Евгений Войскунский, Исай Лукодьянов.
Трое в горах
-----------------------------------------------------------------------
Сборник "НФ-2".
OCR & spellcheck by HarryFan, 23 August 2000
-----------------------------------------------------------------------
Смотреть на часы не имело смысла: все равно надо сидеть, пока не
кончится ураган. Все же Игорь посмотрел на часы - хотелось что-нибудь
сделать, чтобы не взвыть от тоски. Для этого пришлось приподнять капюшон.
Сразу черный ледяной ветер резанул лицо.
Он соображал медленно - очевидно, результат оцепенения. Светящиеся
стрелки, большая и малая, сошлись слева - он не сразу понял, почему видит
только одну. Значит, без четверти девять. Сколько же он, Игорь, сидит
здесь, сунув руки в рукава штормовки, наглухо закрыв лицо капюшоном и
свесив ноги над пропастью? Только четыре часа?
Четыре безумно долгих часа он сидит на узком каменном карнизе, и его
жизнь поддерживается, страхуется восьмимиллиметровым репшнуром, который
привязан к скальному крюку, вбитому в расщелину. Хорошо ли держится? Об
этом лучше не думать.
Ветер плотной воющей массой налегал на правый бок. В горах разносились
шорохи, треск и свист.
Конечно, если рассудить, Игорь очень плотно сидел на карнизе. Большой,
"абалаковский" рюкзак упирался в скалу за спиной. Вот только ноги мотает
на ветру. И холодно. Хорошо хоть, что сейчас не зима. Хорошо, что он
послушался Кирилла, надел две пары толстых шерстяных носков, наизнанку, по
альпинистским правилам. Так что, вообще говоря, крюк и репшнур - только
страховка, на всякий случай...
Слово "страховка" напомнило зелено-узорчатую бумагу. На обороте -
правила выплаты в случае увечья или смерти при несчастном случае.
Вспомнилась светловолосая девушка - агент по страхованию жизни; она
приходила в комитет, кажется, в марте или в апреле, и он, Игорь,
полюбезничал с ней малость, прежде чем выложил рубль... Рубль - и жизнь!
Смешно. Несопоставимо...
Девять часов. В Москве в это время можно пойти в кино, в кафе, мало ли
куда. Неужели вот сейчас где-то там за воющей темнотой, далеко на севере,
существует Москва? Москва с ее уличным шумом, с кольцом бульваров, со
светящимися призывами есть мороженое и покупать билеты денежно-вещевой
лотереи.
Существуют ли на свете автоматы с газированной водой, троллейбусы, кафе
"Юность" и стадион в Лужниках?
А просторные коридоры Госкомитета, привычная шестьсот седьмая комната -
снизу панели "под дуб", вверху - нежно-зеленый, тисненый узорами пластик?
А стол Игоря? А специальный телефонный справочник, которым Игорь так
гордился, потому что не всем выдают такие?
Как все это хорошо, привычно, благоустроенно, хотя Катя над этим
посмеивается и хочет уйти на завод, и уйдет... если только они выберутся
отсюда живыми, если когда-нибудь кончится эта кошмарная ночь в горах.
Он повернул голову вправо, приподнял капюшон, крикнул:
- О-го-го-о!
И сейчас же отозвался высокий Катин голос:
- Ау-у-у!
И вслед за ней гаркнул Кирилл.
Надо же: Катя сидит на карнизе в каких-нибудь нескольких метрах от
него, Игоря, а он ее не видит. Ну и темнотища.
Бедняжка, как ей страшно, должно быть, сейчас. Эго он виноват, потащил
ее в горы. Навьючил на ее хрупкие плечи здоровенный рюкзак. Сунул ледоруб
в наманикюренные пальчики... Собственно, не он, а Кирилл затеял этот
чертов поход. Но ей-то, Катюше, от этого не легче.
Осенью они, Игорь и Катя, поженятся, дело решенное. Достроится
комитетский дом, в котором ему обещана квартира, - и полный порядок. Нет,
все у него, Игоря, складывается хорошо. Ребята из их выпуска на
периферийных заводах чертят за сто двадцать в месяц, а он - уже главный
специалист Госкомитета. Правда, Катя посмеивается, говорит, что фактически
он - нечто вроде письмоводителя при Иване Демьяновиче. А, чепуха. Просто
она немного несерьезная. Как Кирилл. Тот тоже вечно посмеивается. Вечно в
разъездах - то на севере, то где-то в пустыне, в Хорезме. Хоть он и
кандидат наук, а специальность у него... Археология! Архаизм какой-то в
эпоху высшей автоматики.
Пусть они посмеиваются. Он, Игорь, потихоньку подбирает уже материалы
для диссертации. Будет настоящая работа, на современнейшем уровне знаний.
Скорее бы кончился ураган. Скорее бы выбраться к перевалу, спуститься к
Сухуми, бултыхнуться в теплое море - ух!
Кате действительно было страшно. Не столько пугали ночь и ветер,
сколько шорохи и трески. Будто гора вот-вот расколется под ударами бури...
Она старалась думать о привычном, перебирала в памяти свою коротенькую
жизнь, которая казалась ей то смешной, то трагичной.
Веселая и беззаботная школьная пора. Первое горе - провалилась на
экзаменах в институт. Под давлением родителей поступила на курсы
машинописи и сделалась секретаршей в управлении координации. Вскоре
быстрая и сообразительная девушка в совершенстве изучила сложное
переплетение коридоров огромного здания. Она легко запоминала фамилии и
номера телефонов. Знала, кто визирует бумаги "раньше Иванова", а кто
"позже Иванова". Никогда ничего не путала и не забывала. Поступила в
вечерний институт - и шесть лет учения прошли незаметно...
А когда она предстала перед комиссией по распределению, Иван
Демьянович, который был и ее начальником в комитете и председателем
комиссии, сразу сказал: "Ну, Катюша, с вами ясно: никуда из нашего
управления вы не уйдете".
Катя протестовала. Ведь с сегодняшнего дня она - инженер по автоматике
и телемеханике. Она хочет на производство. Она согласна ехать куда
угодно...
Ее не дослушали, и она пересела за другой стол и стала получать другую
зарплату. Она уже не разносила бумаги, а сама их писала. Это называлось -
"исполнение". Она "исполняла" все, что ей говорил Иван Демьянович. А так
как она идеально знала не только фамилии, но и инициалы, - а без инициалов
нельзя писать письма - и знала всю научно-техническую Москву, то она стала
незаменимым "исполнителем".
Разумеется, Катя понимала, что кто-то должен собирать визы на проектах
постановлений и готовить сводки, но она понимала и то, что место молодого
специалиста не здесь, как бы ни была важна ее канцелярская деятельность.
Но такая уж судьба: ее секретарская практика оказалась важнее инженерного
диплома.
Игорь, который тоже попал в комитет со студенческой скамьи, не был с
ней согласен. Он считал, что теперь, когда грань между умственным и
физическим трудом стирается, вопросы управления играют высшую роль, и
молодым специалистам надо учиться координировать и регулировать. А она,
Катя, говорила, что лет через двадцать все пойдут на производство с
укороченным рабочим днем, а координировать будет вместо комитета хороший
электронный мозг.
Он славный, Игорь. Немножко напускает на себя солидность, но это не
такая уж беда. Даже приятно, что он умеет держаться с достоинством. К ней,
Кате, он просто чудесно относится. Ей многие женщины в комитете завидуют -
она точно знает. Ну еще бы: такой умный, видный... Перспективный, как
говорят.
Странно: два брата, Игорь и Кирилл, а ведь совсем не похожи. Правда,
братья они по отцу, матери у них разные. Игорь высокий, черноволосый, а
Кирилл коренастый и косолапый, на голове у него копна волос дивного
оранжевого цвета, а брови желтые-желтые, выгоревшие. Что-то есть в этом
Кирилле от хитрого деревенского знахаря. Этаким простачком держится, а
вставит словечко - держись! Он неуживчивый - Игорь ей рассказывал.
Катя улыбнулась, вспомнив выходку Кирилла. Они прилетели из Москвы в
Минеральные Воды и решили два дня пожить в Кисловодске. Утром второго дня
Катя и Игорь ожидали Кирилла в парке, возле Нарзанной галереи. Кирилл
заявился в длинной клетчатой рубахе, выпущенной поверх шортов, - казалось,
будто он без штанов. Все смотрели на него. "С ума сошел?" - зашипел Игорь.
Катя тоже была несколько шокирована. С трудом удалось им убедить Кирилла
заправить рубаху в шорты.
Он очень томился в Кисловодске, Кирилл. Бродил, сонный, по красным
дорожкам терренкуров, бормотал себе под нос: "Все шлют Онегина к врачам,
те хором шлют его к водам." Повеселел только, когда они отправили
городскую одежду до востребования в Сухуми и сели в автобус, идущий в
Теберду. Дивная, дивная Теберда! Никогда Катя не забудет, как легко там
дышалось, как легко ходилось - будто крылья за плечами выросли. Оттуда они
и вышли в поход через горы к Черному морю...
Сквозь вой ветра - грохот скатывающегося камня. Катя съежилась.
Страшно...
Слева доносится:
- Ого-го-о!
Это Игорь. Беспокоится, должно быть, о ней ужасно...
- Ау-у-у! - кричит она. Замерзшие губы еле шевелятся.
- Эге-ге-ей! - рычит Кирилл откуда-то справа.
Кирилл напряженно вслушивался в ночь. Он был не новичок в горах и
отдавал себе полный отчет в опасности положения. Очень сильный ветер.
Ураганный. Конечно, веревка страхует достаточно. Но вот камнепад... Все
чаще срываются сверху камни. А над головой никакого укрытия...
Черт дернул его, Кирилла, свернуть с обычной туристской тропы. Пошли не
той долиной, не там поднялись - и попали сюда, на стык трех хребтов.
Спрямили дорогу - зато теперь сидят на незащищенном карнизе и лязгают
зубами.
Опять сорвался камень...
Где-то в стороне...
Полжизни отдал бы Кирилл, только бы утих ураган. Только бы вывести
Игоря и его девушку в безопасное место.
Почему-то ему все время кажется, что под ним, в нескольких метрах,
широкий выступ скалы. Эх, не разглядел при свете, а теперь, в окаянной
черноте, и подавно не увидишь. И все же он невольно наклоняется, смотрит
вниз, таращит глаза...
Яростный порыв ветра. Кирилл не успел податься назад, его сорвало с
карниза, и он повис на веревке. Но под ногами была опора. Да, он не
ошибся: это выступ скалы. Переведя дух, он осторожно попятился от края
выступа - и почувствовал за спиной пустоту.
Стоя в неудобной позе, на носках - туго натянувшаяся веревка не давала
встать на всю ступню, - он вытащил фонарик-динамку. О-о, пещера! Вот это
повезло! Можно укрыться от камнепада...
Кирилл вскарабкался на карниз, добрался до Кати, потом - до Игоря.
Отпустив подлиннее веревку, слез, принял у них рюкзаки, потом помог им
спуститься.
Один за другим они пролезли в узкое отверстие. Луч фонарика скользнул
по серому мрачному своду. Пещера оказалась довольно глубокой, она
расширялась вверх и в стороны. Ветер почти не задувал. Кирилл распаковал
рюкзак, зажег свечу - ее пламя чуть колебалось, но не гасло.
У Игоря что-то звякнуло под ногой. Он нагнулся, поднял пустую
консервную банку. Прочел вслух:
- Курица в собственном соку, Невиномысский птицекомбинат.
- Ну-ка, - Кирилл забрал у него банку. - Верно. Значит, не мы первые
идем этой дорогой.
- Хочу курицу, - жалобно протянула Катя. - Курицу в собственном соку.
- Три банки мясных консервов заменят нам курицу, - сказал Кирилл. -
Давайте, братцы, ужинать.
Они собрали маленький походный примус. Воды в пластмассовых фляжках
было еще достаточно. Разогрели консервы, по-альпинистски густо, как суп,
заварили чай.
- Жизнь прекрасна, - резюмировал Кирилл, затягиваясь после ужина
сигаретой. - Ну, пещерные жители, залезайте в спальные мешки. К утру буря
утихнет и тронемся в путь.
Они проснулись все сразу, ощутив слабое сотрясение каменного массива. В
хвостовом вагоне скорого поезда пассажиры спокойно спят, хотя их
непрерывно трясет. Но подземный толчок, сигнал грозного бедствия,
пробуждает всегда.
Они еще не поняли, что произошло, но их сразу охватила тревога -
непонятный, подсознательный страх.
Вероятно, наши далекие предки, жившие в ту пору, когда Земля была
моложе, чаще испытывали ужас землетрясения и передали нам в структуре
молекул ДНК память о них - страх беспомощности...
Кирилл торопливо зажег свечу, посмотрел на встревоженные лица. Теперь,
уже бодрствуя, они ощутили второй толчок и услышали глухие подземные
раскаты, продолжавшиеся, как им показалось, нескончаемо долго, а на самом
деле - не более минуты.
Игорь выскочил из спального мешка, метнулся к выходу.
- Назад! - крикнул Кирилл.
- Надо уходить. Завалит! - На Игоре лица не было.
- Здесь безопаснее, - сказал Кирилл. - Снаружи не пройдешь. Сейчас
такие камни посыплются...
Нарастающий грохот покрыл его слова.
- Дальше от входа! - заорал Кирилл.
Он схватил за углы спальный мешок вместе с неуспевшей вылезть Катей и
поволок его в глубь пещеры. Игорь последовал за ним.
Грохот нарастал, перекатывался. Каменный массив вздрагивал от ударов.
Со свода пещеры сыпались камешки, что-то шуршало и потрескивало, и все
невольно пригибали головы. Метался желтый язычок свечи.
И вдруг... Будто сама гора вздохнула с чудовищной силой. Колыхнулся
воздух, заложило уши, сотрясся под ногами камень. Свеча погасла.
Наступила тишина.
- Кончилось, - вырвалось у Кати. - Боже мой, что это было, Кирилл?
- Обвал. - Кирилл прокашлялся. - На Кавказе бывают такие штуки.
Он прислушивался к тому, что делалось снаружи, но теперь доносились
лишь шуршание и слабые трески. Кирилл взглянул на светящиеся стрелки
часов: половина четвертого.
- Скоро рассвет, - сказал он. - Тогда и посмотрим, что произошло. А
сейчас - досыпать.
- Хорошо, что мы нашли эту пещеру, - сказала Катя.
- Да уж... На карнизе от нас и мокрого места бы не осталось.
Игорь проснулся. Немного полежал, не открывая глаз. С удовольствием
ощутил, как за ночь отдохнуло тело. Вчерашний день - трудный переход по
хребту, крутой траверс, длинный путь по узкому карнизу, внезапно
налетевшая буря, ледяная чернота, ветер, долгое сидение на привязи, потом
- страх землетрясения, шум горного обвала - все это вспомнилось, как
что-то нереальное. А сейчас - полная тишина. После бури должна быть
хорошая погода...
Он потянулся и открыл глаза.
Что еще за новости! В пещере темным-темно. Почему не просачивается
дневной свет? Неужели еще ночь?
Игорь посмотрел на часы. Четверть десятого!
Катя мирно спала рядом в своем мешке. Кирилла не было.
Игорь зажег спичку и пошел к выходу. Ему пришлось согнуться вдвое:
отверстие суживалось. Он увидел Кирилла, стоявшего на коленях.
- Что случилось? - шепотом спросил Игорь.
Кирилл вместо ответа пожужжал динамкой. Желтый луч фонарика прошелся по
угловатым каменным глыбам, загромоздившим выход из пещеры.
- Завалило?.. - У Игоря сорвался голос.
- Как видишь. - Кирилл погасил фонарик. - Ты ничего не замечаешь?
Слабенький свет процеживался через щели между камнями в черноту пещеры.
- Что я должен заметить? - хмуро спросил Игорь.
- Свет идет снизу, а не сверху. Понимаешь? Обвал завис. Камни заклинило
в ущелье, оно ведь здесь очень узкое... Подожди-ка минутку.
Кирилл ушел в глубь пещеры и вскоре вернулся с мотком капроновой
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг