулись струйки полупрозрачного черного же дыма, что выглядело
парализующе страшно, потому что сами глаза, при этом гасли, тускнели и
Сергей с ужасом осознал, что из их звериных тел, уходит то, что их делало
когда то человеком. Глаза тускнели, белели и вот это уже глаза простого
лесного зверя, биологической машины.
Не происходило это лишь с Сергеем, но у него это было по особой причине.
Струйки дыма взвивались во множестве к потолку, кудрявясь легкими
завитками, но сохраняя вытянутую форму, слились со змеиным ужасом, висящим
под сводом, прошли сквозь него, и как туманное, переливающееся облако
понеслись ко второму возвышения.
Урунгул сидел на троне в ступоре, а тень позади колыхалась и изливало
нечеловеческое презрение на ряды нижесидящих.
- "Кецальокатль" - подумал Серега с тупым ужасом- "Ибо не может быть в
природе два таких змея."
Облако наконец достигло возвышения, прочно на нем обосновалось и
закрепилось. По залу стал нарастать странный высокий звук. Это ровно и
слаженно выли множество звериных глоток, а кто не выл, то в такт
взвизгивал и вскрикивал.
Под это жутковатый аккомпанемент, темное облако разшевелилось,
закачалось из стороны в сторону, словно внутри него бурлил адский котел с
сотнями жизненных форм, перемешивающихся из одной в другую. На секунду из
этого месива высунулась чешуйчатая когтистая лапа, проскребла по хрусталю
оставив глубокие борозда и снова исчезла.
Вой нарастал, переходил в исступленный визг и крики, облако яростно
бурлило, воплощая где то в себе все известные темному человеческому
подсознанию страхи , а затем вдруг распалось, явив взору окружающих
рожденное в себе.
На подиуме стоял... Нет, описать это было нельзя. Там, на возвышеньи
стоял ужас, тщательно выкристализованный страх человека.
- "Черный"- подумал Сергей и с тупым изумлением обнаружил, что больше
никак описать созданного не может.
Черный. Потому, что человек прежде всего боится тьмы. А тьма спутник
энтропии. Чем то, совсем неумолимо похож на человека, потому что после
тьмы человек боится других людей. Хищный, ибо страх хищников силен в нас с
еще древних времен. И бездонный, давящий и подчиняющий личность, потому
как на четвертом месте у человека стоит страх потерять себя. Огромный,
вызывающий Агорофобию. И гнетущий, поднимающий страх закрытого
пространства.
Вид его был настолько ужасен, что у некоторых зверей подкосились лапы и
они пугливо попятились. Сергей же просто не смог смотреть на него, потому
что единый взгляд на рожденного монстра вызывал ощущение животного
всепоглощающего ужаса и бесконечного падения в бездну, потому как в людях
силен страх высоты.
Вот вам пример. В сущности этот монстр выглядел пришельцем из кошмара.
Из того типа кошмаров в которых за вами мчится НЕЧТО, которое вы не
видите, но слышите, чувствуете и замечаете отдельными частями. Оно за
вами, и вы знаете что ему надо только добраться до вас. Добраться и... что
оно будет делать дальше неизвестно но чудовищно страшно. От него надо
бежать, укрываться, но всегда в этот момент ноги ваши становятся непомерно
тяжелыми, движения замедленными, а монстр сзади все ближе и чувствуется
уже его дыхание на спине, а бежать нету сил, он догоняет и... Все Потому
что в этот момент сон всегда прерывается, так же как и сон о падении с
высоты.
В случае с Сергеем ему всегда виделся мощный забор из за которого что
то тяжело дышало, а затем принималось ломиться в дверь. Оно делало удар,
затем еще один, Сергей поворачивался и пробовал бежать и лишь еле полз, а
за спиной ворота срывало и что то тяжелое устремлялось к нему. Самым
жутким было осознание, что ворота сломаны и монстр теперь на свободе. Этот
треск заборных досок и нарастающий топот, не раз заставляли приезжего
вскакивать среди ночи с бешено колотящимся сердцем. Словно бежал
дистанцию. Долго потом не спалось, а сон повторялся изо дня на день.
Пару раз он пытался повернуть сон в другую сторону и вместо того, чтобы
бежать прочь, поворачивался и шел обратно, чтобы увидеть чудовище-
странный способ управления сном. Но когда забор разлетался, он слышал лишь
рев, а затем он просыпался, словно подсознание намеренно выключалось,
спасая мозги от перегрузки в результате увиденного. Со временем сны
прекратились, но вот теперь Сергей увидел чудовище из своего сна. И это
была реальность, и теперь спасенье можно будет искать только в снах.
Говорят: взгляни своему страху в лицо. А если это не только твой страх,
а еще разнообразные страхи тысячи других людей, собранных скурпулезно
воедино.
И чем больше Сергей смотрел на созданное средоточие ужаса, тем большие
кошмары оживали в глубоких тайниках сознания, прорываясь к свету,
накладываясь одни на другие, тем слабее становилась связь Сергеевой
личности с реальностью, медленно погружаясь в бурлящую пучину темного
ужаса.
Последней доподлинно услышанной фразой был рыкающий вопль Урунгула:
- Этот первый!!! Но их будет много!!!
Затем, залитые кошмарами мозги не выдержали и отключились, погрузив
сознание в непроницаемую темноту, в глубину, куда не проникали никакие
видения.
И вот, месяц спустя после того злополучного вечера, когда он по дурости
ухватил камень голыми руками, Сергей очнулся на своем любимом пригорке,
откуда открывался потрясающий вид на деревню, в обличье изумительно
измятого волка. В голове плавал серый туман, какие то образы без названия,
а когда приоткрыл левый глаз, то голова отозвалась болезненной резью,
среагировав даже на тот слабенький свет, какой лился с серых небес. Судя
по ощущениям было позднее утро. По крайней мере, так все болит только
утром, после того как спал всю ночь, а день до этого носился как угорелый.
Сергей осторожно приподнял серую голову, и мир болезненно качнулся,
провернулся вокруг своей оси и застыл. Глаза слезились и побаливали, а
голова не держалась и все норовила не удержаться свесится и уткнуться в
землю.
Но Серега ее удержал, больше того, он даже приподнялся на дрожащих
лапах и кое как, по собачьи, сел. В мозгах была тьма. От увиденного
кошмара воспоминаний не осталось, они ушли в подсознание и будут теперь
вылезать по ночам, пугать, но днем их уже не вспомнить. Вероятно это была
защитная реакция мозга, подведенного к критической черте. Он удалил в
дальний уголок нежелательную разрушительную память, оставив только само
знание о происшедшем. Так теперь Сергей помнил, что побывал под водой во
дворце, помнил речи Урунгула, помнил что создали страшного монстра, но как
монстр выглядел, не помнил вообще. Только ощущение чего то темного, на
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг