========================================================
Официальный сайт Андрея Дашкова находится по адресу
http://www.khilko.org/dashkov/
Структура сайта:
- произведения
- авторские аннотации
- авторские рисунки
- об авторе
- библиография
- гостевая книга
По всем вопросам обращаться либо в гостевую книгу сайта,
либо к администратору сайта (admin@khilko.org), либо к
Г.Л.Олди (oldie@kharkov.com).
Copyright (c) Andrey Dashkov, 1985-2001.
All Rights Reserved.
P.S. Текст приводится в авторской редакции.
========================================================
Андрей Дашков
ЗВЕРЬ В ОКЕАНЕ
1
Над океаном сгустилась ночь. Лил дождь - настоящий тропический ливень.
Кархародоны* скользили во тьме, выписывая гигантские петли над северным
мысом затонувшего острова Маркус. Одинокие охотники собрались в огромную
стаю, кружившую в зловещем хороводе. Среди них были только взрослые особи,
ни одной беременой самки. Это было противоестественно. Больших белых акул
сопровождали синие - шавки по сравнению с десятиметровыми машинами смерти.
Акулы были очень голодны. Океан вокруг кишел рыбой - благодатные
охотничьи угодья тянулись на многие десятки миль. Плотные рыбные косяки
пересекали маршрут движения акул... и уходили невредимыми. Кархародоны
не охотились. И это тоже было противоестественно...
Лютый голод и строжайший запрет питаться. Грань почти неодолимого
инстинкта и жестокого принуждения. Кто-то контролировал кровожаднейших
морских тварей - кто-то, готовивший нападение и оберегавший самок, которые
приносят потомство. Была задействована система управления,
законсервированная в течение миллионов лет. Этот <<кто-то>> затеял жуткую,
возможно, катастрофическую игру - и пути назад уже не было.
Раздираемые неосознанными противоречиями, акулы ждали...
---------------------------------------
* Кархародон (carcharodon carcharias) - самая опасная и крупная из
современных хищных акул. Длина взрослой особи обычно составляет
5 - 11 метров и более. Иногда кархародонов называют также большими
белыми акулами.
---------------------------------------
* * *
Все началось два часа спустя. Стая косаток* появилась с юга.
Полноценная стая, а не боевой отряд. Киты-убийцы были упитанны и сыты после
хорошей кормежки. Они дремали, медленно двигаясь в походном порядке - самки
с детенышами в середине, взрослые самцы по краям. Это был величественный
парад существ, уступавших в мощи разве что кашалотам или полосатикам, но ведь
полосатики были практически беззащитны...
---------------------------------------
* Косатка (orcinus orca) - крупнейший плотоядный дельфин. Его длина
достигает 10 метров, а масса - 8 тонн. Также носит название
<<кит-убийца>>. Далее в повести речь идет о самце-мутанте длиной около
20 метров.
---------------------------------------
Стая косаток устремлялась на северо-восток и неуклонно сближалась с
кархародонами. Когда их разделяло около полумили, кольцо акул распалось.
Они выстраивались в линию, перерезавшую путь китам. Большие белые
стягивались в компактную цепь, охватывавшую фланги китового порядка...
Тьма. Ничего, кроме тьмы. Ни единого проблеска света на всей темной
стороне планеты - с тех пор, как астероид врезался в Землю, океан поглотил
материки и вслед за этим угасла человеческая цивилизация. Ни единого
проблеска - за исключением, может быть, пожаров на островах, радиоактивных
пятен, молний или призрачного сияния биолюминофоров. И даже бог этого
мира скрывался в тени...
Но огромные создания, двигавшиеся с устрашающей скоростью, знали о
присутствии друг друга. С чем сравнить это знание-ощущение-сигнал? С тенью
на экране радара? С дрожанием волосков на спине испуганного человека?
С цепенящим ожиданием смерти в абсолютном мраке?..
В кархародонах пробуждалась агрессивность. Запрет питаться был внезапно
снят. Более того, они получили недвусмысленный приказ убивать. Но кого?
Неужели косаток?!. Акулы не рассуждали и не колебались ни секунды, несмотря
на то, что поступивший приказ противоречил тысячелетнему порядку вещей. Для
каждой твари существовал только темный коридор в ее непостижимом сознании, в
конце которого маячила тень. Мишень. Жертва. На этот раз мишенями были
киты-убийцы...
Обезумевшие белые бросились в атаку. Их сопровождала жадная свора синих,
готовых к пожиранию чего угодно...
Но кто был инициатором этого чудовищного представления?
Нет ответа.
2
Память. Проклятая память!..
Моя беда в том, что я - парень, родившийся в корзине на спине
кита-убийцы, - помню о вещах, которых не должен помнить, и знаю слишком
много слов. Например, словечек типа <<религия>>, <<цивилизация>>,
<<порядок>>, <<автомобиль>>, <<континент>>. Ничего этого давно уже нет.
Все рухнуло задолго до моего рождения. А я помню... Чудовищно. Это
разъедает мою душу, как соленая вода разъедает металл.
Из слов я составляю фразочки. Фразочки порождают образы прошлого, а
те, в свою очередь, порождают тоску. Тоска делает меня слабым и уязвимым.
Все происходит помимо моей воли - само собой. Похоже, для меня это так
же естественно, как дышать. Мне приходится напрягаться, чтобы задержать
дыхание, когда я ухожу с косатками на глубину. Точно так мне приходится
напрягаться, чтобы перестать думать. Но потом я начинаю снова. Присоединяю
слова к словам. Нанизываю их на прерывистую нить своих странных воспоминаний.
Получается <<история>>. Моя личная история. Мне некому ее рассказать. Киты
не интересуются ни прошлым, ни будущим. Они счастливы, как придуманные
древними святые. Наше общение происходит без помощи знаков и слов. Иногда
понимание становится невозможным. Часто мне бывает невероятно трудно - все
равно что чужими руками ощупывать темноту...
Двуногие, которых я изредка встречаю, тоже ничем не интересуются. Самое
важное для каждого из них - накормить себя и свое стадо. И для меня это
важнее всего на свете - и все же я нахожу время подумать о всякой чепухе,
даже о потусторонней. Порой мне кажется (я надеюсь!), что рано или поздно
я встречу самку - женщину, которая будет иметь от меня детеныша. Так должно
быть, это неизбежно, это закон существования, но, вероятно, не для нас,
двуногих? Ведь я потомок тех безумцев, которые испоганили собственную
планету.
Я часто наблюдаю, как спариваются косатки; все происходит на моих
глазах, и при мне в стаде родился не один десяток китов. Кроме того, у
меня ведь была мать; значит, я и еще неизвестная мне женщина должны зачать
новую жизнь - не представляю себе, что все закончится с моей смертью.
Неужели мир устроен так абсурдно? Я могу погибнуть в любой день, в любую
ночь. Самый главный и страшный вопрос: что тогда будет с моими китами? Я
люблю их, как самого себя. Возможно, даже больше. Они - это и есть я.
Тени в сознании. Отделенные части моего тела. Мои инструменты. Мои слуги и
хозяева моей жизни. Без них я не протяну и суток.
Однако бывают очень неприятные моменты, когда я теряю контроль. Киты
безо всякой видимой причины молча уходят в бездну. Даже мой ближайший
спутник становится неуправляемым. Самое главное: сверхглубокое погружение
не должно застать врасплох. Если я сплю, то мгновенно просыпаюсь,
отвязываюсь от корзины и всплываю, чтобы не задохнуться. Затем жду,
цепенея от наступившей тишины. Что происходит внизу, я не знаю. И, похоже,
не узнаю никогда.
Эти периоды <<эфирного безмолвия>> имеют различную продолжительность,
к счастью, не превышающую нескольких минут. Затемнение наступает внезапно.
Я чувствую, как связывавшие нас незримые нити, исходящие из моего мозга,
удлиняются до бесконечности, и вдруг оказывается, что на другом конце каждой
нити никого нет. Мое стадо будто растворяется...
Жуткие, непередаваемые мгновения. Я испытываю нечто похожее на удушье
в черной глубине. Настоящий кошмар, и к тому же слишком реальный. Вообще-то
во сне я легко пугаюсь, но ложный испуг быстро проходит. Наяву страх не
отпускает очень долго. Это - постоянное напоминание о моем ничтожестве...
Такое случается нечасто, но вполне достаточно, чтобы загадка будоражила
мое неизлечимое любопытство. Возможно, есть особые места в океане. Ловушки
для простаков вроде меня. На первый взгляд, ничего не меняется... кроме
самих косаток. Не знаю, давно ли созрела в головах этих тварей идея
сверхъестественного существа, и созрела ли вообще. Не представляю даже,
каким может быть ИХ сверхъестественное существо. Иногда мне кажется, что
я сумел бы занять вакантное место, если бы не моя исключительная телесная
слабость. Потом становится смешно при одной только мысли о чем-то подобном.
Вероятно, тут замешана какая-то темная религия; мне, живому
недоразумению, недоступны чуждые культы, зыбкие храмы, скрытые от остального
мира в вечно подвижной среде и запретные по самой своей природе. Мне не
понять молитв, обращенных вниз - к тому, что таится в бездонном жидком
космосе.
Или все гораздо проще: косатки страдают временным помутнением
рассудка, чем-то вроде массового китового лунатизма. Пожалуй, это еще
хуже, чем непостижимые ритуалы в бездне. Достаточно вообразить себе
сомнамбул весом в несколько десятков тонн, представляющих собой самые
совершенные орудия убийства... В такие минуты остается только надеяться,
что их помешательство не продлится слишком долго, иначе я сам сойду с ума
от одиночества - не обязательно физического. Или меня сожрет чужая стая,
но это будет сравнительно быстрая и легкая смерть...
Чтобы немного отвлечься, я размышляю о том, какой прекрасной была
жизнь в потерянном раю. Как мирно и спокойно текла она среди братьев и
сестер! Как легко было, наверное, найти родственную душу! Как приятно
все время находиться в пространстве, пронизанном светом солнца, любовью
ближних, участием и пониманием!
Но первый же сигнал тревоги возвращает меня к реальности. В моем
положении зевать не приходится. Опасность всегда где-то рядом. Тем не
менее абстрактные фантазии неизбежны. Они заполняют пустоту. Они не
вредны; может быть, они - часть чужого груза, доставшегося мне в
наследство по нелепой ошибке. Груз нельзя бросить, и порой он бывает
невыносимо тяжелым.
Никто не рассказывал мне обо всех этих бесполезных вещах. Я осознал их
самостоятельно. Просто однажды закончился период слепоты и беззаботности.
Надо быть странником, затерянным в океане, чтобы понять: я - ничто.
Мать имела лишь косвенное отношение к моим нынешним проблемам; она успела
преподать мне совсем другие уроки, прежде чем погибла.
Она научила меня общаться с китами, преодолевать инстинкты (ЧУЖИЕ
инстинкты), задерживать дыхание, определять погоду, направление движения,
места скопления пищи, изготавливать из рыбьих костей иглы и примитивный
инструмент, вязать узлы, плести корзины из водорослей, выживать, в конце
концов. В такой науке почти нет места словам. Ощущать кожей, повторять за
матерью, <<слушать>> голоса косаток, следить за тем, как тьма рассеивается
внутри...
У меня есть все, чтобы быть абсолютно счастливым. Вернее, нет ничего
такого, что удерживало бы меня от поисков этого пресловутого счастья, и нет
ничего, что можно было бы удержать. Я ни к чему не привязан и нигде не
остаюсь надолго. Но я не чувствую себя свободным, а только отверженным.
И тьма внутри меня никогда не рассеивается полностью. Я помню совсем другую
жизнь и ношу в себе ужасное ощущение утраты.
Зато я совершенно не помню отца и почти ничего не знаю о нем.
Подозреваю, что он исчез задолго до моего рождения. Мать ни разу не говорила
об этом самце, может быть, единственном в ее жизни, не считая меня, конечно.
Когда она слегка приподнимала экран, за которым были надежно спрятаны ее
воспоминания, я улавливал лишь смутный образ чего-то полузвериного и
связанные с ним ощущения. Жестокость, боль, принуждение, томление, страх,
краткая вспышка наслаждения незадолго перед зачатием, подавление инстинкта,
сумерки... Я свыкся с мыслью о том, что мой отец был чудовищем, после
встречи с которым мать чудом выжила.
Лично я не стал бы пугать самку. О, я знал бы, что с нею делать! Во
мне было столько нереализованной любви... Я был неотъемлемой частью стаи, но
маленькая частица моего собственного существа предназначалась только для
человеческой самки.
(Есть некая камера, скрытая в сознании. Темная, запертая комната,
окруженная тройными стенами фобий и комплексов. Комната, в которую я
побоялся бы войти и даже заглянуть, потому что там подстерегало безумие.
Но я все равно не могу открыть запертую дверь. Ключ от нее - самка...)
Так что я - осколок прошлого. Может быть, в меня вселилась душа
какого-нибудь неприкаянного бедняги, пережившего крах хорошо знакомого ему
мира и обреченного теперь скитаться в чужом?..
Подобные мысли причиняют мне почти физическую боль. И еще одно: тому
бродяге, который сидит во мне, не очень приятно сознавать, что по крайней
мере телесно он уже не человек. У меня перепонки между пальцами рук и ног,
я не подвержен кессонной болезни, мои раны быстро затягиваются в воде...
Тогда кто я?
Нет ответа.
* * *
Однажды утром меня разбудил зов Лимбо, пробивший пелену сновидения,
словно метеорит из другой вселенной. Лимбо - это мой кит-носитель.
Единственный, кому я дал имя. Зачем? Может быть, на тот крайний случай, если
я потеряю внутреннее <<зрение>>. Тогда Лимбо станет моим поводырем в
абсолютно чуждой тьме, а единственным способом нашего с ним общения - звук.
Я - настоящий паразит, но разумный и веду себя соответственно. Мы связаны
глубоко и необъяснимо, сильнее, чем мать и дитя, сильнее, чем сиамские
близнецы, хотя наша связь бесплотна.
Я открыл глаза. Кит всплыл к поверхности. Я прижимался ухом к его
гладкой коже и ощущал близость нерва, регистрирующего изменение среды.
Прямо передо мной открылось дыхало размером с мою голову, и Лимбо выдохнул
с оглушительным <<хух-х-х!>>.
Когда рассеялась завеса брызг, я увидел лодку, над бортом которой
торчали человеческие головы. Лимбо слишком любопытен и не так циничен, как
я; поэтому он принял почти вертикальное положение и стал осматриваться,
высунувшись из воды. И не он один. Половина китов из моей стаи выставили
наружу свои черно-белые конические головы.
Лодка в океане - чрезвычайная редкость, а лодка с двуногими - тем
более. Лично мне было в высшей степени удобно; я стоял, опираясь на китовый
плавник, и рассматривал чужих с полутораметровой высоты. Прежде всего лодка
оказалась грубо обработанным каноэ с выжженной в древесном стволе полостью.
Вправо и влево были вынесены поплавки для придания всему сооружению
остойчивости - просто стволы потоньше. (Это означало... Черт возьми, я
боялся даже думать о том, что это означало!..) Ничего похожего на мачту или
примитивный парус. Весел тоже не было видно.
Люди, сидевшие в каноэ (их было двое), питались. Дело достаточно
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг