Я заявила о своей отставке и покинула заседание...
- Зря, мама!.. Не время... - твердо осудил сын. - Я заварил эту кашу -
мне и расхлебывать...
- Но ты еще совсем ребенок! - прижала она его к кровати, удерживая от
попыток подняться.
- У каждого свой час взросления!.. Неужели ты не слышишь, что он
пробил для меня?.. Спасибо тебе и бабушке за детство, но теперь я -
мужчина, - заявил он твердо, - и буду сам принимать решения.
Госпожа Мэр прервала истерику и подняла на сына мгновенно высохшие
глаза. Она услышала голос того, кому привыкла подчиняться...
Вдруг на площадь выплыла платформа, которую тащил БТР. Тут же был дан
крупный план, и Мальчик узнал хрест, на котором был недавно распят. Все его
узнали.
"А моя служба безопасности не смогла его обнаружить", - удрученно
констатировала про себя госпожа Мэр. Действительно, пора в отставку...."
Сквозь кольца в верхних лучах буквы "Х" были просунуты веревки о двух
петлях каждая. Из петель торчали головы четырех пацанов с завязанными за
спиной руками. Они были вынуждены стоять на цыпочках, потому что как только
кто-то вставал на полную ступню, петля затягивалась и вокруг его шеи, и
вокруг шеи напарника.
Мальчик сразу почувствовал изощренное изуверство Мессира. Да, похоже,
дуэль продолжалась... Он глянул на Девчонку. Она подтверждающе кивнула ему.
Мессия сбросил ноги с кровати. Девчонка подняла упавшее на пол
покрывало.
- Скальпель! - не терпящим возражения тоном потребовал он у врача. - И
вертолет! - повернулся он к матери. - Снимите с меня все это! - показал
головой на датчики, облепившие его.
- Я считаю своим долгом предупредить... - начал было врач, но Мессия
прервал его: - Вы выполнили свой долг. Теперь моя очередь.
Врач освободил его от датчиков.
Мальчик резко встал и тут же прикрыл глаза. В них потемнело, и пол
попытался вывернуться из-под ног.
- Одну минутку! - усадил его обратно врач. - Я помогу вам.
Он достал ампулу и шприц и сделал Мальчику укол. Через несколько
секунд тот почувствовал прилив сил.
- Спасибо, доктор, - улыбнулся он и встал.
- Теперь, надеюсь, очевидно, что я должен сопровождать вас, -
требовательно произнес врач.
Мессия улыбнулся и кивнул.
- Скальпель, доктор... - напомнил он.
Врач достал из кармана небольшой футляр и открыл его. Блеск скальпеля
впечатлял. Мессия протянул перевязанные руки и тут же убрал их, оценив
смехотворность попытки.
- Я возьму! - выхватила Девчонка из рук врача футлярчик.
- Нет, детки! - начальственным тоном распорядилась госпожа Мэр. - Пока
власть в этом городе принадлежит мне. Люди мне ее доверили, и я пойду к
ним... Если они не поймут мэра, то должны понять мать!
- Увы, мама, - вздохнул Мессия. - За тебя голосовали совсем не эти
люди... И сейчас у тебя нет власти над ними. Твои родительские чувства и
политические амбиции для них пустой звук. Их коллективное безумие жаждет
бога. И если они его не получат...
- Мы все пойдем с тобой, - привычно, по-семейному, распорядилась
Бабушка. - Мы не имеем права останавливать тебя, но и ты не вправе
останавливать нас. Каждый делает свой выбор...
- Хорош же я буду в толпе нянюшек и дядюшек! - хмыкнул недовольно
Мессия. - Цирк!.. Только чтобы никаких телохранителей и никакого оружия.
Малейшая вероятность случайного кровопролития с нашей стороны должна быть
исключена.
- Но как же?!.. - попыталась возразить госпожа Мэр, однако сын прервал
ее.
- Не кажется ли тебе, что бог в сопровождении спецназа - это
нонсенс?..
- Что за фигня нонсенс? - поинтересовалась Девчонка.
- Фуфло, - перевел Мессия, уже начавший осваивать новый язык. - А
мессия в сопровождении святой троицы, пожалуй, в этом даже что-то есть...
Бог-дух, он же бабушка, Бог-мать, Бог... - он повернулся к Девчонке и
задумался с открытым ртом, подбирая слово: - Бог-друг... Совсем я зазнался,
не правда ли, доктор? - усмехнулся Мальчик.
- О, да! - без улыбки подтвердил врач. - Явные симптомы мании
величия... Впрочем, это не по моей части...
Платформа с хрестом, как нож, разрезав людскую толпу, приблизилась к
Гостинице, БТР затащил ее по пандусу на вымощенную мраморными плитами
паперть, возвышавшуюся над уровнем площади, и остановился у Ступеней Поэта,
с которых он когда-то читал стихи своим немногочисленным слушателям. Когда
платформа поднималась по наклонной плоскости, подвешенные пацаны делали
отчаянные попытки, чтобы не удавиться - их ноги перестали доставать до
поверхности платформы. Им приходилось изображать адские качели, по очереди
подпрыгивая и опускаясь, чтобы глотнуть воздуха.
- Нам пора! - шагнул к двери Мессия. - Мы рискуем опоздать!..
- Завянь на секунду! - попросила Девчонка. - Шмотки сменю, а то не
узнают меня демики... Хреново будет, если не узнают... - она достала из
одежного шкафа свое замурзанное платьице, резво скинула белый больничный
халатик и так же резво натянула платье. - Расплетусь по дороге, - решила
она. - Поканали!..
Госпожа Мэр, сославшись на недостаток места, приказала своим
телохранителям освободить вертолет, что вызвало их профессиональное
недовольство, и "святое семейство" поднялось в воздух.
Бабушка расплетала Девчонке косы, а мать склонилась к уху сына, шум
вертолета мешал нормально разговаривать, и призналась:
- Не знаю, важно это или нет?.. Но в тот год, когда ты
родился, мне приснился странный и удивительно четкий по своим
ощущениям сон, будто я - река, начинающаяся с маленького озерца. Ко мне
подходит ОН... Только не такой, каким я его видела в последний раз, а
совсем молодой, каким я его никогда не знала... И он посмотрел в меня до
самого дна моего. От этого взгляда даже рябь пошла по поверхности озерца...
А потом он прильнул ко мне жаждущими губами. И я утолила его жажду. Он
погрузился в воды мои, и я приняла его... Это было божественно... Потом он
ушел... Потом появился ты... Смешной сон...
- Удивительный сон, мама... Мне тоже иногда снится озерцо и речка,
вытекающая из него... Может быть, я вижу во сне тебя?..
- Иду на снижение, - сообщил пилот.
Все посмотрели на Мальчика, но им улыбнулся уже Мессия. Вертолет
приземлился на площади неподалеку от платформы.
- Смерть палачам Бога! - уже несся над площадью знакомый голос.
- Смерть! - покорно выдыхала Толпа.
- Мессир хочет повязать их общей мокрухой, - усмехнулась Девчонка.
- Надеюсь, мы не позволим ему этого сделать, - ответил Мессия и
улыбнулся Девчонке: - Ты прекрасна, мой маленький Бог-друг...
И действительно - горящие внутренним огнем и решимостью глаза, теперь
не затуманенные ни ненавистью, ни алкоголем, белая кожа и длиннющие,
вьющиеся после кос волосы, делали ее диковатое лицо прекрасным.
- Сме-е-е-рть! - уже истерически вопила Толпа.
И тут из вертолета выпрыгнул Мессия в кипельно белом больничном
костюме, довольно ладно на нем сидевшем. Следом выпрыгнула Девчонка в
замурзанном платьице и встала рядом с ним.
- Бог! - неровно прокатилось по площади, благо оперативное телевидение
передало его крупный план на громадные экраны.
- Дева-спасительница! - прокатилось следом. Ее-таки узнали.
Третьим выпрыгнул доктор с медицинским чемоданчиком. Он помог выйти
госпоже Мэр и Бабушке.
- Богоматерь! - выдохнула Толпа.
- Старшая богоматерь! - приветствовала она появление Бабушки.
На какое-то время интерес к новым действующим лицам столь
впечатляющего спектакля приглушил жажду крови. И этим следовало
воспользоваться.
Мессия с разбегу заскочил на платформу и подставил спину двоим
пацанам. Следом на платформу не менее ловко вспорхнула Девчонка и, сверкнув
на солнце скальпелем, разрезала веревку, соединяющую две шеи.
Пацаны, скользнув по спине Мессии, без сознания рухнули на платформу.
Та же операция молниеносно была проделана и со второй парой.
- Дева-спасительница!.. Дева-спасительница! - умиленно перекатывалось
по толпе.
Возле платформы соорудили подобие ступеней из ящиков и по ним
поднялись Бабушка и Мама.
"Святое семейство" на фоне хреста смотрелось вполне сценично, хотя на
чей-нибудь аскетический художественный вкус, быть может, даже слишком
эффектно - два ребенка на
переднем плане и две Прекрасные Дамы - на втором.
Мессия поднял перевязанные руки, привлекая к себе внимание и ожидая
полной тишины. А дождавшись произнес негромко, немного устало, без лишней
аффектации:
- Вы звали меня, и я пришел...
По площади пронеслось шелестящей волной:
- Боже... боже...
- Признаюсь честно, - продолжил он тихо, словно с каждым беседовал
один на один, - мне странно и неловко соотносить это высокое имя с
собственной персоной. Еще вчера я и помыслить об этом не мог, но и сегодня
считаю, что не заслужил вашего столь ответственного доверия. Я понимаю, что
этот выбор сделан не холодным рассудком, а страдающим сердцем, и потому не
считаю для себя возможным ответить на ваш душевный порыв рассудочным
отказом. Хотя по здравому размышлению я именно так и должен был бы
поступить. Однако любовь не рассуждает. А наши с вами отношения и есть
любовь. Слепая, требовательная и полная надежд любовь родителя к своему
ребенку. Ибо вы породили меня. Я - дух от духа вашего. И ровно настолько
Бог, насколько вы в меня верите. Вот здесь, рядом - Мать моя. Но Отец мой -
Город... То есть вы. И я постараюсь не обмануть надежд Отца своего, коли он
вложил в меня свою душу... Постараюсь... Это не значит, что сумею... У нас
может что-то получиться только в одном случае - если мы вместе будем
творить это. Не ждите чуда ни от меня, ни от кого бы то ни было. Чудо - это
ваш труд, труд души вашей... Невольно ловлю себя на ощущении, что вещаю вам
ужаснейшие банальности... Но никто не может сообщить вам ничего нового о
вас, кроме вас самих. Наверное, мессии, мудрецы, пророки затем только и
нужны, чтобы в очередной раз напомнить о тех банальностях, без которых
невозможна жизнь человеческая. Не вижу, почему бы то же самое не сделать
десятилетнему мальчику, если вы готовы его слушать...Беда в том, что мессии
и пророки во многом противоречат друг другу и, что еще хуже, - элементарным
принципам нравственности, самонадеянно выдавая доступную им част истин за
Божественное Откровение, за Абсолют, который нельзя познать, ибо он
необъятен. Только коллективным духовным усилием человечества можно сделать
шаг на Пути к нему. Ибо духовный Абсолют не может существовать без Духа, а
Дух - это наши с вами души... И потому, если Бога нет в вас, то его не
существует вовсе!..
Я не имею в виду ту абстрактную духовно-материальную субстанцию,
которая якобы сотворила наш мир, тот аристотелевский "перводвигатель", с
которого началась жизнь нашей вселенной. Тем более, не имею в виду того
зловредного старичка, которому больше нечем заняться, кроме как
подглядывать за нашей суетой и насылать на нас глад и мор. Бог-соглядатай -
это мерзко, но Бог, экспериментирующий над живыми существами - это из
области психопатологии...
Что нам до них, до этих творцов и "перводвигателей"?! Если они
действительно дали нам жизнь, то возблагодарим мысленно их за этот
бесценный, хотя и обременительный дар. Нам все равно не дано выяснить
правды о них, ибо сотворить вселенную может лишь вселенная более высокого
уровня, где иное время, иное пространство, иные законы бытия... День Аллаха
длится пятьдесят тысяч лет, сутки Брахмы 8640000000 лет... Вряд ли мы
способны постичь даже секунду наших творцов.
Потому-то я и имею в виду совсем другого Бога - Бога нашей жизни,
которого мы способны понять и полюбить, и который способен понять и
полюбить нас.
Это глубочайшая психологическая потребность человека, одинокого в
мире, где он вынужден локтями и зубами бороться за собственное
существование, - потребность в родном существе, которое может выслушать,
утешить, дать душе хотя бы временное отдохновение и покой. Которому можно
довериться, не ожидая предательства, подвоха или насмешки, которое может
защитить, когда собственные силы иссякли и больше не у кого искать защиты.
Можно даже оправдать существование зла в мире его недоступной нам
мудростью... Бог - это то, чего нам не хватает в жизни - наш друг и
защитник, Отец - сильный, добрый и справедливый, так непохожий на наших
настоящих несовершенных и слабых отцов.
Именно поэтому Боги, порожденные духовной жаждой человечества,
человекоподобны за редким исключением. Не человек - по образу и подобию
Бога, а Бог - по образу и подобию человека...
Мне кажется глубоко символичным, что ТОТ, КОГО ВЫ ЗВАЛИ, оказался
десятилетним мальчиком, у которого впереди - жизнь и, значит, есть
возможность позаботиться о старости Отца своего. Видимо, где-то в глубине
душ ваших произошла переориентация и вы почувствовали, что имеет смысл
надеяться не на отцов, а на детей... А может быть, ТОТ, КОГО ВЫ ЗВАЛИ,
настолько юн потому, что сейчас больше, чем когда-либо прежде горожане
должны подумать о будущем. Сегодня решается вопрос - быть ли Городу завтра
или его пожрет ненасытное всеобщее озлобление... Вот, - протянул он
забинтованные руки к толпе, - первый результат этого озлобления... И это
"икс-распятие" за моей спиной - то самое неизвестное, какое нам с вами
предстоит найти, решая уравнение жизни нашей. Чему оно равно: любви или
ненависти? Жизни или смерти?..
Мессия вопросительно взирал на поедающую его глазами толпу и удивлялся
вниманию, с каким она слушала его, будто он на самом деле вещает что-то
такое, что прежде было неизвестно. Воистину - душа жаждет не информации, а
любви и участия...
- Я с отчаянием осознаю, - продолжил он, - что до сих пор не сказал
вам того заветного, чего вы ждете от меня, что помогло бы вам найти выход
из беспросветного тупика жизни, того, что отличает меня от предшественников
моих... У меня нет рецептов, но есть любовь и ощущение близости Истины. И
этим я делюсь с вами...
Было сказано: "да не будет у тебя других богов пред лицем Моим...". А
я говорю: у каждого свой Бог, который рожден им в душе своей. Так рождаются
капли воды, должные слиться в живительный глоток, утоляющий жажду. Но когда
сольются они, каждая капля должна принести свой неповторимый вкус, запах,
свой живительный элемент, ибо дистиллированная вода, составленная только из
одинаковых молекул, безвкусна и не утоляет жажды.
И еще было сказано: "не сотвори себе кумира...". А я говорю: сотвори
себе кумира из того, кого любишь, и поклоняйся ему, и служи, и приноси ему
жертвы, ибо равен Богу тот, кого боготворят, и Бог рождается из любви. Но
не делай из него раба своего, обязанного служить тебе за любовь твою.
Любовь ваша да будет платой вам. Но не требует платы любящий.
И еще так суетно заповедано: "не произноси имени Господа твоего всуе".
А я говорю: обращайся к Богу всякий раз, когда испытываешь в том
потребность. Бог существует лишь в тот момент, когда к нему обращаются.
И еще сказано: "помни день субботний...". А я говорю: работай в любой
момент любого дня, когда тебя к тому призывает вдохновение, ибо в нем твой
Бог. И отдыхай, когда изнемог или когда работа отвращает тебя, ибо работа
без удовольствия противна Богу.
И верно заповедано: "почитай отца твоего и мать твою", но я хочу
дополнить: почитай и всякого человека, и всякое существо живое, ибо ты
ничем не выше него, и всякое растение, ибо и в нем жизнь, и всякий ручеек,
реку, океан, поле и гору - почитай все сущее на Земле, ибо ты всего лишь
часть его и без него невозможна Жизнь.
И далее сказано: "не убивай", а затем следует целый список тех, кто
подлежит смерти. Тут и убийца, и оскорбитель родителей, работорговец, и
ворожея, и скотоложник, и иноверец...
Нет!- говорю я. - Не убивай никого и никогда! Ни человека, ни любое
другое существо, ни растение , ни реку, ни озеро, ни землю... Принцип "око
- за око, душу - за душу" - ложен, так как преумножает зло на Земле. Не
верьте "богам-ревнителям, наказывающим детей за вину отцов" и призывающих к
убийству неподвластных им!
Бог - это наша доброта, милосердие, любовь. Все прочее - помутнение
разума и духа. Не надо подставлять левую щеку тому, кто ударит тебя в
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг