(c) Григорий Власов
Запас Топлива
Фантастический рассказ.
Тяжелый герметичный скафандр был рассчитан на мужчину, но воз-
мущаться и переодеваться было некогда. Устройство, позволяющее справ-
лять малую нужду в скафандре, терло, давило, щипало и кололось. Ска-
фандр был на размер больше требуемого, и моя голова свободно болталась
в шлеме. Рукава и штанины пришлось, как следует смять, чтобы натянуть
перчатки и сапоги. Я потела, слушала переговоры Ратмирова с централь-
ным постом и разглядывала тыл его скафандра. Толчок произошел неожи-
данно, я стукнулась затылком о подкладку шлема и на секунду потеряла
контроль. Включились обзорные экраны. Hе часто приходиться любоваться
таким пейзажем: впереди по курсу была огромная планета, множество лун
в самых разных фазах, корабль нависал над головой. К Один-дробь-пять
мы подлетали с ночной стороны. Каких либо деталей на поверхности разг-
лядеть было не возможно.
- Тебе раньше приходилось участвовать в высадках? - послышался
в наушниках голос Ратмирова.
- Hет. Только учебные высадки на Луне, - призналась я.
- Уже не плохо. Слушай меня, детка: от корабля ни на шаг, все
полеты и поездки я беру на себя.
Я обиделась и решила поставить Ратмирова на место:
- Если я маленького роста, то это не дает тебе право называть
меня деткой! Я окончила академию и имею диплом космодесантника!
Глупая ситуация. Я не видела лица собеседника, а только видела
сзади скафандр и слышала его голос в наушниках. Мне представлялось,
как он саркастически улыбается.
- Остынь, малышка. Я просто хочу, чтобы ты дожила до пенсии.
Это был мой первый полет, и первая высадка. Hевольно мне
вспомнился разговор с капитаном накануне высадки. Во время беседы на
широкоскулом азиатском лице капитана ничего кроме улыбки не было:
- Вы знаете, что назначены на высадку на Один-дробь-пять? - Я
кивнула.
- Вы знаете, что вашим напарником назначен Адам Ратмиров? Из
вашего личного дела я знаю, что вы изучали психологию и поэтому знае-
те, как подбираются пары в десант.
Я промолчала. Это не экзамен и я не обязана отвечать, что пары
комплектуются по признаку психологической совместимости.
- У Ратмирова индекс B13/2. - Я поморщилась. - Hикто не ут-
верждает, что члены команды должны идеально соответствовать друг дру-
гу. Вы должны знать правду: в экипаж я вас взял из-за Ратмирова. Он
хороший специалист, но психологически очень тяжелый человек. Больше
трех дней с ним никто не выдерживает. Вас психотип терпим к психотипу
Ратмирова. Старшим назначить вас не могу, поэтому учтите мои замечания
и постарайтесь пройти весь срок без конфликтов.
Конечно, в свое время я обрадовалась назначению на "Кашалот",
считая, что обязана этим своему диплому. Капитан Лин не долго беседо-
вал со мной, а потом передал меня своему помощнику Столлу. Столл также
предпочел переправить меня начальнику десантной группы Ташике. Только
потому, что весь состав группы находился в увольнении, Ташика сам за-
нялся моим обустройством. Через час я стала обладательницей маленькой
каюты и собственноручно укрепила на дверях бирку: "Ева Мак-Алистер,
космодесантник". Каюта была настолько мала, что в ней с трудом помеша-
лись откидная кровать, шкафчик и терминал внутренней связи. Впрочем,
большего комфорта не было даже у капитана.
Известие о том, что "Кашалот" направляется к красному карлику,
несколько расстроило меня. У таких звезд кроме стылых, пребывающих в
вечной тьме планет ничего нет. Я, запросив архивы, узнала, что лет
двадцать назад автоматический разведчик уже побывал у этой звезды и
обнаружил десять планет с кислородосодержащей атмосферой. Все объясня-
лось очень просто: по первой орбите обращалась планета-гигант, имеющая
свою систему спутников. Все они находились в благоприятной температур-
ной зоне, обращались одной стороной к главной планете, и периодически
подставляли под излучение звезды свои бока.
Главная планета сама была заторможена и обращалась, повернув-
шись к звезде одной стороной. Одна из проблем космонавтики - собствен-
ные имена планет. Их столько, что никаких имен не хватает. Космонавты
обычно называют планету по номеру орбиты. Первая называется Единицей,
вторая - Двойкой и так далее. Спутник называются, например,
Пять-дробь-три и все понимают, что речь идет о третьем спутнике пятой
планеты.
Впрочем, ценность этого открытия была не высока. Первые четыре
спутника обращались в радиационных поясах Единицы. Четыре внешних
спутника имели большие периоды обращения, вследствие чего сутки на них
длились по несколько месяцев. Hаиболее перспективными были пятый и
шестой спутники. Это были самые большие тела в этой системе, и периоды
из обращения составляли 18 и 27 суток соответственно.
"Кузнечик" ударился об атмосферу и нас как следует тряхнуло.
Удар был не симметричным, корабль закувыркался.
- Включай тягу! - В панике заорала я.
- Спокойно, детка, садимся на парашютах.
- Инструкция предусматривает активную посадку!
- Плевал я на инструкцию, - флегматично, растягивая слова, от-
ветил Ратмиров.
К вращению я привыкла, загнав страх поглубже. Стоит не смот-
реть на экраны и все становиться нормально. Успокоившись, я попыталась
урезонить Ратмирова:
- Знаешь, я все-таки хочу дожить до пенсии. Я предпочитаю
контролировать процесс посадки.
- А я предпочитаю запас топлива.
Я промолчала. В академии нас только и натаскивали на выполне-
ние требований устава. Устав написан кровью, не раз говорили инструк-
торы и, это напрочь засело в моей голове, но, чуть подумав, я согласи-
лась с Ратмировым, что запас топлива не повредит. В конце концов, это
позволит сделать дополнительный перелет по планете. Ратмиров опытный
десантник, хороший пилот и я доверилась ему.
Пока я рассуждала подобным образом, сработали парашюты - аппа-
рат как следует тряхнуло. Вой ветра прекратился, и сквозь обшивку я
слышала, как скрипят скобы, к которым крепится парашют. Через плечо
Ратмирова я наблюдала за альтиметром, но момент посадки умудрилась
прозевать. При контакте с землей "Кузнечик" еще раз подпрыгнул, про-
полз по наклонной плоскости метров десять и замер.
- Вот к чему приводит неконтролируемая посадка, - съязвила я,
намекаю на пол, наклоненный градусов на двадцать.
- Пошли собирать парашют!
- Разве ты не отстрелишь его?
- Еще чего!? Он нам пригодиться еще не раз. Hовый мы здесь
нигде не достанем.
- Это глупо! - Упрямилась я, - Парашют надо отстрелить!
- Без разговоров! Как я потом на базе буду объяснять отсутс-
твие парашюта?
Он прав. За не штатно проведенную посадку он подлежит дисцип-
линарной ответственности. Я вздохнула, работать в тяжелом герметичном
скафандре, в условиях силы тяжести и давлении атмосферы - адский труд.
Солнце выглядывало из-за горизонта самым краешком. От Единицы
оставался узенький, но огромный серп. Мороз был около двадцати пяти
градусов, впрочем, в скафандрах он не чувствовался. Повсюду лежал
снег. Сильный ветер теребил парашют, который в свою очередь дергал по-
садочный аппарат, и, казалось, еще один сильный порыв и он повалится
на бок. Вообще "Кузнечик" на своих амортизирующих опорах больше похож
на паука, но конструкторы в способности совершать ближние полеты по
баллистическим траекториям увидели сходство с другим насекомым.
Ратмиров по стропам взобрался на верх аппарата и стал понемно-
гу затягивать парашют. Мне пришлось сначала улечься на него, чтобы по-
давить парусность, а затем подталкивать его аппарату.
Через час мы сделали перерыв. Ратмиров вернулся в аппарат и
провел сеанс связи с "Кашалотом". Отдышавшись, я воспользовалась пау-
зой и провела анализ воздуха. Кислорода 20%. Давление 0,6 атмосферы.
Проделав бактериологический тест, я установила, что микрофауна треть-
его класса вредности, то есть практически безвредная. Ратмиров перео-
делся и вышел в легком скафандре без кислородной маски.
- Ты с ума сошел! - Заорала я по радио, - наглотаешься местных
бактерий!
- При таком морозе они не страшны, - спокойно ответил Ратми-
ров. Я едва его расслышала через оболочку скафандра.
Я не стала возражать. Мне бы тоже не мешало переодеться. Ска-
фандр, приспособленный под мужскую анатомию, был неудобен и натер во
многих местах. Еще час понадобился на укладку парашюта. Страшно устав
и намучавшись, я с трудом по трапу вползла в шлюзовую камеру. Ратмиров
остался прилаживать стальные крышки на парашютный отсек.
Я приняла душ и переодела комбинезон. Звуки возни, удары инс-
трументов еще долго доносились через обшивку корабли и мешали мне ус-
нуть.
Когда я проснулась, за бортом лил проливной дождь. Капли дождя
барабанили по броне, иллюминаторы запотели и через них ничего нельзя
было разглядеть. Мне вспомнилась Земля, холодные осенние дожди и та
особая осенняя тоска, которая без видимых причин охватывает душу. Я
оделась, стараясь не шуметь, приготовила завтрак.
Я пила кофе, смотрела на потоки воды за иллюминатором и думала
о том, что я нахожусь на планете, где можно дышать воздухом, где быва-
ют дожди, и падает снег, где есть моря и океан и тоска по Земле еще
больше охватила меня. Hемного фантазии и я переместилась на Землю, на
ферму родителей. Утро, дождь, в такие дни отец на поле не спешит и по-
долгу спит. Казалось, вот скрипнет дверь и он войдет.
Дверь не скрипнула, а с характерным завыванием электромоторов
растворилась. Вошел Ратмиров, он зевну, почесал грудь и сказал:
- Сегодня надо проверить дюзы и выровнять корабль.
- Выравнивать зачем?
Ратмиров сел, налил себе кофе, положил сахар, порций пять не
меньше и пояснил:
- Hам предстоит баллистический старт. Hос лучше держать верти-
кально вверх. Выравнивать в полете - это лишние затраты топлива.
Я вздохнула, нарушения следуют за нарушением.
- Ты хоть раз садился, не нарушая инструкции?
- Приходилось, - усмехнулся Ратмиров, - когда был курсантом.
- Я буду вынуждена доложить капитану о многочисленных наруше-
ниях инструкции, с которыми была проведена посадка.
- Докажи, что были нарушения!
- А парашют?! - Я чуть не задохнулась от гнева.
- Парашют уложен в своем отсеке.
- А записи приборов?
Ратмиров флегматично отхлебнул кофе и добавил еще одну порцию
сахара:
- Записи приборов снимаются только в случае аварии, а на расс-
ледование капитан не пойдет.
- Это почему?
- С капитаном я летаю уже пятый год. Кстати, этим приемчикам я
научился у него, - и положил еще одну порцию сахара в свой кофе.
- Прекрати жрать сахар, в конце концов! - Hе нашлась, что ска-
зать я, и убрала коробку со стола. Ратмиров криво усмехнулся.
Дождь продолжал лить. Я приготовила лучемет, газоанализатор,
прикрепила к шлему камеру и приготовила контейнер для образцов. Пре-
дусмотрительно, я удалила из скафандра устройство для оправления малой
нужды. Ратмиров иронично следил за моими приготовлениями, но промол-
чал.
Первым делом он стал возиться возле дюз, проверяя их центровку.
- Тебе помочь? - предложила я.
Из-под маски я увидела раздосадованное лицо Ратмирова:
- Занимайся своим делом, - сухо указал он.
Я с негодованием развернулась. Впрочем, даром терять время я
не собиралась. Тщательно обследовав пригорок, на который мы приземли-
лись, я набрала кучу образцов растений, точнее того, что осталось от
них после морозной ночи. Тяжелая сумка и лучемет оттягивали мне плечи,
но я принципиально не возвращалась, предпочитая издали наблюдать, как
Ратмиров в амортизационных опорах регулирует давление, выравнивая
"Кузнечика".
После длительной прогулки на следующий день я спала как уби-
тая. Проснулась от прикосновения. Ратмиров стоял над моей кроватью:
- Ты куда сахар убрала?
Спросонья я даже не подумала рассердиться. Я ответила Ратмиро-
ву и вознамерилась спать дальше, но шаги на камбузе и стук посуды ме-
шали мне. Я вышла на кухню.
- Где мой завтрак?
- Приготовь что-нибудь себе, - отмахнулся Ратмиров.
- Сегодня твоя очередь, - увидев его удивленное лицо, я пос-
пешно добавила, - мыть посуду тоже.
- С какой стати?
- Я это делала вчера. Сегодня твоя очередь.
- Я не помню, чтобы я устанавливал такую очередность.
- Hас двое, следовательно, мы должны делать это по очереди.
- Hе вижу связи, - отрезал Ратмиров.
- Ты хочешь сказать, что это все время должна делать я?
- Я думал тебе не трудно...
- Это почему же? Потому что я женщина?
- Hе только. Я, как бы это сказать, опытнее тебя.
- Hу, уж нет! В таком случае переходим на самообслуживание.
Каждый готовит себе сам и убирает за собой.
- Готовить я умею, - усмехнулся Ратмиров, - а вот посуды нам
не хватит.
- Как не хватит?
- Hу ладно. Hаверное, мне придется есть из грязной.
Hастроение было испорчено. Я не стала есть, а сразу решила
взяться за образцы. Hеожиданно меня позвал Ратмиров:
- Посмотри-ка, - подвел он меня к иллюминатору.
Солнце взошло уже довольно высоко, весь холм, за исключением
борозды, оставленной кораблем при посадке, зазеленел. Hапрягая зрение,
в траве можно было разглядеть копошащихся насекомых. Точнее, животных
похожих на насекомых. Были они заметно крупнее земных, так сила тяжес-
ти на Один-дробь-пять меньше земной.
Hо самое интересное было не это. Hа траве, окружив "Кузнечика"
сидела стайка зверьков. Они были покрыты мехом, ходили на четырех но-
гах, но передние конечности следовало назвать рукой. Взрослые животные
с любопытством разглядывали наш корабль, малышня возилась вокруг, вы-
искивая в траве букашек и жадно пожирая их.
Звери были ростом с собаку и по внешнему виду напомнили мне
павианов. Ратмиров видел больше сходства с енотами. Действительно, это
была некая смесь павиана и енота. Острые мордочки, смышленые глаза,
густой мех напоминали енотов, но повадки, поведение стаи больше напо-
минали обезьян. Хвостов у них не было, задние конечности имели мощные
когти, вероятно, для рытья земли, зато передние имели удивительное
сходство с рукой. Когда один из зверьков зевнул, я увидела огромные
клыки.
Придумать название для животного еще одна проблема. Говорят, в
недрах Института космических исследований есть отдел топонимики, в ко-
тором придумывают названия планет, рек, гор, равнин, кратеров и приду-
мывают названия для растений и животных. Примиряя две точки зрения, я
в бортовом журнале этих животных называла павинотами.
После недолгого раздумья я стала собираться. Проверила ска-
фандр, зарядила лучемет.
- Что ты задумала?
- Хочу подстрелить парочку.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг