Разлука - она и есть разлука, лукавая злюка. То бишь - потеря.
Грусть потери и ощущала Женщина, стоя в странной треугольной комнате
странной Гостиницы. Вдруг очи ее, опущенные долу, прозрели, и она увидела,
как нелепо смотрятся ее разбитые старые (но целые) сапоги на изумрудном
ворсе ковра. Очень дорогого ковра. Женщина это чуяла особым финансовым
чувством, развившимся от хронической нищеты. Она поняла, что сапоги и ковер
несовместимы, и разулась. Слава богу, сегодня она надела целые колготки. А
то обычно в сапоги надевала штопанные - благо не видно. Хотя, казалось бы,
какая разница - штопанные, не штопанные? Ведь никто не видит... Она сама
видит, а это - главное. А такой откровенной демонстрации собственной
нищеты, как штопанные колготки на фоне изумительного ковра, она бы не
вынесла. Впрочем, что значит - не вынесла бы? И не такое проглатывала, не
запивая, только было зело мерзопакостно на душе после этого. К тому же,
неизвестно, кто еще может скрываться в этих облачных стенах... Быть может,
кто-то наблюдает за ней?.. Однако, обычно весьма чувствительная к
постороннему вниманию, она ничего подобного сейчас не ощущала.
Но стены!.. Сначала Женщине показалось, что все стены в комнате
облакообразны. Теперь же она обнаружила, что боковые совершенно не похожи
на ту, через которую она попала в эту комнату. Ничего туманного в них не
было. Напротив, они оказались очень даже четкими, а рисунок на них
смотрелся объемным. Впервые в жизни женщина видела объемные фотообои.
Великолепное качество!.. Полное впечатление настоящего живого леса!..
Она обратила внимание на то, как поразительно гармонирует ковер с
обоями, напоминая зеленый язычок опушки, шаловливо высунувшийся из
подлеска. Казалось, что все это освещено ярким солнцем, и Женщина
посмотрела на потолок, желая рассмотреть столь эффектный светильник, но
потолка она не увидела - с вершин деревьев, похоже стекало прозрачное
пространство, сгущаясь в головокружительной высоте в сине-голубую
бесконечность.
"Зеркальные эффекты? - удивилась Женщина. - Или голография?..
Каких же денег это должно было стоить?!.. И кому предназначается такая
роскошь?.."
Однако то, что ослепительно сверкало в этом, предположительно
голографическом, далеке, изрядно припекало. И Женщина поняла, что неуместны
здесь не только сапоги, но и теплое пальто. Она сбросила его прямо на
ковер... Да и шарф, пожалуй...
Женщина сделала несколько шагов к правой стене, чтобы поближе
рассмотреть столь великолепные фотообои. Но ощущения стены как преграды не
было - казалось, будто пространство протискивается между стволов вглубь
леса.
Женщина бросила на стену взгляд сбоку, пытаясь уловить глянец
поверхности с неизбежными световыми бликами, но ничего подобного не
увидела.
"Матовые," - решила она и протянула руку к стене, чтобы потрогать.
Рука ушла в пустоту между стволами. Тогда Женщина коснулась пальцами
толстого ствола сосны. Пальцы ощутили характерную шероховатость коры и
липкую вязкость потека смолы. Она повела ладонью по поверхности ствола и
убедилась в его округлости на ощупь, ибо не желала верить глазам. Потом она
обошла вокруг ствола и, глянув из-за него на комнату, потеряла ощущение
комнаты. Она без всякого сомнения была в лесу, а пальто ее и шарф валялись
на лесной опушке. Чуть подальше развалились по сторонам сапоги. У самой
границы наползающего на опушку тумана (может быть, с невидимого из-за него
озера?) прижались друг к дружке две набитых битком телескопических
сумки-бездонки. Дверь исчезла в тумане. И даже не забрезжил вопрос о том,
как она будет выбираться оттуда без двери.
Женщина вздохнула и отвернулась. Что пройдено, то пройдено...
Она подошла к березе, росшей неподалеку от сосны и протянула руку к
свисающей тонкой веточке, пощупала пальцами молодой листик. Он был живой и
влажный. Женщина опять посмотрела на пространство между "стенами", которое
она приняла за ковер, и поняла, что это не опушка, а зеленая прогалина
между двумя участками леса. Тогда она опустилась на колени и коснулась
ковра ладонями. Это была самая настоящая молодая травка с мелкими
голубенькими, беленькими и желтенькими цветочками, цветными островками
плывущими по зеленой поверхности.
"Проклятые колготки! - обиделась Женщина. - Чертова синтетика!.." Если
бы она была босиком, то сразу бы поняла, в чем дело. С каким-то
остервенением она задрала подол шерстяного платья мышиного цвета и, сняв
колготки, швырнула легкий комок в сторону пальто. Он был слишком легок и,
не долетев, приземлился на траве.
"Непорядок," - подумала Женщина, вышла из леса, подобрала колготки,
шарф и пальто. Отнесла их к сумкам и водрузила сверху. Подумав, добавила в
кучу и красную шерстяную кофту. Прислушалась к ощущениям. Ступням было
немного свежо и щекотно от прикосновения травинок, но неописуемо приятно.
Будто земные токи через травинки проникали в ее тело и наполняли энергией.
Женщина постояла несколько секунд, закрыв глаза, подняв вверх
соединенные ладонями руки, словно заряжалась, и вдруг побежала!.. Да так
резво, что и сама не успела удивиться. В общем-то, она никогда не
увлекалась бегом, а последние четверть века, пожалуй, и совсем не бегала.
Разве что метров пять-десять за городским транспортом, когда еще работала,
да из очереди в очередь - теперь.
Но она не могла не бежать! Ее тело жаждало бега, как стрела - полета.
Правда, у стрелы обычно есть цель, а у Женщины сейчас не было ничего, кроме
желания бежать, сильного, ровного дыхания и ощущения, как проворачивается
под ней планета при каждом толчке ногами.
Платье было прямое и узкое. Бежать было неудобно. Женщина подтянула
вверх подол, и ноги, вырвавшись на волю, заработали с радостным размахом.
Но оказались занятыми руки. А что за бег без помощи рук? Убожество...
И она, не снижая темпа, сняла через голову платье и швырнула его за
спину. Следом полетела комбинация.
Теперь бег стал свободным и, немного напоминая полет, доставлял
огромное удовольствие.
"И откуда что берется? - удивилась Женщина. - В мои-то годы... - И
вдруг испугалась: - Ведь я же в комнате!.. Сейчас врежусь в этот треклятый
угол!.. Это только обман зрения, что его нет..."
Но угла действительно поблизости не наблюдалось. Он по-прежнему
угадывался далеко впереди, где сходились две полоски деревьев, как это
рисуют на картинах, обозначая перспективу.
"Господи! Как же это может быть?" - продолжала удивляться Женщина, не
прекращая бега и представляя размеры Гостиницы - ее высоту, диаметр
основания и радиус (комната ведь треугольная и не может длиться более
радиуса!). Конечно, радиус, в ее представлении, оказался немалым, но при
том темпе бега, какой она взяла, при самой громадной погрешности оценки он
давно должен был быть пройден...
"Вот ведь какие фокусы... А может быть, искривление пространства?..
Скорей всего, я бегу не по прямой, а по кругу, что, как известно, можно
делать бесконечно..."
Однако окружающий пейзаж, хоть и не принципиально, все-таки менялся,
запоминаясь какими-то особыми приметами - то скалистым утесом, то
живописной полянкой, то громадным деревом, то, наоборот, зарослями колючего
кустарника...
"Значит, первый круг еще не пройден," - решила Женщина, обрадовавшись
вполне рациональному объяснению пространственных парадоксов. И ей
захотелось-таки побыстрей пробежать его. Она прибавила скорости, что уже
совершенно определенно не имело никакого рационального объяснения.
"Может, воздух какой особый?"
И вдруг ее с ног до головы окатило холодными брызгами!.. И еще раз!
Она и взвизгнуть не успела. Но на третьем шагу сообразила, что брызги
вылетают из-под ее ног, которые молотят по ручейку. Женщина остановилась и
сделала несколько глубоких вдохов-выдохов, восстанавливая дыхание.
"Хорошо!" - констатировала она, слыша, как ровно и полно бьется
сердце, которое уже годик-другой начало малость пошаливать, и тело полнится
упругой энергией. Даже в молодости, похоже, она никогда не испытывала
ничего подобного... Правда, может, запамятовала? Очень уж давно это было...
Капельки воды, дрожа, блестели на упругой коже. И куда делась бледная
дряблая немочь?..
Женщина, уже не спеша пошла по руслу чуть прикрытого травой ручейка, с
удовольствием погружая в его ласкающую и бодрящую прохладу разгоряченные
бегом ноги.
"Да я ли это?" - удивлялась Женщина, оглядывая себя сверху вниз.
Раздавшиеся, заплывшие жирком ноги, хотя еще и не потерявшие стройности и
привлекательности, сейчас заметно потоньшали и стали как будто бы даже
длинней. Под кожей ощущалась игра упругих мышц. Живот, последнее время
расслабленно выпиравший вперед и вниз, вдруг подобрался и исчез... Грудь,
тоже усиленно оттягивавшая лифчик вниз, вдруг подняла его и, кажется,
собиралась выскочить вовсе...
"Давно надо было пробежками заняться," - подумала Женщина.
А ручей стал глубже и шире, полностью освободившись от травяной
маскировки. Он весело журчал, упруго обтекая ее ноги, и доходил уже до
колен.. А временами и выше. И полное ощущение того, что ВСЕ ЭТО принадлежит
только ей. Что здесь она может быть самой собой, а не пытаться кем-то или
чем-то перед кем-либо казаться.
Женщина, словно пытаясь удостовериться в этом, оглянулась по сторонам:
только она, ручей, травы, цветы, кусты, деревья и небо... Красота, конечно,
только немного пустовато.
Хотя, быть может, каждому человеку необходимо изредка оказываться в
таком месте, где никто не помешает его общению с самим собой и, если
получится - с мирозданием. Только на всех, пожалуй, таких Гостиниц не
напасешься...
Неожиданно ручей плавно перешел в круглый водоем - не то большой омут,
не то маленькое озерцо, из которого на другом берегу вытекала небольшая
речушка.
Устье ручья было довольно широким и долгим, отчего его течение почти
не тревожило зеркальной поверхности омута-озерца. Не ощущалось и ветра,
который бы мог исказить ее рябью. Остановилась и Женщина, застыв у входа в
водоем и посмотрела вниз.
Из зеркала воды на нее глянула молодая стройная девушка с застывшим
вопросом в глазах. У нее было очень знакомое лицо. Но Женщина не узнавала
себя. Совсем не таким видела она собственное отражение в многочисленным
зеркалах последних лет...
Чем-то эта Девушка в омуте была похожа на ее дочь, но гораздо
постарше, поспелее и женственней, но гораздо-гораздо моложе той, какой она
себя осознавала и видела...
Что ж, вода - не зеркало. Мало ли что ее подводные течения могут
сделать с отражением.
Омут был очевидно глубок, но толща воды - столь прозрачна, что хорошо
виднелся каждый камешек на дне и крошечные песчаные гейзерчики родничков,
пробивающихся со дна. Малюсенькие рыбешки безмятежно парили в
недосягаемости и покое.
Солнце припекало спину, и Женщина почувствовала непреодолимое желание
окунуться в освежающие, чистые объятия водоема. Однако чувство робости и
некоторой собственной чуждости этой чистоте и красоте останавливало ее.
Женщина ощущала себя не вполне естественной, не совсем вписывающейся в
пейзаж. Что-то ее стесняло. И она сняла с себя последние покровы
цивилизации, бросив трусики и лифчик на близкий берег. И ощутила свободу.
Естественную раскованность бытия.
И отражение, которое она увидела перед собой, было прекрасно. Оно даже
улыбнулось Женщине, и она почувствовав на собственном лице такую же
непроизвольную улыбку, глубоко-глубоко вдохнула и, оттолкнувшись ногами от
дна ручья, нырнула в озерцо-омут.
Пронизывающее ощущение свежести и чистоты превратилось в чувство
восторга, а оно напоило тело Женщины мощным зарядом энергии, отчего под
водой плылось легко и свободно, словно она всю жизнь только и занималась
подводным плаванием.
Женщина достигла дна озера и провела рукой над родничками, будто
гладила их, почувствовав упругие, похожие на биение пульса толчки в ладонь.
Подняла взгляд кверху. Видимо, от ее движения вода взволновалась, и ничего
толком видно не было, кроме солнечной ряби на поверхности.
Она неторопливо, с любопытством приглядываясь к подводному пейзажу,
поплыла дальше. Серебристые зеркальца рыбешек брызнули в стороны, пропуская
невиданного зверя.
Женщина вдруг почувствовала, что ее подхватывает течение, не очень
сильное, но настойчивое, и решила вынырнуть, хотя запас воздуха в легких,
как ни странно, еще не иссяк. На поверхности она обнаружила, что очутилась
вблизи истока вытекающей из озерца речушки. Берега ее, впереди отороченные
плакучими ивами, ярко-зелеными травянистыми склонами и инкрустированные
скалистыми включениями выглядели довольно живописно, и поэтому Женщина
решила не противиться течению. Тем более, что процесс плавания доставлял ей
истинное блаженство и давался практически без заметных усилий, как
прогулочный шаг по тенистой аллее.
Она сделала несколько мощных гребков брассом и вошла в русло речки.
Два невысоких, но крепких и стройных каменных стража, охранявших вход (или
выход?), расступились и пропустили ее. По крайней мере, Женщине так
показалось. Или захотелось?..
Две ивы соединили свои головы над течением и опустили в него зеленые
кудри. Они погладили ее по голове и спине. Это было щекотно, приятно и
похоже на детское воспоминание, в котором мама склонялась над ней, желая
спокойной ночи и целуя, а ее распущенные волосы падали вниз на кровать и
ласкали-щекотали...
"Мама... - подумала Женщина. - После смерти отца она стала быстро
сдавать, словно потеряла интерес к жизни. Она не рвала на себе волосы и не
билась головой об стену - нет, она просто потихоньку, не привлекая к себе
внимания, уходит... Как редко я у нее бываю... Хотя, если не можешь жить
вместе, много ли значит это "бывание"?.. А жить вместе?.. У каждой речки
свое русло... Даже если у них общий исток... Все равно завтра надо будет
заскочить. Уборочку провернуть. Чего-нибудь приготовить..."
Берега подернулись туманной дымкой и, хотя чувствовалось, что они
рядом, разглядеть их удавалось с большим трудом. Странно - при чистом
небе... Впрочем, туманы любят водоемы.
Женщина, подгоняя течение, сделала несколько сильных гребков, и туман
стал рассеиваться, очертания берегов обрели прежнюю четкость. Обнаружилось,
что деревья подошли вплотную к берегам, обступив их непроницаемой толпой,
словно желая полюбоваться на новую обитательницу речки.
Однако пришли не только сосны, ели да березы. Женщина увидела впереди
на правом берегу красавца оленя, тянущего роскошную рогатую голову к
потоку. Она стала осторожно подгребать к берегу, чтобы оказаться поближе к
первому, встреченному здесь, живому существу, если не считать рыбешек на
дне омута.
Берег был высоковат, и оленю никак не удавалось дотянуться до воды. Он
заметил подплывающую Женщину и встрепенулся. Голова взмыла вверх, тонкие
ноздри нервно задрожали, чутко принюхиваясь к запахам. Трудно сказать, что
он учуял, но, во всяком случае, не убежал, а стоял, подрагивая стройными
ногами и внимательно глядя на Женщину грустными и дикими карими глазами.
Она уперлась ногами в дно и медленно выпрямилась. Олень еще больше
запрокинул голову назад и чуть вправо, напрягшись, как пружина, готовая в
любой момент выстрелить стремительным телом.
- Не бойся, глупенький, - ласковым шепотом заговорила Женщина, - я не
сделаю тебе ничего плохого... Ты хочешь пить? Иди же ко мне. Я напою тебя.
Она сложила ладони ковшиком, зачерпнула воды и потихоньку, чтобы не
расплескать воду и не спугнуть оленя, стала протягивать ладони к нему.
Олень недоверчиво покосился на ее руки и отступил на шаг назад.
- Ну, не бойся же, не бойся, - ворковала Женщина, - пей, Рыжик, пей,
лапочка, пей, Золотое Копытце... Ведь оно у тебя золотое, а вовсе не
серебряное... Такая вкусная, свежая , чистая водичка... Не бойся меня...
Ее голос был похож на журчание ручейка. Он успокаивал и манил
возможностью утоления жажды... Пахло свежей и чистой водой. Водой реки,
знакомой Оленю с рождения. И он шагнул вперед. Шаг. Еще один. И потянулся,
и ткнулся мордой в ладони.
Вода моментально исчезла, и шершавый язык ищуще лизнул по коже.
Женщина зачерпнула еще и поднесла Оленю. Так продолжалось довольно долго.
И, когда вода уходила из ее ладоней, Женщина ощущала внутри себя какой-то
холодок, чувство потери, словно она отдавала Оленю что-то изнутри себя, и
образовалась небольшая область вакуума.
Когда Олень, наконец, утолил жажду, Женщина пошатнулась от неожиданно
нахлынувшей слабости, про которую она здесь настолько забыла, что стало
казаться, будто таковой и не бывает. Чтобы не упасть под напором вдруг
ставшего сильным течения, она непроизвольно ухватилась рукой за шею Оленя.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг