взглянул на Матвея и снова забормотал, как молитву, забубнил:
В беспорядке диком теней,
Где, как морок старых дней, закружились,
Зазвенели Стая легких времирей...
И тут кинулся к Матвею, с разбегу бухнулся на колени, завопил дурным
голосом:
- Ты гений, гений!
Очки свалились-таки, он стал шарить по полу, ползал, тыкался в
Матвеевы ноги и все повторял:
- Гений, гений!
- Брось, Ренат, что за шутки? - недовольно сказал Матвей.
- Ты гений! - заорал он опять и вскочил с колен. - Всех времен и
народов! Как же мне повезло в жизни, что я знаком с тобой!
- Перестань, - раздраженно буркнул Матвей.
- Ты что, не понимаешь?! - возмутился Ренат. - Ты сделал грандиозное
открытие. Ты доказал, что будущее существует в нас всегда! Насчет прошлого
и настоящего никто не сомневался, а вот будущее представлялось какой-то
зыбкой неопределенностью. Твоя Машина строит образ будущего на основе
энцефалограммы, кардиограммы, принимает во внимание и ритм дыхания, и
биополе человека, ведь так?
- Ну да, примерно, - согласился Матвей вяло: не о том он думал, когда
рассказывал Ренату о Машине.
- Сигналы сегодняшнего состояния человека она экстраполирует в
будушее, расшифровывает, рассчитывает весь процесс их изменения на 17 лет!
Это значит, что время заложено в нас! Я то же самое сколько лет пытаюсь
доказать на материале литературы, а ты... Ты - гений! И то, что мы
называем судьбой, роком, - это программа! Карма-программа! "Не властны мы
в самих себе"! Гениально! И тогда само собой разумеется, что моя гипотеза
вовсе не гипотеза - аксиома! Человек есть человек потому и постольку,
поскольку в нем заложены три временные координаты!
Ренат восторженно носился по комнате, вдруг ему стало тесно, он
кулаком распахнул дверь, с конским топотом пробежал по веранде.
- Не властны мы в самих себе! - заорал он оттуда счастливо.
- А чего радоваться? - угрюмо спросил Матвей. - Чего же хорошего, что
не властны?
Ренат вернулся в комнату, сел, немного успокоившись, напротив Матвея.
- Как всякий гений, ты чудак, - сказал снисходительно. - И рядом с
тобой должен быть человек с умом средним, но дисциплинированным. То есть
я. Иначе ты сам себя не поймешь. Я не тому радуюсь, что мы в себе не
властны. Если бы ты доказал, что - властны, я бы точно так же был
счастлив. Ученому безразличен знак открытия - плюс или минус, да или нет,
- ему важно знание само по себе и его значение. А значение знания, которое
ты добыл, - всемирно. Революционно.
- Ну а как же Мила? - вдруг сказал Матвей, никак не разделяя радости
Рената.
- Что - Мила? - будто не понял он.
- Ей-то как теперь жить?
- Ну... ну, - растерялся Ренат, - это я, ей-богу, не знаю... Ну,
как-нибудь образуется...
- Вот я и спрашиваю: как образуется? - гнул свое Матвей.
- Да откуда мне знать! - крикнул Ренат раздраженно. - При чем тут
она? При чем тут ты, я, дядя Коля?! Все мы, в конце концов, смертны! Речь
- о человечестве! Твое открытие меняет судьбу человечества, его взгляд на
себя, ты что - не понимаешь?! Это даже смешно, это картинка, достойная
пера: сидит бухой гений в ватнике и талдычит про какую-то Милу, а сам
только что цивилизацию перевернул!
Матвей пустил длинным армейским матюгом и резко пошел к двери. Ренат
кинулся ему на плечи, удержал.
- Ты псих! - кричал он радостно. - Ты классический гений-идиот! Два
года назад, когда ты мне первый раз про свой план рассказал, я решил, что
ты шизанулся. Каюсь - даже на книжной толкучке про тебя как анекдот
рассказывал. Теперь я точно вижу - ты псих! Но и гений, вот что
грандиозно!
Ренат обнял его, тянулся поцеловать. Матвей отпихнул его, пошел
прочь.
- Проспишься, приходи! - кричал Ренат вдогонку. - Еще тяпнем,
нобелевский ты мой!
Пошел снег - сначала неспешно, потом быстрее, быстрее и вдруг повалил
густой, тяжелый... Матвей остановился и почему-то оглянулся на свои следы
- их засыпало, прятало на глазах. Так он и дошел до дома, все время
оборачиваясь на свои исчезающие следы.
XII
...Иван-царевич с отцовским лицом. Волк в густой мягкой шерсти, с
грустными глазами. У него на загривке - застывшая золотая белка.
Матюша оглянулся еще раз - и запомнил их на всю жизнь, но ни "до
свидания", ни тем более "прощайте" сказать не сумел.
Лето кончалось, изнутри леса проступала осень - редкими желтеющими
листьями, пожухшей травой. Бабочки исчезали, воздух становился острей и
прозрачней. Тихо было в лесу, только Матюшины шаги шуршали. В эту сторону
он не ходил раньше, и когда Иван-царевич указал ему путь, мальчик удивился
- как это он весь лес облазил, а там никогда не бывал...
Он снова обернулся, но не увидел друзей - вокруг стояли темные ели.
Большие - до неба и маленькие - до облаков. Облака были рваные, в дырках,
их низко нес неслышный ветер, они цеплялись за елки, снова рвались и
улетали маленькими клочьями.
Матюша пошел дальше, и отчего-то захотелось ему крикнуть - не
позвать, а просто крикнуть погромче: "Эге-гей!" Но он не сумел: то ли
голос исчез, то ли нельзя было в этом лесу кричать.
И ничего не случилось, ничто не изменилось, но вдруг замерло Матюшино
сердце, и весь он наполнился предчувствием. И вдруг раздались знакомые
тяжелые шаги, сразу - близкие, и послышалось натужное гулкое дыхание
огромного существа. Матюша застыл, а потом побежал, сорвался с места и
побежал, задевая елки, укалываясь о них, без страха наступая на бусинки
брусники, побежал навстречу шагам. И сам собой, легко вырвался крик: "Я
здесь!" "Матю-уша-аа!" - услышал он дальний, замирающий голос матери, но
не остановился, не обернулся на него, а бежал все быстрей, оступаясь,
падая, поднимаясь, уже задыхаясь, бежал... И только одного боялся: что
снова незваные хранители бросят перед ним зеркальный ручей. И лишь на миг
замедлил: понял, что вот за этими густыми, переплетенными ветвями
откроется сейчас поляна - и там будет Он. Матюша набрал полную грудь
воздуха - и обеими руками изо всех сил раздвинул, как распахнул, ветви.
И увидел Единорога.
Он стоял посреди полянки, заняв ее почти целиком, - неправдоподобно
огромный, закрывающий небо и свет. Красными, налитыми кровью большими
глазами он смотрел на мальчика, победно выставив могучий рог.
Оба застыли, глядя друг на друга. Единорог медленно мигнул. И вдруг
заговорил, и от его голоса задрожали деревья, трава и как будто земля
колыхнулась.
- Зачем ты искал меня?
- Я искал... я искал тебя, - ответил мальчик с испугом и восторгом, -
потому что ты - самый чудесный в нашей сказке. Ты - самый большой, и
сильный, и чудесный!
- Чего ты хочешь?
- Я... - смешался мальчик. - Я ничего не хочу. Я просто хотел тебя
видеть.
Единорог осклабился и коротко хохотнул, тряся складками шкуры.
- А тебе сказали, что меня нельзя просто увидеть? Всех, кто видит
меня, я или наказываю, или награждаю, сказали тебе?
- Да, я знаю, - собрав всю смелость, звонко ответил Матюша.
- И чего ты попросишь у меня?
- Мне ничего не надо, - тихо ответил он.
Единорог шумно вздохнул и прикрыл кровавые глаза.
- Кто научил тебя ничего не просить?
- Никто... Я сам.
- Мне нравятся мальчики, которые ничего не просят, - сказал Единорог
и снова открыл глаза. Уперся взглядом в Матюшу, но не было в том взгляде
ни доброты, ни симпатии. - Ты хочешь всего добиться сам?
- Я постараюсь, - робко ответил Матюша.
- Мне нравятся мальчики, которые хотят всего добиться сами, - снова
осклабился Единорог. - Иногда из них выходят сильные мужчины. Очень
храбрые мужчины. Очень уверенные в себе. - Единорог хрипло засмеялся,
листва посыпалась наземь. - И когда они бросают вызов мне, я не отказываю,
я прихожу. Ведь они такие сильные и храбрые. Мне нравится делать из них
пустое место, ничто. - Единорог наклонил голову, горой нависая над
Матюшей. - Иди, мальчик. Добейся в жизни всего, я не стану мешать. Но знай
свое место и никогда, даже в мыслях, не зови меня. Отныне ты только
человек, и не тебе бороться со мной. Иди, сказка кончилась.
И тут перед глазами Матюши, как на экране Машины, Единорог беззвучно
задрожал, черты его гигантского тела поплыли, смешались, исчезли, стало
темно, в темноте замигали яркие точки, и вдруг разом все посветлело,
очистилось, и уже не было ни леса, ни поляны, а на их месте возникло -
четко, ярко - лицо сорокалетнего Матвея: поседевшая борода, запавшие
черные глаза... И будто с огромной высоты стремглав упал он в мягкий ворох
перин, подушек, одеял, и стало тепло, и в полусне-полуяви поплыл он по
колыбельной реке, в колыбельное море, и казалось, что не было вовсе
страшного Единорога, а впереди - все еще ждет, все еще манит баснословный
край, исполненный сияния.
Карат залаял в голос, ожесточенно и зло.
- Кого еще черт несет? - буркнул Матвей и пошел открывать.
Карат бесился в сенях, прыгал, бил передними лапами в дверь. Матвей
выглянул в окно: внизу, у крыльца, стояли трое мужчин - пожилой в лисьей
шубе и с ним двое лет по сорок - высокий брюнет без шапки и толстячок с
круглым лицом.
- Подождите, собаку привяжу, - крикнул Матвей. Открыв дверь, сразу
сказал: - Если вы насчет на зиму дачу снять, то у меня не сдается.
- Нет, нет, мы по другому вопросу, - поспешил толстяк.
- По какому? - подозрительно спросил Матвей, не приглашая их в дом.
- Может быть, вы разрешите нам войти, а там и поговорим? - веско
произнес старик.
Матвей пожал плечами.
- Заходите...
Долго топтались, раздевались, гурьбой проходили в комнату, наконец
расселись за столом, Матвей устроился на диване и закурил.
- Прежде всего давайте знакомиться, - дружелюбно начал старик.
- Да уж, - нелюбезно отозвался хозяин, но старик сделал вид, что не
заметил этого.
- Моя фамилия Никич, зовут Николаем Николаевичем. Я - физик,
действительный член Академии наук СССР...
- Герой Социалистического Труда, лауреат Ленинской премии, - добавил
толстяк.
- Ну уж, если все перечислять, - улыбнулся академик, - то не забудьте
и две Сталинские премии... А это мои друзья, ученики, помощники - доктор
наук, профессор Сорокин Константин Андреевич и доктор наук Колесов Семен
Борисович.
- А я Басманов Матвей Иванович, майор ВВС в отставке, действительный
инвалид СССР, - с мрачным сарказмом представился Матвей.
- Ну, это мы знаем, - добродушно сказал Никич, - иначе б и не
беспокоили вас. Я думаю, в прятки нам играть не стоит, начну сразу с дела,
откровенно. Матвей Иванович, мы наслышаны о ваших опытах и хотели бы с
ними познакомиться.
- Наслышаны? - удивился Матвей. - Я что-то не припомню, чтоб в
последние сорок лет публиковал статьи или лекции читал.
- Это верно, - с неколебимым добродушием продолжал академик. -
Человек вы скромности незаурядной и к славе, судя по всему, не стремитесь.
Но заслуженная слава - вещь недурная, не так ли, Матвей Иванович?
- Бюст на родине и колбасу вне очереди - кто ж откажется? - с
издевкой сказал Матвей, обратившись к толстяку Колесову, и тот отвел
глаза.
- Впрочем, дело, конечно, не в славе, - ничуть не смущаясь, сказал
Никич, - а в науке, в знаниях. По нашим сведениям, у вас есть кое-что
полезное для науки. - И, помолчав, с упором добавил: - Для нашей науки.
- Для вашей? - быстро спросил Матвей.
- Для нашей, - согласился Никич. - Для нашей советской, нашей мировой
науки.
- Ну, во-первых, - сказал Матвей наконец-то серьезно, - никаких таких
сведений у вас быть не может. Если уж вы предложили говорить откровенно,
то не надо мне с первых слов лапшу на уши вешать, достопочтенный Николай
Николаевич. А на деле вот что. Я действительно ставил некоторые опыты и в
самом начале работы кое-что рассказал о них приятелю, который оказался
трепачом. Кроме того, я догадываюсь, что одна... женщина могла кое-что
передать своим подругам, и в виде сплетен это могло поползти дальше. Но -
опять-таки - эта женщина могла говорить только о самых первых опытах, -
Матвей помолчал. - Об итоге работы она едва ли могла рассказать... Итог
же, уважаемые физики, таков: блеф, пшик, фук с маслом. Если вы знаете суть
эксперимента, то не вам объяснять, что дилетант, знающий физику только в
применении к летательным аппаратам, да к тому же без основательной
технической базы, не мог добиться не только успеха, но и сколько-нибудь
значимых результатов. Не мог - и не добился. Вот и все. - Матвей развел
руками, пожал плечами и скорчил скорбную мину. - Увы, увы! Ничем не могу
быть полезен.
- Так уж и ничем? - осторожно подал голос чернявый Сорокин.
- Ровным счетом ничем! - с той же ухмылкой ответил Матвей.
- А эта... женщина... о которой вы помянули... это, вероятно, Людмила
Алексеевна Кудрина? - глядя вбок, в стену, тихо спросил Никич.
Ухмылка сползла с лица Матвея.
- Вы знакомы с ней?
- Как вам сказать, - вяло ответил Никич.
- Откровенно. Как и обещали, - зло сказал Матвей.
- Да ведь вы-то с нами вовсе не откровенны, вот в чем беда, - с
нарочитой ласковостью сказал Никич.
- Вот что, гости дорогие, - с угрозой сказал Матвей. - Пока я не
получу адреса Милы, я вам не скажу ни слова. Хотите разговора - давайте
адрес, а не хотите... вот бог - а вот порог.
Никич по-старчески тяжко вздохнул.
- Ох, Матвей Иванович, голубчик. Полно нам комедию-то ломать. Ведь
уйди мы сейчас, так пороги-то вы у нас обивать будете, все принесете, что
просим. Только зачем нам эта игра? Вы уж извините, мы вас не знали,
опасались, конечно, - что за человек? А вы человек разумный, не маньяк -
это видно. Только очень недоверчивый человек, скрытный. Но мы вам не
враги, а союзники, помощники. И не беспокойтесь - ни славы, ни приоритета
мы у вас не отнимем, что ваше - то ваше. Тут я вам слово даю, а я давно
уже не вру, с 54-го года греха на душу не брал. Ну а Людмила Алексеевна
ваша в 4-й психиатрической больнице...
- Что с ней?!
- Утешить не могу, голубчик. Очень она плоха. Душевное расстройство,
мягко сказал старик. - Очень сильное. Так что не такой уж пшик ваши опыты,
верно? Или они ни при чем?
Матвей молчал долго. Закурил еще. Гости не торопили.
- Это случилось с Милой, - сказал он наконец, - после того, как она
увидела себя через семнадцать с половиной лет. Это было страшно -
уродливое, безумное лицо... Я бы никогда не позволил ей подойти к Машине,
но вышло так, что я сначала попробовал на себе - и ни черта не вышло. Я
думал, что опыт мой не удался, что не сработала Машина, и тогда позволил
Миле... ну, побаловаться, что ли...
- Разрешите посмотреть Машину? - осторожно спросил Сорокин.
- Я уничтожил ее, разбил! - крикнул Матвей и в этот миг поверил себе.
- Ах ты, черт! - не удержался Колесов.
- Это не беда, - мягко сказал Никич. - Ведь главное - принцип, схема.
Уж если вы в таких условиях смогли ее сделать, то в наших - мы за неделю
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг