Вчера - или еще сегодня? - он остался на "Дидоне", хотя Нонна звала
его на берег. Ему очень хотелось сойти на угрюмый берег этого острова, но
он знал, что лучше ему остаться на судне. Он проводил взглядом шлюпку,
увозившую Нонну и остальных. Что она сказала еще? Ах да, сказала, чтобы он
надел кашне. Она всегда напоминает ему, чтобы он одевался потеплее, - ведь
он непривычен к холоду...
Он сунул руку в карман пальто и вытащил шелковую голубую косынку -
ту, что подарила ему летом в Санта-Монике Аннабел Ли. Ладно, сойдет за
кашне. Он обмотал шею косынкой.
- Чертов островок, - сказал Арман, заступивший на вахту у трапа. -
Здесь даже летом не поныряешь. Вы замечаете, насколько Южное полушарие
холоднее Северного?
Ур оглядел гавань и промысловые суда, стоявшие на якорях. На одном из
них, судне с низкой, косо срезанной трубой и непонятным вылинявшим флагом,
он остановил взгляд: кажется, где-то он уже видел это судно.
- Слышите, как храпит Фрето? - сказал Арман. - Палуба содрогается. Вы
бы тоже соснули, мосье Ур.
У себя в каюте Ур прилег на койку, но вскоре понял, что не сможет
заснуть. Он сел за стол и некоторое время занимался любимым делом - листал
атлас морей, превосходный атлас доктора Русто. Но и это занятие не
отвлекло его от беспокойных мыслей о завтрашнем дне. Он помнил точно:
завтра истекает трехмесячный срок, который он себе выпросил. Завтра будет
вызов. Последний вызов. Надо подготовиться, заранее сформулировать...
информация должна быть предельно ясной и четкой... отказ - достаточно
мотивированным...
Он долго сидел за столом, перематывая пленку в блокноте и читая
одному ему понятные значки. И весь трудный год, прожитый на Земле, а
вернее, год и четыре месяца как бы прокручивался вместе с этой пленкой
перед мысленным взглядом. Он всматривался в значки - отголоски своих
наблюдений - и поражался переменам в самом себе... Кто бы сейчас узнал его
т а м? Даже Учитель, первый Учитель, знавший его лучше всех, даже он, будь
он жив сейчас, не узнал бы любимого своего ученика.
"Понял бы он меня? - думал Ур. - Понял бы, как мучительна, нестерпима
двойственность моего положения? Сумел бы он подняться выше привычных
представлений, выше твердого сознания своей правоты, выше собственного
биологического вида, наконец?.."
- Можно? - В каюту просунулся Франсуа, он часто дышал, глаза его
блуждали. - Мосье Ур, вас просит Нонна... срочно на берег...
- Что случилось? - вскочил Ур.
- Нет, ничего такого... Она упала, вывихнула ногу, - говорил Франсуа,
пока Ур трясущимися руками натягивал пальто. - Она не может идти и просила
вас...
- Скорей! - Ур уже мчался по коридорчику между каютами, на бегу
нахлобучивая шапку.
У трапа дежурил мальгаш Жильбер, сменивший Армана. Ур и Франсуа
спустились по трапу в шлюпку, схватились за весла.
- Нет, мосье Ур, к тому пирсу, - обдал его Франсуа запахом лука.
Фонарь на пирсе будто устал разгонять сгущающуюся мглу, света его
хватало только на пятачок под столбом. Над гаванью плыл перезвон склянок.
- Сюда, мосье, за мной.
Следом за Франсуа Ур быстро прошел мимо приземистых домов, мимо
длинного сарая из гофрированного железа. Дальше тропинка уходила в скалы,
ломаными черными силуэтами рисовавшимися на фоне темно-серого неба.
- Далеко еще, Франсуа?
- Что? - обернулся тот на ходу, придерживая рукой шапку.
- Я спрашиваю - далеко...
Договорить Ур не успел. Трое или четверо кинулись к нему из-за скал.
- Молчать! - произнес низкий голос.
Вмиг Ур был схвачен крепкими руками, и один из нападавших начал
обкручивать его веревкой. В следующий миг этот, с веревкой, отлетел от
удара ногой в живот. Сильный рывок, и в руках нападавших осталось пальто
Ура; раздались проклятья, мелькнули лучи фонариков.
Ур бежал обратно, к огням поселка, слыша за собой топот погони.
Бежал, не разбирая дороги, спотыкаясь о камни. На бегу он тронул задний
карман брюк - ах, досада, не взял блокнота, первый раз в жизни забыл...
Они догоняют... Ну, будем отбиваться. Он сорвал с шеи косынку, круто
остановился и, подобрав крупный камень, положил его в косынку. Закрутил
"пращу" над головой, целясь в ближайшего преследователя. Тут он услышал
щелчок и мгновенный свист, ощутил острый удар в живот. Он еще успел
метнуть камень и увидел, как преследователь схватился руками за лицо, но
знал, что бросок получился не сильный, потому что руки его внезапно
ослабли. Ур упал лицом вниз, попытался подняться, но не смог...
Ур отстегнул ремни и сел на койке. Немного побаливал живот в месте
удара. Он сунул руку под свитер, под майку, нащупал корочку засохшей
крови. Если бы это была пуля, то он бы не смог подняться. Чем же в него
стреляли?
Держась за бортик койки, он нагнулся посмотреть, где ботинки. Один
ботинок ездил под столиком, от ножки к ножке, второго не было видно. Ур
потянулся к тому, что разъезжал под столом, и в этот момент со скрипом
повернулся в замочной скважине ключ. Металлическая дверь отворилась,
человек в черном берете и комбинезоне шагнул через высокий комингс в
каюту. В дверном проеме встал, широко расставив ноги, второй - рослый
малый с забинтованной головой и чем-то блестящим в руке.
- Очухались? - сказал человек в черном берете, протягивая
откупоренную бутылку с пестрой наклейкой. - Нате, попейте водички. Может,
есть хотите? Только скажите, я мигом. Куриных котлеток, конечно, нет или
там паштета, - у нас весь траулер по самые уши залит горючим, это ведь
сколько времени по всему океану гоняемся. Но бекон, кофе - это можно.
Принести?
- Нет.
Ур взял бутылку. "Виши", - прочел он на наклейке. Сделал глоток и
поморщился: вода показалась совершенно безвкусной. Он принялся медленно
пить из бутылки, стараясь выиграть время и оценить обстановку.
- Что уставились на меня? - Человек в берете поскреб черную щетину на
щеке. - Не успел побриться, извините, - осклабился он. - Работы много, не
успеваю...
- Где-то я вас видел, - сказал Ур, вцепившись в койку, повалившуюся
набок. - В Диего-Суаресе вы, случайно, не дрались с грузчиками в порту?
- Может, и дрался, - добродушно ответил тот. - У вас коробочка,
извиняюсь, в заднем кармане была, верно? Не успел я в тот раз коробочку
выудить. Ну, допили водичку? Кончайте, я бутылку заберу.
Ур запрокинул голову, глотнул еще раза два. Плохи дела, подумал он. В
одном только повезло - в том, что блокнот остался на "Дидоне", не попал в
руки к этим людям. Он уже догадывался, кто затеял охоту на него...
- В газете однажды, - продолжал черный берет, - я вычитал про быков
доктора Дельгадо, которые по радио управляются. Вот и у вас коробочка
всегда была при себе, чтобы людям башку дурить. Не скажете, где коробочка?
Мы ведь хорошо посмотрели - нету ее у вас...
- А на Гранд-Коморе, в лесу, вы тоже были?
- Может, и был, - охотно согласился берет. - Ну, кончайте, господин
хороший, я не нанятой разговоры разговаривать...
- Я вас не держу. Идите.
- Бутылочку позвольте назад. Кто вас знает, может, вы мастер бутылкой
драться. Ох, и сильны же вы! - добавил он с уважением. - Джимми до сих пор
кровью харкает, после того как вы его ногой в живот угостили. А Конрад...
- Он обернулся к рослому малому, стоявшему у двери. - Что, Конрад, болит?
Малый потрогал повязку на лбу и невнятно выругался.
Судно резко накренилось и обрушилось в пропасть. Ур не удержался, его
бросило прямо на человека в берете.
- Эй, вы что? - крикнул тот, отскочив; глаза у него побелели. -
Держаться надо...
А рослый малый наставил пистолет необычного вида и сказал на плохом
французском:
- Опять хотел ампула в брюхо?
- Давайте бутылку, - мрачно сказал черный берет. - Сколько можно
сосать?
- Сейчас допью. Со мной был юноша - где он?
- Парень жив и здоров, укачался только маленько.
- Вот ваша бутылка. Идите и скажите своему хозяину, что мне нужно с
ним поговорить. Да побыстрее.
Оставшись один, Ур выловил свои ботинки, разъезжавшие по каюте, и
обулся. Заглянул в шкафчик - там висели его пальто и шапка. Ладно. Надо
собраться с мыслями.
Значит, так: Франсуа, судя по их словам, на борту траулера. Как бы с
ним связаться? Это первая задача. Вторая - узнать, куда идет траулер. Ну,
а дальше?..
"Они меня боятся, - подумал Ур, вспомнив, как отскочил от него
человек в берете. - Ну, хорошо, они боятся - что же дальше?" Без блокнота
он не сможет одолеть их, не сможет вызвать лодку... Если бы Нонна
догадалась взять блокнот... На это нечего рассчитывать: она вывихнула
ногу, она страдает от боли... и от того, что он, Ур, исчез неведомо
куда...
Он ударил кулаком себя по лбу. Сам, сам во всем виноват. Не надо было
снова влезать в их дела, не надо было оттягивать возвращение... Тут он
вспомнил, что сегодня истекает срок и будет вызов... вызов, на который он
не сможет ответить...
Ур вскочил с койки и тут же полетел кубарем по вздыбившейся палубе.
На четвереньках он добрался до двери и забарабанил по ней.
- Откройте! - кричал он. - Выпустите меня! Чего вам от меня надо?..
Никто ему не ответил. Только протяжные обвалы воды доносились из-за
двери. Ур растянулся на палубе, устланной жалким вытоптанным ковриком, и
закрыл глаза.
Сколько времени он пролежал так, не сопротивляясь отчаянию и качке?
Он не знал, не хотел знать. Но вдруг он услышал звук вставляемого в
скважину ключа. Вмиг Ур поднялся на ноги. Лицо его было страшным. Он
сделал шаг к двери...
Гуго Себастиан вошел в каюту. В глазах его мелькнул испуг, он
выхватил из кармана пистолет, похожий на стетоскоп. Ур опомнился. Нет, так
нельзя... грубой силой их не взять...
- Я так и думал, Себастиан, - сказал он, овладев собой. - Так я и
думал, что это вы подстерегаете меня по всему океану. Какого черта вам от
меня надо?
Себастиан переложил пистолет из правой руки в левую и быстро
перекрестился. Он был в кожаной куртке на белом меху. Желтые глаза
смотрели настороженно из-под кустиков бровей.
- Вы напугали меня, Уриэль, - сказал он. - Я не одарен от природы
такой могучей силой, как вы, и поэтому вынужден принять эту меру
самозащиты. Вы не должны думать, что я собираюсь причинить вам вред: это
всего лишь снотворное средство в растворимой ампуле...
- Я с ним уже познакомился. Чего вам от меня надо? Куда вы меня
везете?
- Понимаю ваше раздражение, Уриэль. И если вы сядете по ту сторону
стола...
- Уберите пистолет. У меня сильное искушение свернуть вам шею, но я
этого не сделаю. - Ур сел на койку. - Ну? Отвечайте.
Себастиан сунул пистолет в карман и сел на привинченный к палубе
табурет по другую сторону стола.
- Я бы предпочел, чтобы вы разговаривали вежливее, - сказал он, - но
понимаю, что у вас есть основания гневаться. Меня утешает только надежда
на то, что вы поймете, что я действую в ваших же интересах.
- В моих интересах? Что это значит?
- Уриэль, мне известны ваши планы. Ну, может быть, не детально, но
известны. Поверьте, я вам друг, и я хочу самым серьезным образом вас
предостеречь: вы собираетесь внести в мир огромную смуту. Вы хотите дать
человечеству даровую энергию, но это обернется бедой для великого
множества людей, которые потеряют привычную работу. Они станут нищими и
будут проклинать ваше имя.
- То есть как?
- А куда вы денете гигантскую армию нефтяников, шахтеров,
теплотехников, рабочих электростанций?
- Рабочие электростанций останутся, им только придется немного
переучиться. А горняки... ну что ж, вместо тяжелой работы на нефтяных
промыслах и шахтах надо им предоставить другую...
- Вы удивительно наивны, друг мой, - усмехнулся Себастиан. - Но это
естественно в вашем положении. Ваш предшественник тоже был идеалистом и
поплатился за это...
- Вы опять о Христе? Не хочу слушать.
- Но я отвечаю на ваши вопросы. Уриэль.
- Меня зовут Урнангу.
- Как вам будет угодно. Разрешите продолжать. Если вы действительно
озабочены, Урну... Урунгу... если вы на самом деле, а не на словах хотите
сделать человека счастливым и обеспечить ему достойное существование, то у
вас просто нет иного способа, чем тот, который я вам предлагаю. Вы
возглавите очистительное движение, какого еще не видел мир. Не имеет
значения имя, полученное вами при рождении. Весь мир знает, что вы пришли
из космоса, и только этот факт имеет значение. Ваше пришествие.
Пришествие, которого уже отчаялось дождаться человечество. Не в имени
дело, но имя может быть только одно, потому что только эта традиция
способна сплотить все человечество. Традиция имеет необычайно крепкие
корни в человеческих сердцах. Я знаю, что даже многие атеисты не отрицают
возможности вознесения Христа: разве полностью исключено, что его могли
прихватить с собой инопланетные космонавты? И разве исключено то, что он
мог бы возвратиться на Землю благодаря релятивистскому эффекту, спустя
тысячелетия? Библейское сказание о Енохе, живым взятом на небо, вполне
вяжется с этой версией...
- Хватит, Себастиан. Ни слова больше о Библии. Отвечайте без уверток:
куда вы меня везете и что собираетесь делать?
- Хорошо, пусть будет в открытую... У меня все подготовлено, Ургунду.
Сразу по прибытии в Кейптаун состоится пресс-конференция. Будут видные
журналисты и другие влиятельные лица, сочувствующие движению
неоадвентизма. От вас ничего не потребуется - только ваше присутствие. Я
оглашу текст заявления, с которым вы можете сейчас ознакомиться...
Он сунул руку за пазуху.
- С какой скоростью идет траулер?
Себастиан пристально взглянул на Ура.
- Зачем вам это? Учтите, что здесь не выйдет ваша одеронская
проделка. Мы в открытом море...
- Я хочу знать, когда мы доберемся до Кейптауна. Ну? Десять узлов?
Пятнадцать?
- Двенадцать. Если шторм не разыграется сильнее, завтра к вечеру мы
придем в Кейптаун. Текст заявления пойдет в газеты и на радио. Телевидение
тоже подготовлено. Весть о втором пришествии облетит христианский мир в
считанные минуты...
"Сколько времени прошло с момента выхода траулера с Кергелена?" -
соображал Ур. Если бы не беспамятство, он знал бы это точно: чувство
времени никогда его не подводило. Но это же чутье подсказывало ему, что
сейчас не более семи часов утра. Вышел траулер, наверное, в восемь вечера.
Одиннадцать часов в море... Значит, пройдено чуть больше ста тридцати
миль... Теперь, мысленно проложив курс на Кейптаун, Ур знал место траулера
в океане. Если бы у него сейчас был блокнот, ах, если бы... Но есть еще
одна, хоть и слабая, но надежда. Если они близко и приемник у них настроен
максимально тонко, то сигнал вызова сможет дойти...
- Богатства в мире распределены неправильно, - продолжал между тем
Себастиан. - Мы призовем верующих к справедливому перераспределению.
Бедность будет вознаграждена за свое долготерпение достатком. Неисчислимые
богатства, собранные за века католической церковью...
Тут он, взглянув на Ура, осекся. Лицо пришельца из космоса было
неузнаваемым, оно как бы затвердело, "схватилось", как схватывается
цементный раствор. По напряженному лбу бежала струйка пота. Толстые губы
побелели и были словно склеены.
- Что с вами, Уриэль? - спросил Себастиан. Ему было нехорошо от
качки, у горла стоял тошнотный ком, но теперь он ощутил еще и испуг. -
Уриэль! - крикнул он. - Что случилось?
- Ничего... - Ур повалился навзничь на койку.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг