Часть вторая. Сколько стоит зомби
Безгубая из-под земли
Его звала к себе на ложе.
Томас Стернз Элиот,
Шепотки бессмертия
Глава первая
Поцелуй Марты все еще пылал на его губах, а голос звенел в ушах ("Ну
здравствуй, братец!"). Похоже, эта девка могла возбудить даже мертвого...
Руди постепенно пришел в себя, облизал с губ чужую ароматную слюну и
продолжал трусцой двигаться по огромному графскому саду, припорошенному
первым ноябрьским снегом. При этом он ощущал некое приятное томление в
чреслах.
Все вокруг выглядело стеклянным и неживым. Лед ненадолго растопила
сестричка, тоже бегавшая по утрам в одном купальнике и кроссовках. Правда,
с некоторых пор к этому наряду добавился шарф, завязанный вокруг шеи.
Рудольф напомнил себе, что она приходится ему всего лишь сводной сестрой,
а значит нельзя терять надежду. Без сомнения, сейчас она дразнит его, но
наступит день, когда он возьмет реванш. Если к тому времени не сгниет
окончательно.
Пока зомби еще был в состоянии заниматься любовью. Он специально
проверил это, мастурбируя в одном из дворцовых туалетов и прекрасно зная,
что за ним наблюдает миниатюрная телекамера. Пора было продемонстрировать
папе и его псам не только свои достоинства, но и маленькие простительные
недостатки. Мастурбирующий мужчина, не прикасавшийся к женщинам несколько
месяцев - это выглядело так естественно!.. Он надеялся, что граф
распорядится подобрать ему если не невесту, то хотя бы любовницу из
психотов. С таким прикрытием он наконец-то станет полноценным членом семьи
и сможет приступить к реализации своего плана. А так люди Габера ни на
минуту не спускали с него глаз, заглядывая чуть ли не в сливное отверстие
унитаза...
...Он скучно преодолевал километр за километром. Это тоже было
показухой; на самом деле, в любое время суток и при любом раскладе он
оставался бесстрастной машиной, готовой скрываться, воевать и убивать.
Когда кожа заблестела от инея, осыпающегося с веток, Руди решил, что
хватит. Он вернулся в отапливаемые помещения и, пренебрегая лифтом,
поднялся по лестнице в свою гостиную. После контрастного душа он принял у
слуги чашку свежезаваренного цейлонского чая и с удобством расположился в
кресле. Включил музыкальную шкатулку и положил в нее один из дисков,
позаимствованных в дворцовой фонотеке.
Шум ручья и пение птиц, наложенные на дуэт флейты и виолончели... Он
мучался, слушая эту музыку, пока не научился "отодвигать" ее на уровень
фона. Золотые диски из нагрудного "кармана" он приберегал на крайний
случай. Как ему не хватало жесткости и драйва! Как ему не хватало
барабанов вуду или, на худой конец, рок-н-ролла!..
Он отхлебнул ароматный напиток и попытался систематизировать свои
неглубокие воспоминания и еще более отрывочные мысли. Он был существом,
которым руководили не поддающиеся описанию мотивы, превращенные в подобия
инстинктов...
* * *
Подходила к концу первая неделя его пребывания во дворце. Амнезия
носила хронический характер, несмотря на то, что под видом лечения с ним
работали не только лучшие эксперты по "психо", но и вульгарные гипнотизеры
и экстрасенсы. В большинстве областей его память была чиста, как белый
лист. Или недоступна, как внутренности пресловутого "черного ящика".
Похоже, никто, за исключением настоятеля, не улавливал эту тончайшую
разницу...
Когда его сочли безопасным, Рудольф узнал о своем прошлом много
нового и потрясающе интересного.
Кирхеру повезло меньше.
Сын Теодора Хаммерштайна, Гуго, скончался на третий день после той
злопамятной ночи, когда впервые появились признаки неизвестного
воздействия.
Впрочем, о том, что Гуго умер, знали очень немногие, если точнее,
всего четыре человека: граф, Марта, Габер и Руди, тоже находившийся в этот
момент в спальне на правах члена семьи. В число осведомленных не попала
даже графиня, не покидавшая своих покоев последние семьдесят два часа.
Хаммерштайн пришел в ярость.
Габер, всерьез опасавшийся уже не столько за свою карьеру, сколько за
жизнь, проявил чудеса изобретательности, пытаясь найти врага там, где его
не было. В конце концов, он припомнил своему заместителю кое-какие старые
грешки...
Устранению Кирхера предшествовал недельный кошмар, инициатором
которого оказался сам губернатор. Через пару часов после кончины сына у
графа возникла мысль, показавшаяся ему вначале бредовой. Он поделился ею с
Мартой. Она и отправилась воплощать эту мысль в действительность, что едва
не стоило ей жизни.
Впрочем, об этом Руди только догадывался, разглядывая легкомысленный
шарф, скрывавший шею девушки - красивую, гладкую шею, как будто созданную
для поцелуев...
Глава вторая
Лишь на пятую ночь после прибытия Марты Хаммерштайн в Пешт агенты
империи сумели организовать посещение бамбуше. Появившись в городе, она
сняла номер в гостинице и четверо суток предавалась раздражающему
безделью. Расслабиться она могла только наедине с собой. В остальное время
приходилось заботиться о поддержании у окружающих иллюзии "измененного
лица".
Любой, даже хорошо знавший Марту человек, нашел бы ее
привлекательной, но не узнал бы в красотке дочь фон Хаммерштайна. Она
колебалась, не завести ли любовника из местных (кое-кто из боссов,
прикрывавших операцию, был непротив), но потом решила, что отец не одобрил
бы такой неосторожности.
Поэтому вечера она коротала с бутылками венгерского вина,
просматривая старые фильмы доимперского периода, сохранившиеся на
зарезанных видеокассетах. Кое-что ей даже понравилось, несмотря на общий
истерический фон и потрясающую слепоту героев.
А потом был звонок около десяти вечера, машина у входа, быстрая езда
в лабиринте узких темных улиц, другая машина, старый серый дом в
готическом стиле, комнаты, по которым расползалась тень недавней смерти...
Двое агентов ввели Марту в спальню, и она увидела обнаженную женщину,
казавшуюся спящей и во сне застигнутой кошмаром.
В тусклом свете горевшей поблизости керосиновой лампы треугольная
бескровная рана под левой грудью была почти незаметна. Стилет исчез. Рост,
фигура и волосы мертвой были примерно такими же, как у Хаммерштайн, однако
лицо, по которому разливалась смертельная бледность, лишь отдаленно
напоминало ее собственное. Это было бы не слишком сложным препятствием для
психота такого уровня, как Марта, если бы не сокращение лицевых мышц в
результате болезненного удара.
- Идиоты, - бросила она, повернувшись к агентам. - Я же сказала - яд.
Один из них имел наглость оправдываться.
- Она была защищена. Возможно, принимала яды в малых дозах. Ей
предстояло стать мамбо... - Ладно. Готовьте вертолет. Оставьте меня одну.
Когда они исчезли, бесшумно ступая по толстым коврам своими
каучуковыми подошвами, Хаммерштайн начала, что называется, "входить в
образ".
Фас, профиль... Без зеркала не обойтись... Аккуратные раковины ушей,
рисунок губ, цвет глаз. Форма ногтей и пальцев. Зубы, пломбы, коронки...
Немного другая наполненность груди... Жаль, что она не видела, как
покойница двигалась, как держала голову, жестикулировала... Все это
придется извлекать из памяти ее коллег... В захолустье работали по
старинке, видимо, считая адептов "психо" всесильными. В этом были как
положительные, так и отрицательные стороны...
И наконец, самое главное - запах. Запах кожи, слюны, волос, половых
органов... Марте пришлось почти лечь на умершую женщину, и она немного
возбудилась. Коченеющие соски вызывающе торчали. И этот холод... В мертвом
теле было что-то недоступное и гордое. Вроде идеального любовника, который
никогда не будет никому принадлежать...
Спустя десять минут Марта встала и самодовольно улыбнулась своему
неузнаваемому отражению в зеркале. Любому постороннему, оказавшемуся в
этот момент в спальне, метаморфоза показалась бы жуткой. Здесь находились
две женщины, похожие друг на друга, как однояйцевые близнецы. Только у
мертвой лицо было застывшим, а у живой - немного смазанным. Человек, не
знакомый с эффектами "измененного лица", посчитал бы, что у него слезятся
глаза.
Хаммерштайн вышла из спальни, и агент, отвечавший за устранение
"двойника", удовлетворенно кивнул ей. Пока все шло гладко. Еще полчаса они
тряслись в машине, покидая пределы города. На какой-то полузаброшенной
ферме Марту ждал вертолет. Она подумала, что здесь влияние империи
практически заканчивается, и в течение ближайших часов ей предстоит
рисковать жизнью. Тем не менее ею руководил не столько страх, сколько
любопытство.
Пока вертолет скользил над темным волнующимся лесом, агент вводил
Хаммерштайн в курс дела. Район Карпатского предгорья оставался чрезвычайно
диким и почти неконтролируемым. До сих пор тут сохранились деревни и
замки, в которых еще ни разу не бывали представители новой власти. По
данным разведки, где-то здесь находился тайный монастырь технов. Возможно,
с этим было связано необыкновенно широкое распространение культа вуду и
появление большого количества неовудуистов, вербуемых среди местного
населения.
Сам культ претерпел значительные изменения по сравнению с гаитянским
прототипом, однако сохранил некоторые характерные черты и терминологию.
Оставался открытым вопрос о том, кем являются пресловутые зомби:
реанимированными мертвецами или живыми существами с необратимо измененной
психикой и полностью подавленной способностью к самоанализу...
Марта Хаммерштайн заняла место женщины по имени Анна Бауэр, которая
была "гунси-босал". Это означало, что на предстоящем бамбуше ей предстояло
сыграть пассивную роль, тем не менее она не могла ошибиться даже в
незначительных мелочах... Агент что-то бубнил насчет прикрытия, но Марта
знала, что иногда смерть приходит быстрее, чем достигает цели пуля,
выпущенная из снайперской винтовки... Вертолет резко пошел на снижение и
приземлился на круглой поляне возле поросшего лесом склона. Вокруг застыла
темная молчаливая громада гор... Когда Марта выбралась из тесного чрева
машины, ей показалось, что температура окружающего воздуха понизилась еще
на несколько градусов.
Вот и все ее впечатления от красивейших в мире гор: холод, тишина и
враждебность. Ожидание чего-то страшного... Под огромным развесистым
деревом, утратившим листья, стоял темный "фольксваген-гольф". Автомобиль
Анны Бауэр. Марта выслушала последние инструкции.
- Дальше вы поедете сами. Вверх по склону ведет единственная дорога и
ошибиться невозможно. Бамбуше состоится в развалинах замка. Где-то
поблизости вас будет ожидать любовник Анны Бауэр. Вот его фотографии...
Марта увидела лицо мужчины лет тридцати с черными глазами навыкате и
скошенным подбородком. Неприятное лицо. Тип, находящий самоутверждение в
подавлении чужой личности.
- ...Мы не можем снабдить вас оружием. Возможно, во время ритуала вам
придется раздеться, - по тому, каким тоном это было сказано, она поняла,
что раздеться придется обязательно. - В самом крайнем случае будет пущен
газ. Если начнется стрельба, постарайтесь спрятаться в подвалах замка...
Она усмехнулась. Совет был дурацким, но этот человек просто выполнял
свою работу и даже не знал, что в случае провала лишится своей головы. Они
разошлись без лишних слов. Уже через несколько секунд Хаммерштайн ощутила
одиночество и беззащитность.
В салоне "фолька" было немногим лучше. Ключ торчал в замке зажигания.
Она завела двигатель и включила фары. То, что здесь называли дорогой,
оказалось двумя колеями, проложенными в сырой земле и полузасыпанными
гниющими листьями. Машина медленно поползла вверх, ощупывая мглистое
пространство подрагивающими лучами фар...
Глава третья
Чья-то тень метнулась справа из-за дерева, и Марта ударила по
тормозам. "Фольк" остановился, к его лобовому стеклу прилипли две серые
ладони, между которыми возникла улыбающаяся физиономия. "Господи, да он же
настоящий придурок," - с отвращением подумала Хаммерштайн и с трудом
заставила себя улыбнуться.
Любовничек рухнул на сидение, по-хозяйски обнял ее за плечи и влепил
смачный поцелуй в губы. Его шкодливая правая рука уже шарила по ее груди и
бедрам. Марте потребовалось всего несколько секунд, чтобы справиться с
ним. Она легко проникла в незащищенные области его сознания. Желания и
ожидания мужчины были незатейливы. Она погладила его там, где надо, и
взяла под жесткий контроль. Всю оставшуюся дорогу до замка он сидел
смирно, развлекая ее малопонятными местными анекдотами.
Изломанные края развалин показались в просветах между деревьями. Луна
пряталась по другую сторону плотных облаков, обычных в эту пору года, и
замок озарялся призрачным светом, падавшим откуда-то снизу. "Факелы," -
решила Марта, но ошиблась. Это были толстенные свечи в глиняных мисках,
расставленные так, что стены защищали их от порывов ветра.
Она увидела темное дремлющее стадо автомобилей и мотоциклов - не
менее двадцати штук - занимавшее небольшую площадку перед разрушенным
фасадом замка. Сквозь натужный шум двигателя "фолька" до нее донесся
тяжелый, мерный рокот барабанов. Звуки, вызывавшие непонятную дрожь...
Анна и ее приятель Дюла приехали одними из последних. Выйдя из
машины, женщина оглядела руины и лес. Где прятались ее люди, и находились
ли они поблизости? Она внезапно усомнилась в этом.
Парочка погрузилась в лабиринт, стены которого были сложены из
огромных, плохо обработанных камней. Анна-Марта ощутила ауру этого места -
древнюю, гнетущую, неописуемую... Давно она не встречалась ни с чем
подобным. Безликое зло вибрировало здесь - зло, парадоксальным образом
бывшее причиной преступлений и противоестественно долгой жизни...
Грохот барабанов нарастал, он двоился и накладывался на собственное
эхо, отраженное от стен; невозможно было определить место, из которого
исходит звук.
Неожиданно для Анны-Марты они вдруг оказались в этом самом месте, в
кольце жирных оплывающих свечей, посреди наэлектризованной толпы людей,
находившихся в плену у звука. Никто никого не приветствовал. Все давно и
хорошо знали друг друга. Даже слишком хорошо... Если бы не начавшийся
ритуал, Марта могла бы и не довести свою игру до конца.
Около десятка мужчин, одетых в белое, били в барабаны, выстроившись
полукругом под стеной, густо исписанной веве. Тут же был вкопан огромный
деревянный крест, выкрашенный черной краской, на котором болтался фрак,
превратившийся в лохмотья. Крест был увенчан дырявым котелком... Марта
почувствовала некое зловещее влияние, хотя увидела всего лишь тотем. Барон
Самеди в своей неодухотворенной ипостаси тоже присутствовал здесь...
На мрачный и завораживающий ритм накладывались визгливые и пугающие,
как крики выпи, звуки каких-то свирелей. Отрывисто и жалобно стонала
губная гармошка. Несмотря на холод, танцующие люди были полураздеты и
продолжали разоблачаться. Назойливая и властная вибрация очень быстро
подчинила себе Дюлу и начала охоту за душой Анны-Марты...
Люди, дергавшиеся поблизости от нее, вначале показались ей дикими и
примитивными существами. Ей пришлось совершать нелепые движения,
демонстрируя столь же нелепую вовлеченность в тесный круг этих
полуживотных. Но совместная качка и пронизывающая каждый нерв вибрация
вскоре ввели ее в транс. Недолго ей удавалось смотреть на все происходящее
и на саму себя со стороны. Барабанный бой уплотнял воздух, превращая его в
тяжелый, вязкий кисель, в котором угасали волны "психо".
Ритм соития овладел ее телом и заставил совершать непристойные
движения, но на той арене никто не был в состоянии думать о пристойности.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг