за проделанную работу. Само собой, прошу эту историю не разглашать. Ни к
чему нам сенсации...
...На животноводческой ферме, в старой глинобитной пристройке,
отведенной Шаму с женой для временного жилья, Валерий застал одну только
Каа. Она рубила ножом кусок жирной баранины на доске. Рядом были разложены
свежие виноградные листья.
Валерий спросил, где Ур. Из ответа Каа он понял, что Ур пошел за
водой к колодцу. Про Шама Валерий не стал спрашивать: знал, что тот с утра
уходит с отарой на пастбище.
Снаружи донеслись голоса, девичий смех. Валерий выглянул и увидел
Ура. Он разговаривал с председателевой дочкой, мешая русские и
азербайджанские слова со своими, непонятными. "До чего быстро схватывает
разговорную речь!" - подумал Валерий. Девушка, потупясь, теребила черную
косу и время от времени прыскала. Ур вдруг обернулся, будто почувствовав,
как взгляд Валерия уперся в его широкую загорелую спину.
- Данет! - воскликнул он радостно. - Я идти. Привет!
Председателева дочка упорхнула. Ур вошел в калитку, неся два ведра
воды. Поставив ведра у двери, в тени тутового дерева, он тут же начал пить
кружку за кружкой, пока мать не прикрикнула на него. Валерий принялся
втолковывать ему, что здесь, в деревне, мало интересного, лучше переехать
в город, где Ур мог бы пожить у него. Ур все понял быстро, даже не
пришлось ничего рисовать в его записной книжке.
- Город, - сказал он и погладил Валерия по плечу. - Ур идти город.
Данет - хорошо!
Труднее было добиться от Ура согласия сменить одежду на городскую: не
везти же его в город в плавках с подтяжками. Все же он уговорил Ура и
повел его вместе с Каа в сельмаг.
Помещался сельмаг в приземистом каменном строении розового цвета.
Серые и темно-синие пиджаки свешивались с потолка, а среди них ярким
взрывом слепила глаза алая нижняя юбка из тончайшего орлона. Ниже
громоздились на полках пирамиды консервных банок, коробки папирос
"Казбек", скромные пачки кофейного напитка "Желудь", печенье, сахар, филе
атлантической трески, пыльные бутылки вермута. Под развешенными по углам
цветастыми головными платками стояли лопаты.
Каа пришла в необычайное возбуждение. Она все трогала и щупала под
неодобрительным взглядом продавца и что-то быстро говорила Уру, показывая
на алую юбку. Валерий пытался переключить ее внимание на ситцевые платья,
но Каа и слушать не хотела. Напрасно продавец и местные покупательницы,
показывая жестами, объясняли, что юбка эта - товар ненужный, потому что
надевать ее можно только под платье, так, чтобы никто не видел ее огненной
красы, - Каа твердо стояла на своем. Она обрушилась на продавца с гневной
речью и даже показала ему кукиш. Продавец вспылил и обругал Каа. Дело шло
к рукопашной схватке. Валерий едва угомонил обоих. Для Каа ему пришлось
купить эту импортную юбку, и только тогда она сразу успокоилась.
Потом были куплены для Ура нейлоновая рубашка и синие джинсы, а также
кеды 44-го размера, белые с синим. От носков Ур категорически отказался.
Еще Валерий купил для Шама клетчатую рубаху и хлопчатобумажные брюки в
полоску.
Отъезду предшествовало прощальное чаепитие.
Неподалеку от родника стояла огромная старая чинара, что называется,
в три обхвата; в ее широкой тени, как под навесом, расположилась колхозная
чайхана. Тут высился, сверкая начищенными пузатыми боками и попыхивая
паром, трехведерный самовар. В просторном, как иная пещера, дупле чинары
помещались посуда, запасы чая, сахара и древесного угля.
Расселись на широком полосатом ковре, тут и там как бы всхолмленном
от могучих корней чинары. Чайханщик, небритый толстяк, подпоясанный
полотенцем, расставил на ковре синие стеклянные блюдца с мелко наколотым
сахаром. Тем временем его доброхотный помощник, подросток в брюках клеш с
поясом, украшенным самодельной латунной пряжкой в виде двух скрещенных
револьверов - следствие зарубежных детективных фильмов, - колол головку
сахара топориком на наковаленке, вделанной в середину большого деревянного
блюда.
Затем чайханщик, окинув посетителей опытным взглядом, приступил к
раздаче чая. Тем, кто постарше, чай был подан в грушевидных стаканчиках
"армуды", остальным - в тонких стаканах. Все пили, как принято здесь,
вприкуску. Валерий наметился было бросить в свой стакан несколько кусков
сахару, но тут же бдительный чайханщик вежливо, но твердо отобрал у него
тонкий стакан и заменил его граненым.
- Так-то, юноша, - засмеялся Пиреев, увидевший это. - Нельзя нарушать
обычай. И правильный к тому же обычай: долго ли поломать тонкий стакан,
если возить в нем ложечкой?
- Поломать, - повторил Ур, сидевший рядом с Валерием.
- Нет лучшей посуды для чая, чем "армуды", - продолжал Пиреев,
любовно рассматривая на свет грушевидный стаканчик с крепко заваренным
чаем. - Как гармонична его форма! Этот широкий раструб наверху - в нем
быстрее охлаждаются верхние слои чая. Эта узкая талия отделяет зону
интенсивного охлаждения от нижней, сферичной части, которая сохраняет
тепло...
- Ин-тен-сивный, - повторил Ур. - Что такое, Данет?
- Термодинамическая сторона чаепития, - продолжал Пиреев, увлекшись
идеей, - разве думали о ней создатели примитивного стакана, отвечающего
лишь простейшей задаче отделения жидкости от окружающего воздуха? Иное
дело - "армуды". Древние мудрецы Востока рассчитали его форму, чтобы
обеспечить постоянство температуры. Вот такая штука, дорогой Горбачевский.
Ур все дергал Валерия за рукав, и Валерию пришлось объяснять, что
означает слово "интенсивный". Тут подъехали машины - черная "Волга" и
"газик". Ур вскочил на ноги. Теперь, в джинсах и белой рубашке, в кедах,
он выглядел как обыкновенный турист, путешествующий по профсоюзной
путевке. Порывистый, любознательный турист с модной бородкой, только
гитары нет. Пожалуй, лишь синие подтяжки с поперечиной на груди,
просвечивавшие сквозь нейлон, придавали его облику необычность.
Ур обошел "Волгу", прислушался к тихому урчанию мотора, потом
поискал, как открывается капот, и откинул его. Увидев трясущийся на
амортизаторах мотор, он почесал одну ногу другой - и вдруг быстренько
скинул джинсы.
- Эй, ты что делаешь? - Валерий поспешил к подопечному.
Ур вытащил из карманчика плавок плоскую гибкую коробочку. Это было
нечто вроде блокнота, только вместо бумаги - тончайшая непрозрачная
пленка, легко перематывающаяся с ролика на ролик. Пишущим стержнем Ур
уверенно нарисовал или, скорее, выжег схему четырехтактного двигателя,
потом указал на "Волгу" и вопросительно взглянул на Валерия. Схема в
точности соответствовала учебному плакату, который показывал Уру на
"Севрюге" флегматичный моторист Ткачев.
"Ну и память! - подумал Валерий. - Если только он не притворяется,
что никогда раньше не видел обыкновенного мотора..."
- Все правильно, - сказал он вслух. - Только не надо брюки снимать.
И он объяснил Уру, что в джинсах есть карманы. Ур заулыбался, потом
переложил из карманчиков своих странных плавок в карманы брюк всякую
непонятную мелочь.
Настал миг прощания. Шам, несколько утративший свой величественный
вид в длинной рубахе навыпуск, простился с Уром сдержанно. Зато Каа
повисла у Ура на шее и плакала в голос. Юбка, купленная давеча в сельмаге,
распоротая и превращенная в платок, пламенела у нее на голове.
С некоторой опаской Ур сел рядом с Валерием на заднее сиденье
"Волги". Машины тронулись.
Г л а в а ч е т в е р т а я
СПЕЦКОМАНДИРОВКА
Позаботьтесь о немедленном переселении
Хаузера. Бедняге необходим покой и хороший
уход. Скоро вы обо мне услышите. Да хранит
вас бог, господа!
Я. В а с с е р м а н, Каспар Хаузер
Был ранний вечер. Сквозь открытое окно в комнату вливался привычный
шум густонаселенного двора - крикливый голос нижней соседки, галдеж
мальчишек и звуки ударов по мячу, пестрое разноголосье телевизоров,
транзисторов и магнитофонов.
Ур высунулся в окно - посмотреть на футболистов. Горшки с алоэ мешали
ему, он их поставил на пол. Смотрел, пока во дворе не возобновилась игра,
потом отошел от окна. Он был в любимых плавках с подтяжками, босой. Его
черные волосы были теперь подстрижены, белый обруч снят за ненадобностью.
- Они очень любят дерутся, - сказал Ур.
- Драться, - поправил Валерий, не поднимая головы. Он только что
уселся в кресло под торшером и развернул газету.
Ур опять прилип к карте мира, висевшей на стене. Он водил по ней
пальцем и бормотал:
- Мар-тиника... Барба-дос... Пернам-буко...
- Ох ты! - Валерий вдруг подскочил в кресле. - Ур, посмотри-ка, что в
"вечерке" написано!
Ур взял газету, прочел медленно и монотонно:
- "Снова "летающее блюдце". Вопросительный знак. Агентство
Ассошиэйтед пресс передает из Монровии: на днях жители столицы Либерии
наблюдали необычное зрелище. Над городом на большой высоте медленно
пролетел предмет, имевший сигарообразную форму, напоминающую старинный
дирижабль. Не было слышно звука двигателей. Ярко отблескивая в лучах
заходящего солнца, неопознанный летающий объект бесшумно проплыл над
городом и удалился в сторону океана. Ректор местного университета заявил
корреспонденту агентства, что, по его мнению, наблюдалась редкая форма
оптической иллюзии, связанная со свечением облаков. Репрессии в Сеуле.
Здесь продолжаются аресты студентов..."
- Стоп! - перебил его Валерий. - Это уже другое. Ну, что скажешь,
приятель? Сигарообразная форма, бесшумное движение. Тебе это ни о чем не
напоминает?
Он в упор смотрел на Ура. Но лицо Ура, обрамленное черной бородкой,
не отразило ни озабоченности, ни удивления.
- Монровия, - сказал Ур, протянув Валерию газету. - Где есть такой
город?
- В Африке... Послушай, зачем ты притворяешься? Ведь это про твою
лодку написано.
- Каса-бланка, Тим-букту, - бормотал Ур, водя пальцем по Африканскому
континенту. - Вот Монровия! - обрадовался он.
- Ты слышал, что я тебе сказал?
- Данет, я слышал, что ты сказал. Моя лодка. - Ур тщательно
выговаривал слова.
- Ну, дальше? Почему ты замолчал? И не чеши, пожалуйста, ногу ногой.
Сколько раз я говорил: это неприлично.
- Я не знаю, сколько раз. Я не считал.
- Господи! - Валерий вздохнул.
Вот уже неделя, как Ур жил у него, в старом двухэтажном доме на улице
Тружеников Моря. Родителей Валерий потерял рано и жил у тетки, родной
сестры матери. Тетя Соня работала зубным врачом в поликлинике. Много лет
назад она осталась одна после неудачного брака и всю силу привязанности
обратила на племянника. Валерий рос непутевым парнем, недоучился, бросил
школу, пропадал по вечерам на бесконечных танцульках. От него частенько
пахло вином, и он дерзил тетке, когда та принималась его упрекать, и она
горько плакала. Просто счастье, что в институте НИИТранснефть, куда
Валерий устроился на работу лаборантом, попались толковые молодые
инженеры, которые взялись за парня, приохотили его к морскому спорту и
вообще, как рассказывала тетя Соня сослуживцам, "повлияли на мальчика
благотворно". Беспокойства хватало и теперь, когда Валерий уходил в море
на яхте. Лет десять назад тетя Соня чуть с ума не сошла от тревоги: яхта
попала в шторм и разбилась о камни, и больше двух недель Валерий прожил с
товарищами на каком-то пустынном островке, потом пустился в опасное
плавание на самодельном плоту. В общем, что говорить! Чудом мальчик
уцелел, только чудом. С той поры его будто подменили: пошел учиться,
окончил вечернюю школу, окончил вечернее отделение института - и вот стал
младшим научным сотрудником в Институте физики моря, все пошло хорошо,
настали для тети Сони спокойные дни. Впрочем, не такой у нее был характер,
чтобы жить спокойно. Теперь волновало ее, что "мальчик никак не женится",
а ведь уже ему двадцать семь...
Теперь вот иностранца привел в дом - тоже и от этого было у тети Сони
неспокойно на сердце.
Ура Валерий представил ей как иностранного специалиста-практиканта,
чудака и оригинала, не пожелавшего жить в гостинице. И верно, чудаковатый
он был: дома ходил в плавках и босиком, воды пил безобразно много, да и
имя его как-то не внушало тете Соне доверия.
- По-моему, у Барсуковых была собака по имени Ур, - громким шепотом
сказала она Валерию, когда тот привел гостя.
- Урс у них был, а не Ур.
- Это все равно, - убежденно заявила она. - А какую еду ест твой
оригинал?
- Шут его знает. Да ты не выкладывайся, теть Сонь, - сказал Валерий.
- Что ему дашь, то и сожрет.
- Ну и выражения у тебя, Валечка! Ведь все-таки он иностранец.
Уже на третий день эмпирическим путем тетя Соня установила, что от
компота, жареной картошки и помидоров Ур никогда не отказывается. Вообще
иностранец был покладистый и приветливый. Он и соседям приглянулся,
особенно с той минуты, когда Барсуковым привезли холодильник и Ляля
Барсукова, убедившись в нежелании шофера участвовать в выгрузке, призывала
на помощь мужчин. Ур как раз торчал - под присмотром Валерия - во дворе.
Он подошел к грузовику, взвалил холодильник на спину и отнес в
барсуковскую квартиру. Вот силища!
Но никто не знал, каким тяжким грузом легла на плечи Валерия тайна
странного гостя. Обучение языку шло хорошо и быстро, Ур схватывал все на
лету. С детским любопытством Ур изучал географическую карту, перелистывал
книги в книжном шкафу. Терзал Валерия беспрерывными вопросами.
Хуже было на улице. Тут с Ура ни на секунду нельзя было спускать
глаз. Он подолгу разглядывал встречных женщин и улыбался им во весь рот.
Он брал с прилавков уличных киосков понравившиеся предметы - яблоки,
конфеты, пестрые пачки сигарет, тюбики с зубной пастой. Смысл денежного
обращения был ему явно недоступен. Быстрее всего Ур научился выбирать из
медных монет нужные для автоматов с газированной водой. Ни одного автомата
он не пропускал. Мороженое тоже ел охотно.
Валерий все время был начеку, наставляя и предостерегая своего
подопечного. Но однажды, только он отвернулся, чтобы расплатиться за банку
венгерского "лечо", взятую Уром с прилавка ларька, как услышал громкие
крики. Невысокий парень с ниткой черных усиков наскакивал на Ура и махал
руками, задевая его по носу. Оказалось, что Ур дергал за ручку запертую
дверцу стоявшего у тротуара автомобиля, пытаясь проникнуть внутрь, и тут
как раз вышел из магазина владелец машины. С большим трудом удалось
Валерию унять расходившегося владельца.
Трудно, трудно приходилось Валерию. Он испытывал сильнейшее искушение
позвонить по номеру, данному Андреем Ивановичем, и заявить, что больше не
может, пусть кто-нибудь другой займется пришельцем. Но в то же время ему
любопытно было докопаться до разгадки тайны, окружавшей Ура.
...- Значит, ты не отрицаешь, что это твоя лодка проплыла над
Монровией? - сказал он, пристально глядя на Ура.
- Моя лодка, - спокойно подтвердил тот, продолжая исследовать карту.
- Где город Сеул?
- Ур, мне важно знать: кто-нибудь есть в лодке?
- В лодке есть никто.
- Значит, ты сам управляешь ею, да? Но каким образом?
Ур промолчал. То ли не понял вопроса, то ли не пожелал отвечать. Вот
так всегда - ускользал от ответа на вопросы, тревожившие Валерия более
всего.
А может, не он управляет лодкой, а кто-то еще? Может, высадился на
планете не он один, а целая орава пришельцев - в разных местах? Откуда он,
черт дери, прилетел? И с какой целью? А если он не пришелец, то кто же?
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг