успел вырасти и успел забыть. Одно вытягивает другое. Без этого, видимо,
не обойдешься.
Герыч, увлекаемый бабушкой, уходит. Ступает степенно, со значением.
Счастливого пути, Гера. Запомни, тебе удалось повстречать настоящего Деда
Мороза. И Дед Мороз гордится встречей с тобой.
Наконец, желтые дома остались позади. Я уже почти не замечал маятника.
Лишь в миг остановки, когда массивный шар оборачивался второй Луной.
Только эта Луна не улыбалась. Я не любил неправильные Луны. Но эту готов
был потерпеть чуток. Минут тринадцать мое терпение продержалось бы. Как
раз, чтобы пройти в полночь. Черный тоннель обозначился прямо по курсу.
Счастливые прохожие летели сквозь него. Чернота забирала их и тут же
выпускала обратно, таких же праздничных и ничуть не изменившихся. Проход
открыли не для них. Я грустно улыбнулся. Фродо, не сумевший принять
изменившееся Средиземье, уплыл в благословенную страну эльфов. Недобитым
Дедам Морозам радугу не припасли. Только черную дыру. Но мы ведь не будем
стонать. Нам все равно интересно: что прячется по ту сторону. Потому что
по эту все интересное уже потеряно.
Надо лишь вовремя шагнуть.
Промедлишь, и полночь закроет врата. Ты будешь Дедом-Не-У-Дел. Никому не
нужным и ни на что не способным. Останутся лишь воспоминания о
благословенных временах, когда ты мог творить настоящие чудеса. Пришел
Новый Год, и Дед Мороз больше не нужен. Вернее, придет. Если через пять
минут ты так и не решишься шагнуть за порог.
Новый год, он не ждет. Он у самого порога.
Пять минут пробегут, их осталось так немного.
Милый друг, поспеши! Зря терять минут не надо!
Что не сказано - скажи, не откладывая на год...
И раньше шагнуть нельзя! Поспешишь - людей насмешишь. Вернее, над тобой
посмеется тот, кто прячется в полуночи. Чем больше секунд разделят
настоящую полночь и твою, тем сильнее оставшаяся власть того, кто
заказывает Дедов Морозов. Новый Год любит точность. Точность - вежливость
королей. Но как нам стать королем, если на огроменных часах не
предусмотрели секундной стрелки?
Остается полагаться лишь на себя.
Как и всегда в этой жизни.
Ни золота, ни королевской власти,
Ни тех чудес, что выдумал народ,
Простого человеческого счастья
Желаю вам, друзья, под Новый Год!
Растет под Новым Годом гора пожеланий, греет его, ненасытного. А нам
достаются объедки. Но мы не замечаем, что нам не додали. Верим, что
хотелось именно этого. Того, что сейчас. А о грустном в праздник стараются
не думать. На то он и праздник, чтобы не думать о грустном.
Две минуты до торжества. Жертвоприношения в полном разгаре. За теплыми
окнами торопливо доливают шампанское в хрустальные бокалы. Готовят к бою
хлопушки и бенгальские огни. С экранов празднично одетый президент уже
зачитывает душевные слова, посвященные самой большой и самой красивой в
мире стране и тем, кто еще в ней проживает. Дети восторженно чистят
мандарины и прячут "на потом" конфеты. Взрослые забывают о проблемах.
Ненадолго, на несколько счастливых секунд ожидания. В эти летучие
мгновения верится, что придет оно - счастье. Что уж следующий год хуже не
будет. Что станет чуточку легче жить. И чуточку интересней. Но на самом
деле счастье собравшихся вокруг оборвется очень скоро. Первым ударом
часов, когда Новый Год предъявит права на этот мир. Предсмертный крик
счастья заглушит звон бокалов. Еще раздастся последний тихий стон, но его
уже не услышат. Что там шипит? Просто разливают следующую порцию
шампанского.
"Быстро времечко идет
Прямо, прямо... в Новый год.
Верным курсом, полным ходом,-
Ну так что же: С новым годом!
Не желать того нельзя:
Будьте счастливы, друзья!"
Минутная стрелка снова качнулась и переползла поближе к верхней черте.
Теперь меня и ее от главной цели отделяет всего одна черта.
"Раз-и, два-и, три-и, четыре-и", - медленно начал я. Сейчас главное - не
частить и не сбиться. Я не слышу мир, мир не слышит меня. Только стучит
метроном. Так хочется, чтобы он не сфальшивил. Так страстно желается,
чтобы сапог пересек границу в то мгновение, когда Новый Год окажется не
властен ни над этим миром, ни над тем, который будет.
"Пятьдесят девять, - нога заносится над чернотой, где уже нет снега. -
Шестьдесят!"
Я шагаю во мрак.
Почему-то хочется плакать. Странно, ведь мне терять уже нечего. Возможно,
минутная стрелка сейчас подведет итоговую черту под временем моей жизни.
Папа ушел за елкой,
И до сих пор его нет.
Хотя с тех пор пролетело
Пятнадцать счастливых лет.
Зато если мне повезет, я вернусь и взгляну на оставленный мир глазами
Нового Года.
20.
Широко раскрытые глаза.
Мои широко раскрытые глаза.
Они смотрели на небо, сотканное из миллиардов серебристых блесток. То ли
сверкающих на солнце снежинок, то ли искорок волшебного огня.
Мне было потрясающе хорошо!!!!!!!!!!!!!
Я вдруг понял, что все устроится наилучшим способом. Все произойдет, как
и должно было произойти. От мелочей до вселенских катастроф. Я мог
рассыпать миллион алых роз перед окном Снегурочки, и это было
замечательно! Снегурочка могла восхищенно всплеснуть руками и влюбиться в
меня окончательно и бесповоротно. А могла закатить грандиозный скандал,
окончательно и бесповоротно разорвав со мной отношения.
И то, и другое было верхом блаженства.
Налбандян, еще летом занявший две сотни, мог вручить их мне немедленно,
пересыпая витиеватыми словами восточной мудрости. И это было неплохо. А
мог зажать и не вернуть их никогда. И это тоже было хорошо.
Но лучше бы все же отдал...
Все тяжести мира перестали на меня действовать. Я взмахнул руками и
завертел пальцы детскими фонариками. Я не чувствовал веса рук.
А из черепа напрочь исчезла гиря.
Так вот ты какой, Вечный Кайф!
Только теперь я понял, какие тиски раньше сдавливали голову. И как
классно, что теперь они исчезли. Внутричерепное пространство заполнялось
ощущением пустоты, по сравнению с которой даже абсолютная свобода не
выглядела чем-то великим. Пустота была освежающей, очищающей,
освобождающей. Все ненужные мысли, страхи, страдания стремительно покидали
меня. Голова расправлялась, словно надутый мяч. А внутри разворачивалось и
разворачивалось что-то трогательно мягкое и шелковисто нежное.
"Спасибо тебе, господи! - мысленно закричал я, вглядываясь в переливы
серебра. - Спасибо за просветление. Спасибо всем силам, которые сделали
ЭТО!"
Я не чувствовал ног, хотя знал, что стою. Я не хотел думать ни о чем,
хотя мог думать. Пустота не мешала мыслям. Но большинство из них теперь не
имело ни малейшего смысла.
Потому что когда тебе хорошо, о многом не думается. Зачем думать, когда и
так все просто замечательно.
Я посмотрел вниз. Внизу был снег. На снегу десятки раз отпечатались
подошвы моих сапог. Сапоги тоже никуда не делись.
Я посмотрел на руки. Когда пальцы вертелись фонариками, что-то выбивалось
из привычной картины. Я внимательно посмотрел. Дед Морозовская шуба
исчезла.
Кто-то одел меня в дубленку престижной модели "Канзас".
Вот-так-так!
Появилось над чем призадуматься, но прогонять кайф до ужаса не хотелось.
Братан! Братанчик! Брателло!
Ты думал, что превратишься в Новый Год, а из тебя сделали Зимнего
Снайпера.
"В Новогоднюю ночь с обновкой, целый год ходить в обновках", - счастливо
просипел тот, кто внутри. Мех на обшлагах дубленки был вытерт. Похоже,
одежкой пользовались часто. "Вот так-то, братан, - ответил я. - встречай!
Прямые поставки из секонд-хэнда".
"А трость?" - обиженно вопросил внутренний голос, словно ему не додали
компота.
Вот именно, а где тогда моя трость? А вот и она!
Блестящая трубка стрелой вонзилась в сугроб. Когда я потянул ее край, она
чуть ли не сама выскочила из снега. Трость было так удобно крутить.
Неудивительно, что она мне понравилась с первого взгляда.
21.
Утоптанный снег обозначал дорогу. Дорога вела к зданию с колоннадой.
Здание напоминало дворец профсоюзов областного уровня. По дороге чинно
ступали Зимние Снайперы и вливались в черный квадрат входа.
Ага, значит вот и оно - Бюро Заказов.
Что такое Новый Год?
Новый Год - мороз и лед!
И в танцующих снежинках
Незаметные пружинки.
Ноги сунулись было вправо и провалились по колено. Холоднющий снег
заколол испугавшуюся кожу. Скоро он растает, и в сапоге получится
настоящая каша. Видать, другие пути тут не приветствуются.
Над темным квадратом входа белел циферблат часов. Все цифры стояли на
положенных местах, зато стрелки на работу не вышли. Так наступила
последняя полночь или нет?
- Извините, - остановил я ближайшего Зимнего Снайпера, - время не
подскажете.
Он смерил меня таким взглядом, будто я поинтересовался, не замучил ли его
простатит.
- Здесь у каждого свое время, - буркнул он, отвернулся и зашагал дальше.
Быть может, у него критические дни? Ладно, не один он тут такой.
Что не один, я выяснил весьма быстро. Следующий Зимний Снайпер взглянул
на меня заинтересовано.
- У меня без пятнадцати, - шарики зеленовато-голубых зрачков заметались,
- А у вас?
- Пятнадцать минут до полуночи? - переспросил я, поглядывая на пустой
циферблат.
Он тут же утратил ко мне интерес, превратившись в профессора, который
вместо намеченного симпозиума случайно угодил на собрание дачного
кооператива. Важно надувшись, Зимний Снайпер поспешил прочь.
Не хотят помочь, ну да и фиг с ними. Разберемся сами.
Я закатал обшлаг и взглянул на часы.
Мои приключения не оставили следов на миниатюрной японской машинке. На
желтом фоне привычно горели серые палочки, складывающиеся в "23:59:57".
Вернее, сложившиеся. Потому что заключительная семерка, похоже, решила
обосноваться тут навечно. Часы мои готовы были справиться с ударами
судьбы, повторить участь "Титаника", обернуться секундомером, календарем,
будильником. Они должны были идти! Реальное время не имеет никакого
отношения к машинкам, его отмеряющим. Тем не менее, новейшая японская
разработка забуксовала, остановившись за три секунды до самой важной точки.
Значит на моих без трех полночь. Я тут же понял, за что удостоился звания
идиота от идущих впереди. Все мы шагнули за порог полуночи, да только
каждый по разному. Светлоглазый, к примеру, поспешил на пятнадцать секунд,
а я на три. Теперь мы в одном строю, да только не ясно, кому из нас больше
повезло.
Поток Зимних Снайперов вливался в черный квадрат. Строй уже плотно
сомкнул ряды, и, барахтаясь в его жаркой середине, я догадался, что надо
оставить всякие мысли о побеге. Надо смириться. Надо выполнять
предназначение, к которому тебя готовили.
Но, господи, как мне этого не хотелось!
Если ты слышишь меня, подай знак!
- Шевелись, - меня грубо пихнули сзади.
Учитывая, что мне успели десяток раз наступить на подошвы, я обернулся,
наливаясь праведным гневом. Но быстро уяснил, что драка - не лучший способ
выяснения отношений. Впритык ко мне двигалась глыбища. Этот мог утаптывать
асфальт без всяких катков. Голову венчала не шапка, а густая кудрявая
шевелюра. Щеки и подбородок покрывал колючий покров небритости. В черных
глазах плавала дикая злоба. Могучая грудь распирала жалобно потрескивающую
дубленку. Здоровенный кулак вновь направил меня по ходу движения. Во
втором была зажата трость, размерами походившая на фонарный столб.
Нет, ребята, так дело не пойдет. Мне что теперь, коротать вечность в
компании с эдакими мордоворотами? Время остановилось, зато мы куда-то
двигаемся, и этот путь меня не устраивает все больше.
Мы уже добрались до распахнутых дверей. Здесь народные массы извивались
змеей, медленно втягивающейся в узенький коридорчик. Затем змея
поворачивала и исчезала в вестибюле. Ожидая удара в спину, приходилось
постоянно следить, чтобы не отставать от предыдущего Зимнего Снайпера
более чем на один шаг. Тысячи глоток втягивали воздух и извергали его
обратно, заметно приближая климат к парниковому эффекту. От жары и
волнения, как бы не провиниться перед глыбой, я основательно взмок.
Надеюсь, в конце пути нам предложат хотя бы воды.
В пять шагов коридорчик был преодолен. Теперь я уже проник в битком
набитый вестибюль. Очередь извивалась и медленно продвигалась к ряду
стеклянных дверей. Открыты были только крайние справа. Когда я завернул в
ряд, следовавший вдоль стеклянного великолепия, пот лил с меня ручьем. Я
прильнул раскаленной щекой к прозрачной поверхности и ощутил на мгновение
блаженную прохладу. После стекло нагрелось, а толчок неласково пробросил
меня вперед на два шага.
За стеклом угадывался темный зал, украшенный рядом колон. Между колоннами
начиналась широкая лестница, уносящаяся в какое-то светлое помещение.
Зимние Снайперы, рассредоточившись, поднимались по ее высоким ступеням,
укрытым бордовым бархатным ковром.
Я не хотел туда. Я понимал, что там давали предоплату. А после рывок в
ночь. Удар в рыло первому подвернувшемуся Деду Морозу. И гордо
отчеканенная фраза: "Первая стадия".
У раскрытых створок стоял стол. Место вахтера. Вот и стул с истертой
спинкой. На ободок накинута шуба Деда Мороза.
Я мог пройти мимо, как это делали все остальные. Но я мог посчитать шубу
знаком свыше.
А что, если юркнуть за стол?
Нельзя!
Но почему?
А потому что заметят?
Нет, а если попробовать?
Да ну, если бы там был выход, тысячи Зимних Снайперов уже сбежали бы от
незавидной участи.
А что, если выход там есть, но только никто не решился.
Ну, не бывает так! Не бывает!!!
А вдруг! Вот и ты сейчас пройдешь, а потом будешь жалеть до скончания
веков.
Я толкнул бедром край столешницы.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг