Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
     Ур проснулся вмиг:  вскинул голову,  распахнул глаза, напрягся. Нонна
подумала мимолетно, что так просыпается в лесу задремавший ненароком дикий
зверь.
     - Извини, - улыбнулся ей Ур. - Первый раз в жизни заснул после обеда.
Наверно,  потому, что никогда еще не ел так много. И так вкусно, - добавил
он.
     - Ур,  -  сказала Нонна,  -  ты  помнишь,  как в  первый раз пришел в
институт?
     - Еще бы! Ты меня встретила не очень приветливо...
     - Я  подумала тогда:  прислали на мою голову лоботряса-иностранца,  у
которого на уме, конечно, одни развлечения.
     - Развлечения я действительно люблю.
     - Я рада,  что ошиблась,  Ур.  Ты оказался совсем другим.  И все же я
знаю тебя не больше,  чем в первую минуту,  когда ты появился в отделе. Ты
просто  пугаешь  меня  своей  непонятностью...  своими  странностями...  Я
видела, как ты заставил продавца барахтаться в воздухе. Видела, как Пиреев
вдруг забыл заученный текст и понес чепуху - ведь это твоя проделка?
     - Чепуху про стаканчики я ему не внушал, - помедлив, ответил Ур.
     - Но текст заставил забыть,  так? О тебе ходят всякие слухи. Будто ты
гипнотизер,  факир,  не знаю,  кто еще... Мне это неприятно, Ур. Не только
потому, что я к тебе... дружески расположена, но и потому, что считаю тебя
оригинальным ученым.  Я не все понимаю в твоем проекте,  но чувствую,  что
это огромно... глобально...
     Она  вдруг  осеклась.  Что  с  ней  происходит?  Разволновалась,  как
школьница. Щеки горят, голос прерывается...
     - Извини мою вспышку, - сказала она, взяв себя в руки. - Ты вправе не
отвечать, если не хочешь.
     Ур посмотрел на нее долгим взглядом.
     - Единственный человек, которому мне хочется рассказать о себе, - это
ты,  Нонна,  -  проговорил он  так  тихо,  что она подалась вперед,  чтобы
расслышать.  -  Очень, очень жаль, что я не могу... И вообще... кажется, я
натворил много глупостей...
     Он умолк.  Балконная занавеска под порывом ветра метнулась в комнату,
задела его по лицу.  Нонна не прерывала молчания.  Что ж,  ясно...  Что-то
мешает  ему  быть  откровенным.   Но  довольно  и  того,  что  он  сказал:
"Единственный человек - это ты..." Эти слова теперь всегда будут с ней...
     - Валерий однажды назвал меня Каспаром Хаузером, - сказал Ур. - Потом
я прочел эту книгу. Ты читала?
     - Да.
     - Каспар Хаузер ничего о себе не знал -  кто он,  откуда взялся...  Я
тоже кое-чего не знаю о своем происхождении,  но...  в общем,  я не Каспар
Хаузер.
     - Неважно, Ур. Происхождение не имеет никакого значения.
     - Нет,  Нонна,  имеет. Каждый человек ведь - непросто сам по себе. Он
куда-то уходит корнями, в какую-то глубину. Его разум связан с окружающими
проявлениями разума гораздо прочнее, чем ты думаешь... чем мы думаем...
     - Окружающие проявления разума?  Что  ты  имеешь в  виду?  Разум всех
других людей?
     - Да. Где бы они ни жили.
     - Не совсем понимаю, к чему ты клонишь. Разум взаимосвязан, поскольку
мы  живем в  обществе,  это  так.  Но  при  чем  тут происхождение каждого
отдельного человека?  Мой прадед был полковым капельмейстером,  твой - ну,
допустим, пастухом. Ну и что? Имеет значение не то, откуда, из какой среды
ты вышел, а то, кто ты таков сейчас.
     - Ладно, - сказал Ур. - Возможно, ты права. Надо мне идти, Нонна.
     Они вышли в переднюю.
     - Завтра меня попросили прийти после работы к профессору Рыбакову,  -
сказал он.
     - К Рыбакову? Это который занимается социальной психологией? А зачем?
     - Для беседы.  -  Опять он  посмотрел на  нее пристально и  долго.  -
Спасибо тебе, Нонна.
     - Перестань рассыпаться в  благодарностях.  Мне  хотелось как следует
тебя накормить, вот и все. Ты позвони мне завтра после беседы с Рыбаковым,
хорошо? Ну, до завтра, Ур.
     Он  вдруг погладил ее  по  плечу.  Резко отдернув руку,  повернулся и
выбежал на лестничную площадку.
     С балкона Нонна смотрела на него, пока он не свернул за угол.


                          Г л а в а  т р е т ь я

                                  УРИЭЛЬ

                                   Я накалил  легонько  самоварные щипцы и
                              приложил  их  к  ладони.   Запахло   горящим
                              мясом... Номер отложили.

                                       В с. И в а н о в, Похождения факира


     Пляж был хорош тем,  что, собственно, еще не был пляжем: узкая полоса
гальки,  по  бокам ограниченная бетонными блоками волнорезов,  выступавших
далеко в  море.  Блоки еще не успели обрасти зелеными бородами водорослей.
Здесь  строили  не  то  новую  гостиницу,   не  то  пансионат,   -  лязгал
экскаваторный ковш,  громыхала бетономешалка.  Здесь еще не было лежаков и
тентов,  автоматов с  водой и пивом,  ни мороженщиц,  ни продавцов вареной
кукурузы, ни - страшно вымолвить - сувенирных киосков.
     И  поэтому здесь пока было мало купающихся.  Во всяком случае,  между
распростертыми на пляже телами оставались просветы.
     Еще то было хорошо, что катера спасательной службы редко наведывались
к этому необорудованному пляжу.  И,  пользуясь этим, Ур выплывал далеко за
линию буйков.
     Выплыл и сегодня.  Долго лежал на спине, вольно раскинув руки и глядя
в синее небо с реденькими, чистенькими, как гигиеническая вата, облачками.
     Затарахтел,  приближаясь,  мотор.  Ур  закрыл глаза,  приготовляясь к
неприятностям.
     - Штраф захотел?!  -  гаркнул усиленный мегафоном голос.  -  Середина
моря заплыл!
     Мотор,  фыркнув,  заглох.  Открыв глаза,  Ур увидел борт катера и два
сердитых  коричневых  лица   под   беловойлочными  абхазскими  шляпами   с
растрепанными полями.
     - Забирайся катер, гражданин! Отвезем на берег, штраф будем вынимать!
     - Не надо, я сам доплыву, - сказал Ур, переворачиваясь на живот. - Не
бойтесь, я не утону.
     - Как не бойтесь, как не бойтесь! - вспылил спасатель.
     Тут его напарник, флегматичный моторист, сказал:
     - Пускай плывет, Гиви. Это циркач тот самый.
     Гиви перегнулся через борт,  всматриваясь в  Ура.  Потом на узком его
лице возникла доброжелательная улыбка.
     - Прости,  дорогой! - крикнул он. - Не узнал! Плыви себе на здоровье!
- И напарнику: - Заводи мотор, Сандро. Если он утонет - сам себя поднимет!
     Сказав это, он захохотал на все Черное море.
     Не спеша Ур доплыл до пляжа.  Сел,  переводя дыхание, возле свертка с
одеждой на горячую от солнца гальку.
     На  всем длинном,  усыпанном курортниками черноморском берегу Ур был,
наверное,  единственным человеком,  обходившимся без лежака или подстилки.
Покойно возлежал он на здешних булыжниках, давая пищу для толков и острот.
Один  московский филолог,  остановив на  Уре  рассеянный взгляд,  вспомнил
четверостишие Тредиаковского, как нельзя лучше выразившее суть дела:

                       На острых камнях возлегает,
                       Но оных твердость презирает,
                       По крепости могучих сил,
                       Считая их за мягкой ил.

     - Ви далеко плаваль,  - сказал Уру сосед,  подтянутый крепкий мужчина
средних лет. На нем были черно-белые, в шашечку, плавки, огромные защитные
очки, закрывавшие пол-лица, и белая войлочная шляпа. - Я смотрель бинокль,
- добавил он с улыбкой.
     - А вы почему сегодня не ныряете? - спросил Ур.
     Сосед наморщил лоб,  подыскивая слова для ответа,  но  запаса русских
слов ему не хватило, и он сказал по-английски:
     - Перед тем  как  нырять,  всегда надо  собраться с  духом.  -  И  он
засмеялся, показав превосходные ровные зубы.
     С  этим  симпатичным  иностранцем Ур  познакомился здесь,  на  пляже,
несколько дней назад,  заинтересовавшись его  снаряжением необычного вида.
Иностранец подтвердил, что ласты, трубка, ружье для подводной охоты у него
действительно первоклассные,  их  выпускает  известная  французская фирма,
лучше нет во всем мире.  Они разговорились. Иностранец был здесь с группой
любителей подводного спорта, для которой "Интурист" организовал поездку на
черноморские курорты.  Русского языка он  почти не знал,  и  разговаривать
было трудно, пока оба не выяснили, что одинаково плохо знают английский. И
тогда беседа пошла оживленней.  Оказалось,  что  иностранец нырял во  всех
морях земного шара,  за исключением северных и морей Дальнего Востока.  Он
был интересным рассказчиком,  и Ур обрадовался,  увидев его сегодня здесь,
на пляже.
     - Как вас зовут? - спросил он.
     - Извините, - сказал иностранец, - прошлый раз я забыл представиться.
Гуго Себастиан из Базеля.  О,  вам нет нужды представляться - кто же здесь
не знает Уриэля! Я видел вас в цирке, господин Уриэль, и хочу сказать, что
был потрясен...
     - Благодарю вас,  -  прервал его  Ур.  -  Я  бы  охотно послушал ваши
рассказы о морях.
     - О да, моря!
     И  он  заговорил о  том,  что  природа обидела его  родную Швейцарию,
расположив ее вдали от моря.  У него,  Себастиана, есть в Базеле небольшое
дело   -   рекламное  издательство.   Ах,   ничего  особенного:   альбомы,
путеводители,  пестрые картинки.  Доход  невелик,  но,  слава  богу,  пока
хватает на  путешествия.  Делами в  основном занимается его  старший брат,
совладелец, он же, Гуго Себастиан, предпочитает нырять...
     Тут он опять засмеялся:
     - Удастся ли вынырнуть - вот вопрос, который я каждый раз себе задаю.
Уж очень быстро меняется конъюнктура,  все труднее поспевать.  Похоже, что
альбомы  с  обычными  фото  выходят  из  моды,  пошел  спрос  на  объемные
изображения,  а это дорого,  нашему издательству такое переоборудование не
по карману...  Да что это я!  - воскликнул Себастиан. - Оглушил вас своими
заботами,  как будто у вас нет своих...  Господин Уриэль, вы поразительный
человек.  То,  что  вы  делаете в  цирке,  просто  чудо.  Самое  настоящее
первоклассное  чудо.   Простите  за  нескромный  вопрос:  ведь  это,  надо
полагать, не все, что вы умеете? Я имею в виду - не весь ваш набор чудес?
     - Цирк сам по себе чудо, так что ж говорить о моем "наборе", господин
Себастиан? Прошлый раз вы упоминали Большой Барьерный риф - вы были там?
     - Это  самое  незабываемое  событие  в   моей  жизни,   -   несколько
торжественно ответил Себастиан.  -  У меня не хватает слов,  чтобы описать
Большую  стену.  Башни,  господин  Уриэль,  огромные  коралловые  башни  и
коралловые сады,  прекраснее которых я  ничего не  видел.  Мы  с  друзьями
ныряли у рифа Индевр, - вы, наверно, о нем слышали...
     Он  стал рассказывать,  как у  этого рифа когда-то  сел на  мель барк
"Индевр" капитана Кука -  нет,  тогда еще  лейтенанта!  -  и  Кук приказал
выбросить за  борт шесть пушек.  Многие ныряльщики искали их потом.  И  не
нашли. Не нашел и он, Себастиан...
     - А,  вот он где загорает,  наш несравненный Уриэль! - раздался вдруг
сочный женский голос.
     Ур  из-под  ладони  взглянул на  статную белокурую женщину в  пестром
сарафане.  Это была Марина Морская, дрессировщица собак. За ней стояли два
парня, партерные акробаты Бизоновы, постоянные ее спутники.
     - А  я  все думаю:  куда он смывается после репетиций?  -  продолжала
Марина   Морская,   придав  красивому  своему  лицу   смешливо-недоуменное
выражение.  -  Оруженосцы!  - обратилась она к акробатам. - Раскинем здесь
шатер. Не помешаем, Уриэль?
     - Нет... Пожалуйста...
     Вмиг  те  трое  сбросили  одежду,  оставшись в  пляжном  минимуме,  и
"оруженосцы" принялись сооружать навес  из  палок и  цветастого покрывала.
Уру тоже нашлась работа.
     - Помоги,  пожалуйста.  -  Марина протянула ему надувной матрас.  - Я
потеряла насосик.
     Ур приложил штуцер матраса к губам, набрал побольше воздуха в легкие.
Под  мощным  его  выдохом  сморщенный матрасик  развернулся,  явив  взорам
изображение дельфина.
     - Смотрите,  Бизоновы:  с одного вдоха! - пропела Марина. - Вот это я
понимаю!
     Она  улеглась рядом с  Уром.  Тот повернулся к  Себастиану в  надежде
дослушать прерванный рассказ о  поиске пушек капитана Кука.  Но  Себастиан
уже приладил к  ногам ласты и  натягивал маску.  Кивнув с улыбкой Уру,  он
пошел к воде - невысокий, тонконогий, хорошо сложенный.
     У  Марины  Морской  был  номер,  без  которого не  обходятся цирковые
программы.  С  десяток мелкокалиберных собак ходили на  задних лапках,  на
передних лапках,  ездили друг  на  друге  верхом.  В  конце номера собачек
облачали в  футбольные трусы,  и  они  гоняли  по  манежу мяч  -  гоняли с
неподдельным азартом,  ибо по  натуре своей собаки очень спортивны.  Самая
махонькая собачка вцеплялась зубами в  трусы пса  покрупнее -  тот в  пылу
игры  как  бы  не  замечал этого.  Под  раскаты смеха собачка стаскивала с
незадачливого "футболиста" трусы и со своим трофеем убегала с арены.
     - Жарища адская, - вздохнул один из Бизоновых. - Я Кольку еле удержал
на репетиции - скользкий, как угорь.
     - Вам-то что,  -  сказала Марина,  переворачиваясь со спины на бок. -
Вот собаки плохо переносят жару. Прямо беда... Помойте виноград, Бизоновы.
     Те  послушно взяли  целлофановый мешок  с  виноградом и  пошли искать
водяной фонтанчик.
     - Зачем ты их гоняешь по солнцепеку? - сказал Ур.
     Марина посмотрела на него сквозь зеленые очки.
     - Солнцепек,  -  медленно сказала она, - только на тебя не действует.
Холодный ты какой-то, Уриэль.
     - Температура кожи у меня наверняка не ниже, чем у тебя.
     - А  может,   ты  просто  притворяешься  дурачком?  -  еще  медленнее
произнесла дрессировщица.  И, не получив ответа, продолжала: - Странный ты
человек, Уриэль. И номер у тебя странный, и сам ты... Говорят, у тебя даже
паспорта нет. Это правда?
     - Да.
     - Говорят, ты бежал откуда-то. Не то из Омана, не то из Судана...
     - Зачем ты повторяешь этот вздор? - сказал Ур, погрустнев.
     - Про  тебя ходит много разговоров,  ты  возбуждаешь любопытство.  Не
будь ты так скрытен, Уриэль, я бы могла стать для тебя настоящим другом. Я
ведь тоже одинока...
     - А Бизоновы?
     Марина пристально поглядела на него. Вздохнула:
     - Нет, ты, кажется, непритворный... этот самый...
     И перевернулась на живот.
     Вернулись Бизоновы с виноградом. Поели. Потом Бизоновы пошли на руках
к воде, вызвав восторженный детский галдеж.
     - Первое время ты  мне  казался  этаким  жизнерадостным  варваром,  -
сказала  Марина.  - Ты излучал веселье и силу.  А теперь...  - Она сделала
гримаску и поднялась. - Пойдешь купаться?
     - Нет. - Ур тоже встал. - Я ухожу.
     - К своему Иван Сергеичу? В детское кафе?
     - Да.
     - Иван Сергеич прекрасный человек,  но только не пойму,  что у тебя с
ним общего.  Давай пообедаем в "Жемчужине юга",  Уриэль. Там джаз хороший.
Потанцуем. Ну, я прошу.
     - Спасибо, Марина. Может быть, в другой раз. Не сегодня...
     - Ну и иди! Кушай свой протертый супчик. Очень ты мне нужен!
     У  выхода  с  пляжа  Ура  остановила шумная  группка  молодых  людей,
вооруженных кинокамерами, транзисторами и магнитофоном.
     - Ребята, это Уриэль!
     - Точненько! - пискнул девичий голос.
     Рыжебородый  юноша   протянул  Уру   блокнотик  и   шариковую  ручку,

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг