Сыроежкин. - Быстрее решай свою задачу! Делай мировое открытие!
- К счастью, я не впадаю в панику, сталкиваясь с логическими
тупиками, - хрипло продолжал Электроник. - Я применяю в таких случаях
первую теорему Геделя: не все истины можно доказать. И оставляю пробел в
своей памяти.
- А вдруг Рэсси прав? Вдруг он сделал открытие?
- И здесь есть выход. Надо спросить профессора. Учителю я полностью
доверяю.
- Мудрая теорема, - согласился Сыроежкин. - Как ты сказал - Геделя?
- Великая теорема о неполноте формальных систем. Повторяю ее суть: не
все истины можно доказать. Если бы я не знал ее и не применял на практике,
я давно бы перегорел от бессмысленных рассуждений.
- А как же профессор?
- Профессор обычно отвечает: "Благодарю тебя, мой друг. Ты еще раз
напомнил мне, что человек изобрел машину, а не наоборот. Придется мне
подумать..." А потом он вдруг находит решение. И я заполняю свой пробел.
- Голова! - восхищенно произнес Сыроежкин. - Лучшая в мире голова -
профессора Громова. И ты скоро станешь профессором, Электроник. Бедняга ты,
бедняга. День и ночь следишь за Рэсси, слушаешь машину фон Круга и
считаешь, считаешь, считаешь... Брось все это, Электроша! Давай погоняем
мяч или прокатимся на велосипеде... А то в самом деле перегоришь раньше
времени...
- Опять ничего не понимаю. - Электроник сказал это так хрипло, что
Сыроежкин мигом понял: что-то случилось.
- Ну? - Сергей подошел к другу.
Электроник застыл. Несколько минут стоял он тихо, прислушиваясь к себе
и раздумывая. Сергея смутило его молчание: неужели Электроник перегорает на
его глазах?
- Что с тобой?
Электроник молчал.
"Куда бежать? - лихорадочно соображал побледневший Сергей. - Ему,
кажется, плохо... В аптеку?.. Что я, в какую это аптеку? Теоремы в аптеках
не продаются... Что делать? Ведь я не знаю Геделя..."
- Не все истины правильны... - горячо сказал Сергей. - Верно,
Электроник? Отвечай!
- Отвечаю. Уже несколько часов Рэсси летит над стадом, - прервал
молчание Электроник. - Бегут тысячи антилоп. Ряд за рядом. Там есть страусы
и даже лев. Лев никак не вырвется из стада. Ревет, кусается, но он в
плену... Они поднялись на гору... Впереди обрыв, пропасть!.. Рэсси ничего
не может сделать. Он пугает, кричит, бежит впереди, увлекает за собой.
Стадо не сворачивает... Рэсси не знает, как сбить их с пути. Я тоже ничего
не могу придумать. Не могу подсказать... Осталось несколько минут...
- Звонить Громову! - крикнул Сергей.
Громов понял их с первых же слов.
- Сколько до пропасти? - спросил он отрывисто.
- Пятьсот метров, - ответил через несколько секунд Электроник.
- Поздно, - прозвучало в трубке. - Пусть Рэсси внимательно слушает на
разных волнах, нет ли радиосигналов от антилоп.
- Есть. Сигналы исходят от животных, которые бегут вперед. Такие же,
как от пули, которая застряла в Рэсси... Они уже прыгают! - крикнул
Электроник. - Ряд за рядом, все до одного с большой высоты - в пропасть. И
разбиваются! Рэсси кружит вверху... Я ничего не понимаю, Гель Иванович.
- Передай Рэсси: немедленно возвращаться!
- Господа, я благодарен вам за то, что вы пришли выслушать меня.
Сообщение, которое я хочу сделать, думается, заинтересует правление фирмы
"Пеликан".
Доктор фон Круг торжествующе оглядел длинный ореховый стол, за которым
сидели правители могущественной фирмы "Пеликан". Фирма, имеющая заводы и
лаборатории в десяти странах, выпускала все: электронику для ракет, обшивку
для подводных судов, приборы для промышленности, косметику, мясные и рыбные
консервы, механических зверей для зоопарков. Сложный прибор и консервную
банку венчала знаменитая этикетка: веселый пеликан, ловящий на лету в свой
мешок золотую рыбку. Сейчас золотую рыбку для "Пеликана" держал профессор
фон Круг. Наступила минута, к которой он готовился всю жизнь. Если
правление фирмы доверит ему, он получит неограниченную власть. Сейчас не
нужны никакие формулы. Его аргументы - энергичное изложение идеи, точные
слова.
- Выводы, к которым я пришел, изучая живые организмы, в кратком
изложении выглядят так: возможно управление всем животным миром планеты.
Технически это несложно: миниатюрный радиопередатчик, введенный в болевой
нерв организма, не мешающий его нормальной жизнедеятельности, в любой
момент может быть включен простым нажатием кнопки. Животное под влиянием
боли будет двигаться в заданном направлении. На свой страх и риск я
проверил систему управления в разных условиях, дав задание некоторым нашим
экспедициям. Система действует безотказно.
Я вижу мир разумного будущего, в океане пасутся стада китов, дельфины
направляют косяки рыб, исследуют глубины океана, спасают жертв с тонущего
корабля, олени и антилопы сами направляются на тучные пастбища, стаи птиц
уничтожают вредных насекомых. Моя фантазия не в состоянии представить всех
выгод для человечества.
Я кончил, господа!..
Негромкие аплодисменты свидетельствовали, что докладчик поймал
невидимую рыбу удачи.
- В этой трагедии надо разобраться. Кто-то должен ответить за гибель
тысяч
животных!
Гель Иванович Громов говорил горячо. Отрывистые слова вылетали вслед
за маленькими клубами дыма из длинной профессорской трубки, и казалось,
каждое слово мягко взрывается в воздухе. Друзья, которых профессор
пригласил на чашку чая, видели, что он волнуется. Друзья вспоминали, как
когда-то в этом кабинете испытывались кибернетические модели, которые любил
собирать хозяин: черепахи, лисицы, электронный мальчик. И Рэсси, который
действует где-то за тысячи километров.
- Но что же, в конце концов, ваш Рэсси? - спросил академик Немнонов.
- Произведение искусства! - Глаза Громова радостно сверкнули. - Да,
да! Как бывает шахматный этюд или литературное сочинение, так и Рэсси -
произведение бионики.
Резкие морщины на лице Немнонова чуть разгладились. Он с удовольствием
пил крепкий чай из лаковой, почти невесомой чашки.
- Надеюсь, Гель Иванович, ваш Рэсси не очень самостоятелен?.. Как тот
красный лис с самыми правдивыми в мире глазами?.. - Александр Сергеевич
Светловидов, самый молодой из собеседников, улыбнулся.
- Ах, вот вы о чем! - Громов рассмеялся, представив хитрую мордочку
своего лиса. - Вы, Николай Николаевич, - обратился он к Немнонову, -
вероятно, не слышали про этот случай. - И он рассказал, как рыжий лис долго
водил за нос его, не говоря уже о работниках милиции, пока однажды в нем не
кончился заряд электроэнергии и беглец не остановился.
- Но Рэсси...
- Рэсси, - живо подхватил профессор, - был изобретен, как вы
понимаете, не для борьбы с фон Кругом и его сонными стрелками - совсем для
других целей. Я долго занимался изучением нервной системы человека и пришел
к выводу, что в информации, которую она передает, есть большие пропуски. Мы
часто не видим мир таким, какой он есть, даже таким, каким его видит
ребенок. Недаром говорят, что все дети - талантливые художники: они
воспринимают все ярко и точно. Словом, у меня появилась потребность
взглянуть на мир другими глазами, осмыслить его заново и целиком. И прежде
всего - представить, как относятся к природе и человеку звери, птицы,
обитатели моря. Здесь, понятно, главное - сохранение животного мира
планеты. За образец я и взял способности разных животных, их особую
чувствительность, их таланты, а Электроник по схемам построил модель...
- И неплохо справился с задачей, - заключил Светловидов. - В схватке с
сонными стрелками Рэсси подтвердил ваши идеи.
- Дело еще в том, что Рэсси обладает свободой действий, которая
помогает ему выполнять все задания. Между прочим, его поведение в среде
животных любопытно. Каким-то образом ему очень ловко удается воздействовать
на них. Правда, антилоп он не сумел спасти.
- Я думаю, - размышлял вслух Светловидов, - что ударом по пеленгатору
в машине командира стрелков Рэсси замкнул какие-то контакты. Антилопы,
носившие в себе радиопули, получили болевой удар и увлекли за собой стадо.
Разумеется, это только предположение, требующее проверки... Сам Рэсси,
вероятно, не почувствовал раздражения...
- К счастью или несчастью для себя, Рэсси не имеет нервов, -
подтвердил профессор. - Пуля сидит в его толстой шкуре... Однако если
Александр Сергеевич прав, то это опасная своими последствиями история.
Хозяин разлил гостям чай.
- Просто не верится! - прервал молчание старый академик. - Какая-то
дикость в наши дни - сонные стрелки, радиопули, наконец, доктор Круг. Мы
строим машины вероятного будущего, а сталкиваемся подчас с невероятным,
отсталым миром!
- Такие, как фон Круг, - спокойно и строго произнес Громов, -
уничтожили очень многое на Земле: саванну и прерии, гепардов и ленивцев,
цветы и травы. Уничтожили, так и не поняв всей ценности для людей этого
наследия природы. А теперь замахиваются на все остальное.
- "Свободное экспериментаторство", которым так гордится фон Круг и его
компаньоны, и подлинное будущее человечества несовместимы. Фон Круг -
человек из прошлого, он разрушитель.
- Я благодарен вам, Николай Николаевич, за то, что вы подтвердили мои
мысли. В последнее время я раздумывал: что ждет людей, если они постепенно
уничтожат природу? Без лесов, трав, животных - без привычного за миллионы
лет мира - человек просто переродится...
- Не будем ждать, когда сфинкс засмеется, - шутливо заключил Немнонов,
и его собеседники вспомнили выразительную древнюю надпись на базальтовой
стене: "Когда человек узнает, что движет звездами, сфинкс засмеется и жизнь
на Земле иссякнет".
Где-то в черноте космоса, над этим домом, над городом, над Землей
кружили межпланетные станции, мчались ракеты и спутники, но человек еще не
знал, что движет разбегающимися во все стороны галактиками... Сфинкс -
вечная собака фараонов - молчал...
- Вы предупредили Совет охраны животных? - спросил академик.
- Не только предупредил, - отозвался Гель Иванович, - но и получил
задание. Завтра улетаю с Электроником в Индию.
- С Электроником? - Светловидов от неожиданности привстал со стула.
- С вашего разрешения, - иронически поклонился Громов и от души
рассмеялся, увидев недоумение на лице коллеги. - В этой истории все
непостижимым образом переплелось: дети, звери, сфинксы, тропики и еще один
старый рассеянный профессор. Авторитетно могу вам заявить, что еще не
научился вещать формулами, как Электроник. Моим Рэсси удивительно управляет
именно Электроник. И еще его давний приятель Сыроежкин.
- Тот самый, - вмешался академик, - что выдавал себя за Электроника?
- Совершенно верно, только все было наоборот... Кроме того, я уже
рассказывал, как Электроник держит связь с машиной фон Круга и получает все
отчеты сонных стрелков. Как видите, я буквально ни на один день не могу
расстаться с Электроником.
- Кое-что начинаю понимать в этой истории, - кивнул Немнонов. - Ну, а
вы-то, дорогой Гель Иванович, ни с того ни с сего и вдруг - в Индию?
- Завидуете путешественнику, да? - хитро спросил Громов. - А я рад:
проблемы, волновавшие меня в молодости, не утратили всей остроты и поныне.
Раз уж есть на свете Рэсси, надо посмотреть его в действии!.. А если
говорить серьезно, то именно в Индии наиболее активны сонные стрелки.
Международный Совет разделяет мои опасения: посланы экспедиции в места
промысла стрелков, усилена охрана заповедников. И самое главное - должна
быть кем-то создана теория, которая не только покажет всю лживость доводов
фон Круга, но положительно решит проблему? Что вы на это скажете, Николай
Николаевич?
- С удовольствием наблюдаю вашу юношескую задорность и потому не
сомневаюсь в успехе. - Академик Немнонов встал. - А пока вы не улетели, нам
надо решить очередное уравнение Громова-Немнонова.
И они стали ходить по комнате, говоря друг с другом на точном языке
математики. В разговоре среди прочих строгих законов мелькало и уравнение
Громова-Немнонова; оно произносилось обычным тоном, как самые простые
слова, - ведь им давно уже пользовались ученые разных стран. Сейчас коллеги
разрабатывали новую теорию. Если ее удастся доказать, мир еще больше
откроется человеку.
- На чем мы остановились в прошлый раз?
С этими словами в восьмой "Б" вошел математик Таратар, и класс
отозвался дружным смехом: "последний раз" был весной.
- От имени учителей и редколлегии стенной газеты
"Программист-оптимист" поздравляю с началом новой жизни! - продолжал
шутливо-серьезно старый друг
программистов Таратар Таратарыч, и распушенная щеточка его усов
подчеркивала торжественность момента. - По вашим лицам я вижу, что вы
решили завоевать мир формулами и уравнениями. Похвальное намерение!
Новая жизнь, а для Сыроежкина - конец приключениям. Каникулы
окончились, начинались трудные времена, а все были почему-то радостно
возбуждены. Все, кроме Сыроежкина. Даже вынырнувший из толпы обугленный до
черноты Макар Гусев, который насмешливо приветствовал Сережку: "Это кто -
Сыр Сырыч Сыроежкин или Электрон Электроныч Электроник?" - получил от него
только дружеский хлопок по спине.
- Все на месте. Не вижу одного Электроника, - сказал Таратар,
оглядывая класс. - Если мне не изменяет память, на последнем уроке именно
Электроник был назначен моим помощником - за выдающиеся успехи в
математике.
- Он в Индии, - буркнул Сыроежкин, вызвав неудержимое веселье
товарищей.
Усмехнулся и Таратар, дернув густыми усами, подумал: "Сколько в
ребятах веселой энергии!"
- Чего тут смешного? - нахмурился Сыроежкин. - Я ведь русским языком
сказал: он в Индии, выполняет важное задание. - И махнул рукой: разве все
объяснишь!
- Хорошо. - Таратар привычным жестом успокоил класс. - Пока не
вернется мой знаменитый ассистент, на эту неделю помощником
назначается... - Он обвел взглядом загорелые лица. - Будет назначен тот,
кто отличится сегодня!
И словно пробили невидимые склянки. Плавание в неведомое началось.
- Мы познакомимся с новейшей математикой и ее важнейшим разделом -
теорией управляющих машин. Это могущественная теория, так как с ее идеями
можно смело браться за изучение мозга, давать задания машинам, самим
строить электронно-биологические системы...
"Рэсси! - подумал после этих слов учителя Сережа. - Где он сейчас,
крылато-хвостатая система? Летит в далекую Индию? Или атакует новый отряд
сонных стрелков? Теперь ничего не узнаешь про Рэсси - как там его успехи,
пока не вернется Электроник".
- Итак, о формулах, - продолжал математик. - Лучше всего, на мой
взгляд, о них сказал знаменитый Генрих Герц. Когда он узнал, что свет -
лишь частный случай электромагнитных волн, открытых математиком Максвеллом,
то заметил: "Нельзя избавиться от ощущения, что эти математические формулы
имеют независимое существование и собственный разум, что они мудрее, чем
мы; мудрее даже, чем их первооткрыватели; что мы получаем из них больше,
чем в них было первоначально заложено..."
Сыроежкин поднял руку.
- Пожалуйста, Сыроежкин.
- Герц сказал правильно, но он был знаком только с первой частью
работы современного программиста, - решительно заявил Сергей.
Гул удивления пролетел над партами. Сыроежкин поправляет Герца!
- Если на основе формул построить электронную модель, - спокойно
пояснил Сергей, - она может дать неожиданные результаты.
- Ты что, агитируешь за монтажников? - ехидно бросил Вовка Корольков.
Класс насторожился: вечный спор между программистами и монтажниками,
возникший вместе с рождением школы юных кибернетиков, спор о том, кто
важнее для науки - теоретики или практики, учителя или конструкторы
вычислительных машин, продолжался.
Сергей обернулся к соседу по парте.
- Сто лет назад, - спокойно ответил он Профессору, - сразу же после
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг