- Что такое вселенная?
- Это все множество миров, как подобных твоему, так и совсем на него
не похожих.
- Где же они?
- Смотри...
И Паук увидел множество горящих глаз на своде Большой Пещеры.
- Так это глаза других миров? - удивился он.
- Скорее, сердца...
- А где твои крылья, Учитель? - вдруг поинтересовался Паук.
В ответ Неуловимый показал ему застрявшие в скалах лохмотья крыльев. А
потом Паук увидел, как мягкокрыл летит к своему укрытию, преодолевая
сильный ветер, и вот один из порывов швыряет его на скалы. Паук вспомнил,
как сам он пытался набрать высоту с помощью искусственных крыльев при
восхождении на Священную Вершину и вынужден был отказаться - тоже из-за
ветра. Конструкция явно требовала усовершенствования. Надо обеспечить
изменение геометрии крыла в зависимости от ситуации в воздухе...
- Как же ты добываешь пищу? - спросил он.
Неуловимый показал ему другого мягкокрыла с настоящими крыльями,
несущего в когтях крупную дичь.
- Это твое Я? - спросил Паук.
- Нет. Мы не такие, как ты. Хотя очень похожи по духовной организации.
Мы не образуем единого разума, как твои Я, но наши ментальные поля все же
соединяются в единую ноосферу, хотя каждый может выйти из нее, когда
захочет.
- Зачем? - искренне удивился Паук. - Ведь это так обедняет
восприятие.
- Поверь мне, уединение тоже бывает необходимо...
- А другие пауки в этом мире существуют? - поинтересовался Паук.
- Кто знает?..
- Я думал, ты знаешь все...
- Увы, нет... Но даже если бы знал, разве я имею право лишать тебя
возможности самому разгадать эту тайну?..
- Конечно, тайны разгадывать интересно... Однако, я уже однажды
пытался разгадать именно эту тайну... И попытка кончилась моей смертью...
- Тебя не тянет попытаться еще раз?
- Не знаю... Пока не очень...
- Но тебя никто и не заставляет... Кто, вообще, тебя может
заставить?..
- Тоска...
- Она не кто, а что...
- А мне представляется иногда, что она живая, тяжко вздохнул Паук.
- Может быть, ты и прав... - помолчав, согласился горбун.
- Я приду и сделаю тебе новые крылья, - вдруг решительно заявил Паук.
Неуловимый даже вздрогнул от неожиданности.
- Я тебе очень благодарен за это желание, но... ведь ты уже пытался
взойти на мою вершину - и что из этого вышло?..
- Да... - помрачнел Паук. - Но неужели ты не можешь запретить другим
мягкокрылам... или попросить их не нападать на меня? Неужели не поймут?
- Думаю, что больше никто из мягкокрылов на тебя не нападет... Но в
мире опасны не только мягкокрылы... А я не хочу, чтобы прервалась нить
твоей жизни. Не так много в этом мире тех, с кем я мог бы вот так...
побеседовать. Без крыльев я пока продержусь, а вот без тебя...
- С чего это вдруг? - усомнился Паук. - До сих пор ты не баловал меня
общением.
- Я был тебе не нужен...
- И тогда, когда я лез на твою гору?!
- И тогда... Ты искал себя, а не меня... И нашел... А теперь твоя
тоска достигла моей вершины, и я понял, что мы нужны друг другу...
- Ты не ошибся, - согласился Паук. Они помолчали, довольные тем, что
поняли друг друга. - Айс говорил, что ты из другого мира... Покажи мне свой
мир, - вдруг попросил Паук.
- Не сейчас... Ты еще не готов его увидеть - он будет чужд тебе. А мне
хотелось бы, чтобы он тебе понравился...
- Нет, я еще не знаю как, но я буду на твоей вершине! И сделаю тебе
новые крылья!.. Я тоже хочу, чтобы тебе понравился мой мир!.. Видение
задрожало, подернулось дымкой, и в пещеру вернулся мрак.
Однако тоски в ней уже не было...
Паук вдруг почувствовал голод. И это была жизнь...
* * *
Айс вспомнил чувство умиления и восторга, которое охватило его, когда
он увидел новое хрустальное гнездовье у подножия склона, где был расположен
рудник и пещера Паука. Оно было прекрасно - его воплощенная мечта...
Значит, в его отсутствие Стая не сидела, сложа руки и опустив крылья. И
жизнь без него не остановилась. Это хорошо. Он этого хотел и воспитывал в
Стае... Только не означает ли это, что он больше не нужен Стае?..
Так он подумал, стоя перед хрустальным чудом, искрящимся под лучами
доброго солнца. И еще он подумал: "А примут ли меня в этом гнездовье?..
Найдется ли в нем место для меня?.." Он не сразу влетел туда, а присел на
край входного окна. Полная тишина и отсутствие
движения настораживали. Не случилось ли чего опять?..
Он нырнул внутрь. Пространство огласилось радостным гомоном многих
десятков голосов. От неожиданности Айс спланировал на ближайший ярус.
Выходит, его заметили и ждали, готовя встречу?.. Айс был растроган. Хотя и
мелькнуло сомнение - искренно ли все это?.. Но цветограммы не лгут, а он
видел в цветовой симфонии, наполнившей его эмоциональное поле, розовые,
желтые, голубые, сполохи искренней радости и благорасположения. Может быть,
даже любви... Хотя изредка и промелькивали черные штришки - у кого-то были
основания бояться его и не любить...
Стремительно вылетев из глубины гнездовья, перед Айсом опустился Айяр
Айт. "Не Верховный ли уже?.." Айт преклонил колено и, глядя в глаза Айсу, с
достоинством произнес:
- Стая приветствует возвращение Верховного Айяра! Твои покои свободны
и ждут тебя!.. - и Айт приглашающе вытянул руку в направлении гнезда,
предназначенного Айсу.
А перед взором Верховного Айяра вдруг возникла немая сцена, показанная
ему Пауком: указующий перст Айта властно направлен на паутину, глаза грозно
сверкают в бликах факелов, а рядом сгорбившаяся фигурка Айяна... И вот Айян
протягивает дрожащей рукой факел к паутине, выполняя приказ Айта, и Большая
Ловушка вспыхивает, неся смерть и тем, кто в ней находится и самому
Айяну...
"Похоже, что эта трагедия для него - всего лишь неприятный, но
малозначительный проходной эпизод", - подумал Айс, тут же вспомнив
сентенцию, некогда высказанную Айтом: "Стае некогда страдать. Стае надо
жить!" И то, что сейчас происходит - убедительное доказательство правоты
Айта. Стая, для того, чтобы жить, должна быть очень устойчивой системой и
отторгать все, что выводит ее из равновесия, особенно, страдания... Жаль
сородичей, жаль Айяна, может быть, даже жаль паучат, хотя сами виноваты.
Сгоревшая нить - тоже немалая потеря, но... надо жить дальше. А жить - это,
значит, радоваться жизни. Ибо жизнь без радости - гнусь и тоска... Все
верно...
Но отмахнуться от страдания - не значит ли не воспринять горький опыт
и быть обреченным на повторение беды?..
"Подобный ход мысли, - сказал ему когда-то Айт, - удел Верховного
Айяра, который для того и предназначен - извини за прямоту, Верховный -
чтобы переплавлять страдания в Айяты, регулирующие жизнь Стаи так, чтобы
ошибок не повторялось. Поэтому я никогда не стану Верховным Айяром - я не
люблю страдать... Но я тебе нужен, потому что ты чувство и разум, а я -
воля и действие...." И когда "воля и действие" на некоторое время оказались
вне контроля "чувства и разума", произошла трагедия... Где выход?..
Айс последовал за Айтом. Он еще встретится со своей Стаей, войдет в ее
ментальное поле со своей горечью, но потом, потом... Сейчас надо отдохнуть.
Тело разламывается от усталости.
И вдруг черная молния вонзилась в ярус прямо перед айярами - женщина,
трепещущая от ярости.
Убийцы! - бросила она им в лица и обожгла цветограммой жгучего
пламени. Айяр Айт резко повел клювом, и мгновенно вокруг разъяренной
женщины образовалось кольцо из крепких твердокрылов охраны.
- Оставьте нас! - жестко приказал Айс, и охрана, услышав знакомый
голос Верховного Айяра, моментально растворилась в пространстве. - Ты права
Айяла, - обратился он к женщине, в которой узнал жену своего вестового
Айяна. Опустился перед нею на колено и склонил голову. - Я не прошу
прощения, ибо не заслуживаю его. - Айс встретил ее пылающий ненавистью
взгляд, но не отвернулся, а протянул ей руку, с трудом поднимаясь с колена.
- Проводи меня, Айяла.
Женщина смутилась и, удивляясь себе, протянула ему дрожащую руку. -
Оставьте нас, еще раз приказал Верховный Айяр, обращаясь ко всем и, в
первую очередь, к Айту. - Поговорим потом.
Гнездовье замерло, провожая удивленными взглядами странную пару,
медленно шагающую к покоям Верховного Айяра. Стая ничего не понимала,
восхищалась и сострадала. Ведь прежде поступок Айялы подлежал бы строгому и
неукоснительному наказанию. А теперь...
Айяла довела Айса до входа в его покои, ощущая боль и усталость его
израненного тела. Перед входом она остановилась и убрала свою руку. Стая
застыла в ожидании. Айс повернулся к Айяле и сделал жест, приглашающий ее
войти в его гнездо. Этот жест значил очень много. По ритуалу мужчина,
приглашающий в свое гнездо женщину в присутствии всей Стаи, становится ее
мужем и защитником, если она принимает его приглашение.
Цветограмма Айялы пылала огнем сомнения. "Айян, Айк..." - шептала она
беззвучно, погружаясь в таинственную глубину бездонных глаз Верховного
Айяра... Да, только что она ощутила слабость его тела. Но теперь
чувствовала, как сила его духа заполняет собой истосковавшееся гнездовье и
ее омертвевшую от горя душу... Она устала ненавидеть...
Резко повернувшись, Айяла вошла в гнездо Верховного Айяра...
Да, так было. Айс не раз вспоминал эту сцену. И ни разу не пожалел о
своем поступке... Тогда, прежде, чем последовать за Айялой, он обернулся к
Айяру Айту, внимательно за ним наблюдавшему, и приказал:
- На рудник никого не пускать! Если там кто-то есть - отозвать!.. В
пещеру вернулся ее хозяин, и без его позволения больше никто из нас не
нарушит границ его владений.
Когда Айс вошел в гнездо, Айяла лежала на полу без сознания.
"О Мать Мира, - вопросил он, - зачем Тебе страдания этой несчастной?!"
Он поднял ее и уложил на ложе, застеленное мягкой подстилкой. Погладил
пальцами по лицу, и нежность, от которой он уже отвык, горячей волной
пронеслась от кончиков пальцев к сердцу. Айс присел рядом на сиденье, тоже
застеленное мягкой плетенкой, и стал смотреть на Айялу, ожидая, когда она
придет в себя. Но лицо ее перед его взором заколебалось, подернулось
туманной дымкой и исчезло. Усталость сморила Верховного Айяра, и он заснул.
Очнулся он через несколько часов уже перед взором Айялы, внимательно и
строго смотревшей на него, сидя на ложе. Увидев, что Айс проснулся, она
энергично поднялась и взяла со стола заранее приготовленные кубки с соком
ягод сато - отличное средство для укрепления костей. Айс с благодарностью
выпил животворящий напиток и попросил:
- Присядь, Айяла. Я думаю, нам надо серьезно поговорить. Айс видел,
что разговор ей крайне необходим, иначе внутреннее эмоциональное напряжение
вновь приведет к взрыву. А взрывы не проходят бесследно. - Ты предъявила
мне вчера очень тяжкое обвинение, и я принял его...
- Извини, Верховный Айяр! - вскинулась Айяла.
- Не спеши извиняться... И называй меня Айсом... Я принял твое
обвинение , потому что ощущаю свою вину. Но, боюсь, мы с тобой совершенно
по разному понимаем ее... Поэтому давай начнем не с приговора, не с
обвинения, а с правды... Не удивляйся тому, что сейчас произойдет. Это
будет не сон и не наваждение, а мой рассказ. Ты вместе со мной увидишь и
переживешь все, что увидел и пережил я...
... Глаза Айялы расширились и дыхание замерло, когда перед ее
внутренним взором возник зал пещеры, где совсем недавно располагался
Верховный Айяр... И вот она, незримая, летит вместе с Айяном и Айсом на
рудник в сопровождении эскорта охраны... И погружается во мрак в неверном
свете факелов, отыскивая следы сына... И поток событий, в которых она
прежде не участвовала, подхватил ее, словно перышко, с трудом
удерживающееся на поверхности...
Решилась бы она на этот "разговор", если бы знала, что ее ожидает?
Конечно же, да!.. Ради мучительного и мгновенного счастья - еще раз увидеть
Айяна живым. Попытаться понять его...Какое странное пугающее ощущение -
быть рядом, все видеть, слышать, даже чувствовать - и не иметь возможности
вмешаться! Пожалуй, это самое мучительное - быть сторонним наблюдателем,
когда сердце разрывается от сострадания... Не иметь возможности вмешаться,
когда мужчины, поглощенные своими философствованиями (в такой-то момент!),
такого явного следа трагедии, как потушенные (а не погасшие!) факелы...
А Верховный Айяр был предельно откровенен. Он погружал Айялу в
обжигающие глубины своей памяти, где хранилось и то, что испытал и он сам,
и то, что видел и испытал Паук, который тоже жаждал понять, что же
произошло, и излил свое горе Айсу, надеясь на объяснение.
Там, на склоне Священной Вершины, они вдвоем воссоздавали картину
случившегося , пытаясь понять ее... Только они двое знали то, чего не знал
больше никто... И теперь Айяла узнавала и переживала все это... Вместе с
Айсом она то воспламенялась надеждой, то сходила с ума от отчаяния, то
испытывала чувство жалости к Пауку... Грустно стало ей и когда она увидела
изуродованную твердокрылами хрустальную пещеру Паука, которую он показал
пленникам. "Но ведь мы не можем без хрустальных гнездовий!" - подумала она,
вспомнив родильные палаты, где в специальных гнездах покоились яйца. Каждое
из них облучалось своей цветовой мелодией, составленной родителями... Айяла
услышала мелодию, которую они с Айяном сложили для Айка, и ей захотелось
кричать долго и протяжно, чтобы в этот крик излилось все ее отчаяние...Она
ненавидела твердокрылов, когда глазами Паука увидела, как они, в том числе,
и ее Айян, срезают его искусственные крылья, и он летит в пропасть и
разбивается о камни... А после... окровавленная туша ползет по скалам к
своей пещере, и Айяла почти натурально ощутила боль и неукротимое
стремление доползти до пещеры, до паутины... И вот Паук из последних сил
вскарабкался на паутину и замер... Или умер?.. Тело вдруг задрожало и стало
лопаться, словно микровзрывы изнутри образовывали кратеры. И из этих
кратерчиков шустренько стали выскакивать маленькие паучата... "Рожает!" -
поняла Айяла... И вдруг все они, как по команде, бросились на гору мяса -
бывшее тело Паука - и принялись вгрызаться в него... Айялу передернуло от
отвращения, и в то же время она подумала - если бы Айку для жизни
понадобилось ее тело, разве она не отдала бы его?!.. Конечно отдала бы!..
Только теперь отдавать некому...Но самое страшное было увидеть, как Айян,
подчинившись приказу Айта, медленно, словно во сне, опускает руку с факелом
и касается огнем паутины... Айяла на несколько мгновений потеряла сознание.
- Продолжать, Айяла, или достаточно? - спросил Айс, приведя ее в
чувство и тоскливо глядя в глаза.
- Продолжай, продолжай!.. - прошептала она. Ей так хотелось увидеть
сына!
Но увидела она мало. Все застилал густой дым и сполохи пламени.
Метались черные силуэты пауков, пытающихся освободить пленников... Ей
показалось, что на мгновение она увидела Айка... Силуэт паука, тянущего за
собой твердокрыла... Язык пламени облизывает их обоих... "Айк, где ты?!.."
- Айяле кажется, что ее вопль разрывает внутренности, но на самом деле она
лишь тихо застонала и, неловко подвернув крыло, завалилась набок...
Айс положил ее поудобнее и не стал торопить возвращение чувств и
разума. Он понимал, что удар был слишком силен. Он только сидел рядом и
кончиками пальцев, еле касаясь, поглаживал нежный пух на ее лице. И эти
прикосновения наполняли его ощущением новой или, быть может, прочно забытой
прежней жизни...
... Айяла смотрела на него немигающим взглядом, обращенным куда-то
вглубь себя, и молчала. Очень долго молчала.
- Отведи меня к нему, - вдруг звонко и твердо потребовала она.
- К кому? - удивился Айс.
- К Пауку!
Он не стал спрашивать, зачем. Это неожиданное желание можно было
понять.
- Он заслужил право на покой и уединение, Айяла... - сказал Айс мягко.
- Я не уверен, смеем ли мы нарушить его...
- Ты ничего не понимаешь! - встрепенулась Айяла. - Вспомни, тебя спас
не покой...
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг