формулы и тут же распустил вас по домам. Пока что я приглашаю желающих на
переговоры с облаком. Если оно ответит, переговоры состоятся завтра в
восемь утра.
9
Дождливым серым утром выехали мы под ажурную арку радиотелескопа.
Маленький вагончик тащил нас вверх по наклонной крыше плато. Кратким было
это путешествие внутри почтенного столетнего телескопа, но я запомнил его
лучше, чем все последние перелеты на ракетах. Сквозь проволочное кружево
тоннеля разглядывал я маслянистые, тяжелые лапы елей; капли воды
скатывались по ним и обрушивались игрушечными водопадами. Все вокруг - и
трава, и красные набухшие ягоды земляники, я долговязые сосны, и кусты, -
все было мокрым-мокро, а под елью хоть разводи костер. И так близко висели
эти лохматые лапы, что я мог протянуть из окна руку и пожать любую из них,
да боялся нарушить тонкое плетение проводов. Они служили великой цели,
вылавливая вот здесь, среди обычного леса, скрежет галактик, взрывы
гибнущих звезд и первый писк космических младенцев - эти прекрасные
серебристые сети, внутри которых я двигался. Я лишь вертел головой,
пытаясь разглядеть, натянуты ли они на плавно изогнутые формы или просто
цеплялись за деревья.
У приземистого, монолитного здания, будто высеченного из цельного
серого камня, вагон остановился. Аксель вошел в дом, а я, Игорь и Паша еще
долго стояли на ступенях, рассматривая телескоп сверху. Он был похож на
величественный серебряный крест, брошенный посреди леса. Прямая, как
струна, ажурная арка, под которой мы только что проехали, и пересекавшаяся
с ней цепочка рогатых мачт, вырезанных из чистейшей стали, увенчанных
гирляндами, - два чутких радиозеркала.
Скоро начнется ожидаемое. Облако очутится в центре треугольника. Где-то
в таком же лесу луч мазера пошлет серию сигналов. Включится нейтронная
пушка: пучок нейтронов позволит увидеть строение облака - это второй угол
треугольника. И тогда, возможно, наш телескоп уловит таинственный голос и
мы узнаем, кто оно, откуда и почему.
- Пора.
Весь дом состоял из одного просторного зала. Длинный, как прилавок,
пульт управления пристально смотрит на входящего десятками глаз -
приборов. Два оператора на вертящихся стульях. Под руками у них клавиатура
кнопок, на уровне глаз - экраны и скачущие цифры световых часов. Отдельно
стоит круглый стол с пачкой бумаги и стаканами чая - это для нас. Бригов
помешивает ложечкой и жестом предлагает устраиваться.
Ждем молча, как ждут нацеленные антенны и мокрый притихший лес за
окном. Кто знает, может, сосны, и ели, и даже трава настроены не хуже
стальных струн на неслышный шепот далеких миров - только мы об этом не
догадываемся?
- Пора.
Темное расплывчатое пятно на экране - это облако, как бы замершее в
удивлении: к нему обращаются на "вы", как к почтенной Галактике. Вот
побежали зубцы по голубому зеркалу: мазер передает свои сигналы - язык
математики, понятный всем разумным существам, тысячи земных понятий. Но
главное сейчас - третий приемный экран нашего телескопа, сетчатка
циклопического радиоглаза. Если облако отзовется, мы это увидим.
Зубцы струятся и по нашему экрану, но пока это след обычных излучений и
помех. Помех много. Хотя в зоне телескопа и замерло движение, мы не могли
остановить жизнь планеты. Летели своими путями рейсовые ракеты. Кружили
гравипланы. Рвался в глубь шара "Алмаз". Работали взрывы. Трещали
радиостанции. Весь пестрый клубок самых обычных дел наматывался на чуткие
усы антенн и рябил нежную гладь экрана. Мы ждали непривычных зубцов - вот
сейчас облако крикнет нам в ответ и взметнется острый пик на экране.
Электронный мозг планеты мгновенно расшифрует сигнал, переведет его в
человеческие слова, или уравнения, или цифры - первая реплика в дискуссии
будет брошена.
Молчал аппарат Центра Информации. Молчали мы. Молчало облако.
Потом облако ушло - пятно на экране исчезло.
Резко звякнули в стаканах ложки: Игорь в сердцах ударил кулаком по
столу. Он вскочил, выбежал из зала. Бригов сидел, задумавшись, даже не
поднял голову. Я вышел вслед за Игорем.
- Не могу! - Игорь грозил кулаком неизвестно кому - телескопу, небу,
лесу. - К чертям летит вся техника! Я больше не могу.
Я был с ним согласен.
...И все же мы работали, как и прежде, перелетали из города в город,
гнули спины у счетных машин, яростно спорили. Только один человек не
волновался, был воплощением спокойствия - Бригов. Мы часто на него
нападали, вели себя по-мальчишески. Бригов молча выслушивал и потом
говорил. Коротко, убедительно. Он не изрекал истин и не дрожал в
предчувствии великих открытий - он просто работал. Его не смутило, что
нейтронная пушка не смогла пробить облако. На следующий день мы получили
конспекты новых расчетов. По отражениям пучка нейтронов Бригов построил
уже свежие гипотезы. И хоть мы кляли свою судьбу и чересчур громко стучали
клавишами, нам нравилось упорство Акселя.
10
Мальва, южный порт, был заклеен объявлениями:
"Подводный город Юхоон (Тихий океан) приглашает геологов, химиков,
горнопроходчиков, микробиологов, сейсмологов.
Условия: школы, парки, зрелищные предприятия, квартиры со всеми
удобствами".
Такое я видел впервые. Обычно в подводные города ломились. Словно
отвечая на мои мысли, кто-то за спиной сказал:
- Гнет воды.
Я обернулся. Бронзоволицый упитанный моряк. Почему-то он смутился,
заморгал выгоревшими рыжими ресницами, пояснил свою реплику:
- В моральном, конечно, смысле... Вода, да еще это облако - слышал? А
так - нормально. Едешь, что ли?
- Не те специальности, - сказал я.
- Ясно.
Я стоял на горе над портом. Согнутые пальцы кранов, блеск воды,
пассажиры, китовые туши надводных кораблей и сигарообразные - подводных.
Глаза мои равнодушно скользили по этой великолепной картине, не высекая
искры, из которой разгорается воображение романтиков. Мне не хотелось
одеться празднично, как это принято всеми путешествующими по морю, ступить
на трап и ощутить в ногах дружеский толчок волны. Некоторое время назад,
когда облако стояло над Мальвой, в порту вдруг вспыхнула драка. Я впервые
видел ослепленных яростью людей; они пускали в ход кулаки, ремни - что
попало. Если б не Аксель, не знаю, как бы все кончилось.
Он вломился в слепую толпу, как топор в муравейник. Я уже упоминал об
огромной, просто чудовищной силе этого человека, но то, что я видел до сих
пор (как Аксель сгибал металлические трубы, приподнимал за колесо мобиль,
отшвыривал с дороги валуны), было лишь безобидным пинг-понгом. Бригов
усмирил этих молодчиков за считанные секунды, расшвырял их своими ручищами
так свирепо и ловко, что не получил ни одного удара. Тут я поверил, что в
средние века он мог бы удержать целую армию у какого-нибудь моста,
ведущего к замку.
- Уходите, - сказал Аксель.
И они ушли. Наверно, никто из них не понимал, почему разгорелась
потасовка.
Вот из этой агрессивной, атакованной облаком, зазывающей на дно
океанское Мальвы я и вызвал Каричку. Просто так - вдруг решил и вызвал. Не
по видео, а просто по телефону.
- Ой, Март! - обрадовалась она, и я сразу увидел в золотых ободках
зрачки, сияние вокруг головы. - Ты путешествуешь? Откуда ты?
- Из Мальвы.
- Красиво звучит. Как твое облако?
Я рассказал коротко и про города, и про людей, и про наш недавний спор.
- Не скучно? - спросил я.
- Наоборот. Ты объяснил очень понятно. Сейчас много говорят и пишут. В
основном общими словами. А у тебя очень точно. И ты во всем этом
участвовал?
- Участвовал... Как ты? Чем занимаешься?
- Ничем. Знаешь, Март, на меня напала тоска. Вот сижу и думаю: зачем
жить до ста лет?
- Ты будешь жить бесконечно. Скоро изобретут сон на десятки, сотни лет,
и ты будешь просыпаться в новых эпохах.
- Март, ты чудак, я же серьезно.
- Ну что ты, Каричка. Ты больна?
- Увы, Март, даже не больна. Читаю вот старинный роман - "Дама с
камелиями". Так вот, раньше умирали от чахотки, и все жалели этого
человека. Понимаешь?
- Не очень...
- Мне кажется, я никому на свете не нужна.
- Ты нужна мне.
- Ты очень далеко, Март.
- Хочешь, я прилечу через двадцать, нет - пятнадцать минут? Сейчас!
- Не надо, Март!.. Я просто болтаю и сегодня не в духе. Не обращай на
меня внимания и передавай привет всем нашим.
- Каричка, ты по-прежнему моя колдунья?
- Да. Счастливо, Март! Меня зовет мама.
И все. Я долго не опускал трубку, слушая скучную тишину. Долго смотрел
в окно, пока не наткнулся на Луну. Бесплодная, злая ледышка. Такую не взял
бы даже для точки в моем рассказе.
Как отделяет людей пространство - время!
Особенно время...
Меня так расстроило настроение Карички, что я забыл спросить у нее про
Рыжа.
С Каричкой я больше не разговаривал: только решусь, наберу номер и
подзываю Рыжа. Что-то мешало мне просто, как раньше, сказать ей: "Вот и я.
Не разбился, а соскучился". Я копил решимость, все откладывая разговор,
как будто однажды должен был сказать важные, решающие слова.
- Эй, Март, - радостно кричал Рыж, - с гравилетом все будет в порядке!
Тебе красный?
- Конечно.
- Линия крыла - как была?
- Да, Рыж.
- А как ты крепил пластины? У меня не получается.
Я объяснил, как надо крепить.
- Еще дней десять, - сообщил Рыж, - и все готово.
- Спасибо.
- Прилетишь?
- Прилечу.
- Прокатимся?
- Прокатимся... Как там Каричка?
- Как всегда - рассеянная.
- Рассеянная?
- Ну да, растяпа!
- Что ж она потеряла?
- Да вроде ничего. Смотрит на меня и не видит. А ну ее! Март, скажи, вы
когда поймаете облако?
- Скоро, Рыж, хотя это трудно.
- Я знаю. Но ты скорей прилетай. И Леха тебя ждет. Помнишь - который на
ракетодроме?
Как же! Забыть этого ушастика с горящими глазами пирата! Да никогда! И
все же, Рыж, ты одна моя мужская опора. Все друзья обо мне забыли. И
Каричка - я это чувствую. Ты - никогда.
Но даже Рыжу, немому хранителю моих тайн, не рассказал я об одной
встрече, хотя он и знал этого человека. Речь идет о моем дяде Гарге.
Он появился передо мной, когда я уныло сидел в кресле, один в пустой
сумеречной комнате.
- Я часто наблюдаю за тобой, Март. Печальная картина.
- Дядя? - Я вскочил и тут же сел, подчинившись предостерегающему взмаху
руки.
- Да, печальная история, я это вижу. - В голосе дяди слышалось
сочувствие. - Зачем тебе все эти напрасные метания? Осунулся, побледнел...
- Простите, дядя, но как... как вы наблюдаете за мной? Вы ведь так
сказали?
Дядя усмехнулся:
- Так, именно так. Секретов от тебя, мой мальчик, у меня нет - слишком
долго объяснять. Ты помнишь мое приглашение?
- На Ольхон? Помню. Но зачем?
- Мне нужен хороший программист. Но главное другое: именно на Ольхоне
начнется новая история человечества.
- Не понимаю.
- Скажу иначе. Тебя, как молодого ученого, волнует природа облака - не
так ли?
Я кивнул, польщенный преждевременно присвоенным титулом.
- Ты можешь узнать все это за пять минут и приобрести мировую славу.
- Как, на Ольхоне?
- Да.
- Облако там ответит?
- Ответит.
- Ур-ра!
От радости я бросился на дядю, чтобы сжать его в объятиях, подбросить,
позвать всех наших, представить с гордостью: мой дядя, который... Но руки
обняли лишь пустоту, я пролетел сквозь Гаргу, не остановленный ни единой
частицей его тела, и врезался в стену.
Это был хороший, отрезвляющий удар. Тампель-два. Действительно, после
столкновения Игоря с деревом пора было отличать призраки от материальных
твердых тел. И как я мог забыть поведение дяди на ракетодроме, которое Рыж
назвал фокусом-мокусом! Поддался на уговоры, поверил в сказку. Или, может,
уже представил свой портрет висящим в зале Совета? "Академик физики
М.Снегов. В 18 лет, работая программистом, установил связь с инопланетной
цивилизацией"... Олух! Размазня! Манная каша!..
И все же, с другой стороны, дядя был подозрительно осведомлен о наших
действиях. Еще звучал в моих ушах его голос, минуту назад я ясно различал
в темноте черты его лица. Не мог же я сойти с ума! Нет, мне просто не
везет. Именно всяких теле- и других иллюзий остерегался в своей жизни, и
именно вся эта чепуха преследовала меня на каждом шагу.
Я представил лица товарищей. "Ты, Март, просто переутомился. Отдохни-ка
сегодня".
И решил промолчать.
11
- Вы слышите, оно играет?
Сгорбленный старичок указывал на открытую дверь.
- Кто оно? - не понял я.
- Само по себе. Давно уже играет, вот что я вам скажу.
Ничего необычного не было в том, что летним вечером из дверей и окон
летела тихая звенящая музыка, что какой-то невыключенный инструмент играл
сам по себе. И старик, подошедший ко мне, был просто старый старик,
согнутый пополам временем, с мелко дрожавшей рукой. Но тон, которым он
говорил, заставил меня насторожиться. Я поспешно встал со скамейки,
крикнул Игоря, и мы втроем пошли к соседнему с Вычислительным Центром
дому.
Наш провожатый, одетый в черный, наглухо застегнутый костюм, музыкант
или хранитель музея, семенил впереди и постоянно оглядывался, словно
проверяя, идем ли мы. Я рассказал Игорю суть дела, хотя, собственно,
рассказывать было и нечего.
- Вы забыли выключить инструмент? - спросил Игорь.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг