смерть, которой я так жаждал ( непонятно - зачем и почему? Да и когда это
было?) и которая пришла, когда я забыл о ней. Я смотрю ей в глаза и
прощаюсь с сородичами. До меня доносится их скорбь. Что ж, мое
существование не прошло для них бесследно. Я научил их приемам борьбы с
нападающими твердокрылами: эти твари боялись моих когтей, которыми я
встречал их, переворачиваясь в воздухе. Они отчаянно вопили, когда я,
сложив крылья, падал вниз, предоставляя им взрезать друг друга. Я
расшифровал для сородичей повадки твердокрылов. Учитель?..
Стремительно приближается дно ущелья...
* * *
Я проснулся за мгновение до открытия шлюзов, словно кто-то позвал
меня. В глазах еще расползался к горизонту прожорливый зев ущелья.
Но грязевой поток коснулся только моих ног.
Черви в кормушке неожиданно вызвали отвращение. Я не смог заставить
себя окунуть клюв в шевелящееся месиво... Это болезнь! Видимо, скоро конец.
Что ж, в отличие от Новичка, мне удалось продержаться довольно долго...
Интересно, сколько? И, главное, зачем?.. Что за противоестественная жажда
продлевать собственные мучения?!..
И снова упряжь впивается в грудь. И снова мерзко повизгивают вагонетки
на поворотах. И горбатые тени мечутся в красном сумраке по стенам пещеры...
Кто посылает мне эти издевательские сны о гордых птицах-мягкокрылах,
для которых кормушка не стала центром мироздания? Большую часть своей жизни
они отдают полету и мышлению...
Что общего между этими птицами и мной, дрожащим от боязни пропустить
одну кормежку? (Правда, сегодня... Но это явная болезнь! Хотя ничего
страшного не произошло - мне вполне достает сил для работы.)
Силуэт твердокрыла пошевелил крылом.
"Внимание! Не терять бдительности!"
Я с двойным усердием принялся тянуть вагонетку. Видимо, задумавшись, я
стал замедлять движение.
"Раз-два, раз-два, раз-два... Надо войти в рабочий ритм..."
К вечеру я почувствовал необычайную слабость. Пришлось протиснуться к
кормушке...
Птица, запряженная в вагонетку... Летающий буйвол... Бессмыслица...
Спать... Спать... От нетерпения я не мог заснуть и потому все время ощущал
незаживающие раны ног и гудящую от усталости спину. И горбы... горбы...
...Стремительно приближается дно ущелья, обрубки крыльев полыхают
болью...
... Вдруг мое падение стало замедляться, что-то мешало мне падать,
больно врезаясь в тело и опутывая меня... Сеть!
Так вот в чем дело! А мы считали обескрыленных сородичей мертвыми. Но
разве это не так? Разве не мертв мягкокрыл без крыльев?!.. Мертв, мертв,
мертв...
Боль полыхала красным и черным, пока не исчезло все...
* * *
...И опять я проснулся до срока. Горбы колебались во мраке от дыхания,
и, казалось, что по ним пробегают волны. От тоски (странное понятие!)
хотелось биться лбом о грязный каменный пол...
Я почувствовал на себе взгляд. Кто-то, лежавший рядом, смотрел на
меня. "Новичок!"- обрадовался я, если можно назвать радостью чуть заметный
всплеск эмоций.
Он смотрел на меня. (Точнее, она, но здесь это все равно - мертвецы
бесполы). Мне показалось, что в духовном вакууме вокруг меня появилось
что-то живое. И я устремился навстречу...
...Мы как бы выдвинулись из привычного мира. Видели его, но со стороны
не участвуя. А горбатые существа в полумраке тянули за собой вагонетки.
- Нет, - сказал я решительно, - я никогда этого не пойму. Почему они
терпят? Уж, действительно, лучше умереть...
- Стань одним из них, - услышал я в ответ, - поймешь...
... И, значит, я стал... Но кто этот Я?..
Вращайся же, судьбы моей веретено, начало нити дней в тебе заключено..
. Странная ритмика мысли. Чужая... Но теперь все яснее становится, что
и я в этом мире чужой...
"Стань одним из них "... А кем я был прежде?..
Учитель?.. Наверное, не случайно я все время натыкаюсь в своих
духовных поисках на это понятие... Учитель... Существует единственный
способ обучения - примером собственной жизни... или смерти...
"Учитель, ты хотел умереть?.."
* * *
Да, помнится, что-то такое было. Только где и когда?.. Ощущение
старости... Не дряхлости тела - моим биологическим часам еще тикать и
тикать - почти беспредельно. А вот с духовным хронометром явные нелады - не
хочется смотреть назад и ничего не видишь впереди...
Надо быть честным: Я, лично Я, подошел к своему финалу. Но не желаю
выходить из тупика путем большинства, которые приближаются к старости с
максимальным отказом от личного Я, исчерпавшего свои потенции. Не желаю,
согласившись на альтернативную смерть, растворять свой дух в океане
Коллективного Разума с тем, чтобы выйти из него юным и прекрасным. Этот
"океан" стал мне чужд. Я хочу умереть. Но без обмана. Я - есть только Я! И
настаиваю на этом!.. Но и у смерти должен быть смысл...
А смысл может заключаться только в духовном опыте того, кто идет
следом. В духовном опыте Ученика.
* * *
...Новичок молча смотрел на меня. Перья его светились чистотой, а на
культях чернела запекшаяся кровь.
"Дурочка ты, дурочка", - подумал я с нежностью, догадавшись, что она
каждый раз, чтобы попасть сюда, проходит через казнь обескрыливанием... Я
вспомнил свои недавние "сны" и содрогнулся от ужаса и сострадания. Что я
мог сейчас для нее сделать?.. Я принялся осторожно перебирать клювом ее
перышки. Она благодарно положила мне голову на плечо...
...Я вспомнил первый день. Она божественно юна и зеленоволоса. Она то
переплетала свои волосы с ветвями плакучей ивы, то разбрасывала их по
траве, сливаясь с ней.
- Тебя не отличить от этой травы, от этого мира, - признался я.
- А зачем меня отличать? - поднялась она с травы. - Мой мир - это я...
..."Вот как все повернулось, - подумал я теперь. - Пожалуй, сейчас
твой мир - это я... Быть может, это и есть первый шаг к Совершенству ?"
Послышался скрип открываемых шлюзов. Мы вскочили на ноги...
Остановленное мгновение - эта до предела сконцентрированная капелька бытия,
отразившая в себе моментальный срез события (взгляд из пещеры): вода,
ринувшись из-под шлюза, повисла в пространстве, словно, изваянная из
стекла; горбуны мои замерли, кто на вдохе, кто на выдохе - как застал их
зачарованный миг; черный твердокрыл застыл в проломе входа, будто муха в
капле янтаря.
Мы стоим и молча смотрим друг на друга. Все точки расставлены по
надлежащим местам, и только эхо открывшейся истины бродит по закоулкам
сознания уже мало что значащими фразами.
Вот я требую, чтобы она немедленно исчезла из этой пещеры: с ее
свежими ранами не выдержать рабочего дня - твердокрылы непременно уничтожат
нетрудоспособную единицу. Требую, прекрасно понимая, что она уже, по
крайней мере, дважды прошла через казнь обескрыливанием, чтобы попасть сюда
в том облике, на который я был способен отреагировать. И это с единственной
целью - достучаться до моего сознания, пробудить его, и вывести меня
отсюда... Она уже ненавидит этот, созданный ею, мир за те страдания, что он
принес мне, за то сострадание, которое причинил ей через меня... И тем не
менее, я требую и напоминаю, что нелепая смерть будет означать конец этого
мира, будто она этого не понимает, будто она внутренне уже не распрощалась
с ним, как и с предыдущими ее неудавшимися мирами. Но почему я продолжаю
настаивать даже после ее ультиматума: "Или мы уходим отсюда вместе, или
вместе остаемся здесь!", - осознавая ее готовность умереть, хотя и
альтернативной смертью (в смысле ощущений она вполне адекватна
настоящей)?..Да, наверное, потому, что я - все же Учитель...
- А они?- показываю я клювом на досыпающих последнее (остановленное)
мгновение горбунов.
Она ничего не отвечает и внимательно, словно впервые видит, смотрит на
спящих грязных и вонючих рабов. Я слышу ее смятение: "Но ведь они не..." Не
почувствуют смерти, хотела она сказать. И была права: не почувствуют, а
просто исчезнут, хотя что мы знаем о чувствах тех, кто действительно
исчезает?.. Этот мир существует, пока его подпитывает энергия Большого
Мира.
- Но разве, - отрывает она взгляд от собственного неприглядного
творения, - разве Большой Мир поступает нравственно, когда уничтожает наши
миры?
Упрек справедливый, но может ли Мир быть более нравствен, чем она...
или я ?.. Мир - это равнодействующая наших желаний, осознанных и
неосознанных. Он - это Мы, все вместе: не только с Красотой, но и с
болезнями тех миров, из которых пришли в Большой Мир...
И тут я опять вспомнил день первый...
- Учитель, я хочу есть.
Я предложил ей свою энергонакидку.
- В этом мире так не едят, - отвергла она мое предложение.
- Чем я должен тебя кормить ?
- Жизнью, - ответила она, и в глазах ее сверкнул огонь.
Я поднял голову и увидел в ветвях крупную птицу. Посыл - и она упала к
нашим ногам. (Я должен подчиняться законам этого мира.)
- Не так!- воскликнула она чуть не плача. - Не так! По-настоящему!
- Но тогда ей будет больно!
- Когда умираешь, должно быть больно!
- Что за дикость?!
- Смерти надо бояться, чтобы ценить жизнь!.. Оживи ее!
Птица испуганно бросилась от нас, захлопала крыльями и тяжело
взлетела...
Чему я могу научить ее, если не понимаю ее мира? Даже став его частью,
не понимаю, зачем он такой? Могу предположить - почему: буйные всходы дало
зерно жестокости, которое она принесла из своего прамира. Но зачем?! Ведь
она создавала этот мир заново, имея за душой не только свой дикий прамир,
но и теорию Совершенных Миров, и опыт Большого Мира, и, наконец, опыт своих
первых неудач. Неужели все это ничему ее не научило? Нет, тут дело в чем-то
другом...В чем?..
- Что толку в абстрактном совершенстве абстрактного мира?! -
восклицает она, нервно подрагивая кончиком клюва. Остановленное мгновение
все еще длится. - Эта абстракция бесплодна!
Мы здесь, чтобы понять друг друга. И, кажется, я начинаю понимать: ее
гнетет инфернальность родного прамира, она все время воссоздает его, тщетно
пытаясь найти выход из инферно именно для него. Разнообразит внешний облик
мира, его флору и фауну, но лишь слегка изменяет сущность... Трагедия
тупикового мира...
- Нельзя даровать Совершенство миру! Оно должно быть естественным
результатом его развития! - продолжает оправдываться Ученица. Не передо
мной - перед собой. Она защищает сейчас не только себя, но и свой прамир.
Знать бы его координаты - рассмотреть повнимательней это обиталище
жесткосердых авторов расхожих сентенций.
И все же она прекрасна - душа этого прамира - птица с ампутированными
крыльями, с перьями, слипшимися от крови. Прекрасна в своей искренности. И
несчастна в обреченности ...
- Разве возможна цель, способная оправдать страдания? - Я смотрю в ее
круглый немигающий птичий глаз и вижу в нем отражение красного факела в
руке твердокрыла.
- Но я как раз и хотела уменьшить их страдания! - Наконец-то начала
она искать порок в Идее этого мира. - Именно поэтому здесь способен мыслить
тот, кто свободен. (Я это уже понял, хотя и был исключением, ибо не от мира
сего). Я дала им инстинкт стремления к максимальному, в любых
обстоятельствах, уровню счастья.
- Довольства, - уточнил я.
- Счастье и есть интеграл от мгновенных потребностей, - опять услышал
я голос ее прамира.
- Великолепно! - констатировал я.- Чем меньше возможностей - тем
меньше потребностей. Стремясь дать максимум - лишаем минимума. Стремясь
дать выстрадать Совершенство - лишаем возможности страдать...
- Я ошиблась в цели? - Она сомневается! Значит, еще не все потеряно.
- Нет, в средствах...
- Пойдем отсюда, Учитель. Я все поняла. Теперь я знаю как начать
сначала.
И я понял, что потерпел фиаско: этот мир для нее уже не существует.
- Я - один из них, - ответил я жестко.
- Нет! Нет! Нет! - закричала она. (Мысленно, разумеется). - Я так
долго выводила тебя отсюда, осталось сделать последний шаг!
- И ты его сделаешь без меня.
- Нет, я останусь здесь! - отчаянно выкрикивает она, уже осознавая,
что не останется - ведь ее гибель будет означать не только исчезновение
этого мира, но и мою безальтернативную смерть. Распорядиться мной она не
смеет...
Итак, уже все понимая, мы молча смотрим друг на друга. И, единственно
возможный выход, как бы сам собой, выкристализовывается из молчания. Она
уже не может пересоздать этот мир - он объективизировался от нее по
сформулированным ею законам. А у меня еще остается в запасе вариант.
Крайняя мера. Я, как смертник, имею на нее полное право.
- Прощай, Ученик... Я благодарен тебе. Но теперь я беру этот мир на
себя.
- Коллапс ноосферы?
Да. Я остаюсь один на один с этим миром, в котором могу только то, что
может Учитель. Мир теперь будет существовать, потеряв связь с ноосферой
Большого Мира. Отныне он может рассчитывать только сам на себя, да еще на
меня, хотя это не бог весть какая опора...
- Прощай, Учитель... Я не представляла, что у зрелости может быть
такой горький вкус...
Она не представляет и того, как ей далеко до настоящей зрелости, и
каков ее подлинный вкус... Когда не хочется смотреть назад и ничего не
видишь впереди...
Мы обнялись шеями, безрукие и бескрылые, и ...я остался один в этом
нелепом мире. Ощущение одиночества, страха, тоски на мгновение навалилось
на мои горбы, прижало к земле, но я выпрямился и, посмотрев в глаза
застывшему у входа твердокрылу, толкнул время вперед...
...Вода принялась воскрешать умирающую груду некогда крылатых существ,
заодно смывая с них помет и глину. Груда зашевелилась, стала подниматься и,
отряхивая влагу и мусор с перьев, двинулась к кормушке. И я вместе с теми,
кому в этом мире хуже всего...
...Я тянул вагонетку и думал. Я должен был научиться совмещать эти
занятия и обучить этому других. Впрочем, чему могу обучить этих несчастных
я, возжелавший собственной смерти?..
Монотонно-мерзко взвизгивают на поворотах деревянные полозья
вагонеток...
"Надо помочь твердокрылам изобрести колесо..." В красных отблесках
чадящих факелов по сводам пещеры мечутся горбатые безрукие тени...
Стоп-стоп-стоп! Что это мелькнуло перед глазами?.. Я стал вглядываться в
мечущиеся тени и с какой-то определенной точки увидел, как тень горба,
молниеносно вытягиваясь, превращается в тень крыла!.. И тень эта была
поразительно похожа на крыло мягкокрыла...
Я чуть было не бросил вагонетку, чтобы тотчас ринуться воплощать
поразившую меня идею. Но сдержался, вспомнив, что брошенную вагонетку
придется толкать тому, кто идет следом..."
* * *
Вновь тишина и непробиваемый духовный вакуум. Во время работы не так.
Во время работы я стал "слышать" твердокрылов. Еще смутно, но чувствовал,
что их "голоса" становятся все более разборчивыми.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг