- Благодарю вас, сэр.
- Газете нужна сенсация. Доброкачественная. Вне политики, - читатели
устали от войны во Вьетнаме. Детективный роман с продолжением тоже не
годится. Как это ни странно, современный читатель заинтересовался наукой.
Книга Хогланда за короткий срок выдержала шесть изданий. И другие в таком
же духе. Вы помните историю этого норвежца на плоту?
- Тура Хейердала, сэр?
- Что-то в этом роде. Так вот, Мелвин, я намерен послать вас на
необитаемый остров.
- Зачем?
- Вы сами подали мне идею вашей статьей. Современный человек среди
дикой природы. Может получиться отличная серия корреспонденции и даже
книга.
- Где вы найдете такой остров, шеф?
- Если ваш Хогланд не врет, - в Полинезии. Наша газета может все. Вы
поедете туда один, без Пятницы мужского или женского пола, без
продовольствия, без радио. Проживете на острове месяц. Газета финансирует
вашу поездку и гарантирует достойный гонорар.
- Сколько?
- По тысяче зелененьких за тысячу хорошо написанных строк. Жалованье
сохраняется.
- О'кей. (Сколько строк он напишет? Десять тысяч, не меньше. Уж тут он
постарается!)
- Хороший мальчик. Вы свободны, Мелвин, - до четверга.
Джонни стал думать об острове, но не мог вообразить ничего, кроме
рекламных плакатов туристских фирм, приглашающих насладиться красотами
Таити и Самоа. Коричневые полуголые девицы в венках из красных цветов
гибискуса. Пальмы и попугаи. Лазурное море.
Вечером Джонни и Бэсси пошли в варьете. На эстраде унылый клоун
разговаривал с сиамской кошкой:
- Кисанька, ты ведь из Индокитая? Не хочется ли тебе поехать на родину?
Кошка выгнула спину и страшно зашипела. Глаза ее загорелись красными
огоньками.
- Неужели не хочется?
Кошка мяукнула и покачала головой.
- Не любишь, когда стреляют?
Кошка мяукнула снова.
- Вы видите, леди и джентльмены, самая умная кошка много глупее людей.
Не любит, когда стреляют, не хочет ехать во Вьетнам! Нет, леди и
джентльмены, у кошек нет души, а у человека есть, и мы хорошо это знаем -
из газет!
В зале захлопали, но раздались и возмущенные возгласы. Клоун исчез со
своей кошкой. Заиграл джаз, и на эстраде возникла певица - красивая
негритянка.
Официант принес коньяк.
- За нового Робинзона! - сказала Бэсси.
Они выпили. Это была уже третья порция. Бэсси оживилась. А Джонни,
напротив, помрачнел. Vin triste [грустное вино (фр.)], как говорят
французы.
- Чертов Хогланд! По его милости я должен тащиться на край света и
целый месяц жить под кокосовой пальмой. Сущий идиотизм.
- Милый, в этом есть глубокий смысл. Исчисляемый в долларах.
- Там крабы ползают. И купаться нельзя - акулы.
- И не купайся. Мне нужно, чтобы ты вернулся целиком. А какой у тебя
будет загар!
- Хогланд прав в одном: я действительно не понимаю зверья. Ты видела,
как у этой паршивой кошки глаза загорелись красным? Может, она и не кошка
вовсе. Может, она - оборотень.
- Вот именно. Только у всех сиамских кошек глаза светятся красным
светом. А у простых - зеленым. Из двух разных кошек можно соорудить
светофор.
- Таинственный остров, остров Хуан Фернандес, остров Святой Пасхи,
остров Сокровищ. А вдруг я найду клад в сундуке под тремя скелетами?
Интересно, какой вкус у черепашьих яиц?
На следующий день Джонни взялся за работу. Он зачастил в городскую
библиотеку, прочел множество нарядных статей в Джеографикэл Мэгэзин и
более серьезные книги о южных морях. Занялся ужением рыбы со стариком
Портером и приобрел кое-какие навыки. Он увлекся этой странной затеей и
боялся теперь только одного - что острова не удастся найти.
Но "Уикфилдские новости" действительно могли многое. Шеф занялся делом
всерьез, - при небольших расходах оно сулило заметную прибыль. Репортеры
газеты в Сан-Франциско и Гонолулу атаковали капитанов судов, ходивших от
Гавайев до Австралии, от Манилы до Вальпараисо. Было выпито много рома и
коньяка; на пятой рюмке морской волк обычно начинал рассказывать волшебные
сказки о ядовитых пиявкам в мангровых зарослях, о тигровых акулах, о
никому не ведомых людоедах, носящих штаны и слушающих радио. Эти беседы
сами по себе давали газете небезынтересный материал, и уже Питер Мак
Аллистер - репортер "Новостей" из Сан-Диего - стал подумывать о книжке
морских рассказов. Чем он хуже этого поляка Джозефа Конрада, черт побери!
А Клайду Типпиту посчастливилось. Спокойный и до удивления безалкогольный
норвежец Кнут Бондесен, капитан "Зари", человек, безусловно заслуживающий
доверия, рассказал о необитаемом острове.
Остров находится в Микронезии, в Каролинском архипелаге, к югу от
острова Хок. Туземцы зовут его Пу'а-ту-тахи, что означает - одинокий
коралловый утес. Размеры острова невелики - примерно пять на пять
километров, но на нем есть и пресная вода и богатая растительность. Кокосы
и еще какие-то желтые плоды, о которых Бондесен плохо помнил. Он пробыл на
берегу не более часа и ничего интересного не заметил. Полинезийцы, однако,
остров не посещают, побывали на нем японцы, но, насколько Бондесену
известно, вскоре смылись. Похоже, что это были военные, но никакой базы на
Пу'а-ту-тахи они не устроили. Американцы тоже его игнорируют, но Морскому
ведомству несомненно известны большие подробности.
Шеф связался с Вашингтоном, но особо ценной информации не получил. Было
подтверждено, что остров не заселен, и сказано, что селиться на нем не
рекомендуется, - без указания причин. Шеф был стреляным воробьем и пришел
к выводу, что у Пентагона здесь есть свои расчеты. Ну и господь с ними!
Когда о его затее пронюхают военные, Мелвин уже вернется в Уикфилд.
Оставалось определить маршрут. Это не составляло труда. Рейсовым
самолетом в Мельбурн (наибольший расход), оттуда поездом до Тоунсвилла
(некоторая экономия), пароходом в Порт Морсби и дальше - на попутных
судах.
На прощание шеф сказал:
- Завидую вам, мой мальчик. Всю жизнь я мечтал путешествовать в южных
морях, но так и не выбрался дальше пляжа в Гонолулу.
"Черта с два ты мечтал о путешествиях! Вот уж это тебе совершенно
несвойственно", - подумал Джонни.
Был ли он доволен поездкой? Несомненно. Утренняя рефлексия почти
исчезла. Похоже, что он наконец дорвался до своего большого шанса. Теперь
все в его руках. Путешествие в южных морях, экзотика, красоты природы.
Суровая и мужественная жизнь на острове в течение месяца - срока совсем
небольшого. Блестящие статьи, ударная книга. Женитьба на Бэсси, уютный дом
с садом. Поездки в Европу. Он станет процветающим писателем, получит
премию Пулитцера.
И вот он стоит на палубе судна "Торнадо", приписанного к порту Дарвин.
Несмотря на громкое название, суденышко несолидное - водоизмещением всего
тысяча тонн, скорость - семнадцать узлов. "Торнадо" идет к Филиппинам из
Папуа, за небольшой крюк заплатила газета. В первые дни качало зверски, но
Джонни оказался нечувствительным к морской болезни. Это обстоятельство
очень повысило его настроение.
Сегодня океан действительно тихий, и сине-зеленая вода колышется, как
шелк. Небо чертовски голубое, в воде играют тысячи солнечных бликов, жарко
блестят надраенные медные поручни трапа, ведущего на капитанский мостик.
Летучие рыбы то и дело падают на палубу, как манна небесная, дальше их
путь - прямо на сковородку. По правому борту прошли коралловые острова,
пышная растительность издали казалась совсем синей. Словом, все как в
сказке, и фантастическая цель уже близка.
Джонни разговорился с одним из матросов, полинезийцем с острова Олеаи,
по имени Уата. Это был немолодой человек, много плававший в Микронезии.
Оказалось, что необитаемый остров Пу'а-ту-тахи ему известен.
- Плохой остров, плохой земля, мистер, - сказал Уата на своем
пиджин-инглиш.
- Чем плохой?
- Кокос плохой, птица, жук, рыба - плохой.
- О чем вы говорите?
- Мой папа старый-старый был. Мой папа сказал - на Пу'а-ту-тахи плохой
боги Тупе-и'о-аху.
- Ничего не понимаю.
Уата замолчал, вытащил из-за уха сигарету и закурил. Потом сказал:
- Мой цивилизованный человек, мистер. Мой ходил школу. Мой знает: боги
нету, есть Христос и дева Мария. Только плохой остров, очень плохой. Никто
не живет Пу'а-ту-тахи. Мой много плавал, никогда не сходил Пу'а-ту-тахи.
- А я вот сойду и проживу там месяц.
- Тхой очень смелый человек, мистер. Плохой птица, плохой рыба. Мой
папа сказал.
Странный разговор. Джонни был польщен похвалой, но что все это значило?
Если рассуждать логически, то остров, на котором никто не живет, должен
обрастать легендами, как брошенный дом. В нем обязательно поселятся
привидения. Но почему на острове никто не живет? Слово "плохой" выражает
причину или следствие? Во всяком случае - становится все интереснее.
Действительно, необитаемый остров в наши дни - загадка.
"И я ее разгадаю!" - решил Джонни, ощущая приятное волнение. Недаром он
был репортером.
Через три часа капитан показал на облачко, стоявшее над горизонтом, и
сказал:
- Вот ваш остров, мистер Мелвин.
- Как, на небе?
- Если угодно. Вы видите, у облака зеленоватый оттенок. Оно отражает
воду лагуны острова. Лагуна мелкая, и вода в ней более зеленая, чем
вокруг.
К острову подошли только вечером. Темнеет вблизи экватора быстро.
Высыпали звезды и мгновенно включились на полный накал.
Судно вошло в лагуну и бросило якорь. В эту ночь Джонни почти не спал,
хотя все его снаряжение было давно упаковано. Он был возбужден, он ждал
встречи с таинственным.
Наутро шлюпка с "Торнадо" доставила его на берег.
ПОЧЕМУ ОН НЕОБИТАЕМ?
Лежит скелет без мыслей и чувств,
Обтянутый жесткой кожей,
На человека, на зверя, на куст
Совсем уже не похожий.
Над ним планеты идут в спираль
И крутится мирозданье.
Ему чужды и смех и печаль, -
Истлело его сознанье.
Желтый череп торчит, как пень,
Среди большой Вселенной.
Ему безразличны и ночь и день -
В нем стало все неизменно.
Что он делал и был он кем -
Не имеет значенья.
Теперь он слеп, и глух, и нем,
Как до рожденья.
Вилли Паттерн
Остров был что надо! Невысокая, не выше трехсот футов, гора, покрытая
густой растительностью, омывалась прозрачными водами лагуны, закрытой с
двух сторон коралловыми рифами. Но вход в нее свободен, и небольшое судно
могло войти в бухту без затруднений.
Джонни поставил свою палатку у ручья, стекавшего со скалы, близко от
берега. Он честно выполнял условия - высадился на берег безо всяких
продовольственных запасов, что было удостоверено письменно капитаном
"Торнадо". Поэтому о пище следовало позаботиться немедленно. Хлеб наш
насущный даждь нам днесь.
Сначала - плоды. Джонни вошел в лес. Он захватил тесак, предполагая,
что придется прорубаться сквозь заросли. Зарослей не оказалось. Прямые
стволы деревьев стояли не так уж часто. Солнечные лучи пробивались сверху,
в лесу было просторно и тихо. Лес подымался в гору не спеша.
Очень тихо. Птицы не поют. Они молча перелетают с ветки на ветку. Под
ногами мягкая трава необычного красноватого оттенка. Джонни видел уже
тропическую растительность в Папуа; лианы, орхидеи, бананы, хлебное
дерево. Здесь ничего этого не было. Странный лес.
Полезно было бы получше знать ботанику. Что-за деревья? Интересная кора
- прямо как рыбья чешуя. А где же фрукты?
Пройдя еще сотню ярдов, Джонни наткнулся на группу невысоких деревьев с
желтыми плодами, похожими на груши. Можно ли их есть? Вот уж не хочется с
места в карьер испортить желудок!
Он сорвал несколько плодов. Плоды мягкие и клейкие. Один из них был
объеден, - на рыжей мякоти виднелись следы мелких и острых зубов.
"Ну уж если какая-то белка их ест, то и мне можно".
Он содрал ножом кожуру и надкусил плод. Вкус его был странен. Чуть-чуть
кисловатый, как у жевательной резинки с лимонным соком, достаточно долго
пробывшей во рту. Неважный фрукт. Предпочел бы хороший ананас!
Но других плодов не оказалось. Джонни набил рюкзак клейкими грушами и
пошел дальше. Тишина действовала ему на нервы.
Он остановился и стал осматриваться. Все-таки лес какой-то особенный.
Надо понять, в чем дело.
Краски необыкновенные. Трава красноватая, а листья большинства деревьев
и кустарников почему-то с синим оттенком.
Он сорвал листок и подивился его форме. Длинный, покрытый щетинками
лист попеременно суживался и расширялся. И пиявок здесь нет. Как они
падали за шиворот в Папуа! Ну и гадость! И муравьи. И комары, и мухи.
Джонни вдруг понял, что его еще никто не укусил. Между тем мелкие
насекомые кружили над головой с еле слышным жужжанием. На ветку рядом села
бабочка совершенно черного цвета.
Удивительная бабочка! Сколько у нее крыльев? Что-то много.
Бабочка отличалась от обычной так же, как специально выведенный
махровый цветок отличается от своей дикой формы.
Джонни накрыл бабочку пробковым шлемом. Извлек ее и стал рассматривать.
Ничего подобного он никогда не видел. Тело у бабочки было жесткое, как
надкрылья жука. Довольно крупная, с размахом крыльев дюйма в три. Четыре
ножки. А крыльев - шесть!
Насекомое вдруг сильно двинулось в его пальцах, и Джонни почувствовал
болезненный укол. Он выпустил бабочку, она взлетела вверх и исчезла.
Бабочка - и кусается! Надеюсь, она не ядовитая.
Джонни выругался и стал сосать укушенный палец, Боль прошла быстро.
Однако настроение испортилось, и он пошел назад. На берегу царил покой.
Дул ветерок с моря. Все здесь казалось привычным и обыденным. Торчало
несколько пальм, похожих на кокосовые. Только орехи висели чертовски
высоко.
"Отсутствие комаров и пиявок меня не огорчает. Но есть-то все-таки
надо!"
Он закинул спиннинг с зеленой блесной и стал накручивать катушку плавно
и спокойно, как учил его старик Портер. Леску сильно дернуло, и удилище
изогнулось. Первые две рыбы сорвались еще в воде. Потом Джонни вытащил
рыбину основательного размера и веса. Рыба ли это? Она была голубая, как
бирюза, длиною фута в два. Узкое тело, а вместо плавников странные
выросты, похожие на конечности животных. По три сверху и снизу. Они
заканчивались почти прозрачными перепонками, натянутыми между тонкими
отростками. Ну и ну! Чего только не увидишь в тропических водах!
Существо было лишено чешуи. Просто тонкая кожа, мягкая, как у лягушки.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг