Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
погреться, ан нет, кусочек тепла, на который рассчитывалось, уже
приватизирован. Не платил за тепло, не смей даже думать о батареях, славно
журчащих в подъездах... отделенных от нашей несчастной персоны
неприступным куском металла.
  Так славьтесь вы, Железные Двери.
  Лишь познав вас, понимаешь нежное счастье времен, когда вы и в проектах
не значились. Какой простой была жизнь. И каждый имел не только права, но
и возможности.
  "Имеею ли я право?..."
  "Конечно, имеете!"
  "В таком случае, могу ли я..."
  "Нет, не можете".
  Теперь все не так. Теперь мы идем в гости, зная, что на входе нас ждет
броневик. Бесстрастный лист железа. И отверстие для ключа - злой глаз
тьмы, похожий на ствол пулемета.
  Двери ведут с прохожими безмолвные разговоры.
  "Пароль", - намекают они.
  Обладатель заветного ключа молча предъявляет права, вставляя изрезанный
бороздами штырь длиною с карандаш в бесстрастную дыру, и дверь холодным
щелчком чеканит отзыв. Вслед за счастливчиком просачиваются бесправные
ходоки, топтавшиеся возле двери последние полчаса.
  "Со мной", - без слов поясняет ключевладелец.
  Дверь не возражает. Но и не запоминает тех, кого пропустила по разовым
визам. Разговор простой: либо обретай постоянное гражданство, либо каждый
раз проводи тягучие минуты в ожидании того, кто имеет право приглашать.
  Я люблю вас, Красавицы Из Металла. В те самые минуты, когда вижу вас,
стоящих нараспашку и являющих миру изуродованные внутренности замка с
вырванным языком.
  А через день-другой я услышу требовательный звоночек и на пороге обнаружу
старичка с суровым лицом, собирающего подъездную дань на продление
медицинского полиса для Железной Девы. Мне не жаль эту очередную
тридцатку. Не пройдет и месяца, как красотка снизу снова окажется
безнадежно больной.
  Эту денежку я плачу не на лечение. Я плачу за ожидание щемящего мига,
когда мой подъезд из бомбоубежища с многоуровневыми степенями защиты снова
превратится в кусочек пространства, наполненного тайнами и чародейством.
Сказки не проходят сквозь запертые двери. Чудеса, постучавшись и не
услышав ответа, уходят, чтобы больше не возвращаться. Они запоминают
места, где их больше не ждут. И зеленоволосая красотка с Марса не коснется
кнопки звонка вашей квартиры.
  А! Вы бы согласились заплатить тридцатник, чтобы ваш подъезд обернулся
кусочком сказки?
  Я знаю, вы бы заплатили и больше за то, чтобы кусочком волшебного мира
стал чей-нибудь другой подъезд. Вы говорите, что в открытые подъезды любят
заходить посторонние со зловредными намерениями, забывая, что
злоумышленники давно прознали все явки и пароли, став для Металлических
Прелестниц желанными любовниками. Или прикидываются неприметными ходоками,
пропуская вас вперед, чтобы ударить в спину, когда вонзающийся в скважину
штырь заявляет право на проход. Вы не хотите думать об этом. Вы
предпочитаете надежную реальность эфемерным сказкам.
  Закрывая за собой железные двери, вы больше не ждете в гости Деда Мороза.
   

                                7.


  Отоварив чупа-чупсы, можно было отправляться на разнос запланированных
подарков. Теперь надлежало выполнять снегурочкины планы, иначе моя победа
грозила обернуться скоротечной или, того хуже, пирровой.

  Мы под елочкой плясать
  Можем целых три часа,
  И нисколько не устанем -
  Вот такие чудеса!

  Я люблю разносить подарки по квартирам. К близким родственникам и дальним
знакомым. Всматриваться в восторженные глаза ребенка, не верившего, но
надеявшегося. Чувствовать этот волнующий миг вместе с ним, когда сказка
вступает в реальную жизнь. В мою жизнь. В его жизнь.
  Если, конечно, кто-то не предпочитал отсиживаться под столом, с испугом
наблюдая, как сапоги Деда Мороза важно ступают по ковру. А где-то
неподалеку, тот самый огромный и ужасный мешок, в который обещали
посадить, если манная каша не будет съедена до последней ложки.
  Наконец, подарок вручен (или положен возле стола), и взрослые уводят Деда
Мороза на кухню, где начинается совсем другая жизнь. Приоткрывается дверца
недовольно урчащего холодильника, откуда извлекается запотевшая бутылка
"Смирновки" или "Гжелочки". Просяще булькнув, сосуд с тихим журчащим
плачем покидает кристально-прозрачная жидкость. Умелые руки ловко
наполняют стопки до краев. Водка вздыбливается едва заметным бугорком и
дрожит, обещая перелиться через край, но не решаясь претворить обещания в
жизнь. Может, не сейчас, может, всего через секунду...
  Поздно! Сверкающей ракетой стопка возносится к страждущим губам и
опрокидывает обжигающую жидкость в глотку. Не медля, со второй космической
скоростью туда же отправляются неожиданные друзья: ломтик вареной колбасы
с кружочком круто засоленного огурца. И глаза начинают блестеть, словно у
ребенка, сумевшего дождаться своего Деда Мороза.
  Стопку муки за каплю, капельку, капелюшечку праздника.
  Но праздника хочется много, поэтому сосуд снова жалобно булькает,
значительно теряя в весе. Дед Мороз, осторожно расправляя ватные усы,
закусывает, а зоркие глаза следят за Снегуркой, чтобы та не поддавалась
заразительности дурных примеров.
  Включается магнитофон, и хор веселых голосов трезвонит на всю комнату:

  Новый Год к нам мчится,
  Скоро все случится,
  Сбудется, что снится...

  - Что опять нас обманут, ничего не дадут, - тут же вставляет каверзный
голосок сквозь хрип динамиков.
  - Злая песня, - говорю я Снегурочке.
  - Зато прикольная, - спорит она.
  Приходится кивать. Что прикольная, это точно. И до ужаса жизненная.
  - Странно, - говорю я. - Если подарки положены всем, то почему кого-то
постоянно обманывают?
  - Потому что мешок у Деда Мороза слишком маленький, - отвечает Снегурка.
- На всех не хватит.
  Мы рисуем мысленные картинки, где Дед Мороз нагружает свой мешок. Мешок
этот куда вместительнее, чем наш, но все-таки далеко не безразмерный.
Тогда мы еще могли прикалываться, потому что не знали настоящих ответов ни
про песню, ни про мешок Деда Мороза, которого изображают на открытках.
  Народ обменивается ничего не значащими фразами, которые ускользают через
секунды. Фразочки смазывают время, заставляя его сокращаться от стопки к
стопке. Смазка действует отменно. Праздник раскручивает обороты.

  ...Чтоб на Вашей елке,
  Вместо праздничных зверьков,
  Красовалось с полдесятка
  Пол-литровых пузырьков.

  Когда тарелка с колбасой наполовину пустеет, Дед Мороз оглядывает
задумчиво подобревшие лица и направляется к двери. Дверь отсекает
скоротечный праздник, но Дед Мороз не в обиде. Капелька восторга
ворочается в нем и красит мир радугой.
  Ведь радугу хочется видеть даже зимой. Особенно зимой. Особенно, когда
мир укутан сумерками. Сумеречные радуги самые мягкие в мире. Самые
завлекательные. С ними так не хочется расставаться. Ведь знаешь, что не
настоящие они. Но знаешь и то, что про это можно не думать.
   

                                8.


  В новогодье верится: счастье будет в нем.
  Намети ж, метелица, счастья полный дом!..
  Десятку мы нашли невдалеке от стеклянного павильончика, чьи стены плотно
укрывали морозные узоры. Поэтому свет, пробивавшийся сквозь миллионы
снежинок, казался чем-то волшебным.
  - Осталось забежать к Машутке и можно идти домой, - сказала Снегурочка,
загибая пальцы правой руки.
  Мы обошли всех, кроме Лиды, не оказавшейся дома. Я кивнул, и в этот
момент углядел возле мусорной урны бумажку волнительного цвета. Быстрый
взгляд по сторонам, стремительный наклон, молниеносный подхват, и вот
десятка уже отогревается в кармане. Пальцы осторожно поглаживают ее,
стряхивая налипший снег, а душа начинает привыкать к тому, что денежка
вроде как тут и лежала.
  - Что можно купить на десятку? - спросил я, так как прикарманить небесную
премию не решился.
  - Четыре шоколадки, - ответила Снегурка. - Знаешь, маленькие такие.
  Я знал. С девочкой в клетчатом платке и надписью "Аленка". Я не знал
только одного: зачем нам четыре маленьких шоколадки.
  - Так хочется поздравить кого-то еще, - вздохнула Снегурка, не желая
расставаться с главной ролью Новогоднего праздника.
  - Кого, - спросил я.
  - Кого-нибудь, - пожала плечами моя красавица. - Кто первым попадется.
  И мне тоже захотелось кого-нибудь поздравить. Просто поздравить. Не
выменивая еду для завтрашнего стола. Снегурочка стащила перчатки и зябко
начала сжимать и разжимать пальцы. Я нагнулся и подышал на розовые ручки.
Но это помогло мало. Пальцы словно отлили изо льда. Я вытянул десятку и
отдал ее спутнице, кивнув на киоск:
  - Иди за шоколадками. Да и погрейся там чуток.
  Снегурочку не надо было упрашивать. Она мигом вспорхнула на крыльцо и
скрылась за дверью, выплюнувшей изрядную порцию пара. В киоске было тепло.

  Покрутилась звездочка
  В воздухе немножко,
  Села и растаяла
  На моей ладошке.

  Я мужественно вздохнул и отвернулся. Дед Мороз от мороза не раскиснет.
Мой нос, однако, не посчитал себя особой, приближенной к столь гордому
званию. Он отчаянно протекал. Пришлось вытащить платок и объяснить носу
политику партии и правительства.
  Спрятав платок, я огляделся. Хм, первому встречному. Где же ты, первый
встречный? Когда ты появишься? И кем окажешься?
  Первый встречный не замедлил объявиться. Но вот ему-то подарки не
требовались. Он сам раздавал подарки. Навстречу мне шел Дед Мороз. Шел
странной заплетающейся походкой. Он держался за шубу, словно был одержим
печеночными коликами или приступом язвенной болезни. Что ж, Дед Мороз тоже
человек, ему поболеть не грех. Я сдвинулся за сугроб. Дедок, обведя меня
ошалелым взглядом, тоже свернул с тропинки. Мы поравнялись. И я
почувствовал, что надо что-то спросить. Вот только спросить уже не успел.
  Потенциальный конкурент хрипло вздохнул и завалился на бок. Я подошел
поближе. Голова деда запрокинулась, борода смешно съехала набок, из-под
белой ваты жалко торчали пшеничные усы.
  - Помочь? - предложил я по привычке.
  В ответ лишь невнятный хрип.
  Рукавица с серебряной снежинкой оторвалась от снега и махнула мне за
спину. Теперь дед хрипел не переставая. На краешках губ противно
запузырилась пена.
  - Третья стадия, - с холодным презрением сказал кто-то сзади.
  Я повернулся. Темнота скрывала лицо подошедшего. Ничего примечательного в
его облике не обнаружилось. Потрепанная норковая шапка и дубленка покроя
"Канзас". На центральном проспекте я насчитал бы за пять минут не менее
трех дюжин подобных субъектов. Но до центра было далековато. И улица
пустовала. Только призывно лучились сиреневым светом витрины киоска, куда
зашла Снегурочка и выходить не торопилась.
  "Пусть погреется", - подумал я, а прохожему сказал совершенно другое. -
Третья стадия чего? Опьянения?
  Прохожий пододвинулся. Теперь свет уличных фонарей высветил волевой
подбородок, бесстрастную линию рта и кончик массивного носа. Верхняя часть
лица продолжала прятаться в тени шапки.
  - Ни в коем случае, - дрогнули губы прохожего, и по лицу прошли складки,
как это бывает у человека, обиженного судьбой много-много раз. - К
алкоголю данный процесс отношения не имеет.
  Бесполезные разговоры напрягают. Я еще раз посмотрел на киоск. Снегурочки
как не бывало. Субъект продолжал топтаться возле меня и постепенно
утрачивал гордое звание прохожего, меняя его на титул навязчивого идиота.
  - У алкоголиков четыре стадии, - вспомнил я карикатуры журнала
"Здоровье". - Павлинья, обезьянья, львиная и свинюшная.
  - Я же сказал, - недовольно поморщился субъект. - Об алкоголе речь не
идет. Здесь всего три стадии. Только три. Чтобы запомнил. Чтобы надолго
запомнил. И чтобы никогда больше не смог.
  - Чего не смог? - не въезжал я в ситуацию.
  - Скажем так, дарить подарки, которые не ждут, - усмехнулся субъект.
  В правой его руке обнаружилась трость, кончиком которой незнакомец
начертил на ближайшем сугробе закорючку, напоминающую значок скорости в
учебниках физики. Потом он быстро сложил трость, словно подзорную трубу,
засунул ее за отворот дубленки, сухо кивнул и летящей походкой прошел мимо
поверженного старика в красной шубе.
  Я нагнулся над Дедом Морозом. В одном прохожий уж точно не ошибся.
Спиртом не пахло. Хрип деда почти утих. Глаза туманились. В глазах плавала
боль и отчаяние. Я протянул руку, чтобы схватить запястье собрата по
профессии, но застыл. Под массивной фигурой расплывалась алая лужа. Снег
жадно впитывал теплую влагу и таял от жадности, но втягивал все новые и
новые порции. Я аж подпрыгнул. Взгляд затравлено заметался по сторонам.
Позвать! Некого... Позвонить! Неоткуда... Автоматами округа не
располагала. Местный монополист телефонных линий призывал граждан
пользоваться услугами сотовой связи. Но я всегда был равнодушен к ярким
рекламам. Не о том! Ну не о том же!... Думай о деде, которого срочно надо
доставить хотя бы в теплое место. Но первым делом требовалось остановить
кровь.
  Я снова склонился над телом. Кровь остановилась сама. Глаза застекленели.
Дед Мороз, кем бы он ни был в реальной жизни, в моих услугах теперь не
нуждался.
  Повеяло теплом. Отчего-то вспомнилось теплое течение Гольфстрим. Красная
шуба начала опадать, сдуваться, словно проколотый мяч. Таять. Остолбенело
я смотрел, как тает одежда. Как скукожился до размера теннисного меча
мешок с подарками. Как распались мохнатыми клочьями валенки. Не прошло и
трех секунд, а о странном происшествии напоминала только темная лужа.
  Звякнул колокольчик. Я резко обернулся.
  На крыльце киоска стояла Снегурочка. Улыбавшаяся. Отогревшаяся.
Пребывающая в тихом очаровании новогоднего праздника.
  Расскажи, Снегурочка, где была? Расскажи-ка, милая, как дела? Только не
ходи сюда. Не ходи!!! Молю тебя всеми святыми. Суматошно замахав руками, я
бросился навстречу, стараясь, чтобы высокий сугроб отгородил Снегурку от
страшного пятна. Мой праздник закончился. Но праздник Снегурочки
продолжался, как продолжались миллионы чьих-то других праздников. И я не
мог оборвать ее праздник. Праздник, который она заслужила.
  Честь нам и хвала, если мы умеем не обрывать чужие праздники, даже если
знаем абсолютно точно, что самим праздновать уже не придется. Быть может,
уже никогда. Это не мысли того вечера. Это пришло позже, уже после второй
стадии. Просто, при взгляде на Снегурочку слово "никогда" не казалось
чем-то грозным, близким и ужасающе неизбежным.
   

                                9.

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг