Адик успел только сказать "ого!" и "Блонди, фас!", после чего нырнул
под прилавок. Не добежав примерно метра до передней стеклянной стенки,
пациент прыгнул и распластался в воздухе, словно белая птица. Всей своей
массой он рухнул на спину Адика, а ногами разбил горизонтальное стекло,
которое осыпалось с веселым грохотом. Сзади раздался хриплый рык, тут же
выродившийся в душераздирающий скулеж. Немного позже пациент сделал вывод,
что овчарка наткнулась на торчавшие вверх стеклянные пики. Но в те, первые,
секунды отчаянной борьбы он был не способен на любые умозаключения и
озабочен только тем, как бы вывести из игры Адика.
У того под прилавком хранилась пушка, но продавец не сумел до нее
дотянуться. Пациент схватил его за волосы и принялся колотить головой об
каменный пол. И откуда только силы взялись?!
Голова у продавца оказалась прочной; пациент уже устал, а тот все не
терял сознания. Хорошо еще, что Адик был довольно щуплым парнем...
Тогда пациент намотал на левую руку галстук и стал затягивать петлю, а
правой методично стучал по коротко стриженному затылку бедняги Адика. Вскоре
тот начал судорожно дергаться, но пациент вошел во вкус. Он сидел на
пояснице своей жертвы и вставать не собирался...
Адик агонизировал долго. Минут пять, не меньше. Когда судороги наконец
прекратились, пациент наступил продавцу на спину и на всякий случай подергал
за галстук. Все эти подвиги он совершал от страха. Он не знал, что будет
делать с мертвым Адиком, но мысль о том, что сделал бы с ним живой садист,
была невыносима.
Когда пациент увидел выпученные глаза продавца, он ужаснулся
содеянному. Отделить реальность от фантазии уже не представлялось возможным.
Без сомнения, он осязал чужую плоть, равно как и свою собственную. И еще
одна маленькая деталь: от Адика пахло хорошим одеколоном.
Пациенту оставалось уповать на то, что он разделался перед смертью с
причиной своего инфантилизма и теперь выглядит не таким жалким, как прежде.
Правда, смелости это ему не добавило...
Он схватил пистолет Адика, оказавшийся длинноствольным уродом с
квадратной обоймой, и устремился к выходу из магазина. Вслед ему неслись
вопли бичуемого "скота" и хрипы издыхающей Блонди.
Пациент мечтал убраться подальше от этого места. Осознание страшного
факта - ведь он, вероятно, совершил НАСТОЯЩЕЕ убийство! - подавляло его
вместо того, чтобы укрепить дух в преддверии вечности.
* * *
Улица была все так же безлюдна. Пациент решил больше не
экспериментировать с источниками громких звуков и по возможности избегать
общения с аборигенами. Первый урок не прошел для него даром. Впрочем, это
было всего лишь повторение изученного при жизни: избегай конфликтов,
опасайся незнакомых людей, держи свое мнение при себе...
Выскочив из подвала, он долго не мог решить, куда идти. Вдобавок
кровоточила правая нога, которую он порезал, когда разгромил прилавок.
Вероятно, в ране застряли мелкие осколки стекла, но сейчас он почти радовался
боли. Боль отвлекала его от назойливого видения: выпученных глаз и
вывалившегося языка мертвого коллекционера пальчиков.
Утомившись бегать по кругу, пациент поплелся в прежнем направлении,
держась поближе к стенам и заборам и не зная, куда девать пистолет. Ему
отчего-то казалось, что носить пушку вне кобуры опасно. Любой мог расценить
это как приглашение пострелять. Пациент даже не удосужился проверить, есть
ли в обойме патроны. Он вообще не умел обращаться с оружием.
- Стой! - скомандовал голос из подворотни.
Пациент покорно остановился. Он смутно припоминал, что еще до больницы
(как далеки те времена!) его несколько раз останавливали патрули. Чаще всего
патрульным просто было скучно. Но тут, похоже, обитали одни психи.
Он медленно обернулся и увидел двух самых странных людей из всех, с кем
ему приходилось встречаться. Желтые, круглолицые, узкоглазые. Оба были
вооружены архаичного вида винтовками с примкнутыми штыками. Пациент решил,
что это либо китайцы, либо больные редкой формой желтухи. Глупо, конечно, но
он очень боялся заразиться...
- Документы! - бросил желтолицый, одетый в серый френч с красным
бантиком на груди.
У пациента давно не было при себе ничего похожего на документы. В
хосписе все знали друг друга в лицо. Его бумаги хранились в сейфе вместе с
конфиденциальной историей болезни.
- Нет у него документов, - убежденно сказал другой желтушечник
писклявым голосом. На этом персонаже болтался халат длиной до пят, а на
голове была сооружена сложная прическа, придавашая ему изрядное женоподобие.
Он вполне мог быть и натуральной бабой. Зато разговаривал без акцента. Он
добавил:
- Я контру за версту чую. В расход его!
- Погоди, Мао. - Первый "китаец" выглядел более рассудительным и
интеллигентным. - Который час?
Второй запустил руку под халат и вытащил часы на цепочке. Открыл крышку
и долго изучал положение стрелок на циферблате. Пациент между тем раздумывал,
не предъявить ли в качестве последнего аргумента свой длинноствольный трофей.
Но вдруг придется стрелять?..
Пока он колебался, патрульный вычислил время и объявил:
- Двадцать один ноль пять.
- Ого! - сказал его напарник точно таким же тоном, каким незадолго
до этого восклицал Адик, пораженный прыткостью клиента. - Извини, дядя, сам
понимаешь - комендантский час. Попрошу к стеночке!
Происходящее подозрительно отдавало фарсом. По мнению пациента, игра
актеров не стоила выеденного яйца. Не дожидаясь, пока Мао сдернет с плеча
винтовку, он поднял пистолет и сказал, подражая уверенным в себе мужчинам из
старых фильмов:
- Расслабьтесь, ребята. Повернулись кругом. Не делаем резких движений.
Стоим молча. А я пойду дальше.
- Ну, что я говорил? - злорадно спросил Мао, не спеша выполнять
команду. - Контра махровая! Клеймо ставить негде. Жидомасон. Шлепни его,
Кун-цзы!
Тот, которого обозвали труднопроизносимым именем Кун-цзы, приготовился
проткнуть пациента штыком. Пациент выстрелил.
У него не было выбора. Впервые он сделал что-то, не задумываясь. Может
быть, поэтому попал, причем прямо в сердце.
Кун-цзы с удивленным видом (хотя выражение узкоглазого лица довольно
трудно поддавалось расшифровке) осел на землю и ткнулся лбом в ногу своего
убийцы. Пациент поспешно убрал ее, чтоб, не дай бог, не подцепить желтуху.
- Ну ты даешь! - сказал Мао, не скрывая восхищения. И повернулся,
чтобы сбежать. Сзади на его халате обнаружилась надпись "Вся власть
советам!", а под нею гексаграмма "Воспитание великим".
Пациент попал точно в кружочек буквы "о". Пуля подтолкнула Мао в
спину и заставила его свалиться в подворотню, где он исчез, соединившись с
темнотой.
* * *
Пациент огляделся по сторонам, высматривая привлеченных выстрелами и
враждебно настроенных аборигенов. Таковых в пределах видимости не
наблюдалось. Жителям дурацкой деревни плевать было на его выстрелы. Тем
лучше.
Он пошел дальше и внезапно почувствовал голод. Фруктовое пюре осталось
сладким воспоминанием. Собираются ли его кормить во время "сеанса"? Хотя
бы внутривенно... Ощущение нешуточного голода занимало его в течение
следующих десяти минут.
Выйдя на перекресток, он свернул направо, привлеченный запахами чего-то
съедобного. Новая улица была гораздо светлее. Здесь полыхали холодным огнем
вывески над заведениями, что показалось пациенту в высшей степени
удивительным. Патрулей не было видно. Несмотря на комендантский час, на
противоположной стороне улицы топтались то ли криминальные элементы, то ли
проститутки. На ближайшем доме светилась надпись "Бар", а чуть ниже
"Открыто круглосуточно".
Пациент поспешно устремился туда и, распахнув дверь, очутился в длинном
зале с большим количеством столов. Справа было огорожено пространство, где
стояли вешалки, ощетинившиеся множеством крючков. Голые блестящие крючки
выглядели зловеще. Взгляд пациента уперся в плакат "Предприятие высокой
культуры обслуживания. Пожалуйста, оставляйте оружие в гардеробе!".
"Черта с два!" - подумал набравшийся опыта пациент, сунул пушку
за пазуху и двинулся через зал к стойке, расположенной возле дальней стены.
Слева раздавался стук бильярдных шаров. Он увидел стол под зеленым абажуром.
Вокруг стола ковылял с кием наперевес хромой коротышка в белых кальсонах, в
треугольной шляпе на голове и в мундире с орденами на груди. На вновь
прибывшего коротышка не обратил внимания. Из музыкального автомата раздалась
песня "Я люблю тебя, жизнь..."
Утирая внезапно пролившуюся при этих звуках сентиментальную слезу,
пациент приблизился к стойке. Тут было гораздо оживленнее, и никто не
пытался немедленно поставить его к стенке. Над стойкой перемещался торс
лысоватого суетливого мужичка с бородкой клинышком. Торс был облачен в
жилетку. Чуть поодаль на высоком табурете сидела девица в облегающих розовых
брюках и курила такую огромную самокрутку, каких пациент никогда не видел.
Казалось, что она надувает бумажный кулек.
При появлении нового клиента бородатенький угодливо рванулся к нему и
спросил, картавя:
- Что будете пить, товарищ?
Вежливое обращение пациенту понравилось, хотя товарищей у него отродясь
не водилось. Он долго выбирал, что заказать - пиво или покрепче. Выдержит
ли организм? Крепкое он пил очень редко, только чтоб отличать праздники от
будней. Но эта ночь была патологически не похожа ни на что.
- Налей ему "кровавую", Володя, - хрипло посоветовала девица,
вынув самокрутку из утонченного рта и держа ее утонченными пальцами.
Пациент не успел сообщить, что от вида крови ему становится дурно. Бармен
схватил с полки красивую сверкающую бутылку и плеснул в стакан на два
пальца. Затем так же стремительно и ловко вонзил огромную иглу в протянутую
руку девицы. Та не возражала и даже не пискнула от боли. Судя по всему,
бармен попал точно в вену. Натянув на расширяющуюся часть иглы резиновую
трубку, он произвел, причмокивая, несколько всасываний. При этом его щеки
смешно втягивались.
Пациент смотрел на рубиновые капли, падающие в стакан, и пытался
справиться с головокружением. Несмотря на голод, подступила и тошнота.
По мере наполнения стакана девица болезненно бледнела, зеленела, потом
вдруг сползла с табурета и хлопнулась в обморок. Володя успел выхватить
чудовищную самокрутку из ее пальцев и положил в пепельницу.
Пациент рванулся было на помощь потерпевшей, но дружелюбный бармен
остановил его, протянув длань с татуировкой в виде магического пентакля:
- Не беспокойтесь, товарищ. Врач прописал Наденьке кровопускания.
Затем крикнул в полумрак:
- Товарищи! Унесите донора!
Из служебного помещения явились угрюмые "товарищи" в одинаковой
форме, которая делала их похожими на игрушечных солдатиков, и уволокли
девицу на кухню. Бармен торжественно водрузил стакан на салфетку перед
клиентом.
Пациент решил, что если этому клоуну тоже не нужны деньги, а нужно
что-нибудь другое, он разберется с ним так же, как с желтыми патрульными.
Он уже догадывался, что вряд ли избежит барахтанья в трясине, на которое
обрекало его собственное подсознание. Все тут было истиной и все было ложью.
Жизнь, смерть, боль, удовольствие - пустые слова, если ничего не принимать
всерьез. Есть только сон, дурацкий и абсурдный сон, населенный проекциями
его фобий, многоликими и подлыми шутами. Пациент заподозрил, что понял
наконец нечто важное (если осталось хоть что-нибудь важное) и одновременно
смешное: сам он - тоже шут. Проблема лишь в степени осознания этого
простого факта. И не каждому дано веселить "публику".
Он настолько обрадовался сделанному скромному открытию, что немедленно
приложился к стакану. "Кровь" Наденьки оказалась томатным соком, а водка
была необычайно высокого качества. С непривычки и от усталости пациент
быстро захмелел. Симпатичный бармен Володя смотрел на него с умилением, как
на любимую собачку. И не требовал заплатить.
Дальнейшее пациент помнил смутно. Пока он торчал возле стойки, ему
наливали снова и снова. Потом он очутился за столом, во главе которого
восседал мрачный усатый мужчина с тяжелым взглядом. Серьезный мужчина был
волосат, одет в майку с надписью "Я слишком сексуален для своей одежды",
галифе, хромовые сапоги и курил трубку. Только однажды он разомкнул губы
и спросил со значением:
- Что вы намерены предпринять, товарищ генерал армии?
- Всех поставлю к стенке! - пьяно пошутил пациент, произведенный в
генералы армии. Его уже качало и подбрасывало на пухлой упругой перине
экстаза. Откуда-то явилась порозовевшая Наденька и без церемоний плюхнулась
ему на колени. Усатый одобрительно кивнул и сунул в рот трубку.
Застолье переросло в безудержный дебош. Невесть откуда взявшийся
цыганский хор вопил: "Мама, я полюбила уркагана!.." Черноволосые девки
трясли грудями и звенели монистами. Их цветастые юбки развевались, как
знамена свободы. Бисексуальные юноши с глазами антилоп бродили между
столиками, хлопая ресницами и похабно виляя задами. Вся компания жрала,
пила, икала, пела и рыдала. Пациент топал ногами, звенел стаканами, стучал
локтями, целовался с жеманной Наденькой и с подсевшим к ним Володей. На
затылке у бармена обнаружилось второе лицо девушки с пухлыми губами и
невинным взглядом. Кажется, пациент порывался залезть Володе под жилетку,
а тот застенчиво складывал руки на груди и объяснял, что хочет сохранить
свою девственность до свадьбы. Обиженный пациент послал его к черту и начал
буянить по-настоящему. Он бил бутылками по головам и разбрасывал тарелки с
едой. В него самого попал брошенный кем-то стакан; на щеке остался след в
виде полуокружности, и болела челюсть.
Еще он запомнил шлюху по имени Клео, которая совала ему под нос какую-то
справку. В справке было написано, что Клео больна СПИДом. Шлюха горячо
доказывала пациенту, что после одной ночи, проведенной с нею, можно спокойно
умирать. Пациент достал свой длинноствольный пистолет и легко переубедил ее.
Когда он принялся палить во все, что двигалось, его стукнули по голове
чем-то тяжелым. Занавес.
* * *
Пациент обнаружил, что в преисподней подсознания существует даже такси.
Во всяком случае, он пришел в себя на заднем сиденье допотопной тачки. В
салоне кисло пахло - наверное, блевотиной. Лицо пациента обдувал холодный
поток встречного воздуха, врывавшийся в щель над опущенным стеклом. Широкая
спина водителя заслоняла обзор.
В такси работало радио. Мужественный баритон передавал фронтовые сводки.
Когда дребезжащая рухлядь оказалась в полосе света от одинокого уличного
фонаря, пациент разглядел, что на голову водителя надет черный колпак палача.
Спереди, наверное, были сделаны прорези для глаз. А может быть, никаких
прорезей и не было.
Пациенту стало не по себе. Он потрогал себя и пошарил вокруг в поисках
пистолета. Тщетно.
Голова трещала, во рту и на душе было гнусно. Мозги превратились в
губку, готовую без протеста впитать что угодно...
Полоса света осталась далеко позади. Машина мчалась, раздвигая черный
кисель.
- Эй, куда мы едем? - спросил пациент у водителя.
- Домой, - ответил тот приглушенным голосом из-под колпака.
"Наконец-то, - подумал пациент с облегчением. - Я так устал.
Встречай меня, мама. Мама, где ты?!"
"Я здесь, сынок", - раздался печальный хрупкий голос из темноты -
словно протянулась тонкая нить, готовая в любой момент оборваться. И пациент
понял, что вот теперь-то он точно умер.
Его сознание сжалось в черную точку, которая еще некоторое время
плясала на экране кинотеатра смерти.
Потом и она исчезла.
Февраль 1998 г. - январь 2001 г.
--------------------------------------------------------------------
Данное художественное произведение распространяется в электронной
форме с ведома и согласия владельца авторских прав на некоммерческой
основе при условии сохранения целостности и неизменности текста,
включая сохранение настоящего уведомления. Любое коммерческое
использование настоящего текста без ведома и прямого согласия
владельца авторских прав НЕ ДОПУСКАЕТСЯ.
--------------------------------------------------------------------
"Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 06.11.2001 15:52
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг