В районе Западного Таймыра входили в воду последние, кого завлекла туда
гренландская дудочка, кто очень хотел в Гренландию, кто обречен был не знать
покоя до тех пор, пока не упрется в ее берег. Последним ушел под воду
дирижер Шипс, беззвучно вымахивая привычные такты "Тоски по родине". Воды
Карского моря сомкнулись, принеся спокойствие сотням растревоженных душ.
Россия по ним даже не всплакнула.
13
Невозможно человеку сесть на двух ко-ней, натянуть два лука, и
невозможно рабу служить двум господам: или он бу-дет почитать одного и
другому будет грубить.
ЕВАНГЕЛИЕ ОТ ФОМЫ,
ТЕКСТ НАГ-ХАММАДИ, СБ.11, СОЧ.2, СТ.52.
- Им, стало быть, не в жилу? - глухо спросил маршал, ставя на столик
непригубленную рюмку. Такая же непригубленная стояла и на трех других
столиках, с трех других сторон биллиарда. Себе подполковник четыре рюмки
налить не решился, налил одну неполную, да и ту только нюхал вот уже вторую
партию кряду. Партией их игру назвать было трудно, ибо маршал играть не
умел, а подполковник делал вид, что не умеет, маршал к тому же по обычаю не
показывал лица, так, из-за спины тыкал кием в зеленое сукно и передавал ход.
После достаточно долгого чередования тыканий маршал предлагал ничью, шары
снова укладывались в пирамиду, и игра начиналась снова. Что биллиард, что
коньяк одинаково играли в разговоре бутафорскую роль. Впрочем, большого
внимания к докладу со стороны маршала подполковник тоже не замечал.
- Так точно, товарищ маршал. Кажется, у них вообще есть сомнения насчет
целесообразности сохранения в России патриаршего престола. Как я выяснил, их
претендент пронюхал - он же историк, - что его предок, отец первого из
Романовых, как раз патриархом служил, он был возведен в патриархи
Лжедимитрием Вторым, которого называют еще Тушинским вором. Так что от
патриаршего престола одни неприятности могут быть и плохие воспоминания.
Нынешний патриарх, по мысли Свиноматки, запятнан, еще, правда, не решили,
чем именно. Он будет должен сложить с себя сан и отправиться замаливать
грехи в Пимиеву пустынь, это под Курском...
- Сам знаю, - буркнул маршал, нюхая рюмку. Не врал он, действительно,
далекое почепское детство вправду берегло в недрах маршальской памяти
какое-то такое похожее название.
- Простите, товарищ маршал. Переговоры с самим патриархом они или уже
провели...
- Или уже не проведут... - маршал сказал это одними губами, но хотя
подполковник и не видел его лица, натренированный слух все уловил.
Подполковник хорошо читал по губам со спины. Он продолжил:
- Или поручат их мне. Свиноматка, кроме того, добился, что Олух дописал
и подписал чуть ли не собственной рукой, - а она, сами знаете, не действует
у него с января, - приказ о награждении Павла Романова званием Героя
Социалистического Труда...
- Ужо... - выдохнул маршал.
- И потребовал, чтобы я в два дня обеспечил его достойными
рекомендациями для вступления в партию. Вся так называемая августейшая
семья, уже очень увеличившаяся, расселяется мною по резервным дачам. В
последние дни я вышел на след очередного родства. Во время войны перед
наступлением на Почепском направлении Курской дуги...
Маршала передернуло - такой бестактности он все-таки не ждал. Ну да
ладно, недолго уже.
- Покойный отец претендента сделал ребенка медсестре, Ларисе Борисовне
Коломиец, ныне проживающей в Ногинске Московской области, на пенсии. Сын
живет там же, работает мастером на керамическом заводе. Мать при этом
категорически отрицает факт сожительства с Федором Романовым.
- Не дура, - буркнул маршал почти вслух. - Не хочет связываться.
Правильно делает. Но убрать, чтоб не забыл!
- Как можно, товарищ маршал. И последнее. В Калининградский порт прибыл
сухогруз "Генриэтта Акопян", доставил тысячу двести тонн свежемороженой рыбы
пирайя из Южной Америки, коносаменты на этот фракт Свиноматка затребовал
через меня, полагаю, это опять попытка завязать какие-то контакты с наиболее
реакционными южноамериканскими режимами и хунтами, не исключаю даже выхода
на самого Спирохета.
- Сволочь, - буркнул маршал, которому доклад уже надоел до крайности. -
Все у тебя?
- Так точно, товарищ маршал.
Маршал молча подошел к буфету. Со спины можно было решить, что он
безумно занят чтением грузинских букв на этикетках. Именно здесь, в
биллиардном бункере, хранил маршал коллекцию грузинских коньяков - память о
боевом грузинском друге и прочих славных сынах грузинского народа. Армянских
он не держал принципиально, армян вообще по понятным причинам не
переваривал, хотя и собирался как минимум одного в ближайшее время съесть. В
верхнем ряду, словно выбитый зуб, зияла среди коньяков дырка, похоже было,
что бутылку отсюда недавно вынули. Однако же маршал спиртного не пил почти
вовсе, да и кто же пьет свою коллекцию? У маршала эта дырка в ряду, как и
многое другое нынче, вызывала потепление на душе. Такая удача, как та, что
выпала ему третьего дня, стоила не одной только жалкой бутылки, которую он в
припадке щедрости подарил конюху. Тот сделал на складе совершенно
исключительное открытие, и удачу эту маршал воспринял как доброе
предзнаменование. Но не рассказывать же о своих радостях подполковнику. Еще
зазнается, хоть и не успеет, надо полагать, слишком много знает, пора уже
ему и честь знать.
- На фига тогда внешний министр? - одними губами сказал маршал, не
подозревая, что подполковник все ясно слышит. - Европа тогда наша будет, а
прочие пикнуть побоятся. И сельскохозяйственный на фига? Мы ж возьмем всех,
все у нас из Европы будет. И никто не нужен... И ты не нужен...
Говорил маршал только для себя, но говорил явно лишнее. Сухоплещенко
воспринял его слова как окончательную резолюцию на некоем документе, уже
несколько лет составлявшемся в подполковничьей душе. В бессмертную душу у
других людей он не верил, но о существовании таковой у себя знал точно и не
собирался кому бы то ни было позволить ее загубить.
- А как у нас?
Сухоплещенко должен был ответить "не могу знать", но решил побаловать
начальство безвредной информацией с перчиком:
- Не все хорошо, товарищ маршал. Адмирал Докуков сочиняет челобитную на
высочайшее имя.
- На чье?
- На высочайшее. Имени не проставил. Он просит разрешить ему выйти
замуж за друга юности Ливерия. В свете разрешения на однополый брак
племяннику высочайшей особы...
- Ах... вот на какое высочайшее. Ну, хрен с ним, он в маразме. Уберешь
и его тоже, сразу с прочими, кстати. Иди уж. До Троицка в багажнике, дальше
сам. Живо!
Подполковник почувствовал, что аудиенцией уже злоупотребил. Пожалуй, в
другое время он подумал бы о возможных последствиях этого недосмотра. Но
нынче было не до того, и даже плевать на все неудобства путешествия в
багажнике. В конце концов, дел сегодня по горло, где еще их и обдумать, как
в багажнике.
Ивистал снова был один - если, конечно, не считать вовеки
присутствующего собеседника, кровинушки, сына Фадеюшки. Лето было в разгаре,
и клумба у памятника кровинушке уже трижды из положенных пяти загоралась
радостными цветами. Оставались два траурных дня. Впрочем, маршал
предполагал, что его в эти дни дома не будет, да и вообще, может быть, дни
эти на сей раз покажутся не столь траурными, как обычно. Тем более, когда
сейчас, буквально накануне выступления верных войск с валдайского плацдарма
на столицу, приключилось счастливое событие.
Третьего дня, сразу наутро после возвращения с Валдая, через старшую
горничную попросил у Ивистала аудиенции неожиданный человек: конюх Авдей
Васильев, тот, что при жеребцах Гобое и Воробышке кровинушкиных состоял, про
которого маршал и не вспоминал годами. Ясно было, что не по пустяку,
прислуга у маршала свое место знала, - ну, велел допустить. Конюх прямо с
порога чистосердечно рухнул маршалу в ноги и застучал лбом об пол. Маршал
такой способ разговора в душе одобрил и, как всегда, стоя к визитеру спиной,
велел сию минуту доложить, какого черта. Конюх поведал, что накануне
предпринял расчистку сарая, смежного с конюшнями, и там наткнулся на
нераспакованные еще с сорок шестого года ящики. Маршал и сам знал, что там
что-то из прежних коллекционных приобретений лежит нераспакованное, но
заниматься ли такими пустяками накануне взятия власти? Оказалось, что
заниматься этими пустяками - самое время, ежели хочешь какую-нибудь
положительную эмоцию наподобие кайфа словить в столь значительный момент. Из
объяснений конюха следовало что-то столь невероятное, что маршал решил на
находку все-таки взглянуть, мигом доехал до конюшен и увидел, что старый
колпак говорит правду.
В восьми ящиках, поднятых дворней Ивистала, помнится, из силезских
штолен, лежала аккуратно упакованная и прекрасно сохранившаяся Императорская
Царскосельская Янтарная Комната. Как тут не словить кайф даже самому
хладнокровному коллекционеру, а Ивистал был не самым хладнокровным.
Распаковывать Комнату и устанавливать - а маршал сразу решил занять ею
биллиардный бункер, а если не поместится, то черт с ним, с бомбоубежищем,
можно сломать перегородку и второй бункер занять, заодно и Буше туда всего,
кроме двенадцати главных картин, перевесить, любоваться, словом, Комнатой
маршал пока все же не стал. Ограничился тем, что поставил у конюшни
дополнительную охрану, Авдею коньяк выдал и несколько безделушек в бункер к
себе унес. Жаль, что и Авдея по случаю этой находки тоже пустить в расход
придется. Образованный ведь человек, отец у него, помнится, где-то
профессором служил. И честный тоже человек Авдей. И непьющий. Но оставлять
нельзя.
Непьющий маршал был сегодня почти пьян - и от неутихающей радости по
поводу янтарной находки, и от предстоящего взятия власти, - а, быть может,
еще и от очень долгого созерцания грузинских этикеток, чередуемого с
нюханьем четырех рюмок вокруг биллиарда. Маршал тяжело опустился в кресло,
закрыл глаза и ушел в свой нескончаемый, адресованный Фадеюшке внутренний
монолог.
После пятьдесят шестого, конечно, многое в жизни переменилось, и к
лучшему, и к худшему. Журил себя внутренне маршал за то, что допустил он
прежнего отца народов - себя он уже считал нынешним, - до того, что тот себя
окружил неверными и ненадежными людьми. Он, Ивистал, себя вообще окружать не
будет, и без того не все хорошо, так еще и окружение. Он будет один. Чтобы
ни на кого не опираться, никого не бояться и ни от кого не зависеть. Власть
- она власть и есть. Ее делить нельзя. Ее только начни делить - по
волоконцам ее у тебя отберут, по ниточке растаскают, там деревушку, тут
сельцо, глядишь, не царь ты, а одна фекалия. Нет! Вся, вся власть в
государстве должна быть в одних руках! От самого верху до самого низу! Чтобы
и правительства не было вовсе, вместо него пусть все рядовыми будут, только
мнение Главного к сведению принимают. И чтоб на местах тоже никакого
начальства не было: со всеми вопросами сразу ко мне. Да и какие вопросы
особенно там быть могут, когда мы Европу уже возьмем, все довольны будут и
всем из Европы по потребности? Чем не коммунизм? Ивистал решил, что в его
новой России коммунизм состоится не позже будущей весны, потом вынул из
кармана красное райское яблочко, не очень еще зрелое, нестерпимо кислое, и
медленно съел его.
Армия какая-то расплывчатая, заново все делать надо, размышлял Ивистал
дальше. Не надо и в ней тоже начальников никаких. Все сам решу. На хрена
бронетанковый маршал? Просто - маршал. Один - и больше нету! Простой чин,
почти солдатский. Адмиралы зачем? Тоже справлюсь. Сухопутные войска - на
хрена они нам вообще, когда Европу уже возьмем всю, а ведь дальше-то море?
Вот разве маршала умораживания кем-нибудь оставить. Ивистал вспомнил
недавние славные маневры на севере и сладко облизнулся. Хорошая это вещь -
умораживание. Россия так всегда побеждала. Нет, Сухоплещенко все же придется
в расход, жаль, но иначе нельзя.
Маршал подумал еще о том, что можно бы второе райское яблочко съесть,
но воздержался, очень уж кисло. А то вообще-то стоило бы кисленького
откушать, за упокой, скажем, боевого друга Джанелидзе. В душе его можно
помянуть, обойдется без яблока. Все эти грузины хорошие были, только очень
доверчивые. Джанелидзе мемуары написал, но разве это хорошо - доверять
широким массам обывателей все тайны жизни и сокровенные движения души? Издал
бы - ну, два экземпляра, себе и мне. Ну, третий экземпляр - своей вдове, со
мной посоветовавшись. Вон, предбывший отец народов даже и для себя мемуаров
не написал. А ведь было чего, поди, сукину сыну грузинского народа
вспомнить! Ой, было! Почитать... бы. Впрочем, когда уж тут читать, если
вот-вот коронуюсь, сверху донизу всем заправлять буду. Пусть Сухоплещенко за
меня читает, либо Авдей. Ах, да я же их в расход.
Хотя вообще можно бы и почитать на досуге. Не мемуары Джанелидзе,
конечно, а свои. Надо ж их все-таки прочесть когда-нибудь. Только ведь они,
эти мемуары, и не врут ничего о военных тропках-перепутьях, только в них
правда-матка и нарезана сочными ломтями. Соавторы старались, не кто-нибудь.
Все свои мемуары маршал издавал в двух томах, искусно воруя полгонорара за
второй том; коль скоро соавтор обозначен на первом томе, хрена ли ему
платить за второй? Пусть или оглоблю сосет, или другого соавтора найду.
Молодого и талантливого. Кстати, не забыть в расход и соавторов.
Ивистал перевел глаза с коллекционного шкафа на соседнюю стену,
посредине которой висела пустая багетная рама. В эту раму до сегодняшнего
дня была вставлена фотография - сам Ивистал с Фадеюшкой, но сегодня, решив
принять Сухоплещенко в биллиардной, он, лица своего не желая никому казать
даже с фотографии, оттуда ее вырезал и спрятал. Совсем маленький на снимке
Фадеюшка, года четыре ему там, не припомнить даже, то ли там он уже сиротка,
то ли нет еще. О самой жене, кроме как насчет посмертных ей подарков,
Ивистал почти уже не вспоминал, а вот именно свое собственное лицо рядом с
бедным кровинушкой видеть Ивисталу было неприятно. Маршал не зря нынче во
всероссийские цари собрался, но только в память Фадеюшки. Ведь это Фадеюшку,
не кого-нибудь, звал он в былые годы Царевичем. Это ведь в память того,
давнишнего прозвища Фадеюшки собирался нынче Ивистал Максимович Дуликов в
императоры, в цари всея Руси!
Кровинушка! Как отомстить за тебя, да и кому? Охране, тебя упустившей?
Да ведь она вся тогда же, в том же году, во Вьетнам поехала и, конечно же,
вся там и осталась, зря что ли работаем, трудно, что ли, нам в кусты, то
есть в воду, то есть во Вьетнам концы заправить? Нет, будь у власти
по-настоящему сильный человек, не топтались бы по проклятущей Африке ни
носороги, ни зебры! На какого хрена они нужны, скажите, люди добрые? Нешто
наши родные русские медведи слабже? На этом месте сознание Ивистала далекой
зарницей осветила мысль, что кабы Фадеюшку наш русский медведь задавил, то и
боль от утраты была бы не такая сильная. Из мысли этой возникла у Ивистала
гордость своим диалектическим умом. И, покручивая в руке очередное яблочко,
Ивистал размышления на государственные темы продолжил.
Что в ней хорошего, в Европе этой сраной, зачем ее брать? Ну харч в ней
знатный, это Ивистал с войны еще помнил, - но Ивисталу харчей и в России
достаточно. Бронзы, конечно, много, драгоценности найдутся, особенно в
Швейцарии, мрамор, еще любимое резное дерево, хоть немного, но есть,
конечно. Надо ли вообще эту Европу брать? На хрена? То есть как на хрена? -
рванулось в душе возмущение самой возможности постановки этого вопроса. А
тогда зачем вообще в цари лезть, если Европу не брать? Все русские цари
всегда либо Европу брали, либо Азию. Начиная с самого первого. Как, бишь,
его звали? Владимир... Красный Нос, что ли? Надо будет у Сухоплещенко
спросить, он парень башковитый, жаль, что в расход его придется с часу на
час.
Европу, словом, брать нужно, ну для расширения границ государства. Они,
границы, конечно же, еще пока что недостаточно расширены, все самые
производящие области пока что за границей. Пусть нам Европа все присылает,
что в ней есть! Украинское сало, грузинский виноград, туркменскую баранину!
Зря, что ли, мы в нее все это вывозим? Или что там вывозим? С познаниями по
экономике у Ивистала было плоховато, он больше в бронзе разбирался. Ну да
ладно.
А Илья, кстати, подлец. Захапал три поста из четырех главных, пожаловал
покойному генсеку титул "Еще..." - и радуется. Упоминает того только как
"еще...", мол, такой-то говорил нам, - сам числится верным и несгибаемым,
имеет добротную болезнь Паркинсона - а туда же, премьер. Дер-рьмо. А
главное, гад, ворует без смысла, без плана, не думает о пользе для
государства. "Миги" хрен знает какому государству попродавал, а о
государственной пользе - ни одной задней мысли. Взял бы у этого самого
Сальварсана в обмен броненосец-другой, говорят, у них там
высококачественные, а нашей стране оружие, флот особенно, после того как в
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг