- Игра окончена, королева. Твой камешек исчерпал магические ресурсы.
Раскрыв пасть, он вдруг дыхнул черным пламенем, заставив Лауру и Ыккщщера
отбежать.
- Я в полной силе, королева. Все идет, как предначертано. Первое сражение
черного похода чуть не проиграл бездарный фигляр. Но теперь командование в
моих руках. Черные солдаты еще живы в твоем мире, королева, и в твоем
тоже, человек.
- А мне кажется, что ты случайно забрел сюда, - крикнула Лаура. - И тебе
не изменить судьбу даже этого мира, не говоря уже о том, чтобы перейти
границу. Я не верю в твою силу!
- Закон равновесия, королева, никто не отменял, - прошипело чудище. -
Попробуй-ка силу черного талисмана.
Глаза великана сверкнули красными сполохами. Вихрь черного огня смел с ног
Лауру. АтмеСГЩ все больше обретал драконьи черты. С болью я увидел, что
королева стала серой. Белизна её потускнела. Но неприступной каменной
стеной под серыми ненастными тучами встала королева на пути чудовища.
Клочком грязного тумана парил возле нее Ыккщщер. Я понял, что буду
последним (не станем уточнять кем), если не встану рядом. Увидев мои
крадущиеся движения, верзила цыкнул языком и изверг из указательного
пальца каскад молний, поразивший меня высоковольтным разрядом. Вслед за
тем черный поток пламени вновь накрыл Лауру.
Вокруг расплескалась черная пузырящаяся лава, похожая на расплавленный
гудрон. Потоки непереносимой вони пропитали все вокруг. Чернота подступила
совсем близко. Лаура и Ыккщщер бесследно пропали. Клубы дыма, извергаемые
то ли еще драконом, то ли уже вулканом, терзали глаза, из которых текли
ручейки слез, мгновенно высыхавшие от жары, не снившейся даже обитателям
экваториального пояса. Словно на телевизионном экране я увидел вертящийся
обломок нашего талисмана, постреливавшего в свободном полете трескучими
разноцветными искрами.
- Тишина и заборы... - донесся голос королевы.
Мрак поглотил меня окончательно и бесповоротно. Обжигающий воздушный поток
подхватил мое тело в жаркие объятия, ощутимо стукнул о стену или еще
что-то твердое и передал по эстафете. Теперь мной занялся зловонный чёрный
смерч. Я крутанулся в замедленном темпе, затем быстрее, быстрее, ещё
быстрее. Мир растворился, и я вместе с ним.
Глава двадцать девятая
Breaking Out (5)
There's gonna come a time when you just leave it all behind
Burst out of your prison and just fly away
Tonight, they're gonna make their move
Take a chance and risk it all
Tonight, they're gonna cut it loose
Never looking back
Передо мной расстилалась все та же, до мельчащей чёрточки знакомая
спортплощадка. Теперь она пустовала. Некого даже спросить, чем же
закончилось грандиознейшее сражение. Одно я знал точно: черный треугольник
замкнуть не удалось. Возможно, первые две грани еще держались, повиснув за
пределами измерений. Но черной дороги, по которой явилась армия
захватчиков, попросту не существовало. С чего я так думал? Да очень
просто! "Это же элементарно, Ватсон!" Я продолжал мыслить и чувствовать.
Поняли? Нет еще?!
Согласитесь, есть разница между Ваней, который надумал вешаться от тоски,
но вышел во двор, засмотрелся на голубое небо, погрелся в лучах солнца, да
и забросил веревку подальше, и Ваней, который удобно устроился на диване и
тупо уставился в стену, набираясь сил для дальнейшего функционирования. И
ни дум у него, ни желаний, даже вешаться лень. Как сказал бы робот из
детской книжки: "Вешаться неэкономично".
Нет, я жил и дышал полной грудью. Но острой иголочкой неприятно кольнула
мысль: "А каким же сверхъестественным образом ты вновь сюда перенесся?"
Лаура? Ведь она предупреждала, что может вернуть меня обратно. Но ценой
своей жизни! Возможен ли такой поворот событий, где я продолжал жить как
ни в чем не бывало, а от Лауры остался только тающий обрывок тумана. Я не
верил в такое предначертание судьбы. Слишком уж несправедливо и нереально.
Да нет, Лаура жива! Я даже ободряюще улыбнулся. Она вернется, вот увидите.
Если и не сию секунду, то скоро, очень скоро. Как только я открою дверь в
квартиру, из гостиной выбежит моя королева. Наши взгляды встретятся, а
глаза засияют от радости. И нам будет, что вспомнить. Ведь мы столько
пережили вместе.
Но по спине снова пробежал холодок: "А ведь мы не успели найти выход!"
Губы распрямились, прогнав улыбку и самодовольство по поводу успешного
возвращения. Выход-то мы так и не отыскали. Получается, что в минуту
смертельной опасности Лаура из последних сил прорвала границы и
протолкнула меня через сплетения измерений в привычную обстановку, а
сама...
Лауры больше нет?..
По сюжету мне полагалось упасть на землю и расплакаться от невыносимой
горечи и утраты, но я не смог. Как в забытье я шагал к дому, где меня
никто не ждал. Глубоко-глубоко в потемках души прорвалась язва, и туда
стали обрушиваться кусочки чего-то важного, а их место заполнила гнетущая
пустота. С гибелью Лауры ушла в прошлое значимая частичка жизни. Самая
интересная и неповторимая. Ну и что дальше? Обратно в четыре стены? Как же
невообразимо трудно возвращаться в обыденную жизнь после фантастического
путешествия, полного приключений и опасностей. Труднее, пожалуй, только
представить, что я никогда больше не увижу мою Белую Королеву. Неужели мне
суждено жить без Лауры? Как так? Да это же попросту невозможно! Нет, я не
видел ее смерти! Не видел! Не видел!!! Значит, остается надежда.
А все-таки мы выиграли. Погребенное под лавиной горя, сквозь отчаяние и
ужас непоправимости на свободу рвалось ликование. Но путь наверх ему
закрыт. Что толку в победе, если за неё уплачена столь непомерная цена? А
что изменилось бы, доведись нам потерпеть поражение от черных сил?
Злорадно усмехаясь, судьба выставила вперед обе руки со сжатыми кулаками.
Угадай-ка, в какой! Зачем гадать, если и в правой, и в левой спрятано по
черному шару.
Смешно сказать, но в фильмах я всегда желал осуществления самых зловещих и
коварных замыслов, чтобы поглядеть, как главные герои будут выпутываться
из обстоятельств, становящихся с каждой секундой все сложнее и сложнее.
Фильм вызывал горькое разочарование, если не погибал мир, не успевала
взорваться атомная бомба, а корабль пришельцев рассыпался в прах вместо
того, чтобы успешно продолжать боевые действия. Мне хотелось поставить
непреодолимые препятствия на пути нескольких хороших парней или
героя-одиночки, которым удавалось в последнюю минуту разрушить планы
злодеев. Но, оказавшись на их месте, я испытывал необычайную легкость в
теле и духе от того, что все злоключения мирового масштаба закончились,
так и не начавшись, и мне не придется искать трудноосуществимые способы их
устранения.
Город еще не проснулся, но на краю земли уже занимался новый день. Мои
гулкие шаги никого не тревожили. Даже листья на ветках досматривали
последние сны. Голубизна неба наливалась светом. Прячущееся у горизонта
солнце готовилось объявиться в разрывах домов. Луна смотрела уныло. Ее
время закончилось, но ущербный круг держался до последнего, не желая
покидать чужие уже просторы. Всюду еще властвовала тень, но я знал, что
где-то серая поверхность асфальта окрасилась в желто-розовые тона.
Люди в привычном для них мире спали и ели, любили и ненавидели, работали и
отдыхали, в общем, жили обычной жизнью, решая обычные проблемы, в которых
не значились ни я, ни Белая Королева. Они не знали, даже не подозревали,
какой опасности удалось им избежать, благодаря вмешательству призраков
далекого мира, существование которых напрочь отвергалось наукой. Сейчас-то
я уяснил смысл многих крылатых выражений. Это и "Пиррова победа", и "Смех
сквозь слезы", и "Настоящие герои всегда остаются в неизвестности". Да и
что дала бы Лауре известность? Золотую звезду? А зачем она ей? И можно уже
ставить последнюю точку, но жизнь продолжалась, хотел я того или нет.
Правая нога неловко подвернулась. Я сделал нелепый скачок, взмахнув
руками, чтобы удержать равновесие. Из раскрывшейся коробки вылетел
прозрачный кирпичик. Нагнувшись, я поднял выпавшую кассету. Это была та
самая, белая ворона в стае обычных - SNC SoundBreeze. Chrome Position,
лента которой блестела не многовариантностью коричневых оттенков, а
истинной чернотой в тон корпусу. Разыскать хромную кассету в наших киосках
можно так же часто, как встретить негра за полярным кругом. Даже в
предрассветной мгле было видно насколько она совершенна. Три луча
держалок, но не толстенных, как у TDK, а нежно-изящных, словно балерины,
замершие в танце. Полоска разнокалиберных делений протянулась по окошку не
успевшим растаять инеем сентябрьских утренних луж. Серебряная наклейка с
тёмно-розовой вставкой, где отпечатано CR-90, чтобы не оставалось ни
малейших сомнений в высококлассности этого маленького чуда. Глаза привычно
пробежались по футляру. К счастью падение не принесло ему ни царапин, ни
более весомых повреждений.
Я с неприязнью ощутил, что меня всё ещё волнуют такие вот вещи. Так что,
обратно? В мир, ограниченный четырьмя стенами и ровными шеренгами
фирменных кассет?
Пустота внутри упорно не хотела заполняться. И тогда о себе заявила
усталость. Влившись в трубу "А" и наглухо закупорив трубу "Б", она
присвоила весь объем и почувствовала себя полноправной хозяйкой. Не ведая
как, я добрел до подъезда, поднялся на четвертый этаж, с трудом отворил
дверь, рухнул на диван в гостиной и полностью отключился от пронизывающего
одиночества.
Глава тридцатая
В поисках утраченного
Город плывет
В море цветных огней.
Город живет
Счастьем своих людей.
("Старый отель", гр. Браво).
Лето. Изжаренные, как котлеты, люди бегали по городу в поисках пива и
читали в газетных строчках про ужасные кометы, несущие нам смерть в
обозримом будущем. Все так же светило солнце, изредка скрываясь за
набегающими облаками. Все так же серые пасмурные дни оставались где-то
неподалеку от Лондона. Жизнь текла правильно и хорошо. Все это прекрасно
понимали. Кроме меня.
Солнце уже успело убежать из северных окон моей квартиры, а до южных еще
не добралось. Время подбиралось к часу дня, что подтверждали и стрелки
будильника, весело тикающего на обеденном столе. Я не разделял его
настроения. Смахнув электробритвой щетину на щеках и подбородке, я
проглатывал третий кусок хлеба с маслом и пил ужасно невкусный чай без
сахара. Лень было встать и протянуть руку за сахарницей, стоящей на
холодильнике (и кто только додумался ее туда поставить?).
После завтрака я поплёлся в большую комнату, чтобы рухнуть на диван и
попытаться отключиться. Но, как всегда, не смог пройти мимо шкафа.
Остановился, протянул руку, вытащил первый попавшийся экземпляр. Им
оказался Maxell LN. Один из тех, что влились в мою армию минувшим вечером.
Я раскрыл футляр, вытащил кассету, ласково проехался по глади корпуса,
сплетённой из множества треугольничков, поднёс к носу и понюхал.
Макселловские ленты по неведомым причинам обладают острым, ни с чем не
сравнимым запахом, который не улетучивается и через годы. Если бы не
Лаура, не сжимали бы сейчас мои пальцы это сокровище. Всматриваясь в
полосатую наклейку, я вспоминал, как должен был потратить деньги на
талисман и только благодаря Лауре...
Хм, в голове мелькнула странная мыслишка, что не будь Лауры, никто бы не
помешал мне купить кассеты СРАЗУ.
Но я тут же прогнал её. Ведь понимал же: не будь Лауры, никогда бы я не
обнаружил тот странный подвальчик, где бесценный клад фирменных кассет
томился в ожидании меня.
Да, не будь Лауры...
Но Лауры и так не было! Я стоял, глядя на стройные ряды прижавшихся друг к
другу футляров, но тоска не пропадала. Чего-то уже не хватало в жизни, ещё
недавно казавшейся цельной и донельзя наполненной всяческими интересными
событиями. И уже не хотелось , наблюдать, как плавно отъезжает крышка
магнитофона, как удобно устраивается там кассета, как клавиша "Play"
упруго сопротивляется нажатию, но всё-таки сдаётся. Не хотелось слушать
музыку, которая грела душу ещё несколько дней назад. Сейчас душа ждала
иных мелодий. Или звуков.
Далекие шумы улицы не могли сгладить впечатления полной оторванности от
мира. Не ворочался в коридорном шкафу Ыккщщер. Не звучал, пусть даже
изредка, пронзительный голос Лауры. Мне так не хватало тихого постукивания
легких шагов. В квартире опять поселилась тишина.
"Тишина и заборы", - неожиданно всплыло в голове. Не зря же Лаура
произнесла эти слова. Тогда чего я жду? Пойду-ка, поищу места, где
выполняются условия, названные Белой Королевой. Надо не сидеть, а
действовать, если действия хоть как-то могут помочь Лауре.
Полчаса спустя я продирался по узенькой тропинке, то и дело отводя от лица
ломкие ветки. Путешествие проходило в узком пространстве между тыльной
стороной девятиэтажки и решеткой детского сада, которая вполне могла
именоваться забором.
К забору прилагалась тишина. Я тонул в ней и в зеленой листве среди
глухого уголка. Безмолвие детского сада было понятно - ежегодный плановый
ремонт. Все признаки налицо: покосившиеся стропила, заляпанные белыми
брызгами, бочки с известью и краской, битые кирпичи и прочий мусор,
образующийся очень быстро и не желающий потом исчезать годами.
С другой стороны высилось сплетение кустов и деревьев. Сквозь непролазную
чащу едва проглядывали безжизненные лоджии, уставленные шкафами,
тумбочками, полками, лыжами, ржавыми велосипедами, связками досок и прочим
барахлом, которому не нашлось места в квартире. Темнели мрачные стекла, от
которых отказалось даже солнце. Никто не хлопал ни дверьми, ни рамами, не
гремел, переставляя вещи с одного места на другое. Окружающее пространство
молчало. Деревья утихли и погрузились в безмолвие. Ветер не осмеливался
вмешиваться в суверенные пространства. Даже черная кошка, спеша по своим
делам, быстро и бесшумно перебирала лапками в белых носочках.
В глубине зарослей надежно затерялась детская площадка. Красно-желтая
лестница осторожно выглядывала из тени, спрятавшись за боярышник и рябину.
Прутья невысокой горки, выкрашенной в небесные тона, сливались с темным
фоном листвы. Я не мог объяснить, как такое место, просто созданное для
игры в прятки, или в разведчиков, или в пытливых путешественников,
обследующих дельту Амазонки, не привлекало детей. Неужели чрезмерная
таинственность отпугивала отсюда всех, кроме меня? Я потоптался по
тропинке, почти заросшей щавелем, лопухами и мелкой крапивой. Трудно
поверить, что всего в полусотне метров отсюда находится улица Ленина, где
шумные толпы ходят с раннего утра до позднего вечера. Девятиэтажка
скрывала областную библиотеку, междугородний пункт переговоров и магазин
"Антей", который никак не мог переродиться в совместное
российско-болгарское предприятие "Биокор".
Завеса листвы сглаживала шум оживленной магистрали и укрывала творение рук
человеческих. Цивилизация осталась дальше и выше, начинаясь примерно с
пятого этажа или с едва заметного кусочка асфальта, мелькнувшего у
поворота. Компанию мне составляло только высокое солнце, пытавшееся
вездесущими лучами проторить дорожку. Иногда это ему удавалось. Куртка,
покрывшись разводами света и тени, превратилась в комбинезон десантника. И
я сам, словно десантник, заброшенный на вражескую территорию, настороженно
вглядывался в тенистый полумрак. Я ждал чёрных часовых, ибо лучшее место
для входа в иные миры вряд ли отыщешь.
Но я зря тщательно изучал обстановку. Не открылись двери, не показались
черные ворота с тяжелым медным кольцом, зажатым в львиную пасть, не возник
сноп ослепительно-голубого сияния. Я нашел и тишину, и забор, но не более.
Вообще-то иного я и не ждал, хотя и надеялся на лучшее. Слишком ничтожен
шанс сорвать главный приз в лотерее, купив единственный билет. Но я не
отчаивался. Мне вспомнилось точно такое же местечко в другом конце города.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг