- Постарайтесь все же держаться поближе друг к другу.
- Да-да, я помню - общий сон и все такое... Однако война
продолжается. Что делать дальше?
- Искать союзников. А что еще остается делать? Наслаждайся жизнью,
если сможешь. В крайнем случае, у нас есть "Путеводитель". - Масон
похлопал ладонью по туго натянутой коже дипломата.
- Значит, ничего, кроме бегства?..
- Я же тебя предупреждал.
- Ну, спасибо! - в Голикове заговорили гены человека, привыкшего к
комфортабельной действительности. - Вы хотите сказать, что вся эта
чертовщина бесконечна, а мне предстоит прятаться, как крысе в
лабиринте?!..
- А ты и есть крыса в лабиринте. Слепая, глухая и хромая. Кстати, я
тоже. Ты не умеешь перемещаться, а если бы даже умел, то никогда бы не
выиграл. Встретиться с хозяином не в твоих интересах. Он уничтожит тебя,
даже не заметив. Он охотится на акулу, а мы - всего лишь рыбы-прилипалы. Я
понимаю: тебе было бы намного легче, если бы ты увидел свою акулу. Но, к
сожалению, это случается крайне редко и обычно заканчивается трагически.
- Откуда вы это знаете?
- Я сопоставляю факты. Я внимательно изучал "Путеводитель" и даже
заставил себя прочесть дневник Строкова. Бедняга! Оказывается, у него был
шанс протянуть еще немного.
- Вы... сохранили и дневник?
- Конечно. Не оставлять же его в твоей квартире, как вещественное
доказательство причастности к убийству. Если когда-нибудь тебе придется
вернуться...
Максим вздрогнул при этих словах. Простое напоминание не на шутку
испугало его. Человек - такое существо, которое очень быстро привыкает к
лучшему и забывает о худшем. Несмотря на опасность, грозившую ему сейчас,
возвращение в прошлое казалось добровольным погружением в ад.
- ...Тебя по крайней мере не приговорят к смерти... - закончил масон.
- Благодарю, - Максим сухо прокашлялся и отправился к бару за
очередной порцией джина.
- Ты много пьешь, - заметил Клейн. - Нервы шалят?
- Угу, - Голиков опрокинул стакан внутрь себя.
- Рекомендую иглоукалывание. Один китаец держит приличный салон на
Николаевской площади. Он большой и тонкий мастер; знает, что нужно
мужчине. Кстати, ассистентки - молоденькие таиландки. Обещаю тебе
незабываемые впечатления...
Макс обернулся, не веря своим ушам, и действительно увидел перед
собой эдакого пожилого, свободного, богатого и удачливого мужчинку,
способного наслаждаться девочками и всем тем, что можно купить за деньги.
Масон обладал способностью к мгновенному перевоплощению.
- А теперь - к делу, - сказал Клейн. - Нужно обсудить несколько
контрактов по золоту и наш договор с турками...
Макс порылся в своей безумной двухслойной памяти и обнаружил, что
смыслит кое-что в контрактах и биржевых котировках. Он отключил эмоции и
превратился в "юридическое лицо". В пространстве сухих формулировок и цифр
почти не оставалось места для страха.
Глава 30
К полудню он закончил работать с Клейном, и они расстались, почти
довольные друг другом. Максим чувствовал, что это "почти" разъедает его
сильнее, чем ненависть. Масон опять умудрился не дать ему никаких
ориентиров и, может быть, сам ничего не знал о них. В последнем случае им
было не на что рассчитывать.
Он прогулялся по оранжерее, пытаясь успокоить нервы. Жизнь становится
абсурдом, когда неизвестна хотя бы часть причин и следствий. Известная их
часть совершенно не устраивала Голикова. Если верить Клейну, ему угрожало
что угодно - от взбесившейся любовницы до падения метеорита... Дурацкое
состояние ожидания в полной неизвестности... Даже музыка раздражала его.
Он решил отправиться к Ирине, несмотря на недавнее прохладное расставание.
Наверняка она испытывала то же самое и была единственным человеком,
способным его понять.
Он открыл сейф в кабинете и увидел тускло блестевшие стволы. Это
зрелище всегда успокаивало. Оружие было его третьей по силе страстью после
женщин и машин. Среди прочего, у Макса имелся уникальный капсюльный
револьвер Кольта "патерсон" 1836 года, тупорылый "питон" калибра .357,
двадцатизарядный "маузер"К-96, израильский "дезерт игл" под револьверный
патрон и мощнейшая в мире американская пушка "АМП". Небольшое, но вполне
боеспособное собрание...
Но сегодня ровный ряд образцов, покоившихся на специальных
подставках, казался нарушенным. Поверх "питона" и "стара" лежал еще один
пистолет. Макс ощутил приятное покалывание в затылке, что случалось с ним
в последнее время при столкновении со сверхъестественным. Это был его
любимый "беретта" - больше, чем просто кусок металла. Эта пушка спасла его
ТАМ, и к ней у него было особое отношение...
Он взял пистолет в руку, чтобы убедиться в его материальности.
Привычная рукоятка, привычная тяжесть и - что было особенно приятно -
полная обойма. Вопрос с оружием разрешился сам собой. Он засунул "беретту"
сзади за пояс брюк. Несмотря на жару, пришлось надеть пиджак.
Чтобы не привлекать к себе внимание, Максим выбрал неброский скромный
"вольво" из своей "конюшни" и поехал на улицу Бунина, где в
многоквартирном доме жила Савелова.
Он добирался туда около сорока минут, дважды попадая в пробки. От
палящего солнца спасал только кондиционер в машине. Жидкий воздух дрожал
над раскаленным асфальтом. Разжижались мозги. Макс ощутил беспричинное
беспокойство.
За два квартала до цели ему стало казаться, что с Ириной случилась
какая-то беда. Ее непроявленный кошмар вибрировал в нем, пытаясь вырваться
из могилы подсознания. Они были, словно два близнеца, чувствовавшие на
расстоянии одинаковую боль...
Он с визгом затормозил, вклиниваясь на парковочной площадке между
"татрой" и огромным черным "запорожцем" представительского класса. Машины
стояли так тесно, что дверь не могла открыться полностью. Максим
просочился в узкую щель и побежал к подъезду. На бегу поднял голову и
посмотрел на Иркины окна. Они были слепыми, черными и отражали жалящие
лучи солнца, словно прозрачные стены пыточной камеры... В эту минуту он
забыл о собственной безопасности, и Клейн, наверное, осудил бы его за это.
Он не стал ожидать кабину лифта и понесся по лестнице на пятый этаж.
Задыхаясь, нажал на кнопку звонка. Только теперь вспомнил, что мог
позвонить из машины, и постучал в дверь. Тишина там, в квартире, сводила
его с ума. Соседи тоже безмолствовали...
Ему казалось, что он звонил и стучал около трех минут, пока, наконец,
не звякнула цепочка и послышался звук отпираемых замков. Он отступил на
шаг и приготовился схватиться за пушку.
Дверь приоткрылась. В узком просвете он увидел бледное и перекошенное
лицо Ирен. Она выдохнула с явным облегчением. Ее волосы были всклокочены,
а халат наброшен кое-как.
- С тобой все в порядке? - спросил он, чувствуя себя довольно глупо.
- Ты меня разбудил, - сказала она, хотя не выглядела сонной. Он мог
бы поклясться, что еще несколько минут назад с ней происходило что-то
страшное. То, о чем не рассказывают никому, даже очень близким людям.
- У тебя кто-то есть?
- Нет, я одна.
- Тогда я могу войти?
- Только без дурацких вопросов! У меня голова раскалывается...
Он прошел мимо нее и почувствовал странный запах. То ли крови, то ли
свежего мяса. Все окна в квартире были наглухо закрыты. Он подозрительно
осмотрел гостиную и заглянул в спальню.
Как он и думал, кровать была нетронута, зато ковер разрезан каким-то
тончайшим инструментом. Линии сливались в очень сложный рисунок, сделанный
как будто лазерным лучом. Максим был не в состоянии воспринять целиком эту
сложнейшую паутину. Возле кровати валялась книга знаменитого русского
литератора Эда Лимонова.
Ирен опустилась в кресло и закурила длинную дамскую сигарету. Он
прошел в ванную. Здесь кто-то нарисовал помадой на зеркале несколько
непристойных картинок. Очень реалистично и с большим знанием дела. По пути
Максим приоткрыл дверь туалета и отшатнулся. Из раковины торчала
человеческая рука со скрюченными и окровавленными пальцами.
Он подавил дрожь и аккуратно закрыл дверь. Удержал кошмар в себе,
вернулся в гостиную, распахнул окна и некоторое время смотрел на растущий
столбик пепла.
- Что это там, в туалете? - спросил он, стараясь говорить небрежно,
как будто речь шла о самых обыденных вещах.
- Клянусь, не знаю. А что ТЫ там видел?
- Ладно, оставим это. Я только прошу - не отталкивай меня. Кто-то был
здесь?
- Я не удивлюсь, если и ты окажешься одним из них...
- Из них?!
- Я же просила...
Он сел на пол рядом с креслом и взял ее за руку.
- Послушай, милая, я хочу тебе помочь.
Она смотрела мимо него стеклянными глазами.
- Ты не можешь мне помочь, - сказала она, четко произнося каждый
слог, словно выносила окончательный приговор.
Макс выругался про себя и забрал у нее из пальцев сигарету. Она
апатично опустила руку, утратив даже способность к сопротивлению.
- Одевайся! - приказал он. - Мы едем обедать.
- Оставь, все это ни к чему.
- Приди в себя! - он рванул ее из кресла и обнял. Даже сквозь ткань
халата он ощутил, что ее тело неестественно холодное. Статуя из
размягченного мрамора; тающие кристаллы льда; аморфное время бессмысленных
чудес...
Он нашел сифон с содовой и направил струю себе в рот. Надо было
бежать подальше от этой квартиры с ее запахом и чужими призраками. Теряя
контроль над собой, он сильно толкнул Ирину к стенному шкафу.
- Одевайся!!
Она сбросила халат и осталась нагой. Он увидел на ее теле
кровоподтеки, которых не было утром. Протяженные, как следы огромных
пальцев... Она надела белье и легкий брючный костюм. "Так-то лучше," -
подумал Макс, глядя на то, как она расчесывается. Пока женщина думает о
собственной внешности, еще не все потеряно. И тут же он заметил, что
некоторые пряди подпалены и завязаны в маленькие узелки...
Он схватил ее за руку и потянул из квартиры. Захлопнул дверь, и они
устремились вниз по лестнице. Тесная клетка лифта внушала ему необъяснимое
отвращение. Их провожал звук, от которого Ирине хотелось кричать.
Некоторое время она не видела ступеней, и каждый шаг был шагом в пустоту.
Сквозь собственное шумное дыхание она слышала, как ОНИ запирали изнутри
дверь ее квартиры.
Значит, оргия продолжалась без нее.
Глава 31
Клейн позволял себе немного расслабиться только в своем особняке на
улице Гоголя. Дому было уже более двухсот лет, и он помнил лучшие времена.
Например, тайные собрания ложи, проходившие в его обширных подвалах,
воспроизводивших символический лабиринт Храма Соломона. Или открытия,
совершаемые в сфере духа, и потому незаметные для людей на протяжении
двух-трех поколений, но исподволь изменяющие жизнь на Земле.
Об истинном значении и назначении дома знали только Магистры, из коих
в живых оставалось всего трое. Отсутствие преемственности Клейн
воспринимал трагически, как свидетельство распадающейся связи времен и
торжества обезличенной силы - вопреки антропоморфным представлениям о
Враге рода человеческого.
Всю свою долгую жизнь Клейн искал доказательство неизбежности
грядущих перемен, связующий закон, источник иллюзий, причину катастрофы...
Полтора века назад он узнал об Энтропии и думал, что слепцы случайно нашли
ответ. Жестокое заблуждение длилось недолго. Клейн заплатил за него
жизнями своих невинных детей, юной жены и правым полушарием мозга.
С тех пор он стал недоверчив и осторожен, как побитый пес. Во время
русско-японской войны он отправился в Тибет. Потом были Филиппины, Шанхай,
камбоджийские джунгли... Клейн вернулся в Россию в тысяча девятьсот первом
и был свидетелем глубочайшего упадка и распада ложи. Эти годы были
отмечены предательством Чинского, нарушением международных связей, смертью
некоторых Мастеров и "усыплением" многих активных масонов.
Мировую войну он пережил затворником, делая щедрые пожертвования в
пользу армии и флота. После установления конституционной монархии в
середине двадцатых Клейн снова отправился в Тибет и оказался в монастыре
секты дзог-чен. В иносказательной форме его мистический опыт сводился к
следующему. Когда он узрел Существо Света и пожелал узнать, как провести
остаток жизни в плотной оболочке, оно определило его, как никчемного
игрока в куклы.
- Что мне делать? - спросил он, готовый отступить.
- А что ты умеешь?
- Ничего. Только следить за злом, когда оно охотится.
- Тогда следи, - сказало Существо Света и исчезло, чтобы больше
никогда не появиться вновь.
Все. Это тоже было иллюзией. Клейн долго и едко смеялся над собой и
своей трусостью. Он вернулся во второй раз и попытался возродить ложу, но
тут как раз наступил недолгий период восстановления абсолютной монархии,
совпавший по времени с расцветом Третьего Рейха в Германии. Деятельность
лож была под строжайшим запретом во всей центральной и восточной Европе.
Клейн чуть было не угодил за решетку, но отделался эмиграцией в Италию,
где с пользой провел время, напав на след старой итальянской ложи, у
адептов которой он украл тайну мандрагоры.
С тех пор ему приходилось не только СЛЕДИТЬ, но и прятаться. Он
прятался от силы гораздо более неумолимой и беспощадной, чем любая
человеческая организация. Дважды он был ранен и находился на волосок от
смерти. Он не мог открыть союзникам свое истинное лицо. Внешняя
безмятежность доставалась Клейну очень дорогой ценой. Времени у него
оставалось гораздо меньше, чем полагали Голиков и его подружка - люди, не
имевшие понятия о том, что такое настоящий страх, испытываемый
десятилетиями!..
Он открыл потайную дверь и спустился в подвал по узкой спиральной
лестнице. Стены подземелья были выложены из камней, каждый из которых имел
невидимое в обычном свете клеймо ложи. Держа в руке электрический фонарь
фирмы "siemens", масон прогулялся по лабиринту, такому же мрачному и
темному, как конец человеческой жизни.
В центре лабиринта находилось подобие зеркального алтаря. Когда-то
здесь произносилась клятва и сотворялось таинство посвящения. Теперь
только призраки могли говорить, но оставались немыми. На полированном
металле блестели капли конденсата. Клейн сел на трон, целиком высеченный
из известняка, и положил руку на круглое горизонтальное зеркало.
Туман сгустился вокруг отпечатка его ладони. В этом тумане открылась
бездна и недолго оставалась черной. Тусклые пятна превращались в мертвые
лица, которые всплывали со дна самого глубокого колодца в мире. Зеркало
создавало видения из тончайшей материи воспоминаний...
Старые Мастера ложи приходили к Клейну, изможденные и печальные.
Никто не обрел покоя, каждый наследовал после смерти личный ад. Чего он
хотел от них? Во всяком случае, не совета, и уж, конечно, не ждал, что
кто-то разделит его тяжкую ношу. Может быть, хотел сказать, что и это,
последнее известное ему убежище вскоре будет разрушено при прокладке новой
линии метро? Древние руны уже не хранят от вторжения. Невежды сделают это
быстро и равнодушно. К тому же неведение оградит их от проклятия...
Он услышал шорох среди камней. Где-то пересыпался песок. В луче
фонаря клубилась пыль. Может быть, ОНА выбралась из клетки? Нет, не может
быть...
Вдруг он увидел в зеркале лицо Чинского. Клейн до сих пор не знал,
жив или мертв этот отступник, которого он не мог считать ни врагом, ни
предателем. Кем же считать человека, открывшего запретную дверь?.. Его
взгляд вызывал озноб.
...Чинский улыбался Клейну. Масон понял, что тот поджидает его в
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг