что ли, но, когда катера отходили, я, с криком "Я тоже хочу помочь" прыгнул
в катер и тут же, огромным прыжком, в него свалился папа.
- С ума сошел?! - рявкнул он. Я опустил голову, но катера мчались и
уже подходили к берегу. Мы пристроились к цепочке политоров и стали помогать
грузить оружие. Прошло минут пять, и вдруг, как бы подчеркивая мою идиотскую
вольность, со стороны леса раздались выстрелы, и все мы мигом залегли на
песке пляжа.
- Выследили, гады! - крикнул кто-то из политоров, и все они поползли
по песку к двухметровому возвышению над пляжиком и моментально открыли
ответный огонь.
- Неужели они сняли наш патруль?! - крикнул тот же политор, потом он
выкрикнул несколько имен и велел им продолжать вести погрузку катеров. Я
увидел, как папа со своим лазером подполз к остальным политорам и начал
стрелять. Мгновенно высунется - выстрел, высунется - выстрел. Я оказался
рядом с ним, он цыкнул на меня, но, конечно, смешно ему было отгонять меня
вместо того, чтобы стрелять, и он смирился. Помня политорское положение о
лазерах, я, как и папа, стрелял одиночными выстрелами, хотя лес был далеко,
и залегшего противника можно было попытаться "покосить" лучом. С подлодки
тоже начали стрелять чем-то похожим на навесные разрывные снаряды и довольно
точно: обернувшись, я увидел перископ, с помощью которого они видели, на
каком расстоянии противник. Огонь с чужой стороны стал ослабевать, тут и там
лежали горгонерровские солдаты, сраженные огнем с двух точек. Вдруг меня по
щеке царапнула пуля (папа не видел), тут же раздался крик: "Оружие
загружено", и мы с папой скатились вниз и впрыгнули в катер. Через пару
минут мы были на борту лодки. На берегу продолжалась стрельба, с нашей лодки
тоже стреляли, катера мигом разгрузили, и береговой катер ушел обратно, а
наши три "заплыли" быстро в люк. Постепенно выстрелы прекратились вовсе.
"Они отступили!" - закричал кто-то громко с берега, тогда наша лодка
"задраилась" и ушла под воду. Пилли, ни слова не говоря, увидев раньше папы
кровь на моей щеке, куда-то быстро утащила меня, и политор в отдельной
каюте, где было полно колбочек, лекарств и инструментов, молча мигом промыл
мою неглубокую рану и наложил нечто вроде пластыря. Позже, в кают-компании,
происшествию со мной была поставлена логическая точка. Среди общего молчания
капитан Рольт спокойно сказал:
- Уль Владимир, я не имею к вам никаких претензий. Вы прыгнули за
сыном, - вы отец. Благодарю вас за помощь политорам, там, на берегу. Уль
Митя, впредь вы должны знать, что вы на военном корабле, где все действуют,
подчиняясь только моей команде. Отмечая ваше благородное рвение, не могу не
сказать, что ваше ранение никак вас не украшает. Все, все свободны. Все
стали расходиться, папа не глядел на меня, я дождался, когда он выйдет,
подошел к капитану Рольту и, не поднимая головы, сказал:
- Не знаю, что на меня нашло. Я искренне прошу вас...
- Извиняю, - строго сказал он, и мне оставалось только уйти, так как
он ничего не добавил и спокойно молчал.
- Ты позоришь меня в глазах чужой высокоразвитой цивилизации! - позже
как-то уж очень напыщенно сказал папа. Я механически уткнулся в чертеж
Ир-фа, потом мне это надоело, я лег на мягкую койку и - неожиданно уснул.
Меня разбудили, когда лодка медленно уходила от Калихара, и сообщили, что
разгрузка была, пора позавтракать и покинуть лодку.
Вскоре, за завтраком, решила восстановить мое доброе имя Оли (Пилли и
Ир-фа, по ощущению, были тоже на моей стороне, Орик держался нейтрально, а
папа, ясное дело, смущенно и строго).
- Дорогой капитан Рольт, - сказала Оли. - Могу ли я высказаться в
защиту уля Дмитрия? Мы покидаем вас, и не хотелось бы увозить с собой или
оставлять у вас некий осадок.
Все это выглядело крайне тонко и дипломатично, и капитан Рольт, чуть
улыбнувшись, сказал: "Разумеется, разумеется".
- Я не мужчина и не моряк, - сказала Оли. - Может, мне простительна
будет моя логика, но я считаю вас неправым, уль Рольт. Вы не были на
выгрузке оружия. Возможно, будь вы рядом, уль Митя был бы сдержанней.
Мне показалось, что Рольт был несколько смущен и смотрел на Оли чуть
застенчиво и с напряженным вниманием.
- Я не права?! - спросила Оли.
- Вполне правы, - сказал он. - Я принимаю упрек.
Честно говоря, чувствовал я себя все же виноватым, но мне показалось,
что безотносительно ко всему довод Оли был не просто спасительным, но,
пожалуй, и справедливым.
... Осмотрев внимательно горизонт, капитан Рольт дал команду к
всплытию. Мы всплыли, открылся люк, Пилли и Орик сели в одну машину, папа -
в другую, я с Оли - в третью, Ир-фа обнял меня, сказал, что остается, но
что мы скоро встретимся в Калихаре, потом короткое прощание, и мы взлетели.
Лодка на наших глазах задраилась и ушла под воду, а мы на предельной
скорости прямо над вершинами леса быстро "нырнули" вглубь Политории.
- Это даже для меня поразительный и странный город, - сказал Орик. -
Даже к внешнему виду Калихара я не могу привыкнуть. Это промышленный город,
окруженный рудниками, точнее, построенный среди рудников. Внешне он похож на
("плеер" "задумался")... паука. Да вы сами увидите. В Калихаре нас ждет
отдельный дом, но уже иной, нежели в Тарнфиле. Тарнфил изящный город-парк
для элиты. Калихар - чуть ли не антипод.
Тут же "заговорил" коммуникатор Орика - это был квистор.
- Да-да, уважаемый друг, - сказал Орик. - Я только что собирался
звонить вам. Все в порядке, все живы-здоровы, мы летим от моро в Калихар.
Нет, я думаю, Калихар все же не опасен для наших гостей. Вас беспокоит
отсутствие контакта с вашими людьми, которых вы направили в скалы? (Тут я
понял, что и у них есть "код", а это обращение к квистору "уважаемый друг"?)
Вряд ли они совершенные работники, да и как-то так вышло, что они без
коммуникаторов. Плохая подготовка. А дорога в Селим лесом - опасна.
Ваш поклон передам непременно. Да. По-моему, они восхищены Политорией.
Долгой жизни!
Оли сказала:
- А Сириус, это такое же имя, как Митя?
- Да. Так можно назвать и кольво, и человека, но прежде всего это имя
принадлежит двойной звезде из созвездия Пса.
- А что такое "пес"?
- Так иногда говорят у нас про собаку мужского пола, а что такое
собака - я объяснял, помнишь?
- Митя, - сказала Пилли. - А почему мы не знаем Сириус?
- Слишком далек от вас. Вероятно, ваши космопилоты ее знают, но,
скорее всего, под другим, вашим именем.
- Вот, начинается, - сказал Орик. Впереди, за лесами показалось
острие башни, постепенно оно росло, и мне вскоре стало понятно, что эта
башня-игла куда выше башни-иглы, скажем, квистории. Но поразительным было
другое (и скоро я понял, почему Орик сказал про Калихар, что это
город-паук): от вершин башни во все стороны вниз расходились под не очень
острыми углами "лучи". Причем эти "лучи" отходили не только от самого верха,
но и от участка пониже и еще ниже, "лучей" было много.
- Вот под этим "пауком" и стоит Калихар.
- Каждый "луч" - это что? - спросил папа.
- Это очень длинный двусторонний тоннель. На лифтах (их полно)
основной башни-иглы поднимаются наверх рабочие-политоры и в вагончиках по
"лучам" спускаются прямо в рудники.
Когда мы уже почти влетели в Калихар, я наконец ощутил подлинную
величину этого "паука": пространство под ним и между лучами было таким, что
летать там на машинах нашего типа ничего не стоило. Подчеркивая известное
неспокойствие в Калихаре, в воздухе было полно винтокрылов. Миновав пару
"лучей", мы приземлились почти в центре Калихара, возле отдельного,
небольшой площади по периметру фундамента, но башнеобразного трехэтажного
домика. Он тоже был окружен ажурной высокой стеною и зеленью за ней; был и
бассейн с розоватой водой, возле которого мы и сели.
- Это и есть наш домик, - сказал Орик.
Домик оказался уютным, со всеми удобствами, на второй и третий этаж вел
лифт, на площадках против лифта были двери в квартиру, она была одна,
трехэтажная.
Мы разработали "культурную" программу в Калихаре, обедать сели поздно,
и, в сущности, этот день можно было считать завершенным, так как в семь
вечера и я, и папа, и Орик должны были ехать на выступление по
стереовидению. Пилли и Оли остались дома, а мы трое на двух машинах
отправились в студию. Выступление было долгим, но прошло гладко, весело и
вроде интересно. В маленьком перерыве Орик позвонил, и оказалось, что он
свободен, поэтому, когда мы возвращались домой опять втроем, так получилось,
что в свою машину я сел один. Мы долетели почти до нашего домика, когда я
сказал, что пусть они идут домой, а я немного полетаю еще по вечернему
Калихару, и Орик согласился, сказав, что только недолго и недалеко. И я
улетел. Я сделал несколько малых кругов над огнями засыпающего города, и
неожиданно, сзади, меня догнали две, похожие на мою, машины, они приняли мою
скорость и "сжали" меня с обоих бортов. Водители улыбались и были в обычной
одежде, вовсе не в полицейской форме, если допустить, что я нарушил летные
правила.
- Привет! - сказал один из них, и я ответил:
- Привет.
- Мы смотрели по телеку твое с отцом выступление, здорово! Я сказал:
- Спасибо, что понравилось.
Я почувствовал какую-то тревогу, к несчастью, лазер был дома.
- Выключи свой мотор, - сказал один.
- Хорошая шутка, - сказал я.
- Мы держим тебя на магнитах, - сказал второй. Они улыбались, но
ничего приятного в этом не было.
- Хорошо, - сказал я. - Я сброшу скорость, но не до конца, на
Политории тоже, я думаю, есть шутники.
- Это мы-то? - улыбнулся второй. - Ну, сбрось не до конца.
Прежде чем это сделать, я врубил мотор на полную катушку и как бы на
несколько мгновений "проволок" их машины вперед, но они быстро выровняли
общую скорость, и второй сказал:
- Ну, вот, не научился водить толком, что ли? - И опять заулыбался. Я
заметил, что они "завернули" меня в сторону центра и пошли на снижение, но
ничего не мог поделать.
- Эй, ребята! - сказал я. - Это как понимать?!
- Летим в гости! - весело крикнул первый.
- В какие это гости?! - сказал я грубовато, но машины, все три,
"прыгнули" вниз, потом сбросили скорость, и мы сели у подъезда такого же
домика, как и наш. Тут же они быстро схватили меня под руки и ввели в дом.
- Спрячь машину уля Дмитрия под тент возле бассейна, - сказал первый.
Мы поехали на лифте на самый верх, я так волновался, что не знал, что и
думать. Потом мы вошли в квартиру, второй, вернувшись, захлопнул дверь и
закрыл на скрытый замок "люк" на нижний этаж. Первый, поставив на пол сумку,
сказал:
- Это тебе продукты на несколько дней, малыш. Да ты не волнуйся, когда
все узнаешь, ты все поймешь и успокоишься. Я сказал грубо:
- Давайте быстрее к делу. Сколько дней вы собираетесь меня здесь
держать?
- Дня три! - весело сказал второй, быстрым движением снимая с меня
коммуникатор.
- Это собственность квистории, так что осторожно, - сказал я. - Да и
вообще, если я не буду отвечать по коммуникатору, меня будут искать, стало
быть - и вас.
Я вдруг осознал, что не испытываю страха, они меня не убьют, да и не
собирались, я волновался только за своих: как будет им, когда они поймут,
что я намертво исчез?
Первый сказал:
- А мы не боимся, что нас станут искать. Нас и так ищут.
- А что вы натворили, друзья? - улыбаясь, и, вероятно, от волнения
чуточку развязно и по-хамски спросил я, а сам подумал явную нелепицу: а
чертеж-то Ир-фа у меня под бобочкой.
- Что натворили?.. Мы - повстанцы. Слышал о таких?
- Да, конечно, - сказал я.
- Вот наш план, и хотя ты в плену, ты как добрый мальчик, спасший
политорку от криспы, должен помочь нам. Мы будем навещать тебя, продукты и
все такое, стереосвязь мы, понятное дело, отключим. Телек оставим - смотри
на здоровье. Вы, земляне, очень всем понравились. Если мы сообщим народу,
что ты стал пленником правительства, народ еще больше будет на нашей
стороне. Понял?
- Тогда почему меня одного в плен, без папы?
- Ну, это уж случайность. Мы видели вторую машину, там был еще и член
правительства, уль Орик.
- Ну и что? Если бы взяли в плен еще и члена правительства, народ был
бы доволен.
- У тебя вроде бы есть голова на плечах, а?! - сказал второй. - Мы
же делаем вид, что ты украден правительством, - понял? Не может же
правительство украсть члена правительства?!
- Логично, - сказал я. - Но почему вы не могли договориться со мной
и отцом, будто мы украдены правительством, и никуда меня не прятать? - Я
гнул свою линию.
Оба они долго и охотно смеялись.
- Договориться?! И с улем Ориком тоже? Не смеши нас!
- Но меня будут искать! - сказал я. - Те же полицейские.
- Да ты не беспокойся. Это же игра. Пару дней - и мы тебя выпустим.
Вскоре они ушли. Высокие окна они закрыли наглухо - скрытые замки,
оставили только узкие форточки наверху и включили кондиционеры, дверь,
уходя, они закрыли тоже наглухо. Телек оставили, но, когда они ушли и я
бросился к нему, он не работал. И они уволокли постельное белье, чтобы я не
разорвал его на полосы и не спустился через форточку вниз.
- Малыш, не выбивай, пожалуйста, стекла, чтобы испортить нашу игру,
они - сверхпрочные.
Я остался один. Один на третьем этаже высокого домика. Я осмотрел
несколько комнат, мебели было мало, и вся она была низкой, конструкцию до
форточки, не шаткую, нормальную, создать было невозможно. Да и чем мне могла
помочь форточка?
Засыпая и просыпаясь (я не спал всю ночь), я размышлял, паниковал, но
размышлял. Я знал лишь одно, что эти двое будут появляться в девять утра, в
три дня и в девять вечера, и еще - форточка все-таки открыта. Я забрел в
противоположную первой комнату (она смотрела в сад, а не на улицу) и решил,
что, может быть, утром проверю, не наврали ли они про прочность стекла, шуму
тут будет поменьше. Прежде всего - кто они? Интуитивно я чувствовал -
никакие не повстанцы. Дом явно для элиты, никак не для простых людей. А они
им владели и тем более могли держать его пустым. Я чувствовал, что это люди
из правительства или о т правительства, а точнее - какой-то малой его
группы. Здесь все наоборот: не повстанцы сообщат народу о том, что меня
похитило правительство, а правительство сообщит народу, что я похищен
повстанцами, как заложник, чтобы повлиять на правительство. И Орик,
уверенный в обратном, ничего не сможет опровергнуть, не выдав себя. И если
меня сложно будет найти и так будет продолжаться неизвестно как долго, то
наш отлет на Землю, домой, превращается в вопрос, помноженный на "икс в
степени эн".
Я ломал голову, как дать о себе знать. Нет, черт побери, будь со мной
лазер, который я не взял, летя на телепередачу, я был бы вынужден показать
этим двоим, почем фунт лиха. Ну, хорошо, допустим, я доберусь до форточки,
- что дальше? Написать записку? Выкинуть в форточку? Да, авторучка была, но
как написать записку? На русском языке? Гадкая была ситуация, хуже не
придумаешь. Конечно, может быть, Орик и папа уже подняли тревогу, и
полицейские ищут меня, как пропавшего, как, может быть, потерпевшего аварию
на машине, но не как украденного. Потом, ближе к утру, когда начало светать,
я обнаружил, что бессознательно шастаю по всем комнатам, стараясь понять,
какую конструкцию я могу создать из мебели, чтобы в случае чего подобраться
к форточке.
... Их прихода в девять я едва дождался. У меня было ощущение, что
что-то такое, важное, я от них узнаю.
- Зачем столько еды?! - спросил я, не отвечая на их "Привет".
- Ешь на здоровье. Повстанцы - народ щедрый.
- Я не хурпу, - сказал я. - К тому же, откуда у повстанцев такая
шикарная еда? Как у высокородных.
- Среди нас есть и высокородные. Смотрел телек?
- Шиш я смотрел, а не телек! - сказал я. - Он не работает.
- А что такое "шиш"? - спросил второй.
- А вот что, - сказал я, показывая фигу. Глаза - на лоб.
- Что же с телеком? - сказал первый. - Попробуем разобраться. - Он
пошел к телеку, а я сказал второму:
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг