- Верно, - подумав, согласилась Нава, - я - подруга... Но я вовсе не
считаю мужчину средоточием мерзости. Это глупо. Все равно, что обвинять
дерево в том, что оно деревянное. Но, как мне призналась мама, когда
встретила после Одержания, у многих подруг есть личные основания для такого
мнения... Наверное, не у всех, но есть... Ты считаешь, что это ошибка, что
такого не может быть?
Кандид помолчал, аккуратно действуя скальпелем. Разговор получался
слишком эмоциональным, и он опасался испортить работу.
- Нет, Нава, не считаю, - признался он. - Я всегда поражался, как
много в нас, мужиках, такого, о чем вслух сказать стыдно. Особенно, в
мыслях... В действиях это проявляется редко, хотя бывает, но в мыслях...
Мы, действительно, очень часто и очень сильно - козлы. Но при этом надо
помнить, что козел - существо безгрешное... Ну, может, запах его не всем
ласкает обоняние. Не нравится - не нюхай. Но никому и в голову не придет
обвинять козла в том, что он козел... И мужчина, пока он мужчина, тоже
безгрешен, но когда он - козел... Только, мне кажется, в вашем презрении к
мужчинам есть один очень важный психологический момент: для того, чтобы
уничтожить половину человечества, надо очень сильно убедить себя, что это
правильно, справедливо, необходимо... Надо заставить себя искренне и
глубоко возненавидеть эту приговоренную на заклание половину... Иначе с ума
можно сойти... Своим презрением к нам вы защищаете свою психику... И козел
вам в этом - первый помощник... Знаешь, Нава, мне кажется, нет женщины,
которая имела бы основания назвать меня козлом... Возможно, я слишком
самонадеян, но я старался...
- Я знаю, - ободряюще улыбнулась Нава. - Я и маме сказала, что ты не
козел. И любой подруге скажу, чтобы не смела так тебя называть!.. А ты не
смущайся больше. Твое смущение мешает нам нормально общаться... Не забывай,
что я не бесполое существо, которого действительно можно было бы
стесняться, а двуполое.
- Но у вас же нет секса.
- Да, в прежнем понимании.
- А что, есть и новое понимание? - заинтересовался Кандид.
- Вырасту - узнаю, - хитро улыбнулась Нава.
- Ты не хочешь мне говорить?
- Я, правда, точно не знаю, но есть предчувствие, что нечто
существует... - улыбнулась Нава. - Теперь ты меня смущаешь.
- Ну, никак не мог предположить, что подругу можно смутить.
- Человека всегда можно смутить.
- Ты права, - согласился Кандид, - если у него есть что-то тайное,
интимное, что он ни с кем не хочет обсуждать... Что ж, секс всегда был
скользкой почвой для разговора... Давай покинем ее.
- Давай, - согласилась Нава. - Но запрета на тему налагать не будем.
- Не будем, - кивнул Кандид. - Пусть хоть у нас с тобой не будет
никаких запретов. Просто, видимо, мы оба слишком резво ринулись во
взаимопознание наших интимов...
- Ты о чем-то еще хотел мне рассказать, - напомнила Нава.
- Не я хотел рассказать, а ты желала понять, - уточнил Кандид.
- Да, что-то о свободе...
- Что-то о свободе, - задумчиво повторил Кандид. - Хорошо сказано...
Не знаю, как у вас в Лесу, а у нас, на Материке, о свободе столько сказано!
И, в основном, всякой ерунды... И перечитать-то все это невозможно.
Наверное, потому, что каждый человек должен и хочет сам решить для себя эту
проблему. И, в общем-то, не слишком прислушивается к мнению других. Но если
все сказанное систематизировать, то большого разнообразия мнений не
наблюдается. И, честно говоря, мне не хотелось бы забивать тебе голову
всеми этими заморочками, тем более, что я не слишком большой специалист в
этом вопросе. Так, слегка интересовался. Пока не понял, что должен решить
его сам для себя и поставить точку.
- Ну и как, решил? - с интересом посмотрела на него Нава.
- Вряд ли это оригинально... Мне показалась достаточно точной
формулировка одного поэта: "свобода - это одиночество..." Любая связь - с
другом ли, с врагом, с идеей, с природой, с богом и так далее уменьшает
степени свободы человека. И в результате получается, что человек как
существо социальное не может быть свободен, ибо для нормального человека
одиночество невыносимо. Оно приводит к психическим нарушениям... Вот мы и
служим: семье, народу, государству, природе, женщине, делу, мечте...
Служим, потому что это придает нашей жизни смысл. Но все время мечтаем о
некой свободе, ибо служить утомительно... Вот я и говорил, что никто не
даст нам с тобой свободы, а если вдруг даст - вряд ли она будет нам по
силам...
- По-моему, - пожала плечами Нава, - свобода - это, когда делаешь то,
что хочешь. Почему это не по силам?.. Вот я сейчас хочу быть здесь с тобой,
хотя меня ждут подруги для выполнения воли Матери-Природы. И мне это не
трудно.
- Наверное, ты права, - улыбнулся Кандид, - я слишком мудрствую и
морочу голову себе и тебе той абстрактной свободой, которой в жизни не
существует. Существует только та свобода, о которой говоришь ты - свобода
выбора между связями... между несвободами... Сегодня ты предпочла быть со
мной, завтра выберешь подруг... Чем не свобода?
Он резал дерево и бормотал себе под нос:
- Искусство жить - это способность желать возможного... Но не всегда
границы возможного очевидны. И еще таких идиотов, как я, почему-то
неудержимо влечет невозможное... И вот результат: я в Лесу, чудом выжил
только благодаря тебе, с трудом вспомнил, кто я такой, и теперь иду
обратно, что без тебя нереально. Все из области невозможного - и попасть в
Лес, и выжить в Лесу, и выбраться из Леса... И знаешь, я ни о чем не жалею.
Если б я не оказался здесь, то никогда бы не узнал тебя. А я не хочу той
жизни, в которой нет... не было тебя... Невозможное, конечно, опасно для
жизни, но оно раздвигает ее горизонты. Без него скучно. Мне, по крайней
мере.
Откуда-то из-за озера послышался истошный женский крик. Кандид
мгновенно, словно сработал автомат, вскочил на ноги, натянул штаны и
повесил скальпель на шею.
Нава тоже прислушалась.
- Молчу-у-ун! - донеслось до них. - Помоги, Молчу-у-ун!..
Кандид, не раздумывая, бросился вдоль берега на крик.
- Стой! - приказала Нава, и Кандид остановился, как вкопанный. Не то
сработал тон приказа, не то другая сила, о которой он сейчас не хотел
думать. Некогда.
- Но... - возразил он.
- За мертвяком не угонишься, - объяснила она, - подожди.
Она повела руками над лежаками, их окутал лиловый туман. И через
несколько минут из него восстали два мертвяка.
Уже не первый раз она это проделывала, но Кандид никак не мог
избавиться от непроизвольного холодка между лопатками, когда он наблюдал
эту трансформацию. Прежде ему доводилось о таком только читать в
фантастических романах или видеть в столь же фантастических фильмах. И даже
мысли не допускалось, что такое возможно в реальности. А тут - на тебе!..
Хочешь верь глазам своим, хочешь нет...
- Садись! - рапорядилась Нава, показав на спину мертвяка.
Кандид опасливо покачал головой, помня об обжигающем эффекте
мертвяков.
- Садись-садись, - повторила Нава. - Не бойся, я отрегулировала.
И заскочила на второго мертвяка, обхватив ногами, его поясницу, а
руками ухватившись за шею. Кандид повторил ее движения, правда, не так
ловко. Но, поерзав, устроился.
- Вперед! - Скомандовала Нава, и мертвяки припустились так, что ветер
в ушах засвистел.
- Молчу-у-ун... - донеслось уже еле слышно, но этого было достаточно,
чтобы мертвяки взяли след.
"Ну, дела! - думал Кандид. - Совсем недавно и предположить не мог, что
когда-нибудь оседлаю мертвяка!"
Крик раздавался все реже. Видимо, на исходе были и силы, и надежды
очередной жертвы. Но слышен он был все лучше.
- Молчу-ун! - вдруг послышалось совсем рядом.
- Стоять! - раздался властный окрик Навы, и все остановились.
- Ко мне! - приказала Нава, и два мертвяка приблизились к ней. На
одном восседал Кандид, второй держал в охапке слабо извивающуюся женщину.
Да нет, совсем девчонку... девушку... Кандид узнал ее - это была старшая
дочка деревенского старосты. После исчезновения Навы она стала часто
попадаться ему на пути, стрелять глазками, улыбаться... Симпатичная
девчонка, но... Во-первых, Кандид решил, что хватит с него Навы, которую он
не уберег, во-вторых, есть дела поважнее устройства семейного гнезда в
чужом лесу... Нужно было выбираться из Леса, чтобы иметь возможность
противопоставить силе - силу. Конечно, из такого противопоставления
проистекают войны, но, может быть, лучше... нет, не лучше - честнее война,
чем деловитое уничтожение ничего не подозревающих людей?..
- Молчу-ун! - истошно завопила старостина дочь, увидев его. - Убей
его, Молчун! - И с новой силой заелозила всем телом и задрыгала ногами,
пытаясь вырваться из объятий мертвяка.
Кандид соскочил со своего мертвяка, снял висящий на шее скальпель и
двинулся вперед.
Мертвяк с девушкой был легкой добычей - руки заняты, движения
затруднены... Даже показалось нечестным уничтожать его, такого
беззащитного. Хотя по отношению к роботу, пусть биороботу, подобное чувство
довольно странно. Даже нелепо... Возможно, и подругам кажется нелепым
жалеть несовершенных, с точки зрения нового витка эволюции, людишек?.. Да и
сколько видов живых существ уничтожило человечество, нимало не смущаясь!..
Теперь пришла расплата - наступила очередь человечества быть жертвой... Ну,
ладно бы - человечество Материка - хоть виновно, а эти лесовики чем
провинились?.. А может, и провинились... Да и неважно это: вина - в
прошлом, казнь - сейчас. И действовать надо сейчас.
Мертвяк внимательно следил за движением Кандида и поворачивался так,
чтобы всегда быть лицом к нему.
- Убей его, Молчун!.. Убей его!.. Убей! - твердила девушка, продолжая
попытки выскользнуть из лап мертвяка. Надо сказать, что частично ей это
удавалось, потому что мертвяк, видимо, ограничивал силу хватки, чтобы не
повредить драгоценную ношу. И эта ноша все больше сползала вниз,
выскальзывая из объятий и из платья.
- Красивая девочка, - оценила Нава. - Но, пожалуй, этот клочок шерсти
портит вид... Ты не находишь, Кандид?
- Ну, ты даешь! - фыркнул негодующе он. - Я не вижу ничего, кроме
мертвяка, которого должен убить!
- Врешь ты все!..- не поверила Нава. - А зачем тебе его убивать?
- Чтобы освободить девочку, неужели непонятно!
- Любопытно было бы посмотреть, да не стоит из-за любопытства добро
портить. Каждый мертвяк немалого труда стоит... И энергии, - заметила Нава
и приказала мертвяку: - Отпусти ее.
Мертвяк тут же разжал лапы, и девушка упала на землю, видимо,
обессилев в неравной борьбе.
Кандид бросился ее поднимать, но она оказалась быстрее - страх
придавал силы. Девушка на четвереньках отбежала от мертвяка и с криком
бросилась на Кандида:
- Молчу-ун! Как ты долго! Я уж думала, ты не придешь! Всех спасал. А
меня не стал!.. Зачем ты от нас ушел? Не надо было тебе от нас уходить.
Идем обратно в деревню, я женой тебе буду! Я вкусно готовлю и... и детей
тебе нарожаю... Не то, что она, - сверкнула она глазами в сторону Навы. -
Жена должна рожать детей, а она не захотела.
- Ну, что ты, девочка, - покровительственно погладил ее по плечу
Кандид. - Во-первых, я обещал вернуться в деревню и вернусь, но не сейчас.
Сейчас смысла нет... Во-вторых, у меня уже есть жена. Нава - моя жена. И не
она не хотела детей, а я... потому что... и она, и ты - еще дети!
- Я не ребенок! - вомутилась старостина дочь. - Я все знаю, меня мама
учила, пока ее мертвяки не унесли... Правда, не пробовала... Но ты такой
взрослый! Ты должен это уметь, ты меня научишь...
- У меня есть жена! - твердо повторил Кандид. - Разве ты не слышала,
Лава? - вспомнил он, наконец, ее имя.
- Нава с интересом наблюдала за диалогом.
- Она?.. Она?.. Ха-ха-ха! - зло выкрикнула Лава. - Да она и не женщина
вовсе! Она... она... - она вдруг увидела в руке Кандида деревянную
скульптуру Навы, которую он впопыхах прихватил с собой. - Правильно! Она
деревянная!.. Какая из нее жена... Я тебе буду настоящей женой. Оставь
ее!.. Прогони!.. Прогони вместе с ее мертвяками мерзкими!..
- Нельзя быть такой злой, Лава! - строго сказал Кандид. - Мало ли что
может случиться с женой или с мужем в Лесу!.. И если случится, то настоящий
муж или жена должны заботиться друг о друге... Мы и заботимся... Если бы ты
была моей женой, я бы о тебе заботился.. Да я и так обо всех вас заботился,
как мог. Разве не так?
Лава вцепилась в его рубаху и, уткнув лицо ему в грудь, громко, в
голос зарыдала. Кандид, успокаивая, гладил ее по голове.
Нава обратила внимание на то, что мертвяки насторожились, а потом и
сама услышала, как кто-то продирается через заросли.
- Ну, гнилушки ходячие, мертвяки поганые! Ну, я с вами побеседую,
когда догоню!.. Ишь, повадились, шерсть на носу! - послышался знакомый
голос и на поляну выскочил Кулак с дубиной на плече. Глаза его возбужденно
горели, борода и нечесаная шевелюра торчали космами в разные стороны, лицо
заливал пот.
- А, вот и вы, бродило в рыло! - радостно завопил он, увидев
мертвяков, и ринулся к ним, размахивая дубиной.
- Осторожней, Кулак! А то и нас зашибешь! - предупредил Кандид.
Кулак резко остановился и повернулся на голос. Взгляд его постепенно
стал приобретать осмысленное выражение.
- О! Шиш на плеши! Молчун!.. Самый настоящий Молчун!.. И Лава!..
Успел-таки, спас... Ну, и лады... А я вот, старый пень, оплошал - прозевал,
когда он выскочил, - погрозил он дубиной мертвяку. - Нет, дай я его
все-таки зашибу, чтоб неповадно было приходить в деревню!.. Вот один тоже
приходил, приходил, а как дали ему...
- Не надо, Кулак, - сказала Нава. - Он больше не придет. - И
обратилась к мертвяку: - Уходи! И больше не появляйся в той деревне!
Мертвяк моментально развернулся и исчез.
- Нава! - обрадовался Кулак. - И ты тут! А то я думаю, где же Нава? А
ты тут!.. Э-эх! - посетовал он. - Жаль, что он убежал... Если б я одного
мертвяка при вас зашиб, может, потом легче пошло бы, а то все равно боязно
- ну, как промахнусь, шерсть на носу... Уж он не промахнется.
- Ты человек, Кулак, - сказал Кандид. - А мертвяк - и есть мертвяк. Ты
умнее, поэтому победишь.
- Э-эх! - еще раз вздохнул Кулак. - А что это вы здесь? Я думал - ты
уже на Чертовых Скалах.
- До Чертовых Скал без защиты не дойти, - объяснил Кандид. - Нава
ставила мне защиту.
- А-а, - понимающе закивал Кулак. - Вон что-о... Защита, оно конечно.
Это правильно. Если без защиты нельзя, то надо ставить защиту. У нас в
Лесу, вообще, без защиты никуда... Вот один без защиты сунулся в Ведьмину
Полосу, так прямо на глазах и исчез... Больше не суется, бродило в рыло...
Ну, что, Лава, пошли обратно, а то очень отец твой переживает... Но он
деревню оставить не может - староста... Но какой он староста, когда по
дочке горюет?.. Я Колченога оставил присмотреть за порядком с дубиной...
Бегун-то из него никакой... А с дубиной по деревне - вполне... Пошли,
девочка...
- Да не девочка я уже, не девочка! - закричала вдруг на него
старостина дочь. - Я женщина! И без Молчуна никуда не пойду!..
- И то верно, - кивнул Кулак, - без Молчуна плохо... Может, вернешься?
А завтра мы на Выселки сходим... На кой ляд тебе эти Чертовы Скалы?..
- Не сейчас, Кулак, не сейчас, - отрицательно покачал головой Кандид.
- Вы уж пока сами...
- Не пойду я без Молчуна! - снова истерически взвизгнула Лава и так
вцепилась в него, что Кандиду стало больно.
- Иди, Лава, иди! - Вдруг произнесла Нава спокойным, но странным
голосом, будто это не она говорила, а кто-то за ее спиной.
Лиловый туман повис на ветвях.
Лава сразу обмякла и отпустила Кандида. Выдохнула с шумом и, не глядя
на него, двинулась к Кулаку.
- Пойдем, девочка, пойдем, - приговаривал Кулак. - А Молчун потом к
нам придет... Если сказал, что придет, значит, придет, шерсть на носу. На
то он и Молчун. Сделает свои дела и придет. Чего ему не прийти? Чем плохо в
нашей деревне?.. Совсем не плохо. Никто никого не обижает... Мертвяки вот
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг