Клуб оказался в нижнем Тарнфиле и действительно далеко от квистории.
Это был отдельный небольшой домик, состоящий только из зала и сцены. Зал был
уставлен столиками с разными напитками. Конечно, здесь, в основном, была та
же публика, что и на встрече со мной, и нас с папой встретили
аплодисментами, отчего он немного растерялся. Зальчик был хорошо
радиофицирован, говорить громко было легко, играла тихая с малой дозой
металлического звучания музыка - больше было, что ли, флейт и ударных, и
легко угадывался ритм, одновременно незнакомый и какой-то знакомый. На сцену
вышел политор, не Трэг, другой, Трэг сидел с нами, и еще какая-то девушка с
темно-медными волосами.
- Мы снова приветствуем уля... - сказал этот, незнакомый.
- Просто - Митю! - сказал я с дурацкой поспешностью.
- Приветствуем... Митю, но прежде всего вас, уль Владимир, ученого,
которого кое-кто из нас видел только по стереотелеку.
Папа встал и долго "отвешивал" поклоны.
- Я буду вести эту встречу. Она пройдет... как пройдет, как ей
захочется, но будут танцы, будут концертные номера, вероятно, о чем-то мы
поболтаем, в общем, все...
Сцена была неким круглым возвышением в центре зала. Как я потом понял,
в серединке она имела скрытую "яму", занавес опускался с потолка, скрывая
всю сцену по кругу, и тогда артисты через "яму" сменяли друг друга. Кстати,
если нужно, она могла вращаться с разной скоростью. Вероятно, под
сценой было нечто вроде артистической уборной, а из нее - выход в то
же помещение наверху, где была раздевалка и куда мы вошли с улицы. Нашу
соседку по столику, девушку с темно-медными волосами, звали Тикки, лицом она
напоминала одну из богинь Древней Греции, не помню только - какую, и я
сказал ей об этом. Тикки была смущена, польщена и прочее; что такое богиня,
я объяснил ей легко и добавил, что, пожалуй, на Диану, богиню охоты.
- Бр-р, - сказала она. - Я же птица. Неуютно как-то.
- Но вы же и богиня, - сказал я, и папа посмотрел на меня так, как
будто хотел сказать - не слишком ли взросло я себя веду с незнакомой
девушкой. Тикки, вероятно, от соседства с нами и начала общий, так сказать,
непринужденный разговор, громко, на весь зал, попросив меня или папу
рассказать о том, смотрим ли мы здесь телек и как он нам нравится.
- Понимаете, - сказал папа. - Ваш телек для нас - сплошной
парадокс. Конечно, стереоэффект поразительный и цвет блестящий, но... мы его
почти не смотрим.
- Ка-ак? - сказала Тикки. - А информация - ведь вам же все
интересно, а возможно, и необходимо ее иметь. Тем более, говорят, увы, скоро
вы нас покинете.
- В этом-то и парадокс. Не будем касаться того, что не любой
информации мы можем доверять. Вы должны уяснить себе и легко поняли бы это,
окажись вы на нашем месте. Даже форма политорской логики - для нас
информация. Нам все интересно.
- Так в чем же дело?!
- Абсолютно нелепо сидеть дома и видеть ваш мир через телек, - сказал
папа. - Вид живой птицы, реки, решетки дома эмоционально важнее вида завода
по телеку.
Гул голосов показал, что они поняли папину мысль, и тогда другая
девчушка (тут-то я и узнал ее, она встала) сказала:
- А что, например, уль Владимир думает о войне между Землей и
Политорией. О ее возможности. А потом и потанцуем, да?!
- Вот что, дети, - сказал папа, а они заржали. - Вы-то смотрите
телек, читаете газеты? С этим вопросом вроде все ясно.
- Да вроде не все! Телек и газеты - это полдела.
- Ладно. Ясны неясности. Война предполагает обоюдное желание воевать
или желание одной из сторон. И хочет ли этого Земля - совершенно неважно.
- То есть как это неважно?! - сказала Тикки.
- Рядом со мной сидит Тикки, - сказал я. - Такое впечатление, что
она не будущий ученый, а беззаботная птичка галли.
- Это я такая! - сказала танцорша.
- Пока не знаю, - сказал я ей. Папа посмотрел на меня строго. -
Простите, мне стыдно за вашу недогадливость. Земля не знает о вас ничего, и
вы это знаете. О вас знают лишь двое землян: папа и я. Но мы точно не хотим
воевать с вами, вы нам симпатичны. На кой леший нам война? Если мне что-то и
нужно от Политории, то это я бесплатно могу получить в магазине - уль
Горгонерр разрешил мне и папе. Война же бывает, если кому-то что-то от
другого надо, а тот не отдает.
- Да, но вы же вернетесь на Землю и все расскажете.
- Но расскажем мы далеко не все, мы мало знаем, а главное, что же мы
скажем: политоры, мол, очень славные, мы их полюбили, давайте на них
нападем, так, что ли? - сказал папа.
- Ну, не так. Вы двое - еще не вся Земля.
- Верно. Но мы с папой уже говорили, что возможность войны на самой
Земле была связана с таким оружием, что Земля бы просто погибла, перестала
бы существовать - этого не случилось, хвала небу, война была буквально
задушена людьми, и вкус к ней отбит. Вообще. К агрессии. К тому же,
повторяю. Земля крупнее вас, на ней много государств, много уль Горгонерров:
решение воевать может быть только коллективным, а это не так просто. Да и
чего нам на Земле может не хватать?
- Возможно, каких-то наших ресурсов.
- Ого! Значит, кое-что вы знаете! Тогда есть еще одна детская причина,
по которой мы на вас не нападем.
- А именно? Хотя, что вы можете знать о наших ресурсах?
- И это. По виду и строению нашего с сыном космолета, маленького, на
котором сами бы мы до вас не долетели, политоры сделали вывод: наши большие
корабли по конструкции и характеру топлива таковы, что не долетят до вас.
Вот и все.
- Танцы! Танцы! - крикнул кто-то.
- Да погодите вы! - крикнул высоченный политор. - Ну, ладно, уль
Владимир, а как с войной по инициативе Политории?
- Ну, этого я не знаю, - сказал папа. - Ощущение такое, что основная
масса политоров против войны с нами. А уж геллы - наверняка. Хотя...
- Хотя что?
- А вот что: почему вы так много об этом говорите и думаете? Был
печальный опыт?
- Нет.
- Разве что вы завоевали Тиллу-один и Тиллу-два? Не так ли? Но ведь вы
завоевали их без оружия. Точнее, не пуская его в ход. Чего вам бояться? Тем
более есть мнение, что вы-то до Земли долететь можете?
- Но мы не собираемся!!!
- Лично вы - да!
Тут кто-то все же "врубил" музыку, довольно энергичную, и Тикки
пригласила папу, а моя танцорша мигом оказалась рядом. Или у них было так
принято, или просто было не до приличий. ("Я танцевала с землянином, моя
дорогая! Вот так-то!")
- Я - Лития, - сказала она. Я старался понять, как танцуют политоры,
и легко это уловил. Похоже на нас.
- А вы кто, Лития? - спросил я. Она уже увела меня в сторону, и мы
танцевали на самой эстраде. Танцевала Лития классно.
- Я занимаюсь сверхпрочными металлами.
- Здорово, - сказал я. - У нас есть металл "литий", а у вас?
- Конечно, есть, - сказала она.
- А по-политорски он произносится, как и ваше имя?
- Не, по-другому.
Наша беседа совсем не помешала нам вдвое увеличить темп танца, когда
Лития этого захотела. Но я тоже - как я говорю - не в лесу родился,
танцевал по высшему разряду, хотя и чуточку иначе, чем она. Когда же само
собой она начала задыхаться, одновременно кончилась музыка, я проводил ее на
место, и она сказала мне:
- Ну, я чувствую, вы там на Земле даете! - и тут же ведущий объявил
номер. А нам с Литией здорово хлопали.
Потом запела какая-то милая светловолосая девушка, плюс две дудочки и
легкий барабан. Песня была грустной до жути, о несчастной любви, я
"отключил" свою присоску, чтобы слышать чистое политорское пение, по-моему,
оно было красивым, или я начал уже вникать, проникать... Она спела еще пару
песен, потом снова были танцы, потом пара политоров (мне сказали, что они
классные "планировщики") показали номер с подкидными досками - это была
фантастика! Номера и танцы сменяли друг друга, и внезапно я увидел, как
группа музыкантов на кружочке главного круга "уехала" вниз, а когда кружочек
вновь поднялся, на нем стоял ведущий и... двое моро: Олуни и Кальтут! Они
низко поклонились и ведущий сказал:
- Один из наших опоздавших к началу друзей встретил моро, они
прилетели за покупками. Он уговорил их зайти к нам и познакомиться с
землянами. - Пошептавшись с моро, он объявил, что сейчас они покажут один
из танцев моро. Вышли музыканты, Олуни немного поиграл на дудочке, Кальтут
- на барабане, так сказать, "обозначили" музыку, музыканты потом легко ее
продолжили, а Олуни и Кальтут станцевали красивый резкий какой-то танец, с
падениями и выпадами, с плавными переходами и гортанными криками.
Им долго аплодировали, йотом усадили за столик.
- Уль Владимир, а у вас одна жена? - спросила какая-то из девушек.
Странно, я никогда не видел таких сине-черных глаз.
- Конечно, - сказал папа удивленно. - Но и у вас так же. - Не
совсем.
- Что вы имеете в виду?!
- Высокородные политоры, если они занимают первый, второй и третий
пост в правительстве, имеют право иметь несколько жен.
- Вот это да! - сказал папа. - Не ожидал.
А я тут же вспомнил улыбки в квистории на самой первой встрече, когда
папа спросил у уля Горгонерра, любит ли он свою жену.
- Особая традиция, идущая из глубины нашей истории.
"Тьфу, - сказал я себе, - заслушался". И показал папе руками, чтобы
он дал мне сигнализатор. Он передал, я включил шкалу биополя (зажмурившись
при этом), открыл глаза - стрелка была на ноле, на биополе политоров
реакции не было. Улыбаясь, я показал шкалу папе, и он радостно тоже закивал.
- Стало быть, у уля Горгонерра - несколько жен?!
- Да, пять! - весело закричали папе девушки.
- И... и как они, у них разные функции в обычной жизни? А главная -
есть?
- Нет, официально главной среди них - это было когда-то - нет, разве
что он сам кого-либо выделяет. Вроде бы одна - хозяйка очага, кухни, вторая
- лучше других компетентна в вопросах науки для бесед с квисто-
ром, третья - "по поэзии", четвертая - музыкантша, пятая... не знаем.
Но все очень красивые.
- И сколько же у квистора детей? - спросил я.
- Восемь, кажется.
- Ого! - сказал папа. - Вероятно, среди них первые претенденты на
пост главы Политории?
- Разумеется. Правда, важен возраст. Сложная система. В этот момент
Трэг извинился и вышел из зала, а ведущий тут же объявил:
- Если волнующая тема многоженства завершена, я хотел преподнести
всем, и особенно нашим гостям, сюрприз: мы решили показать вам выступления
классных политорских кулачных бойцов.
Тикки подскочила и захлопала в ладоши первая, а потом и все. Малый круг
опустился, затем поднялся. На нем стояли обнаженные по пояс, босиком и в
перчатках Трэг, какой-то еще юноша и... а,Грип и а,Урк. Мы с папой быстро
переглянулись, когда ведущий торжественно объявил имена бойцов.
- Площадка большая, пары будут работать одновременно.
Трэг вышел против а,Грипа, незнакомый политор - против а,Урка. Бой
начался, он был, конечно, показательный, но жесткий. Пары "работали"
стремительно, так что уследить за всем было трудно. Минуты через три а,Урк
нанес сильный удар Трэгу, и тот упал, и, отойдя в сторону, оба они сели на
край сцены. Вскоре незнакомый нанес два удара в голову а,Грипу, тот
закачался, и его противник отошел от него. Некто и а,Урк поднялись на сцену,
и ведущий поднял руки победителей.
- Небольшой отдых, и бойцы поменяются противниками, - сказал он.
Опустился занавес-цилиндр, потом поднялся, бойцы исчезли, остался лишь
ведущий; тут я увидел, что моро Олуни поднял вверх очень прямую руку, и
ведущий подошел к нему. Они коротко поговорили, потом ведущий объявил:
- Наши гости, моро, готовы показать свое искусство боя с нашими
кулачными бойцами. Правда, у них свой стиль борьбы, и они просили узнать у
выступавших, не против ли они того, что каждый моро и его противник будут
пользоваться только своими приемами. Сейчас выясним.
Я посмотрел на папу - у него было очень серьезное лицо. Тикки
подпрыгивала от нетерпения.
- А вы сама - спортсменка? - спросил я.
- Да. Вы ведь знаете Пилли? Я тоже "планирую".
- Я и Финию знаю, - сказал я.
- О! Так вот они - первые номера Политории, а я - ну четвертая,
пятая.
- Это высокий класс! - сказал я. - Очень.
- Ну, более или менее. Они классом выше.
Ведущий поднялся вместе с бойцами, они дали согласие, и первыми в круг
вышли Трэг с Кальтутом и незнакомый боец с Олуни. Моро быстро разделись.
Бой был очень интересным и красивым, моро навязали небыстрый темп, и
можно было наблюдать за обеими парами сразу, смотреть - как балет.
Некоторое сходство с балетом было и в том, что к восторгу публики и - как я
заметил - к явному неудовольствию а,Грипа и а,Урка моро выиграли каждый
свой бой в одно и то же мгновение: р-раз - и Трэг, и второй политор были
прижаты к полу, а,Грип и а,Урк вскочили; я чувствовал, они рвались в бой, и
наверняка очертя голову, так как, видно, сообразили, что моро - это оч-чень
крепкий орешек. Трэг и второй проигравший "уехали" вниз. На площадку
поднялись а,Грип и а,Урк. Опытный а,Урк, видно, сообразил, что Кальтут чуть
сильнее Олуни, и выбрал его. Я был очень напряжен, хотя и знал, что моро бой
выиграют. Но что меня поразило, что когда их бои с интервалом в десять
секунд закончились, то закончились по уже знакомой мне схеме (моро делали
то, что хотели). Олуни оказался на а,Грипе и пробил ему распрямленной
ладонью по шее, чуть позже я увидел, как падал сверху на спину а,Урк и
Кальтут присел и подставил ему под спину (чего никто не видел) не ладонь, а
жестко сжатый кулак. Публика была в восторге, бой был очень энергичным, но
только я и, может быть, папа видели, что и а,Грипп, и а,Урк вели бой очень
заведенные, вполне серьезно и на грани травмы, видимо, их взвинтил проигрыш
их товарищей, ощущение мастерства моро и, я думаю, особые свойства их
мерзких характеров. Под аплодисменты опустился занавес, через какое-то время
поднялся вновь, ведущий сказал, что и те, и другие бойцы благодарят публику
за внимание и прощаются с ними.
Не знаю, сколько времени продолжалась еще наша уютная встреча, может,
час, - не знаю. Мне было не по себе от того, что увидел я, папа, Трэг,
вероятно, незнакомый мне боец-политор и - больше никто. Всем было весело. И
я тоже веселился, танцевал, отвечал на вопросы, сам их задавал, спорил;
никто по мне, кажется, ничего не заметил.
Когда все закончилось и народ схлынул, мы остались вчетвером у своих
машин: я и папа, Трэг и Пилли, которая и привезла моро. Как сказала Пилли,
а,Грипа и а,Урка без сознания она отправила в соседнюю знакомую ей клинику.
- А кто четвертый боец? - спросил я у Трэга.
- Эл-ти, - сказал он. - Он хороший парень.
Мы распрощались с Трэгом и сели в свои машины. В воздухе Пилли "повела"
нас за собой, куда-то не в центр, связалась по коммуникатору с Ориком, и
вскоре уже три наших машины летели рядом спокойно и тихо, с одним
прожектором на троих, в ночь. Пилли коротко все объяснила Орику, и он
позвонил в клинику, главному врачу.
- Ну как они? - спросил он у него.
- Все еще без сознания.
- Серьезные травмы?
- Да, но не смертельные.
- И сколько они пролежат?
- Долго. С неделю. Но еще не придут в норму. Тонкая работа, скажу я
вам. За что это они их так?
- Я думаю, моро бы их просто убили, если бы к тому делу причастны были
именно эти двое. Когда-то два политора из кулачников пытались обидеть их
девушку. Это месть.
- Но сегодня было еще двое бойцов, - почему они выбрали этих?
- У моро очень развито чувство более совершенное, чем интуиция. Двоих
они ощутили - как добрых и спокойных, а тех - как агрессивных и злобных.
- Понятно. Работа ювелирная.
- О да! Если в вашей клинике их выздоровление будет идти медленно
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг