1
Среди высоких и прямых деревьев это дерево было тоже высоким, но
корявым, с толстенными ответвлениями, на которых вполне можно было лежать,
что я и делал. Рядом, чуть дальше по ветке, которую и веткой-то не назовешь
из-за толщины, лежал с копьем Олуни; таких разлапистых деревьев, среди
которых шла водопойная тропа животных, было несколько, и на одном из них,
ближе к реке, лежал Культут и еще один моро, тоже с копьями. Я, разумеется,
был без копья, как и папа, который еще с одним моро лежал на дереве, тоже
расположенном ближе к реке. Мы добрались сюда от поселения почти в темноте,
и дерево, которое выбрал Олуни, было таким корявым, наклонным и толстым, что
я, поднимаясь по нему до нужной ветки, шел иногда просто как по наклонной
плоскости без рук, но иногда становился на четвереньки, чего, конечно, не
делал Олуни. Эта охота была "устроена" отчасти потому, что селению немного
не хватало мяса, отчасти для того, чтобы мм с папой сами увидели охоту моро.
Постепенно светало, но я очень боялся, что не хватит света, чтобы
сфотографировать эпизоды охоты. Нам уступили дерево, где кабан мог появиться
раньше, чем под деревьями с папой и другими моро. То ли это было сделано для
того, чтобы я уж точно увидел охоту, то ли потому, что этим подчеркивалось
мое преимущественное право "великого" охотника, так как никто из моро
никогда не убивал криспу. Мы лежали с Олуни и ждали.
... Прилетели к моро мы еще вчера утром. Малигат и все его поселение
встретили нас как старых почетных гостей. Разумеется, гордый Малигат не
принял никакого участия в "обучении" нового канала связи "моро - земляне"
через "плеер" (этому тоже помогли Олуни и Кальтут), но вынужденно он
пользовался "плеером", так как мудро понимал, что ни папа, ни я за такой
малый срок никак не сможем овладеть хоть капелькой языка моро. Ближе к
вечеру Орик и Пилли улетели в Калихар. В домике Орика осталась Оли,
в час охоты она, вероятно, сладко спала. В первый день мы с папой
немного поохотились под водой, слетав к морю на нашей машинке. После
вернулись и, пообедав, слетали на речку со спиннингами. Папа поймал двух
незнакомых рыб луффи, довольно крупных и вполне съедобных, а я изловил ту
папину "ведьму" - алабию, очень здоровую.
... Голова моя на толстой ветви дерева лежала возле самой пятки Олуни
- так мы договорились. Я лежал тихо, как мышка, распластавшись и прижавшись
к шероховатой коре дерева, - не пошевелись. Вдруг я почувствовал, как
пальцы ног Олуни легонько коснулись моего лба, я поднял глаза, глазами же
Олуни показал мне вниз и наискосок, и я сразу же увидел кабана, кроме клыков
над самой его мордой был чуть задранный вверх острый рог, такой же, как,
говорили, как третий у буйвола-хурпу. Кабан был крупный, с очень светлой
шкурой. Он поравнялся с нами, тронулся дальше, и когда самую малость
"отошел" от нас, Олуни откинул руку с копьем и метнул его в кабана, попав
прямо под лопатку (тут я нажал спуск, и еще несколько раз, под сплошной рев
кабана). Олуни тихо крикнул что-то недовольным голосом и стал быстро
спускаться, так как кабан метнулся в чащу леса. Я "дунул" за Олуни. Видимо,
он был недоволен тем, что не убил кабана сразу. Бежали мы довольно долго, и,
когда я стал уже сдавать, открылась большая лесная поляна с медленно бегущим
по ней кабаном. Олуни сделал несколько быстрых и длинных прыжков и пал на
кабана сверху, умудрившись при этом снизу ножом перерезать тому горло. Я
дождался, не подходя к Олуни, когда тот даст стечь кабаньей крови, потом
Олуни взвалил кабана на себя, поманил меня рукой, и мы отправились в
селение.
- Толстый, - сказал Олуни. - Вкусный. Многим хватит мяса.
- Ты женат, Олуни? - спросил я.
- Нет, - сказал он. - Рано. Я хороший охотник. Вырастут охотники не
хуже меня, племя позволит мне взять себе жену.
- Ты будешь ее выбирать?
- Я ее уже выбрал. Ее зовут Талиба. Она из другого племени. Иногда мы
встречаемся с ней, поем, плаваем, едим вкусные плоды. Вот глупый моро, -
добавил он, хлопнув себя по лбу. Тут же сбросил с плеч тушу кабана, выхватил
из-за пояса сетку и мигом исчез в кроне дерева. Вскоре он спустился с полной
сеткой плодов.
- Давай, Олуни, съедим по штучке, - сказал я.
- О, конечно! Сколько хочешь. Ты - гость.
- Один я не буду, - сказал я.
- Можно. Ты гость. Прошу тебя!
Мы вернулись в селение, когда уже было светло, потом вернулись и
остальные. Им повезло больше: втроем (папа не в счет) они осилили крупного
буйвола-хурпу. Сквозь полусон, ожидая папу, я вспоминал вчерашний ужин в
доме Малигата. Кроме папы, меня и Оли, был сам Малигат, его жена, две дочери
и два сына. Когда мясо было съедено и мы пили настои из трав, я встал и
сказал:
- Вождь Малигат! Ваш друг Ир-фа кланяется вам (я глубоко поклонился) и
желает вам долгой жизни. Мне и моему отцу очень нужна была его помощь, и он
помог нам. Спасибо вам за это.
Едва заметно Малигат кивнул мне и папе.
- Будто бы есть история о том, как моро много-много солнц назад
прилетели на Политорию. А до этого моро жили совсем на другой планете.
Расскажите нам об этом, если у вас есть желание.
Малигат выдержал необходимую паузу и начал, иногда взмахивая рукой и
как бы отмечая наиболее важные места рассказа.
- Моро появились здесь очень давно, меня тогда еще не было на свете, и
я не появлялся еще много веков. Но раньше моро жили на другом шаре,
крутящемся в воздухе, а когда прилетели сюда, то стали рассказывать об этом
своим детям, а те - своим, как они жили на другой планете. На той планете
были большие реки, и озера, и леса. У нас были ручные звери с высокими
рогами, рога у них были большие и пушистые хвосты. Они очень быстро бегали и
могли бежать долго, от рассвета до заката. Мы садились на них и ездили по
всей планете. Мы жили мирно. Охотились, ловили рыбу и рожали детей. Однажды
случилось такое, чего моро не знали никогда: с неба пошла вода, она шла сто
дней, и дул очень сильный ветер. Он сломал наши дома и ломал леса, животные
разбежались и носились - как безумные. Потом вода с неба стала падать
желтой, реки и озера стали желтыми, а моро и звери начали умирать. Мы бы
умерли все, но тут с неба слетели на землю пять лодок, еще больших, чем у
политоров. Из них вылезли существа размером с вашего кольво. Эти существа,
маленькие и убогие, были похожи на ходячих рыб с руками. Их язык был нам
непонятен. Они стали нас звать к своим лодкам, но мы не шли. Тогда они
толпой хватали одного моро и волокли его на лодку. Мы ослабли и не
сопротивлялись. Когда попавших на корабль напоили красной водой и им стало
легче, моро поняли, что это спасение, и послали гонцов во все племена, и все
моро ушли к лодкам, падая по дороге и умирая, а те, кто не умер и выпил
красной воды, улетели вместе с маленькими рыбами. Мы летели сто дней и
оказались на Политории, а те лодки, которые спасли нас, улетели и больше
никогда не появлялись. Я не знаю, где была их планета и как они узнали, что
мы погибаем, но они нас спасли. Мы появились здесь много веков назад, когда
политоры еще не умели делать воздушные лодки, и их дома не были похожи на
теперешние, а геллы умели сердиться, хотя очень нравились нам. Многие
негеллы тоже нравились нам, но некоторые - нет. Они заставляли нас всех
жить в больших сараях и работать на них. Кто отказывался - тех они убивали.
Однажды мы собрались все вместе, разломали сараи и, сражаясь с политорами
досками и палками, ушли в далекие леса, и они о нас надолго забыли. Когда мы
с ними снова столкнулись, мы были уже с копьями, стали, как умели раньше,
делать металл и копья. Но они нас не тронули. Наверное, в их книгах было
сказано, что мы умрем, но работать на них не будем. Так рассказывали мои
предки.
Все долго молчали. Я выждал время и спросил:
- Вождь Малигат! А что говорили ваши предки про других животных в
лесах планеты Моро? Не было ли там таких, которые были похожи, ну, на меня,
только, если бы я был шире в плечах, с длинными руками и весь волосатый, как
хурпу?
- Да, были. Они назывались обезьяны.
Я поклонился ему, сел и больше ничего не спрашивал. Слушая речь моро
без "плеера", я был почти уверен, что их предки, как и наши, - обезьяны,
пусть и другие. Я не спросил у Малигата (постеснялся) - не думает ли он,
что моро произошли от обезьян, а он молчал. Думаю, что он этого не знал, а
то бы сказал. Он был мудр, и знай это, не считал бы это плохим или зазорным.
В тот вечер, когда мы были гостями Малигата и наконец покинули вождя
племени, папа сразу ушел спать (утром предстояла охота), а мы с Оли долго
сидели на крылечке ее домика и молча слушали ночной лес, его шорохи и звуки.
Я глядел на небо и чувствовал, будто я на Земле, вот крылечко, вот рядом...
Натка... Нет, буквально так я не думал, просто уколола мысль и улетучилась,
как отпрыгнула, рядом была другая девочка, Оли, и это я чувствовал острее,
она была не просто красивой, а красивой какой-то, ну, близкой, что ли, мне
красотой, - не знаю, как сказать, - мне было тепло от Оли и в то же время
неспокойно, я догадывался, что даже как-то избегаю ее, вот Пилли я искренне
восхищался, а Оли... нет, здесь было нечто совсем другое; иногда, когда я
глядел на нее, внезапно что-то сжималось во мне, и мне очень хотелось взять
ее за руку, за обе руки, но я отгонял от себя это желание, сам толком не
понимая - почему. Из-за отсутствия у женщин этого третьего глаза я
воспринимал ее почти как девочку с Земли, и, слушая ее слова по "плееру",
настолько забывал, что это не ее голос, что она ощущалась мною куда более
близкой, чем, скажем, земная француженка, языка которой я тоже не знал.
Я вздрогнул - Оли положила мне голову на плечо, и я долго сидел, боясь
пошевелиться и чувствуя, как бешено застучало, скачет мое сердце. Не убирая
головы с моего плеча, она прошептала странные, почти напугавшие меня слова:
- Сон, скоро сон, сон, как чужая страна, где страшно и уютно, тепло,
нежно, и я иногда летаю, как гелла, со своими живыми крыльями... Я часто
вижу во сне Землю, где я никогда не была. Никогда не была. Никогда.
Она приподняла голову с моего плеча, я почему-то на секунду зажмурился,
вдруг ощутил ее ладони на своих щеках и, не открывая глаз, тут же
почувствовал ее мягкие теплые губы на своих, и тихо мы поцеловались. Потом
куда-то все исчезло, ее ладони, лицо... Полная пустота, скрип ступеней, ее
голос, очень тихий: "Никогда не была... "
Меня качало, когда через минуту я шел к нашему домику. "Она не с Земли.
Она не с Земли, - думал я. - Я ее никогда не увижу. Ни-ког-да". И только
засыпая и чуть успокоившись, я подумал: "Не потому ли я ее избегал, прятался
от нее, не искал, чтобы потом не потерять навсегда?"
2
Если тот же а, Пик выбирался в Селим и звонил в квисторию, то там
знали, где группируются повстанцы а,Тула. В этом смысле разведывательные
винтокрылы были не нужны. Но они летали довольно часто, хотя и ближе к морю.
Что им было нужно - неясно. Что-то чувствовалось в этом тревожное и
несколько перебило главное: вернувшись с охоты, я ждал, когда же выйдет из
своего домика Оли, но она не появлялась. Вдруг я снова услышал шум
винтокрыла, вскоре он показался, один, и завис над "центральной площадкой"
селения. Тут же заработал мой коммуникатор, я решил, что это Орик, но это
оказался командир винтокрыла.
- Вы, вероятно, уль Митя? - спросил он у меня.
- Да, - сказал я, глядя вверх.
- Передайте, пожалуйста, Малигату поклон от Ир-фа и спросите, позволит
ли он нам сесть на пару минут.
Я сбегал к Малигату, он дал согласие, я сказал об этом винтокрыльщику,
и тот сел. Вырубив двигатель, он спрыгнул на землю с улыбкой от уха до уха,
а с ним еще какой-то политор с большой сумкой в руках. Водитель винтокрыла
подошел ко мне и, положив мне руку на плечо, сказал:
- Меня зовут Фи-лол, привет! Тебе тоже поклон от Ир-фа и вот этот
сверточек - держи.
В этот момент почти подошел и метрах в десяти от нас остановился
Малигат. Фи-лол быстро прошагал к нему, они положили руки на плечо один
другому и о чем-то быстро поговорили. Потом Фи-лол вернулся ко мне, легко
хлопнув меня по спине, бросил на ходу: "Этот человек все объяснит тебе, а
Малигату я сказал" и, вскочив в винтокрыл, "завелся", боком-боком поднялся и
улетел.
Второй политор направился к Малигату. Они обменялись поклонами, политор
что-то сказал вождю, тот кивнул и направился к своему домику, что-то
гортанно крикнув.
- Меня зовут Ар-кут, - сказал мне этот политор, - я второй врач
клиники, где лежат ваши голубчики - а,Грип и а,Урк. Сейчас Малигат даст мне
людей и я отправлюсь к а,Тулу. Насовсем. Там есть больные и, я думаю, будут
еще.
- А как поживают наши голубчики? - спросил я.
- Нормально. Как и сказал главный, им лежать неделю.
- Они уже в сознании? - спросил я.
- На три четверти, - сказал Ар-кут. - У меня забарахлил
коммуникатор, если можешь, позвони а,Тулу, что я иду.
- Мигом. Подбросить вас туда на машине?
- Нет, рискованно. Винтокрылы летают.
- Судя по тому, что у а,Тула есть лазутчики квистора, люди на
винтокрылах и так знают, где а,Тул.
- Приблизительно, и сверху они их не видят: высокий и густой лес, а
машина... нет, не стоит.
Подошли Олуни и Кальтут, я познакомил их с врачом, они должны были
проводить его к а,Тулу. Тут же они и ушли, а я связался с лагерем а,Тула.
- Команда веселых музыкантов слушает.
- Мне бы главного флейтиста.
- А это я и есть.
- Высокородный? А я сосед.
- Еще какой "высокородный". А тебя я узнал.
- Я сейчас между водой и вашей командой. Только что к вам отправился с
охотниками политор, который вылечит кого угодно. Нашли вы у себя второго
болтуна?
- Да. Старались вовсю и обнаружили. Привет.
Только тут я развернул сверточек от Ир-фа: это был полный чертеж
аппарата для "планирования"! Потрясающе!
И тут появилась Оли. Она подошла совсем близко ко мне и, проведя
ладонью по моей руке, ткнула пальцем в лист.
- Крылья, - сказал я. - Чертеж.
- ... Я сегодня летала. Без таких. Ночью.
- Махнем на речку? - сказал я. - Только папу предупрежу.
Я захватил снасти, фотоаппарат, лазер. Оли взяла кистевой пистолет, как
у Орика, мы сели в машину и взлетели. Пролетев над ущельем и первой к морю
высокой грядой скал, мы нырнули вниз, я повел машину над речкой, и мы
наконец сели почти у моря. Когда Оли вышла, я развернулся и "вплыл" в
извилистую щель в боковой части скального массива; если идти мимо, машина
была не видна.
Я спиннинговал возле самого впадения речки в море, надеясь поймать либо
речную, либо даже морскую рыбу. Оли фотографировала меня, в том числе и
тогда (я просто заорал ей), когда что-то крупное село у меня на блесну, и
она, умница, отсняла весь "процесс" вываживания рыбы. Она прыгала, хлопала в
ладошки и радостно смеялась, а я никуда не мог деться от собственной
гордости и никак не мог ее скрыть. Потом мы разделись, купнулись у самого
берега и легли позагорать лицом к морю. Мы молчали, было тихо, как-то дико
вокруг и жарко. Я попросил Оли лечь чуточку иначе, чтобы сделать ее портрет
на фоне моря. Она легла, как я просил, я вывел трансфокатором камеру в
положение съемки телевиком и, лежа, стал искать нужную мне точку. Неожиданно
я увидел с помощью мощного моего телевика какую-то очень далекую точечку на
глади моря. Я щелкнул пару портретов Оли, передал ей камеру и попросил
поглядеть, что это там в море.
- Давай. Мы, птицы, видим лучше вас. - С полминуты она глядела в море
и наконец сказала:
- Катер на воздушной подушке, очень далеко, идет быстро и именно к
устью нашей речки.
- Пошли, - сказал я, и мы, на всякий случай пригибаясь, добрались до
щели, прошли по ней метров триста к нашей машине, спрятали в нее все, кроме
оружия и камеры, отыскали годные скальные уступы и начали медленно и
осторожно подниматься вверх по скалам. Минут через пять мы уже были наверху
гряды и, когда наконец добрались до обрыва, уже лежа, отыскали удобные щели,
я отдал Оли камеру, она поглядела на море и сказала:
- Катер военный. Идет точно к устью. Их трое.
Через пару минут катер этот "вылез" на берег, и из него вышли трое
политоров в морской форме, такую я в Тарнфиле не видел. Эти трое быстро
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг