- Сын? - спросил я Финию. - А, Рук говорил мне.
- Да, - сказала она гордо. - Еще маленький, не "планирует" Я - вся
к вашим услугам!
Мы вошли в клуб и разделились: Пилли с Оли пошли в свою раздевалку, я и
Финия - в другую. Народу никакого не было.
- Уль Митя, - сказала Финия. - Я выйду, а вы наденьте вот эти брюки
и захватите с собой эту вот трубу.
- А зачем брюки, Финия?
- На трубке посередине вы видите шарик, он с легким сжатым газом.
Когда вы нажимаете на трубке левую, белую, кнопку, раскрываются крылья,
выбрасываются в стороны телескопические хлысты и одновременно баллончик
наполняет нужным количеством газа обе брючины, чтобы в полете ноги не висели
вниз, а были во взвешенном состоянии, только тогда вы, вращая вот это
колесико на лямке, крепящей трубу, можете регулировать количество воздуха в
брюках, то есть положение тела и угол атаки крыльев. Все очень просто, да?
- Да уж просто! - засмеялся я. - Я-то, конечно, брякнусь.
- Мне кажется, у вас получится, - мягко сказала Финия, выходя. Я
надел брюки, взял с собой трубу и вышел. Финия помогла мне надеть трубу на
лямках, с трубы свисала очень тонкая желтая беспорядочная ткань, Финия
собрала ее в комок, перевязала тонкой ниткой почти у конца хвоста ткани, сам
хвост строго по середине кончался замковым устройством, и Финия, велев мне
надеть и затянуть пояс, присоединила щелчком этот "замок" сзади к поясу.
После соединила гибкими трубочками баллон-шарик с брюками и с колесиком на
левой лямке.
- Теоретически это так: вы прыгаете с вышки вперед с одновременным
нажатием белой кнопки слева - крылья раскрываются, наполняются воздухом
брюки, и вы начинаете полет, сразу же регулируя колесиком количество воздуха
в брюках и меняя, как надо, угол атаки. Если вы, спланировав или упав,
оказываетесь на земле, нажмите правую, красную, кнопку: труба-телескоп
сложится, и ничто не будет вам мешать подняться к вышке, - сказала Финия.
- Как все просто, да? - сказал я. - А мне страшно.
- Это до первого прыжка.
- И плюс талант, - сказал я. - Ведь нужен же талант!
- О да, талант точных ощущений в полете.
Финия была тоже красивой женщиной, но иной красоты, чем Пилли. Она
привела меня к вышке, на лифте мы поднялись на самый верх (своего
политорчика она так и держала на руках), Пилли и Оли уже ждали нас.
- Свой полет, если я не брякнусь, конечно, - сказала Пилли, - я
посвящаю хладнокровному охотнику на крисп. - Тут же она прыгнула с огромной
высоты резко вперед, и, обалдевший, я увидел, как выстрелила в обе стороны
труба Пилли, и из него возникли длинные узкие крылья. Одновременно Пилли
"лежа" в воздухе как бы параллельно земле опустила левое крыло чуть вниз,
правое - вверх и, набирая высоту, постепенно мягко и быстро ушла высоко в
небо. Я еще не опомнился, а Оли уже тоже уплывала в небо вслед за Пилли.
- Нет, я так не смогу, я помру со страху, - сказал я.
- Поехали вниз, - сказала Финия. - Не забывайте, что, если сразу
ничего не выйдет, вы упадете мягко - крылья вам помогут.
Когда мы спускались вниз, я подумал, что не в кнопках или в колесике
дело, а в том, что я, мое тело совершенно не знают, что ему делать в
воздухе.
- С какой высоты вы прыгнете? - спросила Финия.
- С... ну, с серединки... можно? - робко промямлил я.
- Нормально, - сказала она. - Там еще легко ловится поток. Я думаю,
вы отлично плаваете под водой, если сумели убить криспу, а это одно и то же.
Я отошел поглубже назад, положил руку на белую кнопку, разогнался и,
удержавшись от лихого крика, прыгнул вперед, одновременно нажав кнопку. Тут
же я почувствовал плечами резкие и одновременные выбросы "моих" крыльев, а
ноги мои чуть "всплыли" вверх, и я ощутил, как "опираюсь" на воздух и будто
вишу в небе.
- Отлично! - крикнула Финия.
И тут же я почувствовал легкое соскальзывание вниз, правда, подо мной
была уже порядочная высота. Подкрутив колесико, я немного "опустил" ноги,
руки с крыльями сами нащупали поток, даже точнее - крылья, и, слегка
наклоняясь вбок, я по широкой кривой стал уходить в небо. Честно говоря, я
не понял, сколько я летал. Я подымался вверх и опускался вниз, делая плавные
при этом повороты, и, когда пообвыкся чуть-чуть, заметил наконец в воздухе
Пилли и Оли, почти рядом; я "направился" к ним, они ко мне, и, когда мы,
"повстречавшись", снова разошлись в небе, Пилли успела показать мне кулачок
с оттопыренным большим пальцем вверх, мол, отлично (что такое? Абсолютно
земной жест!), а Оли, разумеется, - язык. Хорошая девочка, ничего не
скажешь. Я стал кружить под ними, глядя, что они вытворяют в воздухе, и,
хотя мой полный восторг не проходил, я понял, что мне само собой еще ого как
далеко до них, особенно до Пилли. Они постепенно снижались к обширной ровной
площадке вокруг клуба, и я догадался, что они "пошли на посадку", и дунул
ближе к ним, чтобы все увидеть и попробовать это же сделать самому.
Одновременно девушки сделали вот как: снизились до земли, сбросив скорость,
нажали кнопку, сбрасывая давление газа в брюках, и, как бы продолжая
движение, пробежали несколько шагов по земле. И все. Очень просто, да? Я
осторожно покрутил колесико, то чуть задирая, то чуть опуская ноги в
воздухе, ощутил, сколько оборотов надо, чтобы воздух из брюк вышел весь и
ноги перед "посадкой" смогли первыми коснуться земли. Это я и исполнил.
Крылья резко "спрятались", воздух из брюк ушел, но я немного не справился со
скоростью и расстоянием до земли, поэтому слегка поджал ноги, выпрямился на
них и вынужденно быстро побежал вперед и упал, сделав, чтобы не
покурочиться, мягкий кувырок через голову. Пилли, Финия и Оли окружили меня,
тиская, целуя и говоря, что это просто гениально, и вовсе не для первого
раза, а вообще, и в пятидесятку Политории я мог бы войти уже. И это без
подготовки-то!
После мы трое отнесли в клуб аппараты, вышли, и тут же, обомлев, я
увидел, как ушла в воздух Финия, причем со своим сыном-политорчиком на
руках.
- Финия - прелесть, - сказала Пилли. - В душе она еще девчонка и
каждый раз хочет напомнить мне, чего она стоит. Мы же с ней основные
соперницы в первенстве Политории.
- И кто из вас выше? - спросил я.
- Она, - просто ответила Пилли и улыбнулась.
Да-а, если верить романам, которые мне удалось прочесть, и если бы,
скажем, мне было лет шестнадцать, я влюбился бы в Пилли по уши, как щенок,
забыв обо всем на свете, о папе-маме, науке, "планировании"... даже - что
же делать? - о Натке...
Вернулась Финия. На лице ее сына-политорчика я не заметил ничего, что
бы обозначало, что он проделывал акробатические трюки в небе. Этот всем даст
звону. Летать будет как господь бог! Может быть, со своей девушкой. Может,
даже захватив провизию и чай. Может быть, там под вечер он ей и предложит
руку, а также - сердце. И она согласится, и они поцелуются, задевая
крыльями политорские звезды.
И вдруг я вспомнил: что такое, что за состояние? Я напрочь забыл, что
сегодня днем при мне был убит политор. Дрянь, но убит недавно, я (могло и
так получиться) мог и сам его прикончить... Я видел его предсмертные
судороги и так легко, хоть и ненадолго, забыл; забыть следовало, но почему
так быстро, что за смена состояний на этой планете, что за волны проходят
через меня, что за темпы событий? Три дня, а я в сложнейшем клубке чужой
жизни, к которой напрочь привязан. А Пилли? Впервые в жизни убила человека
несколько часов назад - и хоть бы что, летала, улыбается. Да, это было
отвращением к подлости, да, это защита Орика и Любовь к нему. Все ясно. Но
ведь убила?! И тут же забыла. Или я не прав?
У нее все внутри, но железная воля? А может, - это действительно
какие-то волны, убыстряющие здесь любые психические процессы, как бы даже
снимающие их, особенно отрицательные, - отсюда и их долголетие, так, что
Ли? Я не знал.
Мы распрощались с Финией, взаимное "спасибо", конечно, "приходите еще",
и полетели обратно.
- Оли! - сказал я. - Можно вопрос? Но серьезный?
- Поняла. Можно.
- Вспомни момент своего самого сильного потрясения под водой. Сколько
времени ушло на то, чтобы успокоиться эмоционально абсолютно? - Думаю, уже
к ночи.
- И ночью ты спала нормально, хорошо? - Вполне.
И тут же Пилли, будто помогая мне, сказала: - Я от своей истории
освобожусь через час. А что?
- Прости, Пилли! Оли, и это не возвращалось? - Нет.
- Видишь ли, Пилли, кое-что я почувствовал по себе, а на вас я
проверяю. Может быть, не только ваша психика, но и моя отчасти подвержена
каким-то сугубо политорским волновым явлениям, которые помогают быстро,
быстрее изгонять из себя тяжелое или страшное. У вас так всегда? - Поняла,
- сказала Пилли. - Не знаю. - Не в этом ли причина вашего долголетия?
- Это мысль. Но если ею заниматься, то с аппаратурой.
За ужином мужчины спросили, поучился ли я летать.
Он летал, а не учился, - сказала Пилли. - Уму непостижимо (я
покраснел; что-то часто я стал краснеть).
- Он способный, что ли? - спросил папа.
- Слово неточно, - сказала Пилли. - Орик, даже без трюков, которые
он пока не знает, Митя через месяц вошел бы в пятьдесят сильнейших в
Политории.
- Детям это дается легче, - скромно сказал папа.
- Детям? Ребенок не может с ходу бросаться на криспу, стоять с лазером
над противником и летать почти по высшему классу. Уль Владимир, вы родили
колоссального человека. Перестань краснеть! - сказала она мне. Но папа был
не так прост.
- Это у него все от нашей мамы, - сказал он.
- Он ведет со мной беседы, ну, как бы болтает, но каждая его тема -
минимум важная гипотеза.
- Хорошо-то как, - сказал папа, - что все это он вываливает не на
меня.
- Пилли, ладно уж, - сказал я, - я устал.
- А скромность какая! - сказала, хохоча, Пилли. - Мне сорок лет.
По-земному - двадцать. Улечу с вами на Землю, подожду лет семь, и мы с
ним поженимся.
- А меня и Оли бросите? - смеясь, сказал Орик. - Нечестно.
- Не бросим. С собой возьмем. Найдем вам там девушку, Орик.
Краса-вицу. Разницу и незаметите, они там на затылке тоже безглазые, а
некоторые, простите, как и я, - безмозглые.
- Это у нас бывает, - сказал папа.
Вечером, когда папа и Орик ушли в театр, я побывал у Пилли дома, в ее
лаборатории. Дом у нее был вроде нашего. Когда погибли Пиллины родители, ей
не предложили даже отдельный дом поменьше - из уважения к ее роду и не без
поддержки Горгонерра, который с ее родителями был дружен.
Я знал уже скорость корабля Карпия и, помня время, которое мы летели с
ним, сосчитал расстояние от точки пленения до Политории. Я помнил его курс,
знал расстояние от Политории до обеих Тилл и вычислил, на каком расстоянии
(в двух случаях) пройдет модель уровень точки пленения. Плюс путь до Земли
со скоростью модели. "Идти" модели именно через точку пленения было
нерезонно: довольно резкий получался угол смены курса, и я его "спрямил".
Так возникли две бумажки для Латора: курс модели в зависимости от того, на
какую Тиллу их повезут.
- Есть у меня еще одно дело, - сказал я чуть позже.
Она, кивнув, набрала номер:
- Роси? Это я, Пилли. ("Химик и художница", - шепнула она мне.)
Я здесь несколько свихнулась: есть возможность мою машину сделать
чуточку космической и гораздо быстрее... Ага! Подскажи мне, какая краска на
борту уже в космосе на скорости будет хорошо себя вести?.. Поняла, поняла. А
не дала ли бы ты мне немного этой красочки? Спасибо. Лечу.
Все это мы с Пилли проделали очень быстро, и вскоре я уже высаживал ее
возле ее дома и сказал:
- Покажи мне рукой направление к тому спуску под землей, где мы гуляли
вчера.
Она показала, и я улетел, проведя прощальный разговор как-то очень
комканно, наверное, потому, что мне хотелось еще побыть с Пилли и я этого
стеснялся.
... Мелодично "запела" дверь при моем прикосновении к ручке, тут же
открылась, передо мной стояла очень милая гелла и улыбалась мне огромными
глазами. Карими.
- Здравствуйте! - сказал я. - Вы - Лата?
- А вы - уль Митя, с Земли. Проходите, Латора нет...
- Простите, я ненадолго. Я по делу.
- Говорите, я слушаю. Не стесняйтесь.
- Попросите Латора завтра позвонить мне из Селима.
- Не сомневайтесь, я попрошу.
- Вот номер моего малого аппарата. Пусть позвонит обязательно. А
встреча вечером, само собой. Мики спит?
- Да, - она улыбнулась мне с благодарностью.
- Как крылышко?
- Легче. Это легкий был ушиб, хвала небу!
- Можно, я взгляну на нее?
- О, конечно, это такая честь!
Она провела меня в маленькую комнатку с лампочкой слабой и закрытой
тряпкой. Мики спала на животике, чтобы крылышки были свободны. Она была
хорошенькая, с огромными ресницами и смуглая. Я легонько погладил ее по
голове и на цыпочках вместе с Латой вышел в микроприхожую.
- До свиданья, Лата, - сказал я. - Пусть Мики поправится.
- Спасибо вам, - сказала она. - Спасибо за Оли.
- Не за что, - неуклюже ответил я, и Лата закрыла за мной дверь.
Пропади пропадом та криспа, которой следовало сидеть у самого дна, на
севере!
Через пять минут я был дома. Папа и Орик - тоже.
- Как театр? - спросил я, ставя емкость с краской у двери на балкон.
- Колоссально! - сказал папа. - Их актеры играют так темпераментно,
будто сейчас съедят друг друга.
- А что за пьеса? А?
- О бешеной любви высокородного политора к безродной политорке. Пьеса
что надо. Все время плакать хотелось. Орик сказал:
- Я улетаю. Есть вопросы?
- Интуиция? - спросил я. - Если Латора не отпустят на Тиллу, вы
сможете помочь? Извините, Орик.
- Да, - сказал он. - Это не проблема.
Он ушел, улетел, явно озабоченный своей ситуацией.
- Пап, сели за текст записки, да?
- Давай, - сказал он.
- Сначала о наружной надписи. Вон там - краска, Пилли достала, держит
космическую скорость. "Земля. Наш городок. Космический центр. Славину.
Вскрыть переднюю верхную часть мощным магнитом".
- Нормально. Поправок нет.
- Та-ак. Записка внутри: "Взяты в плен далекой высокоразвитой
цивилизацией, обратный курс не используйте - не долететь, попытаемся
выбраться сами, возможна задержка, а вернется мама, ей приветы с планеты
"икс", мол, обнаружили ценные металлы, нам заброшены продукты, аппаратура,
работаем, вернемся через месяц-два, пусть не прилетает - там сезон дождей,
сообщи газетчикам; а двум-трем представителям высокого начальства изложи
правду, но с твердым настоянием молчать, надеемся на встречу. Рыжкины".
Я прочел это медленно вслух, папиных поправок не было.
- Я боюсь, что вспышка здесь может произойти раньше, чем обговоренный
день отлета, - сказал я.
- Просить раньше вроде нет оснований. Мы же не в курсе дела. Принимают
нас хорошо, отлет в срок - обещали... Да вроде нам и самим интересно здесь,
не так ли?
- Мне так очень! Так бы хотелось половить рыбу, дунуть в другой город,
еще раз "попланировать", увидеть Малигата, а,Тула, да и эта машина против
геллов не идет из головы.
- Я тоже об этом много думаю, - сказал папа. - Хочешь, я изложу тебе
кое-что.
- Давай.
Поразительно, он пересказал мне мои соображения.
- Такую игрушку квистор от себя далеко не отпустит, значит, она в
Тарнфиле. Где? Вроде бы в трех местах: лаборатория, тюрьма, сама квистория.
Лаборатория скорее всего отпадает: если внутри нее есть засекреченное место,
куда есть доступ лишь двум ученым, - это ненадежно. Другие - не идиоты,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг