Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
опустится плеть...
   ...А над дверью лаборатории все звенел и звенел звонок. Это был сигнал
окончания работ. Через пять минут в лабораторном корпусе не имел права
находиться ни один человек - включались электрические защитные
приспособления.
   Джек не услышал и второго сигнала. Но, как это часто бывает, едва лишь
установилась абсолютная тишина, он проснулся внезапно и сразу же поднес к
глазам светящийся циферблат часов.
   "Пять минут одиннадцатого! - испуганно подумал инженер. - Что же
делать?"
   Он на цыпочках направился к двери, ожидая, что вот-вот блеснет вспышка,
и ток высокого напряжения пронзит ему грудь. О, Джек Петерсон прекрасно
помнил первый пункт приказа об охране лабораторного корпуса!
   Однако ничего необычного не произошло. Хорошо смазанная дверь легко
поддалась, и Джек после минутного раздумья высунул голову в коридор. Он
тотчас же отпрянул назад и быстро заперся на ключ. В коридоре инженер
увидел Смита, помощника Харвуда.
   Смит, как всегда, шел крадучись. Он удивительно напоминал
настороженного, принюхивающегося хищника: полусогнутая спина, казалось,
была готова в любой момент выпрямиться, как стальная пружина; руки,
согнутые в локтях и прижатые к бокам, подрагивали, как бы готовые
вцепиться в намеченную жертву; его лицо с чертами неприятными и мелкими,
как у хорька, непрерывно двигалось. Вряд ли можно было найти наружность
менее привлекательную и вряд ли можно было меньше походить на инженера.
Старожилы Гринхауза, этой секретной лаборатории, в первый же день
предупредили Петерсона и Блеквелла, что, Смит очень умен, хитер и жесток.
С ним надо держать ухо востро. Харвуд в нем не чает души и верит каждому
его слову.
   Движение Джека было чисто машинальным: он не любил и побаивался Смита.
Но как бы то ни было, лишь Смит смог бы помочь ему выбраться из
неприятного положения случайного арестанта. На этот раз уже решительно
инженер открыл дверь и вышел в коридор.
   Смит возился у какой-то ниши против двери кабинета Харвуда. Джек мог бы
поклясться, что ни углубления, ни какой-либо дверцы в стене раньше не было.
   Видимо, за узорчатым линолеумом находился тщательно замаскированный
тайник.
   Обращаться к Смиту в эту минуту было более чем неблагоразумно: помощник
Харвуда никогда не простит раскрытия одной из тайн лаборатории.
Выругавшись про себя, Джек вновь прикрыл дверь, продолжая наблюдения
сквозь узенькую щелку.
   Смит, вероятно, ремонтировал оборудование какого-то электрического
узла. Он соединял цветные провода, время от времени посматривая на
монтажную схему, затем вдруг заковылял к выходу, - может быть, чтобы
проверить устройство в другом месте. Джек решил, что выпал как нельзя
более удобный случай улизнуть из лаборатории подобру-поздорову.
   Лабораторный корпус был выстроен в форме дуги, и коридор, повторяя
очертания здания, шел во всю его длину. Лаборатория Петерсона и Блеквелла
помещалась почти в центре корпуса, рядом с кабинетом профессора Харвуда.
До лестницы, ведущей на первый этаж, Джеку предстояло преодолеть не больше
двадцати метров.
   Тщательно заперев лабораторию, Джек быстрыми шагами двинулся к выходу.
Едва он поравнялся с кабинетом Харвуда, как впереди, за поворотом,
послышался натужный кашель Смита.
   Джек замер. Возвращаться - поздно. Спрятаться - некуда. Ниша, у которой
ранее возился Смит, оказалась незначительным углублением, сплошь
заполненным проводами и аппаратурой.
   Взгляд инженера упал на дверь кабинета Харвуда. Она была чуть-чуть
приоткрыта, - вероятно, туда заходил Смит.
   Может быть, если бы у Джека было время для размышлений, он никогда бы
не рискнул забраться в кабинет шефа: из неприятного положения он попадал
таким образом в очень опасное. Но способность к анализу восстановилась у
инженера лишь когда он уже юркнул и запретную комнату и прильнул к
замочной скважине.
   Смит неторопливо окончил монтаж, сделал какой-то жест рукой, и тотчас
же поднявшаяся из щели в полу плита наглухо закрыла нишу. Вслед за этим он
направился к двери кабинета Харвуда.
   Джек отскочил в сторону. В абсолютной темноте не найдешь даже места,
где бы можно было спрятаться. Он ударился о какой-то массивный предмет,
крякнул. А вслед за этим замок щелкнул дважды и настала тишина.
   - Вот так история! - огорченно свистнул Джек. - Ну, старина, попался
ты, как мышь в мышеловку! С Гринхаузом, конечно, придется распрощаться...
и с долларами тоже.
   Этот вывод должен был огорчить Джека. Но у него на душе почему-то стало
приятно и легко. Сейчас, когда он явственно видел себя вышвырнутым из
лаборатории, перспектива вновь стать безработным показалась ему вовсе не
страшной. Так всегда случалось с Джеком: ему трудно было расстаться с
иллюзией, а затем он с легкостью подыскивал оправдывающие мотивы, с
несомненной ясностью доказывая самому себе, что все идет к лучшему.
   - Пустяки! - ворчал инженер. - Лучше быть безработным, чем сойти с ума
в этой идиотской лаборатории! Да и кто знает, что за темные дела тут
совершаются?
   И вдруг ему захотелось узнать, чем же занимается профессор Харвуд. Даже
один взгляд на кабинет босса мог бы раскрыть многое.
   В ладонях, как на ветру, Джек зажег спичку. Красное колеблющееся пламя
выхватило из темноты целый ряд шкафов с книгами, диван, большой письменный
стол и громадную бетонную тумбу, сплошь заставленную приборами. На краю
тумбы Джек заметил знакомые очертания интегратора с подключенным к нему
"радиошлемом".
   Даже под страхом смерти инженер не ушел бы теперь из этого кабинета. Он
осторожно пробрался поближе к интегратору, уселся в удобное мягкое кресло,
надел шлем и включил прибор.
   Через минуту, когда нагрелись радиолампы, на экране интегратора
заплясали зеленые змейки. А еще через несколько мгновений мгла в комнате
начала рассеиваться.
   Инженер оторопело следил за происходящим. Каждый предмет, каждая
мельчайшая деталь появлялась в мерцающем серебристо-сером сиянии. Это был
ни с чем не сравнимый свет: он воспринимался как нечто нереальное,
призрачное. И все же Джек, не вставая с места, мог видеть абсолютно все в
кабинете!
   Взгляд инженера упал на книжный шкаф. Там было очень мало технических
книг.
   На корешках инженер читал: "Психология", "Анатомия", "Экспериментальная
хирургия", "Нервные болезни".
   - Черт возьми! - прошептал Джек. - Неужели босс изготовил свой
"радиошлем"
   для того, чтобы...
   Удивительно: одно лишь воспоминание о харвудской антенне вызвало у
Петерсона целый поток мыслей. В памяти совершенно явственно пробежал весь
день.
   Расчеты, которые производил инженер, пытаясь разгадать секрет установки
Харвуда, пробегали один за другим, формулы сменялись формулами, и Джек
представлял их так ясно, словно перед ним вновь лежали исписанные страницы
вычислений. Да и эти листы бумаги видел Джек!.. Вот измятый клочок
ватмана, в нем Джек принес утром свой завтрак. В левом верхнем углу -
небольшое масляное пятно. Ниже пятна - перечеркнутая крест-накрест
формула...
   Ошибка?.. Да, Джек помнит, что формула казалась ему несоответствующей.
   Однако нужно было избрать именно ее, а не эту, подчеркнутую трижды...
   Неожиданно легко Петерсон обнаружил, почему его расчеты оказались
неудачными. Он смог бы теперь в точности скопировать "радиошлем". Но тут
же стало ясно, что конструкцию можно значительно упростить. Расчет должен
быть таким...
   Джек порылся в карманах, отыскивая записную книжку, но с удивлением
заметил, что она ему вовсе не нужна. Он производил все вычисления в уме,
ничего не забывая. Нужные формулы, заученные им четверть века назад,
возникали в памяти, как на экране. Джек видел не только формулу, а целую
страницу учебника, где эта формула была напечатана!
   Инженеру потребовалась таблица логарифмов. И тотчас же перед его глазами
появились длиннейшие столбцы семизначных чисел. Случилось невероятное:
таблицу логарифмов, невообразимое скопище цифр, Джек Петерсон мог повторить
наизусть!
   Последнее открытие настолько удивило и напугало инженера, что он начал
сомневаться, не снится ли ему все это и в здравом ли он уме.
   Классическим способом, - ущипнув самого себя за нос, - ему удалось
установить с достоверностью, что о сне не может быть и речи. А ясность
сознания... Джек никогда не мыслил так ясно и ярко, как сейчас!.. Память
обострилась у него до невероятных пределов: он помнил буквально все,
начиная с младенческого возраста. Да и не только память. Лишь теперь Джек
обратил внимание что его обоняние и слух, крайне притупившиеся в последнее
время, приобрели чрезвычайную восприимчивость.
   Джек чувствовал запахи вещей. В помещении пахло гнилью, старыми
книгами, железом, буковым деревом, духами "Атом", серной кислотой... и
сахаром.
   "Почему - сахаром? - недоумевал Петерсон. - Ведь сахар не пахнет?".
   Но странно знакомый и вместе с тем необычный запах бил в ноздри тонкой
ощутимой струйкой. Инженер протянул руку, и его пальцы наткнулись на
склянку с плотно притертой пробкой.
   Да, здесь хранился сахар! Джек высыпал на ладонь несколько сверкающих
кристалликов и лизнул их языком.
   К знакомым с детства ощущениям теперь присоединились десятки привкусов.
Джек смог бы описать историю этих крупинок: сахар перевозился в джутовом
мешке, невдалеке от табака и сельди, затем хранился в медном или латунном
сосуде. К сахару прикасалась рука мистера Харвуда, - да, Джек явственно
чувствовал этот запах!
   Это выходило за пределы возможного. Петерсона бил озноб. Инженер
действительно находился в состоянии, близком к помешательству, однако не
сделал ни малейшей попытки освободиться от "радиошлема". Он с жадностью
ринулся в исследования, заново открывая мир, казавшийся ранее испытанным и
изученным полностью.
   Звуки... О, все пространство было наполнено звуками! Джек слышал, как
где-то в углу ползет какая-то крошечная букашка; оглушительно тикали
карманные часы; сквозь закрытое окно или, может быть, даже через стены
откуда-то долетали неторопливые грузные шаги; в каком-то из потаенных
уголков джунглей зарычал хищник. А вот, пробиваясь сквозь хаос звуков,
явственно донесся характерный шум морского прибоя... Как это могло
случиться? Ведь до моря отсюда не менее сорока миль?!
   Можно было бы растеряться в этом хаосе звуков, если бы Петерсон не
приобрел способности легко концентрировать свое внимание на одном из них.
Как в настраиваемом приемнике, в его уши врывались шорохи, писки,
возгласы, а он все пропускал их, желая услышать еще что-то, более
интересное.
   А, вот оно!
   Ласковый девичий голос, - странно знакомый и одновременно никогда не
слышанный ранее, - произнес:
   - Ну, мой милый "Властелин мира", рассказывайте!
   Ей ответил Харвуд:
   - Хорошо, Бетси... Но раньше я покажу вам кое-что. Пойдемте ко мне в
лабораторию.
   Джек Петерсон испуганно вскочил с кресла. От его резкого движения
интегратор расстроился. Ярко-зеленые линии на экране расползлись в разные
стороны.
   Мгновенно погасло серебристо-пепельное сияние окружающих предметов.
Затихли звуки. Исчезли запахи.
   За окном монотонно шумел дождь. В удушливой темноте плавали густые
испарения болот.
 
 

                                   Глава 4 

 
   Один в море 
 
   Глухо, протяжно кричал тонущий теплоход. Завывала авральная сирена.
   Надрывались электрические звонки. Это была страшная минута, когда и
человеку хотелось закричать во весь голос...
   Но ничего этого Миша Лымарь не слышал.
   Утомленный предыдущими бессонными ночами, он уснул мертвым сном
здорового молодого человека в тот миг, когда тело коснулось постели.
   Торпеда взорвалась под его каютой, разворотила борт, выбросила прочь
спящего и лишь благодаря счастливому случаю не накрыла обломком деревянной
переборки.
   Михаил пришел в себя уже в воде. Его руки судорожно сжимали какой-то
кусок дерева, в голове звенело, во рту было полно чего-то соленого и
липкого. Он попытался крикнуть, но не смог выдавить из себя ни звука.
Тогда, еще не способный соображать, он, подсознательно борясь за жизнь,
устроился на доске удобнее, начал грести куда-то в сторону, чтобы не
угодить под корабль, и затем впал в странное полузабытье. Окончательно он
опомнился лишь когда через него с плеском перекатилась волна.
   Невдалеке очень медленно проплывала подводная лодка. На ее мостике
стояло несколько человек.
   Лымарь забыл о событиях минувшего вечера. Он не мог бы даже
предположить, что именно эта субмарина торпедировала "Игарку". Да,
собственно, и некогда было раздумывать что к чему.
   - Помогите! - крикнул радист. Однако из его груди вырвалось лишь
приглушенное хрипение.
   Язык еще отказывался ему служить, но силы постепенно восстанавливались,
Лымарь это чувствовал. Поэтому он решил покинуть спасительную доску и
поплыл к подводной лодке. Ему удалось ухватиться за какой-то трос -
вероятно, за антенну.
   Держась за провод, он пополз к мостику. Тут его заметили. Но вместо
того, чтобы помочь подняться, кто-то грубо навалился на него, заламывая
ему руки за спину.
   Случись подобное в иную минуту - солоно пришлось бы таким "спасителям"!
   Лымарь мог шутя справиться с двумя или тремя. Даже сейчас,
обессиленный, он вскипел, вырвался, с размаху ударил кого-то ногой. Тот с
проклятьем полетел в воду. А на Михаила набросились уже несколько человек,
скрутили, связали и потащили в подводную лодку. В тесной боевой рубке его
то ли нечаянно, то ли нарочно так стукнули головой об острый металлический
косяк, что он вновь - и, вероятно, надолго - потерял сознание.

 
   Подводная лодка, видимо, лежала на дне моря, ибо моторы не работали и
болтанки не чувствовалось.
   Лымарь дернулся, тряхнул головой, однако шум в ушах не исчез и перед
глазами еще стояла мелкая розовая сетка. Он попытался шевельнуть руками,
но они были связаны за спиной. Нельзя было даже выпрямиться: ноги
упирались в узкую металлическую дверь.
   Лымарь дернулся еще раз, изловчился и сел. Нащупал концами пальцев
веревку, стягивающую запястья. Это был прочный, хорошо просмоленный
джутовый трос, надежно завязанный двойным морским узлом. Но радист решил
во что бы то ни стало освободиться от пут. Обнаружив на стене сзади себя
какой-то выступ, он, прижимая к нему руки, начал настойчиво тереть узлом
по острой грани.
   Веревка врезалась в тело, шершавая поверхность плохо окрашенного
металла царапала кожу на ладонях, но на это уже некогда было обращать
внимания.
   Возможно, ему в конце концов удалось бы перетереть трос. Но внезапно
щелкнула задвижка, и дверца открылась. Два дюжих матроса молча вытащили
радиста из каземата и поставили на ноги. Один из них, - старший судя по
нашивкам, - показал рукой куда-то вперед, и Лымарь покорно пошел по
невысокому узкому коридору.
   Никогда до этого Михаил не бывал на подводной лодке, но сейчас ему не
приходилось разглядывать. Он двигался почти машинально, напряженно
обдумывая, что означает этот неожиданный плен и чего можно ожидать в
будущем от тех, в чьи руки он попал.

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг