садовнике. У нее были вполне ЗДРАВЫЕ и даже НЕОБХОДИМЫЕ мысли. Почему же
это вывело его из себя? Потому, что в этом не было настоящей
целеустремленности, и только новые кирпичики складывались в возводимый на
песке и грозивший вот-вот обрушиться замок тщеславия...
Он выпил слишком много. В голове весело метались обрывки чужих фраз.
Впрочем, все выпили слишком много.
- Твой театр - дерьмо! - кричал Розан Гарику. - Ты поставщик
мяса для богатых импотентов!..
- Согласен, - кивал Ромадин, расплывшийся на стуле. - А твоя
мазня? Кому нужна твоя мазня?..
- Значит, ты согласен? - зловещим тоном спрашивала Марина, и
непонятно было, то ли она шутит, то ли запустит сейчас бокалом Гарику в
лицо.
- Спокойно, спокойно, - Борис услышал свой собственный веселый голос.
Тошнота прошла так же внезапно, как началась. Он почувствовал себя легко,
словно призрак умершего, наблюдающий за тщетными потугами реаниматоров.
- Вот, например, она, - Марк агрессивно выпятил подбородок в
направлении Марины, и та недовольно поджала губы. - Делает вид, что...
- Но, но, но! - Гарик покачал толстым пальцем у Розана перед носом.
- Не трогай мою жену!
- Ты что, не видишь - тут сплошной комплекс, - вмешалась Марина.
- Это у него на лбу написано. Пусть скажет, мне даже интересно...
- Я слишком пьян для комплексов, - заявил Розан, не успев обидеться.
- А ты собой торгуешь! Что будешь делать, когда состаришься?
Гарик оторопело молчал. Воспользовавшись паузой, Розенфельд прокричал:
"Ларочка - единственный нормальный человек!" и полез целоваться к жене
Стеклова.
Борис направился к стоящему в гостиной музыкальному центру и включил
"Unchaine My Heart". Началось нечто несуразное. Все вскочили. Розенфельд
забегал вокруг стола вместе с толстухой, изображая то ли искусителя, то
ли дегенерата в духе концертного имиджа Джо Кокера.
- Ну, придурок! Ну, придурок! - зло повторяла Марина, кусая узкие
губы. Борис вытащил ее из-за стола, чтобы получше разглядеть фигуру новой
знакомой.
- Не обращай внимания, любимая, - увещевал ее пьяный Гарик, вертя
толстым задом. По его лысине сбегали интенсивные ручейки пота.
А Розан уже сооружал на полу сложную конструкцию из наполненных рюмок,
выстраивая их на подносе в несколько этажей. В объятиях Стеклова Марина
двигалась плавно и профессионально. Он понял, что у нее красивая упругая
попка, и пошел на дальнейшее сближение.
- Что это за лужа там, за домом? - прошептала ему Марина в самое ухо.
У нее был грудной голос, и она умела расставлять акценты.
- О! - сказал он. - Там живет ОНА!..
Марина сделала вид, что заинтригована, но на самом деле не переставала
скучать. Краем глаза Борис посматривал по сторонам.
Пьянка была в самом разгаре. Его стерва здорово оттягивалась, снимая
стресс. Розан утопал в ее пышных формах, вплотную приступив к осязанию грудей,
похожих на рыхлые дыни. Жанровая сценка "Обезьяна на глобусе". Гарик
выглядел самодостаточно... Когда началось саксофонное соло, все оказались на
полу вокруг подноса, взявшись за руки в знак примирения. Они наклонились к
рюмкам и столкнулись головами. От пьяного хохота дрожала люстра...
Потом танцевали еще долго. Тряслись под рок-н-роллы Билла Хейли и
терлись друг об друга под Тину Тернер. Розан ненадолго исчез с Ларочкой и
появился в просторном черном женском белье и шляпе. Тина пела: "...я танцую
за деньги...", а Розан похотливо извивался перед Гариком, изображая
шлюху и одновременно пародируя его жену и, очевидно, весь его театр. Если
Ромадин и понял это, то ничем себя не выдал. В конце концов, они, шатаясь,
пили "брудершафт", а Марина нежно шептала Розану: "Ты скотина, какая ты
скотина!.. Но симпатичный!". А Розан отвечал: "Это - самое главное!", и
все порывался погладить ее по животику...
Стеклов испытывал приятное безразличие ко всему. Хоровод кукол плыл
перед глазами, как будто разыгравшийся бог вертел ключиками в их пластмассовых
спинах. Все шло отлично. Если бы пьяный угар мог продолжаться вечно, он бы
не возражал... А сейчас ему хотелось в кроватку. Гувернантка, садовник,
озеро, Новый Год - все это будет потом. Спать, спать, спать... Под небесами
в алмазах и с угасающими желаниями. Под скрипучий смех домового и с
уверенностью в завтрашнем дне, то есть, в том, что водки хватит надолго...
С трудом поднимаясь по лестнице, как по корабельному трапу в шторм,
он остановился и прокричал гостям какое-то приветствие. Оно было встречено
дружным ревом. Потом он погрузился в туннель коридора, искрящуюся темноту
спальни и совершил посадку на большой белый аэродром кровати.
Последние его мысли были не очень веселыми. Он подумал о том, что Розан
явно обхаживает его стерву, и еще о том, что было бы неплохо трахнуть
Марину... скажем, следующей ночью.
Надо только пить меньше.
Надо меньше пить...
* * *
...Ему снился солнечный летний день и облака, плывущие над головой в
несколько ярусов. Их бесконечная вереница отражалась в мертвом зеркале озера,
и каждое облако было как корабль, отправившийся в неведомое и бесконечное
путешествие. Ровный свежий ветер овевал лес, благоухающий сотнями ароматов,
и дома обновленных со стеклянными стенами, стоявшие на берегу...
Это был странный сон для пьяного. Он означал странствие, но не
бездомность.
Ожидание, но не обреченность.
Упорядоченность, но не скуку.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Он проснулся одетый, с тяжелой головой и сложным букетом привкусов во
рту. Уставился на циферблат часов и обнаружил, что уже около одиннадцати
дня. Если называть днем все ту же серую пелену за окнами... Жена спала
рядом; ее рука оказалась у него на груди.
Внезапно он вспомнил, что сегодня должен съездить в город за
разрешением на хранение оружия. Он отбросил руку супруги, встал и нимало не
переживая о том, что небрит и помят, отправился вниз.
Как и ожидалось, Розан храпел на диванчике в гостиной. Музыкальный
центр был включен в сеть и табло CD-плейера бледно сияло. Мартин вбежал
с веранды и с визгом завертелся у ног хозяина. Борис с досадой понял, что
собаку некому было выпустить наружу.
Он открыл дверь, и Мартин пулей вылетел в парк. Стеклов с наслаждением
вдохнул сырой воздух. Но голова все еще трещала, и он отправился к
холодильнику за пивом. Открыл банку, отпил немного живительной влаги и тут
вспомнил, что надо садиться за руль. "Зачем мне эта пушка?" - вяло подумал
он, но все же не стал больше пить и вставил банку в руку спящего Розана.
Еще одно восхождение по лестнице. Он заглянул в детскую. Дети уже
проснулись и переговаривались, прячась от холода под одеялами.
- Папа, почему вы ночью так шумели? - обиженно спросила Ритуля.
- Ничего страшного, радость моя. Пошумели и перестали, - он поцеловал
ее в теплую щечку, покрытую нежным пухом, и она поежилась.
- Фу, какой ты небритый... - ее ручка оттолкнула его.
- Кто едет со мной в город? - он наклонился, чтобы поцеловать Славика.
По правде говоря, Борис рассчитывал на него.
Но Славик не проявил энтузиазма.
- Я еду за елкой с дядей Гариком.
- Ну, ладно... - Стеклов подумал, не заинтересовать ли сына
пистолетом или новогодним подарком, но потом решил, что это будет дешевый
трюк в духе его жены. Он почувствовал слабый укол ревности. Привязанность
непредсказуема и не зависит от желания. Так пусть едет за елкой с дядей
Гариком...
Борис зашел в кабинет, чтобы взять из сейфа документы и деньги. Долго
сидел в машине, прогревая двигатель и наблюдая за тем, как запотевают
стекла. Мокрый и грязный Мартин протрусил мимо и спрятался на веранде.
Снова было холодно и тоскливо. До приезда Эдика и Шульца оставался
еще один день.
* * *
Он возвращался спустя три часа. В бардачке "фиата" лежал абсолютно
новый "беретта" модели 82ББ и коробка с патронами калибра 7,65. Ему не
терпелось попрактиковаться в стрельбе. Ожидая зеленого света на одном из
городских перекрестков, он зарядил пистолет и поставил его на предохранитель.
В багажнике находились ящик водки и большой кусок свежей баранины для
шашлыка.
Какая-то женщина голосовала на обочине. Он остановился и кивнул, даже
не расслышав адреса. Вместе с нею в салон ворвался запах дорогих духов. Ей
было за тридцать; она неплохо сохранилась, была смазлива и явно скучала.
Усаживаясь, она раздвинула полы шубы, под которой оказалось только короткое
платье и прозрачная пленка колготок.
Стеклов молча вел машину и слушал сводку погоды по приемнику. Когда он
покосился на ее бедра, обтянутые лайкрой, она сразу же перехватила его
взгляд.
- Хочешь? - голос незнакомки был как две капли воды похож на голос его
матери. Он начал забывать ее лицо, но помнил голос, несущий любовь и свет.
Ему стало не по себе. Голова опустела, и из этой безжизненной пустоты ударил
слепящий фонтан боли.
- ...Сколько?
- Пятьдесят.
- Дешево себя ценишь.
Она облизала губы.
- А ты мне понравился.
Он резко притормозил и остановился. Женщина едва не ткнулась лбом в
переднюю панель. В ее глазах промелькнуло удивление, но еще не испуг. Дорога
была пустынной, и дождь окружал их серой пеленой.
Вся интрижка была предсказуема до мельчайших деталей. Варьировались
только реплики и сексуальная "техника". Борис находился в точке, где колея
его жизни раздваивалась. Любым способом он хотел избежать шизофрении. Каждый
может сделать это, когда угодно. И все равно - шизофреников слишком много.
Он достал из кармана пистолет и приставил холодный срез ствола к ее уху.
Она дернулась, но места в тачке было не так уж много. Выпрямив руку, он
прижал ее голову к запотевшему боковому стеклу.
- А теперь? Теперь я тебе нравлюсь?
Она застыла и некоторое время, похоже, даже не дышала. Это было похоже
на детскую игру "замри!", в которую Стеклов играл в детстве. Он прижимал
ствол к ее голове и все ниже склонялся к ее лицу, как будто хотел разглядеть
личинок, поселившихся в порах кожи. Он представил себе их очень явственно;
увидел кусочки слипшейся помады в уголках ее рта, и его чуть не стошнило.
- Не слышу... - ласково сказал он, как будто просил любовницу
раздеться.
- Не надо, - прошептала шлюха. - Я сделаю все, что ты захочешь...
Он засмеялся про себя. Ее самонадеянность выглядела просто убого. Она
думала, что зачем-то нужна ему!
- Вон! - процедил он сквозь зубы.
Вначале она не поверила в то, что билет оказался счастливым... Он был
очень близок к тому, чтобы выстрелить. Указательный палец ласкал плавный
изгиб спускового крючка...
Но его время вышло. Для некоторых поступков и слов существуют избранные
дни, часы, минуты или считанные мгновения. Вне этих рамок они становятся
бесполезными или смешными.
...Когда женщина выбралась из машины и побежала прочь, не обращая
внимание на грязь и дождь, он почувствовал себя пошляком и трусом.
Пошляком - потому что не довел начатое до конца, а трусом - потому что
испугался последствий. С другой стороны, он знал: это была всего лишь
репетиция. Премьера состоится не здесь и не сейчас.
* * *
Подъезжая к дому, он понял: что-то случилось. "Джип" Ромадина стоял
на старом месте, значит, либо Гарик никуда не ездил, либо уже вернулся.
Перед домом бродила Лариса в теплой куртке с капюшоном, но больше никого
не было видно. Даже Мартина. Сердце сжалось в недобром предчувствии,
когда Борис разглядел злое ненакрашенное лицо жены.
Он выдохнул сквозь сжатые зубы и еще раз напомнил себе, что за все
надо платить. За вчерашнее тоже. Он не торопясь вышел из машины. Хлопок
дверью прозвучал, как выстрел.
- У твоих приятелей вообще есть мозги? - набросилась на него стерва.
У нее были красные веки, и припухли они отнюдь не от перепоя.
- Что такое? - спросил он, шаря глазами по окнам, словно надеялся
увидеть там какие-то лица.
- Дети пропали, вот что такое! - закричала она. - Этот идиот Гарик
взял их с собой!
- А ты где была?! - зло рявкнул Стеклов, до которого начало доходить,
что Ромадин, очевидно, решил спилить дерево в ближайшем лесу.
Ближайший лес находился ПО ТУ СТОРОНУ озера.
- Где Розан? - спросил Борис, ощутив отвратительную и уже знакомую
слабость в ногах. Маленький штопор медленно ввинчивался в сердце. Жена
начала истерично ругаться. Он дал ей пощечину, но добился только того, что
она вцепилась ногтями ему в лицо.
Ярость ослепила его; в мозгу вспыхнуло пламя и выжгло страх и боль.
Он ударил ее. Потом еще раз.
Увидел кровь, хлынувшую из носа жены, и кровь на своих костяшках.
В черепе непрерывно, тяжело стучал паровой молот...
Инстинкт подсказал ему, где может находиться Розенфельд. Переступив
через ноги осевшей на землю жены, он обошел дом и через парк направился к
берегу озера. Гнев мгновенно улетучился. В наступившей холодности было что-то
нечеловеческое. Он не помнил, как "беретта" оказался в кармане пальто, и
не замечал жуткой противоестественной тишины вокруг себя. На самом деле,
его уши были заложены, и ему казалось, что он передвигается среди хрупких
деревьев из мокрого стекла...
Розан был на берегу - его ноги были до колен погружены в кости
старых древесных скелетов. Он всматривался в мглу над озером. Уже начало
смеркаться. Другой берег и лес застилала пелена, похожая на туман. Вода
была неподвижна, как слой застывшего черного лака на ногтях.
Когда Марк обернулся, Борис увидел страх на его лице. И еще -
неудовольствие человека, оказавшегося там, где ему не хотелось быть.
- Где они? - спросил Стеклов.
- Уплыли на лодке.
- На лодке?! - переспросил Борис. Слово "лодка" доставляло ему
мучительное неудобство, как заноза в языке.
- Ну, да, - сказал Розан, ничего не понимая. - Гарик, его
плоскодонка и... дети. Меня не взяли. Не хватило места.
- Ты дурак, - глухо сказал Борис. - Где они нашли лодку?
- Какого черта, Боб?! На берегу! Вон там, между деревьями...
Стеклов почувствовал, что становится трудно дышать. Над озером висело
удушливое облако и оставалось только удивляться тому, что его не ощущали
все остальные. В облаке уже поселились мертвецы - благодарные гостям за
общество и пищу. Мир ограничился окрестностями озера; вне этих пределов
продолжалась лишь вероятностная игра вроде той, которой подвержены
элементарные частицы.
Он пошел вдоль берега, боясь даже подумать о том, что будет, если
Гарик вообще не появится. Розан покорно двинулся вслед за ним. Примерно в
десяти метрах от кромки воды существовала узкая зона, в которой можно было
идти достаточно быстро - здесь кончались завалы, а кустарник рос не слишком
густо.
Они шли молча, только опавшие листья влажно утопали под ногами. У
Бориса вообще не было мыслей. Он отправился в бессмысленный путь вокруг
озера, чтобы не возвращаться в дом, и еще не знал, что будет делать, когда
этот путь закончится. А закончиться он должен был неизбежно.
* * *
Сумерки сгущались, и теперь только свет из далеких окон кое-как озарял
заросли. Оглянувшись, Борис увидел панораму огней и темных фасадов. Кое-где
деревья были расцвечены лампочками гирлянд. В домах, стоявших на северном
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг