- Верно. Его уничтожила мафия за то, что он посягнул на ее монопольное
владение товарным рынком Города.
- Мафия победила?
- Нет, ей пришлось перестраиваться в своей стратегии... Мне удалось
продолжить то, что он задумал...
- Кому-нибудь от этого стало лучше? - продолжал задавать вопросы
Мальчик.
- Потребительская корзина стала дешевле и полнее... Мы получили
возможность больше тратить на социальные нужды, повысился уровень
занятости... только безработных все равно много...
- Почему?
- Потому что экономике Города не нужны рабочие руки.
- И поэтому среди демоса так много несчастных, - понял Мальчик. - Они
- лишние в этом мире и в этой жизни... в этом Городе... Но ведь здесь
скрыто что-то глубоко порочное!.. Человек не должен быть лишним!..
- Всякая чаша переполняется, - вздохнула умудренно госпожа Мэр. - И
чаша бытия, в этом смысле, не исключение... Максимум, в чем еще испытывает
потребность наш хозяйственный механизм - это рабочие головы, но данная
потребность удовлетворяется за счет интеллектуальной элиты... И вообще, это
сложная человеческая проблема. Я не раз поднимала ее на муниципальном
совете. Но обычно удается добиться только улучшения материального
обеспечения безработных. И не по злому умыслу муниципального совета, а
из-за отсутствия реалистического конкретного решения... Я почти уверена,
что в той парадигме бытия, какую мы имеем, такого решения и не
существует...
- Что за фуфло такое - па-ра-диг-ма бытия? - спросила Девчонка. Ей
явно не нравилась обрисованная госпожой Мэр ситуация.
- Это существующие принципы устройства нашей жизни, терпеливо пояснила
госпожа Мэр.
- Значит, надо менять парадигму бытия, - сделал вывод Мальчик.
- Слышу знакомый голос, - грустно улыбнулась госпожа Мэр. - Один
решительный мужчина однажды уже попытался не то, что изменить оную
парадигму, а всего лишь вырвать кость у ненасытного пса...
- Но ты же продолжила его дело! - напомнил Мальчик.
- Да, - кивнула она, - но сначала я привлекла внимание пса к другому
лакомому кусочку... Когда же он отвернулся, я спокойно забрала кость.
- Ты мудрый политик, - признал Мальчик.
- Все женщины - мудрые политики, - улыбнулась госпожа Мэр. - А насчет
парадигмы... Она такова не по чьему-то злому умыслу или недомыслию, а
потому что она есть естественная форма существования данного социума. То
есть нашего Города. Социум, как жидкость, принимает форму того сосуда, в
котором находится. А сосудом для него является тот коллективный идеальный
образ жизни, который создан эмоциональными, интеллектуальными,
инстинктивными устремлениями каждого человека и всех вместе... Это старая
истина: народ имеет ту жизнь, какую заслуживает... Ломка старой парадигмы и
попытки насильно сунуть социум в новую только увеличивают сумму несчастий
его, потому что он не способен жить по-другому. Старый мир разрушен, а
новый чужд. И кончается тем, что не мир переделывает человека, а человек
приспосабливает его под себя. Это так естественно.
- Значит, элики вечно будут эликами, а демики - демиками? - агрессивно
нахмурившись, спросила Девчонка.
- Нет, моя милая, - умиротворяюще улыбнулась госпожа Мэр. - Не вечно,
а до тех пор, пока в душе своей не создадут новый мир, подчиняющийся иной
парадигме бытия, в которой нет эликов и демиков.
- Да с какого хрена он соскочит - этот новый мир?! воскликнула
Девчонка, заставив госпожу Мэр покорежиться от неблагозвучия вопроса. -
Если старый, как вы катите, естественная форма нашей жизни... Каждой свинье
- воя лужа...
- Формы ветшают, переполняются, перестают соответствовать содержанию,
то есть перестают обеспечивать людям даже не минимум счастья, а минимум
комфорта, прежде всего, морально-эмоционального комфорта, необходимого для
стабильного бытия. Новые формы возникают из недовольства старыми,
понуждающего к духовному поиску новых форм. Конечно, недовольство не
порождает нового, но стимулирует его поиски.
- Но какой - он этот кайфовый новый мир? - спросила чуть успокоенная
Девчонка.
- Я не бог, - пожала плечами госпожа Мэр.
- Но вы - мать Бога! - серьезно заявила Девчонка.
- Никогда так не говори!.. И никогда так не относись к нему, если
хочешь, чтобы он был счастлив! - встревожено и отчаянно потребовала мать.
- Но разве вы не сечете, что Город застолбил вашего сына Богом и ждет,
когда он достигнет зрелости, чтобы изменить жизнь к лучшему?! - удивилась
Девчонка.
- Знаю, - подтвердила госпожа Мэр. - И делаю все, что могу, для
искоренения этого ужасного заблуждения.
- Но разве хреново, что вашего сына все любят? удивилась Девчонка.
- Не любят, - потемнела лицом мать, - а ждут, когда он окрепнет, чтобы
взвалить на него ношу своих проблем, свою интеллектуальную лень, свою
духовную импотенцию, не способную породить алкаемого идеала, внутренняя
потребность в котором гложет их слепые души... Эта ноша непосильна для
одного человека!.. А когда она раздавит его, когда в немытой лапе их старых
идеалов хрустнет предложенный им идеал, потому что они не смогут пролезть
со своими пороками сквозь то игольное ушко, что служит воротами в новый
мир, тогда они растерзают своего Бога от отчаяния и разочарования, от тоски
несбывшихся надежд... Для начала его уже распяли...
- Но его распинал не Город! - попыталась Девчонка защитить незримо
присутствующий за ее спиной демос.
- Нет, девочка, - грустно покачала головой госпожа Мэр, - Город - это
каждый из нас. Он присутствует в каждом нашем поступке и слове. Поэтому
каждый из нас и отвечает за то, что в нем происходит...
Из сумочки госпожи Мэр раздался негромкий зуммер. Она поднялась и
достала маленький изящный радиотелефон.
- Госпожа Мэр! - раздался оттуда негромкий, но энергичный голос. -
Срочно включите телевизор! Независимый канал!...
Она тут же подошла к стоящему в углу палаты телевизору и включила его.
Обычно этим, якобы независимым каналом пользовалась оппозиция. А к
оппозиции надо относиться внимательно.
В экранное пространство медленно выплыло громадное голографическое
изображение деревянной буквы "Х".
- Что это? - прошептала, непроизвольно отшатнувшись, госпожа Мэр. Хотя
уже начала догадываться.
- Хрест, - пояснил ей сын. - Крест? - удивилась она.
- Нет, "х-рест" от буквы "Ха"... Мой хрест... Только как он попал
сюда?
- Пока правительственные силы безопасности сбились с ног, тщетно
пытаясь отыскать изуверов, надругавшихся над сыном госпожи Мэр, - словно
отвечая на его вопрос, сообщил комментатор, - наши специалисты получили
полную информацию о происшедшей трагедии!.. Смотрите, граждане Города!.. И
уясните себе, что из-за попустительства и женской слабости нынешней власти
такое могло произойти и с вашим ребенком или с вами... В нашем распоряжении
есть и другая видеоинформация, доказывающая трагическую правоту нашего
утверждения... Смотрите же, и содрогнитесь!..
- Мессир! - хмыкнула Девчонка. - Он же обещал, что сделает на тебе
башли...
Госпожа Мэр быстро взглянула на нее, отметив про себя, что девчонка
знает гораздо больше, чем говорит, но не нашла в себе сил оторваться от
страшного изображения...
А на экране уже появился распятый кот, и Мессир поставил Мальчика
перед выбором... И весь Город с замиранием сердца следил за этой неравной
дуэлью двух нравственных систем.
Мальчик, внимательно слушавший свой диалог с Мессиром, заметил, что
монологи Мессира в тех местах, где речь идет о сути его замыслов, искусно
отредактированы. Но ощущалось, что этот негодяй не отказался от идеи
сделать из него мессию...
Все выглядело подлинной высокой трагедией, хотя и не без налета
театральности, за которую Мальчику было немного стыдно. Проще надо быть!..
Проще... Увы, дубль не переснимешь... А может быть, Мессир специально так
все смонтировал?
Мальчик обнаружил, что уже не очень четко помнит последовательность
слов и событий. Это огорчало, но он надеялся, что при медитативном
сосредоточении ему удастся все вспомнить яснее...
Лицо госпожи Мэр расплылось в некрасивой гримасе, слезы ручьем текли
из ее безумно распахнутых глаз. Мальчик вспомнил замечание Мессира о
"ниагарских водопадах"... Девчонка наблюдала за происходящим с мрачной
сосредоточенностью, не выказывая никаких признаков смущения или раскаяния.
Когда же, взяв на руки кота и обхватив за талию Мальчика, она уходила
с ним во мрак, послышался голос, в котором Мальчик сразу узнал интонации
Мессира:
- Десять лет прятала элита от народа его Бога, не позволяя ему познать
себя... Когда же он в муках познал себя, его снова уводят во мрак духовного
небытия... Неужели же народ стерпит, что у него отнимают Бога, а у Бога -
его страдающий и жаждущий спасения народ?..
Это была уже явная провокация. И госпожа Мэр должна была немедленно на
нее реагировать, чтобы предотвратить опасные последствия, но сердце матери
сжалось от сострадания и ощущения громады надвигающейся беды, уже начавшей
подминать под себя ее маленького сына.
- Госпожа Мэр! - раздался в телефоне голос секретаря. - Члены
муниципального совета требуют экстренного заседания!
- Разумеется, - ответила автоматически госпожа Мэр, падая на колени
перед кроватью сына. - Бедный мой! Как ты все это выдержал?!
- Увы, не лучшим образом, - отмахнулся от сантиментов сын.
- Ждите наших дальнейших сообщений. Независимая телекомпания всегда в
гуще событий! - провещал телевизор.
- Ну, и натворил я дел! - сокрушенно воскликнул Мальчик. - А тебе
теперь расхлебывать...
- Нарыв не прорывается, не созрев, - утешающе сказала ему мать. - Я
уверена, что у тебя не было выбора... Мне показалось, что ты вернулся в
этот мир с определенной целью... По крайней мере, судя по той фразе,
которую ты произнес, едва родившись...
- Произнес? - удивился Мальчик. - Младенец?!..
- Еще один шанс, - похоже, сам себе сказал ты, посмотрев в окно на
Гостиницу. А потом глянул на меня этим е г о в з г л я д о м, о котором я
тебе говорила... Тогда-то я и почувствовала, ч т о п р о и з о ш л о...
- Я больше ничего не говорил?
- Нет, - покачала головой мать. - Я так живо ощутила весь ужас
предстоящей тебе жизни взрослого духа в младенческом теле, что приняла
решение, которое ты мне можешь никогда не простить... Я пригласила очень
сильного гипнотизера, и он заблокировал твою память... Я решила, что ты
должен начать сначала, отбросив груз прежнего опыта.
- И вы не узнали, что было в моей памяти?! воскликнул Мальчик.
- Нет, это было бы столь же унизительно, как подглядывание в замочную
скважину.
- Ты права, но жаль, - вздохнул Мальчик. - Теперь понятен феномен
Мессира... Его память никто не стирал, и он со всем опытом своей прошлой
жизни оказался в состоянии, совершенно ему не соответствующем... Более
того, он не мог поверить в истинность своего прошлого опыта, ибо он
противоречил реальности, но и избавиться от него тоже не мог... И
получилось что-то вроде раздвоения личности... И я мог стать таким же
монстром, мама... Ты приняла правильное решение.
- Но что же происходит с нашим миром?! - воскликнула она. - Ведь надо
же понимать это, чтобы принимать верные решения.
- Да, госпожа Мэр, - улыбнулся сын. - Тебе давно уже пора идти
принимать верные решения... Мы побудем здесь вдвоем. Не беспокойся, езжай.
Госпожа Мэр с надеждой и страхом посмотрела на Девчонку: она принимала
участие в его казни, она глубоко порочна, но она же и спасла его!..
- Ты прав, мне пора. Думаю, скоро и бабушка будет здесь, - согласилась
госпожа Мэр и, наклонившись, поцеловала его в глаза и губы.
Через несколько минут во дворе застрекотал мэровский вертолет.
Далее события развивались весьма бурно. Независимая телекомпания, как,
впрочем, и другие, вела постоянные репортажи с экстренных заседаний
религиозных общин, которых оказалось неожиданно много. Собрания проходили в
бурных взрывах эмоций и экстатических молебнах, а поскольку все они видели
друг друга по телевизору, то постепенно впадали в состояние психического
резонанса, требовавшего разрядки. Энергия коллективного экстаза выгоняла
верующих, а за компанию и неверующих на улицы, где они без всяких команд
устремлялись к Гостинице, которая была святилищем `%+(#(.'-.#. культа, ибо
именно там, по учению, предполагалось существование точки перехода в мир
иной, несравненно лучший, чем здешняя убогая юдоль несчастных.
Правительственный канал то транслировал непрекращающееся заседание
муниципального совета, то показывал полицейские части, приведенные в
состояние боевой готовности и частично вставшие уже в оцепление вокруг
площади и вдоль улиц. И вовремя, ибо громадную площадь перед Гостиницей
заполняла многотысячная толпа, а прилежащие улицы были заполнены не
иссякающим людским потоком.
Город гудел и булькал. Все чего-то ждали и к чему-то готовились.
- М-да... - сокрушенно вздохнул Мальчик, отвернувшись от телевизора. -
А все началось с подзорной трубы...
- В которую Мессир, ежели он не лопух, сейчас зырит за нами,
-усмехнулась Девчонка.
Мальчик посмотрел на нее, но не смог отказаться от продолжения мысли:
- Если бы я знал, что из этого выйдет!..
- Бог не фраер - он не только шельму метит, но и мессиям клеймо на зад
штампует. В нештячный момент в клевом месте оно начинает зудеть. Не
усидишь, даже если гвоздями к хресту пришпилен...
- Да никакой я не мессия! - озлился Мальчик. Обыкновенный человек!
- Фортуна нон пенис, как говаривал Мессир, рукой не повернешь, -
опекающим материнским тоном проводила воспитательную работу Девчонка. - Сел
на кол, не ерзай!.. Бог - тот, кого боготворят... У тебя нет выхода... Не
ссы, малыш, я буду рядом...
Он иронически хмыкнул и снова глянул на телевизор, где режиссеры,
изощряясь в профессиональных изысках, то показывали толпу перед Гостиницей,
то накладывали на нее сцены распятия, то крупным планом показывали
искаженное мукой лицо Мальчика или его окровавленные ладони с торчащими из
них шляпками гвоздей.
Громадные телевизионные трансляторы были установлены вокруг площади, и
толпа смотрелась в них, как в зеркала, и окуналась обезоруженной душой
своей в их глубины, покорная овладевшим ею режиссерам. Только понимали ли
они в экстазе своего творческого оргазма, куда ведут тех, кем овладели?!
"Чего же они все хотят?" - тревожно думал Мальчик, подспудно
догадываясь о сути их вожделений.
В трагический момент, когда противоестественно громадные, исполненные
мукой глаза Мальчика воззрились на толпу перед Гостиницей, вдруг над
площадью раздался перекрывающий шумы голос, произнесший в молитвенном
экстазе:
- Бога!..
И толпа выдохнула доселе неосознаваемое: - Бога!
И весь Город повторил шепотом:
- Бога!
И стала толпа на колени перед телевизионным распятием, ( выдыхала
единодушно, входя в резонанс):
- Бо-га!.. Бо-га!.. Бо-га!..
И уже начали в унисон позвякивать стекла в зданиях и подрагивать
стены.
Мальчик, мертвенно бледный, неотрывно смотрел на экран, сидя в
кровати. Рядом, словно ангелы-хранители, стояли бабушка и Девчонка.
Врач с равной тревогой следил и за толпой и за показаниями приборов,
бормоча в усы:
- Убийцы!.. Изуверы!.. Фанатики!..
Послышалось стрекотание вертолета. В палату вбежала госпожа Мэр.
Бросилась к сыну и уткнула заплаканное лицо ему в колени.
Он осторожно положил забинтованные руки ей на спину и даже попытался
погладить по голове.
- Прости меня! Прости меня! - шептала она, ощущая свою неискупимую
вину за все, что происходит с сыном и с Городом. - Муниципальный совет
постановил просить тебя успокоить толпу и уговорить разойтись по домам...
Но я категорически против!..
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг