должен избавить Город от этой тени!.."
Мэр, превозмогая боль во всем теле, с трудом поднялся, опираясь сразу
на все четыре конечности. Во время этого длительного процесса он сумел
хорошо разглядеть, что его шикарный костюм и рубашка были насквозь
пропитаны смесью крови и снега.
"Но как я попал сюда?.. Разве что сначала снесло крышу, а потом меня
выбросило сюда... Или вылетел из двери?.."
Он мысленно провел траекторию своего полета и очень удивился своей
способности рассуждать после этого.
"Позвонить!.. Надо позвонить!.. Меня хотели убрать!.. Но ничего у них
не выйдет!.."
Он повернулся лицом к Гостинице и сделал первый шаг. Тело отозвалось
резкой болью не в каком-то конкретном месте, а повсюду. И удивляться этому
не приходилось.
Мэр вдруг ощутил, что мороз пробирает его до костей. В теплом
автомобиле он не нуждался в зимней верхней одежде. Его стала бить крупная
дрожь. От мороза или нервное?..
Вход в Гостиницу приближался слишком медленно. На ступеньках, ведущих
к нему, было скользко, и Мэр очень боялся упасть и отключиться.
"Их надо брать по горячим следам! - билось в полубредовом сознании. -
Позвонить!.. Позвонить!.. Но неужели Служба Безопасности до сих пор в
неведении?! Должна же была сработать оповещающая автоматика!.. Неужели
сдались?.. Позвонить!.."
Двери бесшумно раздвинулись перед ним, и тело обдало приятно пахнущим
упругим воздухом. Заледеневшая, пропитанная кровью одежда сначала обмякла,
а затем очень быстро высохла и опять стала колом, правда, не таким жестким,
как на морозе. Мэр протянул руку к внутренней двери, и она разошлась в
стороны после того, как внешняя дверь за его спиной закрылась.
- Телефон! - прохрипел Мэр, ринувшись туда, где, по его разумению,
выработанному проживанием в многочисленных гостиницах мира, должна была
находиться административная стойка.
- Хоть бы встретили, - проворчал он, - видно же, человек еле на ногах
держится...
Однако в холле было пусто. Административной стойки не наблюдалось ни
там, куда направлялся Мэр, ни где-либо поблизости. Кольцо холла убегало в
бесконечность по обе стороны от Мэра. Перед ним неправдоподобно клубилась
внутренняя цилиндрическая стена, словно составленная из облаков, а внешняя
разукрашивала ее радужными бликами от своих витражей.
"Как на седьмом небе... - подумалось Мэру. - А почему, собственно, на
седьмом?.. Если я не сбился со счета, то нахожусь на самом, что ни на есть,
первом..."
Послышалась музыка. Не фанфары, конечно, какими можно было бы
встретить Официальное Лицо, но явно классика, которую Мэр любил и знал.
Однако то, что он слышал сейчас, было ему незнакомо...
Из клубящейся стены неожиданно выплыло нечто напоминающее большое
мягкое кресло с подлокотниками. Скорей всего, это и было кресло, но
непривычного исполнения. К тому же оно висело в воздухе, правда на очень
небольшой высоте. Собственно, ничего фантастического - средство
передвижения на воздушной подушке в виде кресла. Очень удобного кресла,
оценил Мэр, и его потянуло в мягкие кресельные глубины. Он не сопротивлялся
- не было сил. Только прицелился поточнее и медленно-медленно, опираясь на
подлокотники, опустился на сидение. Однако, несмотря на предосторожность,
изменение позы отозвалось болью во всем теле.
Кресло словно и не почувствовало его тяжести - ничуть не опустилось к
полу, не пошатнулось, а будто бы выждало, пока он устроится поудобней, и
после этого тронулось с места. Сначала почти совсем незаметно, но потом все
быстрее и быстрее - так, что цветные витражи на внешней стене слились в
размазанную радугу. А мелодия продолжала звучать - ей было безразлично, с
какой скоростью он движется.
Кресло недолго перемещалось по горизонтали - вскоре оно прижалось к
внешней стене и стало набирать высоту, двигаясь по спирали.
Тем временем Мэр успел осознать, что боль, разрывавшая его плоть,
несколько поутихла, и он обрел способность реагировать на окружающее,
увидев, что цветные витражи сменились прозрачной стеной, за которой без
особого труда угадывался давно известный и якобы подвластный Мэру Город.
"Винтовая нарезка" на "шурупе" Гостиницы, принимавшаяся многими
горожанами и Мэром, в том числе, за прогулочные террасы, оказалась трассой
летающего кресла. Но разве это не те же прогулочные террасы, только
защищенные прозрачной стеной и оборудованные передвижными механизмами? Они
и есть. Кто же на такую верхотуру поднимется пешком?!
А кресло продолжало возносить Мэра все выше и выше над его родным
Городом. И хотя движение происходило вверх по винтовой траектории с
медленно уменьшающимся радиусом, Мэру казалось, что он перемещается по
близкой к горизонтали наклонной, словно бы Гостиница не торчала вверх, а
наклонялась над Городом.
Мэр вдруг ясно осознал, на какой головокружительной высоте он
находится, и по спине пробежал холодок безотчетного ужаса. Он уговаривал
себя, что ни при каких обстоятельствах отсюда упасть невозможно, ибо он
находится внутри близкого к конусу сооружения, с той лишь разницей, что
образующая его боковой поверхности - какая-то хитрая кривая, а
конусообразные фигуры, стоящие на основании, весьма устойчивы. Но ощущение,
что этот треклятый "конус" все больше и больше наклоняется над Городом,
заставляло его паниковать.
Чувствуя, что вот-вот его психика сорвется с ограничителей, Мэр
прикрыл глаза и попытался привести себя в порядок посредством медитации. Он
представил вид здания Гостиницы со стороны, из окна своего кабинета,
попытался проникнуться его красотой и надежностью, стараясь при этом дышать
глубоко и медленно. Сердцебиение вошло в нормальный ритм, холодок в области
лопаток и позвоночника сменился ощущением успокоительного тепла. И Мэр
вновь обрел возможность анализировать ситуацию.
"Итак, - констатировал он, - меня куда-то поднимают, не спросив на то
моего согласия... Правда, никто и не толкал меня в это кресло. Сам
плюхнулся... Но единственное, что мне было нужно - это телефон. Кажется, я
говорил об этом вслух... Неужели для того, чтобы выполнить такое
элементарное желание, надо возносить меня черт знает куда?.. Неужели не
нашлось телефона поближе?.. Ерунда какая-то!.. Наверняка соответствующие
органы уже занимаются происшествием... Но я исчез!.. Город остался без
Мэра!.. Не этого ли добивались враги?.. Наверняка этого... Но не могли же
они знать заранее, что я попаду в Гостиницу!.. И что она сработает как
ловушка... Они, очевидно, рассчитывали на то, что я "сыграю в ящик". Это
более надежная ловушка, чем Гостиница...
Надо подать признаки жизни до того, как они захватят власть!.. А это
нетрудно будет сделать на сегодняшнем заседании Муниципального Совета. Не
нужны будут ни самосвалы, ни танки... Страху нагнано достаточно. Дальше
должны сыграть свою незавидную роль демократические процедуры... Надо
позвонить до заседания!.. Черт меня дернул зайти в эту Гостиницу!.. Если
здесь нет телефона, надо возвращаться!.. Но как?.. Пешком я буду спускаться
до второго пришествия, а это чертово кресло тащит и тащит меня наверх!.."
И вдруг Мэр ощутил, что движение прекратилось. Он открыл глаза. Кресло
стояло перед клубящейся внутренней стеной. Мэр оглянулся. Внешняя стена
по-прежнему была прозрачна, за ней сияло чистое голубое небо и проплывали
белые облака, похожие на внутреннюю стену. Он некоторое время понаблюдал за
ее клубящимися трансформациями. Они завораживали и успокаивали.
Мэр поднялся с кресла. К его великому изумлению это телодвижение не
сопровождалось нестерпимой болью, как еще совсем недавно. Неприятные
ощущения сохранились, но было вполне терпимо. Шаг к стене. Ничего. Еще шаг.
Мэр протянул руку и удивился своей решительности. Обычно все его
прикосновения к неизвестным объектам были исключительно мысленными. Но
здесь он, похоже, слишком расслабился.
"Облако" стены оказалось удивительно приятным на ощупь. Оно напоминало
белую блузку тончайшего шелка, которую он мысленно снимал сегодня утром с
обольстительных плеч своей прекрасной секретарши. Казалось, она еще хранит
теплую негу ее чистой и упругой кожи...
Мэр сделал несколько гладящих движений по "облаку", еле касаясь его, и
вдруг даже вздрогнул от неожиданного ощущения - какая к черту кофточка!
Самая, что ни на есть, живая женская кожа!.. Сердце екнуло и заработало с
удвоенным усердием.
Однако "рацио" привычно и деловито охладило его пыл: "Что за чушь!
Откуда женской коже взяться внутри стены?.. Бред сивой кобылы, то есть
старого мэрина."
Мэр с содроганием вспомнил все, что с ним случилось на пути в эту
треклятую Гостиницу, чертыхнулся и попытался прогнать наваждение усилием
воли... Да не тут-то было. "Наваждение" не желало исчезать, с каждым
мгновением становясь все обольстительней...
И тут зазвонил телефон!
О, эта божественная спасительная трель, которая уже не раз выручала
его на крутом жизненном пути к вершинам власти!.. О, эти фанфары судьбы,
наполняющие тело энергией, а душу - трепетом восторга и жажды
деятельности!..
Мэр, моментально забыв обо всех прочих вожделениях, не раздумывая,
ринулся на звук. Мелькнул только где-то на самом краешке сознания дурацкий
припев: "Первым делом, первым делом - делай дело...", и Мэр нырнул в толщу
стены, ибо трезвон раздался именно оттуда.
Осознание важности немедленно позвонить и взять бразды правления в
свои руки вновь всей тяжестью навалилось на израненные плечи политика.
Пусть звонит неизвестно кто неизвестно кому - важен сам факт существования
здесь средства связи, сама возможность вступить с кем-то в контакт!..
Мэр почти бегом продвигался в густом бело-молочном тумане, не видя
кончика собственного носа, а трезвон становился все громче, подтверждая
правильность выбранного направления. Единственное страшило сейчас Мэра -
это что телефон замолчит прежде, чем он разыщет его!
Но вот за туманом начала проступать какая-то темнота...
"Кабинет!" - догадался Мэр и прибавил шагу, сам себе удивляясь -
откуда такая прыть в искалеченных членах?
"Туман" кончился внезапно, словно резким движением сорвали полог,
закрывавший обзор. То, что увидел Мэр, заставило его в первое мгновение
зажмуриться. Это было слишком невероятно и великолепно, чтобы он мог
поверить собственным глазам!.. Он спешил в кабинет, а попал...
В тот момент, когда он зажмурил глаза, до его слуха донесся
характерный звук захлопнувшейся где-то за спиной двери. Он резко обернулся
и открыл глаза, но перед ним клубилась все та же стена странного тумана.
Тогда он уже медленно, внутренне подготовившись к любым
неожиданностям, стал поворачиваться лицом к тому, что его так ошеломило...
Оно было на месте! Звездное великолепие чистого ночного неба, какого
Мэру еще ни разу в жизни видеть не доводилось. Что за небо над Городом -
жалкий лоскуток, изъеденный смогом и обесцвеченный наглым блеском рекламы,
субтильная аллергическая немочь!.. Может быть, именно потому, что Мэр, как
уже упоминалось, любил свой Город, ему и в голову не приходило, какой
Красоты лишает этот самый город своих жителей. А может ли быть полноценным
человек, лишенный красоты?!..
Звезды пылали ярко и крупно, усеивая, казалось, каждый миллиметр
черной бездонности ночи. Но странное дело - чудилось, что он смотрит на них
со дна бесконечно глубокой пропасти, сужающейся далеко впереди - небо было
треугольное!.. Звезды уставились на ошеломленного Мэра мириадами слепящих,
немигающих зрачков и, похоже, начали медленно вращаться. Или это у Мэра
закружилась голова?.. Он прикрыл глаза и, действительно, почувствовал
некоторую неустойчивость - его ощутимо клонило вбок.
"Черт побери! - возмутился он. - Я же нахожусь внутри Гостиницы!..
Только что я видел за ее стеной дневное небо и Город - внизу... Откуда
здесь могло взяться ночное небо со звездами?! Чушь какая-то!.. Или
фантоматические сюрпризы гостиничной администрации?.. Но ведь во всем мире
запрещено применение фантоматической техники из-за непредсказуемости ее
влияния на психику!.. Похоже, за это заведение надо будет взяться самым
серьезным образом... Взяться?.. О, черт!.. Где же телефон? Неужели
упустил?"
И тут Мэр осознал, что все время слышит прямо-таки оглушительный
трезвон. Только какой-то странный - из него начисто исчезли
металлически-электронные обертоны, столь ласкавшие его бюрократический
слух.
Мэр открыл глаза. Звезды были на месте. И трезвон, казалось, заполнял
все пространство от земли до звезд.
"От какой, к черту, земли? - осадил себя Мэр. - Я стою на полу
неизвестно какого этажа треклятой Гостиницы!"
Он вдруг понял, что оглушительный трезвон никак не может принадлежать
телефону. Даже миллионам телефонов, ибо это - ж и в о й звук!.. Когда-то в
детстве он слышал его... Может быть, слышал и позже, но не обращал
внимания. Да и откуда, собственно, ему взяться в Городе?..
Это творили свою ночную симфонию кузнечики, цикады, сверчки и, Бог его
знает, какая еще звеняще-стрекочущая невидимая живность!.. Трезвон наплывал
волнами, то чуть ослабевая, то вновь нарастая, но никогда не замолкая.
И Мэр понял, что его обманули. Или, возможно, он обманулся сам,
услышав то, что желал услышать?..
"Что теперь?.. Надо возвращаться и послать к черту эту идиотскую
Гостиницу с ее сюрпризами!.. Ему сейчас не до разгадывания ее детских
загадок..."
Мэр бросил последний взгляд на звездное великолепие, спеша запомнить
его, и повернулся на полоборота, желая вновь пересечь туманную стену и
выбраться на волю.
Только стены не было. Нигде не было!.. Он крутился вокруг своей оси и
до рези в глазах вглядывался в темноту, но клубящееся облако, которое, он
это прекрасно помнил, было на расстоянии вытянутой руки за его спиной,
растворилось в пространстве, пронизанном звездами. Можно было подумать, что
звезды и высосали туман, если бы это не было поэтической метафорой.
И еще эти безумные цикады и ошалевшие сверчки со своими скрипочками и
свистульками!.. Как от них звенит в голове!..
"Телефон! - со скрежетом зубовным вспомнил Мэр. - Проклятье... В какую
же ловушку я сам себя загнал..."
Он представил, как враги развивают псевдобурную деятельность по его
розыску и спешно выдвигают кандидатуру на пост председателя комиссии по
захоронению его праха... Было ясно, что они не станут затруднять себя
поисками трупа, а обойдутся пеплом из сгоревшей машины... Но ведь все это -
только для обывателя. Сами они прекрасно знают, что трупа в машине не
было... Что ж из этого следует?.. А следует из этого то, что нельзя
выбирать нового Мэра, пока не доказана смерть прежнего. А она не доказана,
пока не найден труп... Но неужели же они не подыщут подходящий труп?!
Подыщут... Уж что-что, а это для них не проблема... Хотя они могут
добраться и сюда, если кто-нибудь заметил, как он заходил в Гостиницу...
Черт побери! Неужели игра проиграна?.. Однако он не доставит им радости
лицезреть его труп - Гостиница не столь проста, чтобы здесь можно было
легко кого-нибудь отыскать...
Несмотря на это успокаивающее соображение, Мэра охватило отчетливое
желание убраться куда-нибудь подальше и поглубже.
Он поднял голову, пытаясь отыскать Большую Медведицу и по ней - Малую
с Полярной звездой, чтобы сориентироваться в сторонах света, но не
обнаружил ни Большой, ни Малой и, вообще, ни одного знакомого созвездия.
Хотя он и не был бог весть каким знатоком звездного неба, но свой
джентльменский набор созвездий имел и выработал имидж политика,
погруженного в земные проблемы, которому, однако, не чужды и небесные выси.
Это нравилось и народу, и интеллигенции...
Но это было ч у ж о е н е б о !..
Осознание сего дикого факта с каждой минутой наблюдения становилось
все более отчетливым. И превращалось в озноб, пробегающий то по спине, то
по рукам, то по голове. Сначала он не мог понять, в чем тут дело -
подумаешь, незнакомые созвездия... И вдруг дошло - на этом небе не было
луны! Вообще не было... Может быть именно поэтому столь ошеломительно ярки
звезды. И в то же время темень - непроглядна. И еще эта треугольность -
словно вселенская указательная стрелка над головой...
"Да, в такой тьме им меня не найти, - подумал Мэр, - однако ночь не
вечна..."
И он решительно двинулся в направлении острия указательной стрелки.
Странная все-таки форма - словно звезды нарисованы на треугольном
потолке... Ну да! Ведь он же в Гостинице!..
Особых препятствий на пути не попадалось, хотя шел он явно не по
асфальтовому тротуару - то ямка окажется под ногой, то куст уцепится за
брючину... И все это в полнейшей темноте - ни поверхности земли, ни
собственных ног Мэр не видел. Света от звездного великолепия хватало
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг