- Скажите, Арчибальд Олегович, - сказал он, тактично отводя взгляд от
торопливо одевающегося, распаренного и мокроголового старлея, - как бы вы
отнеслись к идее посотрудничать с нашей корпорацией? Вполне официально, по
договору. Нам нужны квалифицированные консультанты.
Арчи, разумеется, не расслышал. Но все равно офигел.
Вопрос не содержал ничего оскорбительного.
Зачислиться консультантом в один из концернов означало обзавестись подчас
весьма солидным приработком. Это не особо поощрялось, однако же и не
возбранялось - разумеется, при условии аккуратной выплаты налогов.
Другое дело, что о подобном фарте сотрудникам в чинах ниже генеральского
не полагалось и мечтать...
- Ну же, - отечески подбодрил Болгарин, - что ж вы молчите? -
Хитро-прехитро подмигнул. - Ага, стесняетесь... Зря, зря. У нас на фирме
предложения дважды не повторяют. Так что, Арчибальд Олегович, внимание -
считаю до трех. Раз...
- Да! - принял решение Арчи и набычился. - Только учтите: принципами не
торгую! И честью не поступлюсь.
Несколько секунд господин Болгарин внимательно всматривался в старшего
лейтенанта. Затем удивленно приподнял брови, а когда вновь заговорил, тон
оказался заметно теплее прежнего.
- Вижу. Верю. Уважаю. - Сергей Борисович протянул было руку, намереваясь
похлопать Арчи по плечу, передумал. - Значит, так и укажем в контракте:
без торговли принципами и с сохранением чести. Принято?
Арчи прищурился. Если господа из "ССХ" надеются обвести его вокруг пальца,
их ждет разочарование. Он, Арчибальд Доженко, не сявка. И не лопоухий
щенок. Он - магистр юстиции и, если нужно, черт возьми, сумеет постоять за
свои грядущие права прямо сейчас.
- Рамки принципов и параметры чести определяются вами?
- Хорошо бы. Но вы же на это не пойдете...
- Неужели - мною?
- Не наглейте, дружище.
- Значит, по соглашению?
- Естественно, - кивнул вице-президент, уже с оттенком нетерпения во
взгляде. - Подумайте, взвесьте все путем, не торопясь. Учтите мельчайшие
нюансы. И внесем все в приложение. Так сказать, дополнительный
протокольчик к договорчику. По рукам?
Кобениться дольше было бы непростительной глупостью. Сергей Борисович мог
и передумать.
- По рукам.
- Вот и прекрасно.
Расставив акценты, господин вице-президент заговорил совсем иначе. Говоря
с консультантом, он считал себя вправе на толику фамильярности.
- Суть дела в следующем, Арчибальд. Через десять минут вы убываете на
космодром. Оттуда - на Землю. Не знаю и знать не хочу, почему ваше
начальство искало вас так настойчиво...
Быстрая улыбка дала понять, что кое-какой информацией господин Болгарин
все же располагает.
- Не собираюсь давать конкретных указаний. Но! - Толстый палец, опоясанный
перстнем с рубиновыми шпажками, приподнялся. - Хотелось бы... Вы
понимаете?.. Очень хотелось бы, чтобы там, куда вас направят, вы помнили:
все, что хорошо для "ССХ", в конечном итоге идет на благо человечеству.
Согласны? - Склонив голову к левому плечу, одноглазый великан испытующе
вгляделся в собеседника.
Кивнуть Арчи не успел. Мелодично звякнули часы, и Сергей Борисович
сделался озабоченным.
- Что ж, дружище, время не ждет. Держите-ка! Золотистый восьмигранник
перекочевал от вице-президента к новоиспеченному консультанту.
- В случае целесообразности предъявляйте. Полезная штука. Хотя... -
борцовские плечи слегка шевельнулись, - там, куда вас, возможно, направят,
эта хреновина может и не пригодиться.
Судя по всему, Сергею Борисовичу с трудом верилось, что где-либо в
пределах освоенной Галактики окажется бесполезным удостоверение сотрудника
"ССХ, Лтд".
Часы пискнули опять, на сей раз дважды.
- Пора! Пойдемте, Арчи. Нет, погодите... - Уже у самой двери
вице-президент остановился и досадливо покрутил крупной головой. -
Проклятый склероз. Не отправлять же вас в таком виде!
Запустив руку в карман, господин Болгарин добыл нечто напоминающее
никелированный портсигар. Разумеется, помеченный скрещенными шпагами.
- Подойдите-ка. Приподнимите рубашку. Закройте глаза. Вот так, достаточно.
Выше не нужно.
Прохладный, словно бы пульсирующий изнутри металл коснулся кожи, зябкие
мурашки пробежали по телу, мозг застлало переливчатой пеленой, а в ушах
завибрировал тонюсенький звон, похожий на комариную перекличку.
На какое-то время Арчи не стало.
- Готово, - выплыл наконец из уютного небытия довольный голос Сергея
Борисовича. - Можете поглядеть в зеркало.
Арчи послушно открыл глаза.
И присвистнул.
Зеркала не лгут. Если, конечно, это обычные зеркала, а не древние,
сваренные в замковых мастерских Камелота, где некогда, по единодушному
мнению космоархеологов, культивировалась магия. Но это зеркало было всего
лишь очень дорогой подделкой a la Camelot. И следовательно, обязано было
показывать то, что есть, не льстя и не искажая...
Не было больше никакого Мануэля Мбвамбы.
Был Арчибальд Доженко: поджарый, породистый, несколько даже суховатый
пепельный блондин, обладатель прижатых ушей и носа с горбинкой.
За несколько секунд сошел на нет кропотливый, безумно дорогой труд
умельцев-генетиков, гарантировавших, что восстановить статус-кво без
специальной аппаратуры попросту невозможно.
Выходит, врали. Можно. С помощью совсем несерьезного на вид приборчика,
легко умещающегося во внутреннем кармане...
Невероятно!
Геноинженерия, конечно, делает успехи, но о подобных вещицах Арчи слышать
не доводилось. Медикусы, сработавшие Мануэля Мбвамбу, пользовались
оборудованием хотя и надежным, но чудовищно громоздким. Портативная
модель, разработанная специалистами Конторы, напоминает платяной шкаф.
Ходили слухи, что в недрах Компании собрана уже экспериментальная
установка размером с кейс, но слухи эти были не очень достоверны,
поскольку Компания, как правило, не спешит оповещать правительство об
открытиях, имеющих стратегическое значение. Это, разумеется, противоречит
"Конвенции о статусе финансово-промышленной олигархии" (раздел 7, часть
13, статья 666), но до арбитража дело пока что не доходило, власть
предпочитает договариваться с Компанией полюбовно...
Что касается "ССХ, Лтд", то господа Смирновы конвенцию блюли. За это
политолог Доженко мог поручиться, поскольку темой его диссертации как раз
и были некоторые аспекты неформальных взаимоотношений правительства с
корпорациями.
И сейчас, любуясь собой настоящим, Арчи испытал чувства двойственные и
противоречивые. С одной стороны, он, образцовый сотрудник Конторы, не мог
не возмутиться вопиющим попранием действующего законодательства. С другой,
как консультант "ССХ", преисполнился законной и вполне понятной гордости
за успехи родного концерна в святом деле восстановления знаний, казалось
бы, навеки утраченных человечеством...
- Пора, Арчибальд, - тихо напомнил господин Болгарин.
...Спустя четыре минуты скоростной аэроджип, несущий на фюзеляже
серебристую эмблему в виде пары изящных шпаг, оторвавшись от бетона
взлетной площадки, взмыл в кричаще синее небо Татуанги. Покачал
стрекозиными крыльями, отдавая прощальный салют, лихо заложил изысканный
вираж и, развернувшись на юго-восток, направился в сторону континента,
утопающего в легчайшей дымке тумана, просеченного клинками сполохов. И до
тех пор, пока огненная точка не растворилась в искристом сиянии,
широкоплечий пожилой человек, чьи густые волосы, круто просоленные
сединой, по-мальчишески упрямо налезали на лоб, поставив ладонь козырьком,
наблюдал за улетающей машиной.
А затем, когда уже ничего, даже намека на растворяющийся в воздухе след
нельзя стало разглядеть, достал из внутреннего кармана легкого летнего
пиджака миниатюрный компофон, отличающийся от обычного разве что размерами
стандартной клавиатуры. Нажал красную кнопку и сказал одно только слово:
- Убыл.
Нажал белую.
- Ну что, хлопцы, порядок? - Теперь голос его звучал расслабленно. -
Хорошо. Собирайтесь. Вылетаем через полчаса...
* * *
Земля. Истанбул-на-Басфоре. 29 августа 2383 года.
Такого лета еще не бывало. Вторую неделю вопило над раскаленной землей
озверевшее солнце, и даже одноглазый Джеронимо Три Пера, вождь горных
апачей, впервые за десять лет не спешил откапывать топор войны.
Стремительно иссякала вода в колодцах, и за два месяца ни один караван не
вышел из форта.
Жизнь в прериях замерла...
Но вопреки всему мчался сквозь пыльное марево шериф Уильям Хэппенинг,
известный каждому шакалу на берегах Рио-Мадре под прозвищем Честный Билл,
и серая смерть мерцала в глазах его, полуукрытых широкими полями сомбреро.
Терзая шипами шпор окровавленные бока полузагнанного мустанга, шел он по
следам банды Эль-Койота, и похоже было, что на сей раз мерзавцам не уйти
от кары, давно заслуженной ими, убийцами, насильниками и, страшно
подумать, угонщиками племенного скота!
В среду близ руин ранчо Пойндекстеров, что к северу от границы, пал
Букефало, знаменитый вороной Эль-Койота, и тогда мексиканец, зловеще
усмехнувшись, приказал своим пистольейрос спешиться. Теперь лишь
милостивому Господу, пристрелянному "кольту" и тяжелому мачете, этой
святой троице прерий, предстояло решить, кто из двоих увидит закат...
- Клянусь небом, gringo, сегодня ты проклянешь день, когда появился на
свет! - вскричал бандит, и мерзкое ругательство, сорвавшись с его
искривленных злобою уст, заставило щетинистые щеки Честного Билла налиться
гневным багрянцем.
- Не усугубляй грехи свои богохульством, - укоризненно отвечал шериф, - но
лучше помолись истинному хозяину своему, дабы дал он место тебе хотя бы в
преисподней!
Сатанинская гримаса исказила черты Эль-Койота.
- Carramba! - воскликнул он. - Защищайся же или умри!
И замерло все вокруг, даже гриф-стервятник, кружащий в выси, на мгновение
прервал полет и завис в ожидании развязки...
Два выстрела грянули, слившись в один громовой раскат...
Но нет! Был и третий выстрел!
Вот стоит и подло ухмыляется, сдувая дымок с револьверного дула, Хорли
О'Элберет, бесстыжий негодник, насквозь пропитанный скверным виски. Хорли
по прозвищу Смок, пропащая душа, заочно осужденный присяжными за жестокую
расправу с семейством Бэггинсов и вот уже с год гуляющий по прериям.
Воистину, никто, кроме этого чудовища в образе человеческом, не решился бы
на такое кощунство - недаром даже дружки его заворчали, осуждающе
покачивая головами. Но рыжий висельник, позор ирландского племени,
нисколько не стыдился содеянного, напротив, вовсю скалил щербатые зубы.
- Что, проклятый янки, - крикнул он, любовно прокрутив барабан, - похоже,
не по вкусу тебе моя прелесть?
- Как я погляжу, мало радости доставил ты своей матушке, паренек, - кусая
губы от жуткой боли в плече, отозвался Честный Билл, - и, сдается, недолго
станет она горевать по тебе...
Вмиг осунувшееся лицо его было спокойно, и только легкая печаль,
поселившаяся в уголках глаз, позволяла понять, что старый шериф смирился с
неминуемой смертью. Они с Эль-Койотом выстрелили одновременно, но он -
чуть раньше, и главарь конокрадов лежал бы сейчас с простреленным лбом,
если бы не грязная выходка Смока Хорли. Увы, выбитый пулей ирландца
револьвер валялся теперь в десятке ярдов от места схватки, и Уильям
Хэппенинг знал: ему не успеть даже коснуться запасной кобуры.
Ошпаренное солнцем лицо Хорли исказилось.
- Ты смеешь трепать своим грязным языком имя моей матушки, поганый пес!
Позволь мне покончить с ним, seniore! - возопил он, и Эль-Койот
утвердительно кивнул.
Ухватив рукоять револьвера обеими руками, Смок принялся целиться. Но
выстрелить не успел.
- Да будь я проклят! - внезапно вскричал коренастый бандит, державшийся
ранее на заднем плане, и обветренное лицо его содержало сейчас намек на
некоторую порядочность. - Да не зовись я Анджело Ла Бестиа, если позволю,
чтобы на моих глазах совершилось преступление!
Дуло мушкета, направленное в хилую грудь ирландца, подтвердило его
решимость.
О! Не так уж давно Анджело Ла Бестиа храбро воевал против картавых
негролюбов-янки в отряде отважного майора Колхауна, дослужился до сержанта
и ушёл в прерии, ценя честь превыше жизни. И сейчас смельчак недоумевал:
каким злым ветром занесло его в банду грязных chicanos, единственный белый
среди которых и то настолько бесстыж, что посмел вмешаться в честный
поединок? Хотя чего и ждать от вонючего ирландца!
Слегка выставив левую ногу, бравый вояка хищно пригнулся. Палец его замер
на спусковом крючке, глаза изучающе ползли по застывшим лицам мексиканцев,
и поэтому он последним услышал некий чужеродный звук, возникший словно бы
из ниоткуда.
Скрип, похожий на дребезжание гвоздей в жестяной коробке, приближался. Вот
на горизонте показалась темная точка, а краткое время спустя пара одров,
впряженных в ветхий дилижанс, остановилась у пересохшего колодца.
Приоткрылась дверца, и златокудрая девушка в белом кружевном платье и
шляпке, украшенной флердоранжем, выпорхнув из кареты, звонко восклик...
* * *
...Коренастый, наголо бритый толстяк неопределенных лет, облаченный в
мешковатый, плохо гармонирующий с амбициозным интерьером костюм,
поморщившись, выключил визор. Вздохнул. Ткнул пальцем в клавишу.
- Зиночка! Чашечку чаю, пожалуйста. И соедини-ка меня, дружок, со
"Стерео-Центром"...
- Минуточку, Шамиль Асланович, - мурлыкнул селектор.
Чаек возник почти тотчас. А связи пришлось ждать. С каждой бесполезно
истекающей секундой квадратный складчатый затылок багровел все гуще.
- Черт-те что, - произнес наконец господин Салманов и хлопнул ладонью по
столу, ненароком оборвав жизнь одной из декоративных бомборджийских мушек.
- Бе-зо-бра-зи-е!
Верная Зиночка, сунувшаяся было насчет сушек, сделала большие глаза и
сгинула. Шестой год удерживая пост личного секретаря Председателя совета
директоров Компании, она знала: если босс сквернословит наедине с самим
собою, маячить без крайней нужды не следует.
Секретари, водители и лакеи ошибаются редко: господин Салманов
действительно был зол.
Внеочередное заседание совета начнется ровно в полдень.
А он минувшей ночью проворочался до рассвета. И со вчера мокнут ладони.
Нельзя выходить к коллегам в таком виде. Порвут на ветошь.
Кисейным барышням нечего делать в совете директоров.
Господину Салманову была необходима красная тряпка. И дурацкий фильм
попался на глаза хоть и случайно, но весьма кстати: медленно закипая,
Шамиль Асланович уже подвел себя вплотную к желаемому уровню ярости.
Немыслимо! Три трупа за полчаса, и как это прикажете назвать, если не
пропагандой насилия, да еще в лучшее эфирное время? Чему научатся невинные
дети, посмотрев сие, скажем так, произведение. Одному: чуть что -
хвататься за оружие, и это в лучшем случае. Так куда же зовут рядового
зрителя мудаки со "Стерео-Центра" и на что тратятся средства
налогоплательщиков?
Или они там думают, что на их шалости нет управы?! В таком случае эти
уроды жестоко ошибаются...
На том конце провода вернувшийся наконец из клозета директор студии
пытался жалобно скулить, но слушать его никто даже не собирался. Ему
конкретно разъясняли.
Типа так. Никому, даже государственному стереовидению, не дано право
разлагать подрастающее поколение, идеализировать самосуд и поэтизировать
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг