Дмитрий Де-Спиллер.
Шестикрылые осы
-----------------------------------------------------------------------
Журнал "Техника - молодежи", 1975, N 10.
OCR & spellcheck by HarryFan, 9 August 2000
-----------------------------------------------------------------------
Единственный спутник звезды Варуны, планета Юрас, как и остальные
планеты этой стороны космоса, вершит свое годичное и суточное "ращение
так, что его ось всегда и почти точно нацелена на центральное светило.
Смену дня и ночи здесь можно наблюдать лишь в окрестностях экватора. Про
такие планеты говорят, что они "лежат на прецессии".
В эпоху освоения 134-го космического сектора к Юрасу дважды
наведывались космолеты, и оба посещения оказались вполне прозаическими. В
первом полете была обнаружена на затемненной части планеты огромная
гладкая равнина, которую и назвали Лысиной Юраса.
Второе обследование планеты было более основательным. Двое сотрудников
Института 9-й зоны - супруги Петровы - высадились вблизи освещенного
полюса Юраса и изучили химический состав его атмосферы, оказавшейся смесью
пяти псевдоорганических газов.
Никаких признаков жизни на Юрасе не выявилось, как и на остальных
планетах 134-го сектора. Надо, однако, сказать, что ни Сергей Горохов, ни
Петровы не располагали биотехноскопом, изобретенным позднее, после их
полетов.
В то время, к которому относится наш рассказ, Юрас, уже давно никем не
тревожимый, снова находился в соседстве с космическим кораблем. В этом
маленьком двухместном корабле, на борту которого пылала надпись
"Внешний-7", находились двое - Николай и Борис Щекуновы. Они пристально
рассматривали Юрас в телескоп. Братья Щекуновы направлялись на знаменитый
спиралеобразный астероид Хафор. На нем не так давно были обнаружены
странные предметы - исчерченные волнистыми царапинами архидревние каменные
кольца. Не являлись ли надписями царапины на них?
Чтобы ответить на этот вопрос, с Одиннадцатой Станции отправилась
группа в составе трех специалистов. Помимо Николая и Бориса, которые были
космоархеологами, в нее входил еще математик-лингвист Вадим Хадаков. Он
вылетел шестью часами раньше братьев Щекуновых на одноместном
субсветовике. Корабль Хадакова назывался "Связной-15".
Причиной тому, что "Внешний-7" и "Связной-15" летели порознь, была
устарелость причально-стартового оборудования, которым располагала
Одиннадцатая Станция. После каждого запуска субсветовика оно согласно
инструкции должно было проходить шестичасовой техосмотр. Когда "Внешний-7"
полетел наконец вслед за "Связным-15", корабли не могли уже наблюдать друг
друга, поскольку за шесть часов "Связной-15" пролетел огромное расстояние.
Путь космолетов пролегал мимо Варуны и ее спутника. Лететь до них
пришлось почти две недели. Здесь космонавтам надлежало выполнить довольно
сложную коррекцию траекторий их кораблей, чтобы облететь скопление белых
карликов, преграждавшее прямой путь к Хафору. Теперь "Внешний-7" находился
в трехстах миллионах километров от Юраса. Коррекцию траектории
"Внешнего-7" предстояло выполнить минут через семьдесят.
Николай и Борис вглядывались в телескоп. Однако поскольку Юрас был
повернут к кораблю темной стороной, братья ничего не видели, кроме темного
пятна, закрывающего звезды. Это обстоятельство раздражало Николая. Он
перестал смотреть в телескоп и попросил брата выяснить. "когда повернется
эта сковорода".
- Через 23 минуты, - сообщил Борис, сверившись с приборами.
- А тем временем, капитан, вспомни, что надо и перекусить.
- Хорошо, хорошо, - ответил Борис, не отрывая глаз от телескопа, и
вдруг вскрикнул:
- Что это? Смотри!
Николай взглянул в телескоп и обомлел. На черном диске планеты
светилось серебряным светом изображение шестикрылого насекомого, похожего
на осу. Оно было немного стилизованным и одновременно очень подробным. Все
сегменты усиков, все жилки на крыльях были очерчены с педантичной
тщательностью. Изображение было грандиозным. Должно быть, оно покрывало на
Юрасе миллионы квадратных километров.
Несколько секунд Николай обозревал это чудо. Потом он бросился к
приборному щитку, включил монохроматический прожектор и защелкал
голографическими аппаратами.
- Ты что, и не думаешь тормозить? - крикнул он вдруг с удивлением
Борису, заметив, что тот не спешит выключать двигатель.
- Я не буду менять курс, - заяви Борис.
- Но почему же?
- Потому что если мы ляжем сейчас на околоюрасианскую орбиту, то не
сможем долететь до Хафора. Горючего не хватит.
- Я это знаю. Ну и что? Вернемся на Одиннадцатую Станцию, -
взволнованно возражал Николай.
- Юрас теперь уже не избежит обследования, - сказал Борис. - Учти,
однако, что отсюда наши слабые лазерограммы Хафор не примет, а с
Одиннадцатой Станции до него лазерограмма летит месяца полтора. Значит,
прежде, чем на Хафоре узнают, в чем дело, тамошняя братия решит, что мы
потерпели аварию. Нам навстречу вышлют экспедицию. Нет, мы не можем так
самовольничать!
Услышав эти добродетельные доводы, Николай рассвирепел.
- Ты шутишь, что ли! - закричал он во весь голос. - Да откуда ты
знаешь, что сейчас на Юрасе не происходит что-то неповторимое? Где
гарантия, что потом не придется кусать локти? Вдруг именно сейчас какая-то
цивилизация именно нам с тобой подает сигналы!
- Смотри, оса потемнела! Она исчезает! - воскликнул Николай с
отчаянием.
Борис тоже заметил, что изображение потемнело. Некоторые его детали
пропали. Было ясно, что оно вот-вот исчезнет. Когда в атом уже нельзя было
сомневаться, Борис решился перевести корабль на околоюрасианскую орбиту.
Через несколько минут приготовления к изменению курса корабля были
окончены, а шестикрылая оса померкла. Тогда Николай и Борис послали на
Одиннадцатую Станцию лазерограмму с описанием происшествия и легли в
аэрольные капсулы. Эти капсулы при включении лучевых двигателей
заполнялись аэролом - особой жидкостью, которую можно вдыхать. Кроме того,
находясь в ней, человек способен переносить огромные перегрузки. Ложась в
капсулу, Николай сказал:
- Ничего, Борис, на Хафоре обойдутся без нас. Хадаков должен через
тысчонку часов прибыть на Хафор. Он живо докажет, что никакие цивилизации
там и не ночевали.
Николай ошибался, думая, что Хадаков в скором времени прилетит на
Хафор. Хадаков не мог "через тысчонку часов" прибыть на Хафор, потому что,
корректируя траекторию "Связного-15", он непозволительно оплошал.
"Связной-15" был оснащен полуавтоматическим корректировщиком курса
корабля, управляемым тремя рычажками. Рычажки эти были косвенно связаны с
серводвигателями и непосредственно с пятью встроенными в телескоп
маленькими белыми дисками. При коррекции траектории Хадаков направил
телескоп точно на Юрас. В центре предметного стекла телескопа светящейся
краской был начерчен крестик, видимый даже над дневной половиной планеты.
По зрительному полю соответственно перемещению рычажков двигались светлые
пятнышки.
Хадаков должен был закрыть светлыми пятнышками пять определенных звезд,
видимых в телескоп, затем дождаться момента, когда крестик коснется ночной
половины Юраса, надавить в этот момент кнопку и перевести все рычажки в
крайнее правое положение. Закрыть белыми пятнышками пять определенных
звезд, видимых в телескоп, не составило большого труда. Справившись с этим
делом, Хадаков стал ждать момента, когда светящийся крестик коснется
темной половины Юраса. Но когда этот момент наступил, Хадаков на некоторое
время просто оцепенел. Войдя в темную часть планеты, светящийся крестик
вдруг превратился в очень маленькую шестикрылую осу. Эта оса была в тысячи
раз меньше той, которую наблюдали вскоре затем братья Щекуновы. Однако
Хадаков отличался чрезвычайно острым зрением и ясно видел, что крестик
превратился в шестикрылую осу.
Как такое могло случиться? Пытаясь понять это, Хадаков заглянул под
кожух телескопа, но вдруг вспомнил, что надо же закончить коррекцию
траектории корабля. Он быстро передвинул рычажки вправо и заходил
взад-вперед по жилому отсеку, ероша волосы и обдумывая чудо превращения
крестика в шестикрылую осу.
Вдруг его размышления прервала ужасная мысль: "А нажал ли он кнопку
перед тем, как передвинуть рычажки вправо?"
Хадаков бросился к телескопу. Минуты две он вглядывался в открывшуюся
картину - усеянный звездами диск, середину которого занимал Юрас - узкий
белый серп. В центре диска снова белел маленький крестик, а пять
соответствующих звезд по-прежнему закрывались белыми кружочками. У краев
диска светились изображения шкал, встроенных в телескоп приборов. Хадаков
содрогнулся, когда понял смысл увиденного: он не нажал кнопки, и поэтому
серводвигатели не сработали. Теперь, если не запустить безотлагательно во
всю силу лучевые тормоза, то через несколько минут "Связной-15" неминуемо
врежется в Юрас и превратится в пламя.
Заметим, что винить Хадакова в случившемся не следует, поскольку в
решающий момент он впал в состояние, именуемое медиками "стрессовой
амнезией". Такое состояние при определенных обстоятельствах может
постигнуть любого.
Но теперь он действовал энергично и быстро. Хадаков коснулся циферблата
часового механизма, передвинул до упора рычаг аварийного торможения и лег
в аэрольную капсулу, которая тут же заполнилась аэролом.
Последующие четверть часа были мучительными, но потом, когда лучевые
тормоза кончили работать, действие перегрузок прекратилось. Вдруг корабль
сильно тряхнуло. Раздался грохот. В следующее мгновение наступила тишина.
Подождав, пока капсула опорожнится, Хадаков выбрался из нее. Он
почувствовал недостаток воздуха. Очевидно, корабль разгерметизировался.
Хадаков надел скафандр и потушил свет, горевший в жилом отсеке. Стоя
перед иллюминатором, он вглядывался в сумрак юрасианской ночи и через
некоторое время увидел неясные очертания безжизненной гористой местности.
Неподалеку от корабля протекала река, дымящаяся сизым дымом. На том
берегу реки чернели крутые, почти отвесные утесы, один из которых
возвышался над остальными. Его вершина была освещена белесыми лучами
Варуны. По зеленоватому небу плыли прозрачные облака.
Хадаков включил свет и занялся осмотром корабля. Скоро он понял, что
корабль безнадежен - отремонтировать его Хадаков не мог. Невозможно было
также сообщить куда-либо об аварии, поскольку от корабельных лазеров
остались одни обломки. Положение было безвыходным.
Придя к такому выводу, Хадаков взял корабельный журнал и приготовился
писать. Случайно его взгляд упал на стекло иллюминатора, и ему показалось,
что оно как-то неестественно освещено - извне слабым светом. Он потушил
лампу и вдруг вскрикнул от удивления. На утесе, задетом лучами Варуны,
сверкало оправленное чернотой ночи выпуклое светящееся изображение
шестикрылой осы. Край одного из ее крыльев был погружен в светлое пятно на
вершине утеса.
Минут через десять изображение поблекло и исчезло. Между тем восходящая
Варуна осветила вершину еще одной скалы. Было видно простым глазом, как ее
бледные лучи скользили по красноватым склонам, косматившимся при их
прикосновении клоками серого тумана. Туман медленно оседал и стекал с
верткий скалы в реку двумя широкими шевелящимися лентами. Наблюдая за
ними, Хадаков вдруг увидел поблескивающие под завесой тумана контуры
гигантского барельефа, изображающего шестикрылую осу. В следующее
мгновение барельеф засветился серебряным светом.
Хадаков вскочил из-за стола и заходил взад-вперед. Неожиданно на его
лице выразилась радость. Он глянул на часы и поспешил выбраться из
корабля. Подойдя к дымящейся реке, он повернул направо и зашагал вдоль
реки в темноту юрасианской ночи.
"Внешний-7" совершал уже девятый оборот вокруг Юраса. Николай и Борис
сидели в креслах и обсуждали тот факт, что Юрас оказался девственным, как
нераспечатанная колода карт.
Уже два часа безостановочно работал биотехноскоп и успел изучить около
600 миллионов квадратов, то есть почти седьмую часть поверхности Юраса. Но
все обследованные квадраты были семиотически бессодержательны. От
шестикрылой осы не осталось никаких следов. Братья готовы были бы
поверить, что оса им пригрезилась, если бы не свидетельство
фотоаппаратуры.
- Трудно допустить, что изображение осы возникло естественным путем,
говорил Николай с некоторой растерянностью. - Скорее всего оно было кем-то
создано искусственно.
- Но подумай, какие же нелепые поступки придется в таком случае
приписать его создателям, - возражал Борис. - Сначала они учиняют
грандиозную иллюминацию, затем начисто уничтожают все ее следы, а сами
где-то прячутся. Да ведь их поведение бессмысленно!
- Что ж, их обычаи могут отличаться от наших, - сказал Николай, пожимая
плечами.
- Это, конечно, верно.
- Ты знаешь, я думаю, что изображение осы могло и не быть сигналом. Оно
могло быть, например, идолом или игрушкой...
Одно непонятно: откуда эти чудодеи набрались витомологических познаний?
Откуда им известно, что такое насекомое? Неужели же на Юрасе живут
шестикрылые осы?
- Биотехноскоп считает, что там нет жизни.
- Мистика! Послушай, а может быть, юрасиане сами являются шестикрылыми
осами?
Борис не успел ничего ответить, потому что в эту минуту раздался звонок
и на световом табло зажглась надпись, гласившая, что в квадрате номер
677293517 биотехноскопом зарегистрирован объект несомненно искусственного
происхождения. В то же самое время на экране появилось изображение
зарегистрированного объекта. Им оказался лежащий на каменистом грунте
разбитый космический корабль.
- Постой! Ведь его корабль Хадакова! Это же "Связной-15"! - закричал
Борис.
Это действительно был "Связной-15".
Не мешкая, братья Щекуновы повели космолет на посадку. Спустя полчаса
корабль вошел в плотные слои атмосферы. Выпустив коротенькие крылья, он
стал стремительно снижаться и в скором времени опустился на грунт у изгиба
реки неподалеку от "Связного-15".
Был день. Варуна скрывалась за горами, но юрасианское небо заливало
местность каким-то вязким белесым светом. В иллюминаторы было видно реку и
красноватые утесы за рекой. Возле реки стоял изувеченный "Связной-15".
Помрачневшие от тяжелых предчувствий, Николай и Борис надели скафандры
и вышли из космолета. Вскоре они были уже на "Связном-15". Братья
осмотрели корабль и выяснили, что он покинут Хадаковым. Тогда они
вернулись на "Внешний-7" и стали ждать Хадакова. Справедливо полагая, что
Хадаков вряд ли станет переплывать реку в неплавучем скафандре, они
уселись у иллюминатора напротив скалистой гряды и обозревали расселины
между скалами.
Ждать Хадакова пришлось долго. Уже наступили сумерки, но братья все еще
не зажигали прожекторы. Вдруг корабль качнулся, и откуда-то сзади
послышался скрип. Братья обернулись и увидели, что стекла обращенных к
реке иллюминаторов были погружены во что-то странное. Сквозь них виднелись
какие-то лепестки, цепочки шариков и очень много искривленных белых
шнуров. Николай включил прожектор, и тотчас сильным толчком "Внешний-7"
наклонило вперед, он закачался, но сохранил вертикальное положение и
утвердился в нем. При атом иллюминаторы очистились. Тут Николай взглянул в
один из иллюминаторов и вдруг радостно замахал рукой. Из расселины между
скалами вышел Хадаков, одетый в скафандр, и направился к "Внешнему-7".
В то время, когда Николай и Борис наблюдали в телескоп гигантское
изображение шестикрылой осы, Хадаков подвергался смертельной опасности.
Предусмотреть эту опасность (сознавая которую Хадаков все равно бы не
отступил) ему помешало сильнейшее нервное напряжение. Он все время был как
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг