Евгений Велтистов.
Электроник - мальчик из чемодана.
(Электроник #1)
Изд. "Планета детства", Москва, 1998 г.
OCR Палек, 1999 г.
ПРЕДИСЛОВИЕ
"Здравствуй! Меня зовут Электроник..."
Эту книгу можно было бы издать без предисловия.
Зачем же предисловие? Да еще написанное человеком, который в детстве
сам без предисловий приступал к приключениям любимых героев.
Дело в том, что про Электроника знает нынче великое множество детей.
Не ленивых и любопытных. А вдруг самые любопытные захотят узнать про
автора любимых книг?
Для них-то и написано предисловие.
Итак, автор. Евгений Велтистов.
Шла война. Великая война. Во второй год великой войны он пришел в
265-ю московскую школу учиться. Книг было мало. Тетрадей еще меньше. Читать
хотелось очень сильно. Когда спросили, кем ты станешь, ответил:
"Продавцом детских книжек. Чтобы прочитать все".
Потом он передумал. Решил стать журналистом. Это было твердое решение.
Окончил факультет журналистики. Стал работать - сперва в газетах,
потом - редактором отдела в популярном журнале "Огонек". Ведал фельетонами
и всякой всячиной, что печаталась на последних страницах. Был очень худой. И
поэтому казался еще длинней. В многоэтажном доме редакция занимала три
этажа. И когда в праздничные дни вывешивали веселую стенгазету, Велтистова
изображали примерно так: голова на третьем этаже, туловище - на втором, а
бегущие ноги - на первом.
Он был настоящим репортером: неутомимо выхаживал новости. Находил
интересных людей. Он нашел, например, в одном арбатском переулке
сочинительницу знаменитой песенки "В лесу родилась елочка", старушку Раису
Кудашеву. И сумел ей помочь, так как требовалась помощь. Он также помог
детскому саду поселиться на роскошной даче, до этого принадлежавшей жулику.
А известному писателю-фантасту Станиславу Лему - увидеть атомный реактор в
Дубне.
Встречался со знаменитым радиоэлектроником и кибернетиком Акселем
Ивановичем Бергом, чтобы потом "списать" с него своего профессора Громова,
чудаковатого и при внешней суровости доброго человека. Познакомился с
главным конструктором космических ракет Сергеем Павловичем Королевым,
которого сегодня мы считаем национальным героем. Бывал в гостях у виднейших
ученых: физика Петра Леонидовича Капицы и кибернетика Виктора Михайловича
Глушкова. Взял интервью (в ту пору диковина!) у шефа уголовной полиции
города Нью-Йорка. (Отзвуки заокеанской командировки находим в романе
"Ноктюрн пустоты", также полуреальном-полуфантастическом).
Велтистов был человек немногословный. Настырный. Копил впечатления.
Обдумывал будущие книги. Рукопись первой повести "Приключения на дне моря"
принес в издательство "Детская литература". Вскоре она увидела свет (1960).
За ней вышли другие произведения. Их было немало: "Тяпа, Борька и ракета"
(1962), "Электроник - мальчик из чемодана" (1964), "Глоток солнца" (1967),
"Железный Рыцарь на Луне" (1969), "Гум-Гам" (1970), "Рэсси - неуловимый
друг" (1971), "Излучать свет" (1973), "Победитель невозможного" (1975),
"Богатыри" (1976), "Миллион и один день каникул" (1979), "Ноктюрн пустоты"
(1982), "Прасковья" (1983), "Классные и внеклассные приключения
необыкновенных первоклассников" (1985), "Планета детей" (1985), "Избранное"
в двух томах (1986), "Новые приключения Электроника" (1988).
Книги "Тяпа, Борька и ракета" и "Излучать свет" были написаны
Велтистовым
в соавторстве с женой и другом Мартой Петровной Барановой.
...Я помню, в какой атмосфере родился "Электроник - мальчик из
чемодана" (первая и, на мой вкус, лучшая часть тетралогии). В конце 50-х -
начале 60-х годов школьники начали учиться по насыщенным программам.
Триумфальный полет Юрия Гагарина проложил путь в космос - казалось, мы
всегда будем первыми. Слово "кибернетика", восходящее к старинному
греческому "управляю кораблем", порхало над кухонными столами московских
коммуналок. На страницах газет спорили о судьбе поэзии в технический век.
Поэт Борис Слуцкий написал, что физики в почете, а лирики, наоборот, в
загоне и что это мировая закономерность. Рьяные сторонники точных наук, так
называемые технари, сводили роль искусства в будущем к жалкому минимуму.
Интерес к научной фантастике распространился необычайно широко. Лем стал
любимцем технарей. Золотые весла литературных фантазий уводили читателя в
такие дебри мироздания, какие действительно не снились предыдущим
поколениям.
Еще не было горького, поныне не растворившегося осадка от
Чернобыльской катастрофы. Еще не знали, что плетемся в хвосте компьютерной
революции. И что не мы, а американцы вскоре высадятся на Луне. Пели с
энтузиазмом: "На пыльных тропинках далеких планет..." Электронная эра
переживала свой романтический период. Свою радужную юность.
Тут-то и был написан "Электроник - мальчик из чемодана".
Кстати, почему "из чемодана"?
Этот образ возник так. Однажды автор собрался в отпуск к теплому морю.
Несет чемодан по перрону к поезду и удивляется: тяжелый. Словно там не
рубашки и ласты, а камни. Чтобы веселей было нести, стал фантазировать:
"Может, в чемодане кто-то есть? Может, там... электронный мальчик? Вот
поставлю чемодан на полку, откину крышку. Мальчик откроет глаза, встанет и
скажет: "Здравствуй! Меня зовут Электроник..." Вошел в купе, щелкнул
замками и ахнул. Оказывается, в спешке перепутал чемоданы: взял другой,
набитый книгами. Пришлось у моря обойтись без ластов. Зато начитался
вволю...
А про воображаемого мальчика не забыл.
Сказка подчиняется общим законам искусства. Один из них формулируется
примерно так: на яблоне могут расти серебряные яблоки, но никаких яблок не
вырастишь на вербе. Вроде бы неопровержимо. Однако искусство для того и
существует, чтобы опровергать собственные законы. Бывает, что изображенное
писателем вполне достоверно, похоже на реальную жизнь, а выглядит жалко,
бескрыло и едва подсвечено убогой мыслью, какой-нибудь банальностью. Читать
не хочется. Чувствуя фальшь, читатель говорит, как режиссер бездарному
актеру: "Не верю!" Это приговор.
В книге Велтистова странные, невероятные ситуации, в том числе
пресловутые "яблоки на вербе", сменяют друг друга. И написаны повести про
Электроника выразительно, ярко. Сюжет-шутку движет необычайное сходство
мальчика-робота и ученика 7 класса "Б" Сережки Сыроежкина. С самого начала
приняв озорную условность, праздничную фантастичность сюжета, вживаешься в
него и уже всему веришь: и лукавому профессору Громову, который
предпочитает обычное такси вертолетам, и неслыханной Стране двух измерений,
где все плоское: люди, дома, мячи, деревья... И другим чудесам. Все это
словно выдумано не писателем, а читателями - теми, кому адресовано. Теми,
кто не может учиться, не озорничая.
Велтистов-фантаст обладал настоящим умением говорить о сложном просто.
Способен был увидеть привычное (даже наскучившее) с новой стороны. Его перо
одевало в плоть бесплотное. Превращало абстрактное в конкретное. Он,
безусловно, "физик", а не "лирик". Симпатии его на стороне точных наук. Но
пренебрежения к "лирике" не разделял. Герои "Электроника" не страдают
бездуховностью. Математик Таратар, рассказывая ученикам о процессе
творческого открытия, привел в качестве примера... стихи Пушкина. Поправил
очки и прочел тихо, почти шепотом: "Я помню чудное мгновенье..." И в класс
словно ворвался легкий ветерок, затуманил глаза.
Интересно, а этот математик выдуманный?
Оказывается, не совсем.
Работая над "Электроником", Велтистов не раз заглядывал в школу с
математическим уклоном. Познакомился с заслуженным учителем. Звали его
Исаак Яковлевич Танатар. На уроках он не обходился без шутки, ходил с
ребятами в походы, выпускал с ними стенгазету "Программист-оптимист" с
ребусами на "танатарском" языке формул. Дети, конечно же, называли его
"Таратар". Так звучит фамилия и в повести.
Велтистов рассказывал мне, что во время обсуждения рукописи
"Электроника" в издательстве он попросил дать ее на отзыв Танатару. И
получил от него сдержанное одобрение: будущая книга "должна представлять
интерес для читателя". Был этим сдержанным одобрением весьма доволен.
Что технический прогресс - двуликий Янус, стало известно задолго до
того, как Велтистов сел писать свои повести. С одной стороны -
сверхудобства, с другой - сверхбомба. Тема взбунтовавшейся машины волновала
фантастов разных стран и народов. Есть книги, начиная с Уэллса, фильмы,
картины, где она решена трагически: машина уничтожает своего создателя.
Велтистов был оптимистом. Он заставлял верить в победу разума,
человечности. Потому что жить тяжелей, если не веришь. Даже робот Рэсси -
электронный пес, "дитя" уже Электроника, способен у него спасти живых
животных от безжалостных опытов владельца фантастического зоопарка
господина фон Круга, которого раздражают шум, непоседливость детей.
На выборе этого зловещего персонажа - отпечаток времени. Не забудем,
что в детстве Велтистова бушевала чудовищная война с немецким фашизмом.
Гитлеризм олицетворял все мировое зло. В повести "Глоток Солнца",
написанной после "Электроника", действие происходит в 2066 году. Аппарат
визуализатор создает оптические иллюзии, вытесняя "одряхлевшее кино" и
"надоевшее телевидение". По воле изобретателя Иосифа Менге появляется
видение прошлого: "человек в черном" стреляет из автомата в беззащитного
старика. Чувство социального страха неизвестно новому поколению, однако
осталось в глубине наследственной памяти. Бедствие, паника. Да было ли
такое в действительности? Менге отвечает: "Было... Не со мной. С дедом. Его
убили фашисты в тысяча девятьсот сорок первом году.
Он жил в Варшаве... Я не могу забыть..." Поэтому и появился в повести
фон Круг...
За Электроником, за Рэсси, наконец за Электроничкой с несмеющимися
глазами, также придуманной профессором Громовым, стоят люди, которые ценят
свободу, любят поэзию, не потеряли живую душу. "Фантастика, - говорил
Велтистов, - это выдумка, взгляд в будущее - какой простор для
писательского воображения!" Никакое воображение не застраховано от ошибок.
Я знал писательницу, сочинившую фантастический роман про строительство
гигантской и безумно дорогой плотины с целью поднять уровень Каспия. Это
было в год, когда море действительно мелело. А когда повесть, пролежав пару
лет в издательстве, вышла, она уже устарела: цикличный Каспий поднялся и
заливал низкие берега. Бывает... Мы прощаем фантастам их торопливость...
У поэта Леонида Мартынова сказано так:
О, если бы писали мы
О том лишь, что доподлинно известно, -
Подумайте, о трезвые умы,
Как было бы читать неинтересно!
Между прочим, Велтистов любил чуткого к техническим новшествам
Мартынова.
Электроничка, запрокинув голову вверх, слушает его странные стихи:
Вот ведь
Какова ты,
Нечто среднее
Между атомом и звездой.
По ее электронному телу пробегает слабый ток: "Она оглянулась и
увидела первый солнечный луч, пробивший толщу леса... Захотелось пройти
босиком по траве или взлететь, как Рэсси, на границу ночи и утра. "Что я
натворила? - подумала в великом смущении Элечка, не понимая, что с ней
происходит. - И зачем мы только клялись ни в кого не влюбляться? Я не
знала, что это значит..." А вслух она произнесла: "Кто же я такая?" Она,
как у поэта, "нечто среднее между атомом и звездой".
Электроника сразу полюбили дети 60-70-х, а потом и 80-х годов.
Возникли клубы "Электроник", объединившие энтузиастов. Ребята стали
рисовать и конструировать собственных роботов.
А когда телевидение показало фильм, поставленный режиссером
Константином
Леонидовичем Бромбергом, в библиотеках выстроились длинные очереди за
"Электроником". Книгу выдавали на два дня. Успех превзошел ожидания.
В заключительной, написанной после этих событий, части на школьном
дворе все играют в робота и человека. Телеэпидемия. Женщина-почтальон
приносит Электронику письма. Она говорит: "В почтовый ящик не лезет". На
столе растет груда телеграмм, некоторые без адреса. Просто: Электронику.
Или Сыроежкину.
Это не фантастика. Не честолюбивые миражи. В редакцию "Пионерской
правды", на телевидение, в адрес Велтистова пришло около 80 000 писем от
читателей и зрителей.
Одна девочка написала, что после знакомства с Электроником она поняла:
"Нужно быть честной, работать своим умом". Другая рассказала про младшего
брата: он, под влиянием Электроника, "прошел всю математику за пятый класс.
Вот сейчас сидит занимается и передает вам привет". Третья наотрез
отказалась, пока не досмотрит "Электроника", уехать в лагерь. Дети писали,
что проводят конкурс на "лучшего Электроника по учебе", ставят по
"Электронику" спектакли. А школьники из далекого дагестанского города даже
предложили "устроить олимпийские игры в честь Электроника и Сыроежкина"!
...Велтистов был совершенно чужд нравов литературной богемы.
Дисциплинированный, деловой. Западный тип писателя, что живет не на
гонорар. Ежедневно к девяти утра отправлялся на службу. В пиджачной паре,
при галстуке. А когда же писал? По ночам? В отпуске?
Последняя часть "Электроника" вышла, когда писатель был уже смертельно
болен. Экземпляры новой книги принесли в больницу, и он подарил ее врачам,
сестрам, нянечкам.
Евгений Серафимович Велтистов (1934 - 1989) оставил нам много хороших
книг. За сценарий трехсерийного фильма "Приключения Электроника" он получил
в 1982 году Государственную премию. Этот кинофильм и сегодня показывают по
телевидению в каникулы. Летом, осенью, зимой...
Доктор физико-математических наук, профессор Сергей Петрович Капица
назвал
Электроника "Буратино наших дней", а его историю - сказкой,
спроецированной в электронный век.
Владимир Приходько
ЭЛЕКТРОНИК - МАЛЬЧИК ИЗ ЧЕМОДАНА
ЧЕМОДАН С ЧЕТЫРЬМЯ РУЧКАМИ
Ранним майским утром к гостинице "Дубки" подкатил светло-серый
автомобиль.
Распахнулась дверца, из машины выскочил человек с трубкой в зубах.
Увидев приветливые лица, букеты цветов, он смущенно улыбнулся. Это был
профессор
Громов. Почетный гость конгресса кибернетиков приехал из Синегорска,
сибирского научного городка, и, как всегда, решил остановиться в "Дубках".
Директор "Дубков", организовавший торжественную встречу, занялся
вещами. Из распахнутой пасти багажника торчал закругленный угол большого
чемодана.
- Э-э, даже такой силач, как вы, не поднимет его, - сказал профессор,
заметив, что директор заглядывает в багажник. - Это очень тяжелый чемодан.
- Пустяки, - отозвался директор. Он обхватил чемодан мускулистыми
руками и
поставил на землю. Лицо его покраснело. Чемодан был длинный, черного
цвета, с четырьмя ручками. По форме он напоминал футляр контрабаса. Однако
надписи точно определяли содержимое: "Осторожно! Приборы!" - Ну и ну... -
покачал головой директор. - Как же вы справлялись, профессор?
- Приглашал четырех носильщиков. А сам руководил, - сказал Громов.
- Мы оставили вам тот же номер. Вы не возражаете?
- Прекрасно. Весьма благодарен.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг